Повествование ведется от лица Автора.
Леша и Настя переглянулись — какого? Оба были в растерянности и с замиранием сердца в груди, в непонятках оглядывались по сторонам комнаты, в которой углы, забросанные пустыми банками из под пива, бутылками с бывшим спиртным и окурки, и жирные вскрытые пакеты, что еще несколько часов назад были заполнены чипсами, сухариками или же кириешками, в чем разницы на стадии «нуль», бросались в глаза больше, чем рыжина Настиных волос. А запах. Стоял распирающий на части, перегар, которым несло за версту. Леша особенно не напрягался, наверное, просто не хотел лишний раз пересекаться с ментами, которых с детства не переваривал на дух, так как при их виде в служебной форме в голове всплывало душераздирающее воспоминание из глубокого детства, а по телу мигом мандраж. Из них двоих Насте пришлось более близко впитать в себя конкретику сложившейся ситуации, что долбилась к ним в дверь. Звонок. Еще звонок. И еще звонок. — Отпусти, — просила Настя, сосредоточенно глядя на Лешу, выражая во взгляде, что сейчас не самый лучший момент для его дурацких похабных шуточек, — Горелов. Сожитель немедля ослабил хватку, что до этого казалась «мертвой», и высвободил из своих «нежных» объятий девушку. Не сказав больше друг другу ни слова, они оба двинулись в коридор встречать незваных гостей. Хотя кто их зовет? Они сами приходят. Когда Настя открыла дверь, ее сердцебиение участилось в два раза быстрее, отдавая глухими толчками в груди, ибо холодный взгляд полицейских заставил ее задуматься. — Здравствуйте, — мужчина переступил порог квартиры и, достав удостоверение, произнес под стать ледяному взгляду: — капитан Старков Дмитрий Олегович. — В чем дело? — Леша сделал шаг вперед, закрыв собой Настю, резко спросив. — На вас, молодые люди, жалоба поступила от соседей, — начал он, — за дебош после десяти. — Настя и Леша молчали. — Что ж, будем заводить на вас дело и ставить на учет. Леша нервно вздохнул и закатил глаза, скрывшись в комнате. Настя непонимающим взглядом проводила сожителя взглядом, который спустя минуту вернулся. — Вот, — парень протянул внушающую пачку тысячных капитану полиции, — думаю этого вам должно хватить на новые погоны, — со скрытым упреком произнес он. — Вполне, — подхватил мужчина, забирая деньги из рук Леши и пряча их в потайной карман своей ветровки.***
Повествование ведется от лица Лёши.
Я спрятался за дверью холодильника, которого изучал на содержимость еды, но кроме серой булки, засохшего хлеба и прокисшего йогурта в нем ничего не было. Н-да... — Леш, — позвала меня Настя, стоявшая за моей спиной. Я выпрямился и, захлопнув холодильник, развернулся к ней с немым вопросом, что выражала моя гримаса. — Зачем ты дал ему деньги? И вообще, откуда у тебя столько? — она недоверчиво сузила глаза на последнем вопросе и сложила руки на груди. — Заработал, — спокойно ответил я. — Что за вопрос, — я пожал плечами, не спрашивая, а не понимая. — Хм, я тебя недооценила, — усмехнулась Настя. — И ты не ответил на первый вопрос, — напомнила она. — А что тут отвечать? Я просто не хотел, чтобы нас ставили на учет за несоблюдение правил — шумиха после десяти — это пока цветочки. — «Пока»? — удивлённо задала она мне вопрос. — Ну, рыжая, за три месяца, оплаченных нами этим уродам. Мы просто обязаны перемолоть кровать так, чтобы соседи были вынуждены вызвать полицию в тот же день, за сыпавшую штукатурку им на головы, — подмигнул я мелкой. — Мечтай, — отрезала она. — У нас, кстати, кушать нечего, — перевел я тему в более оживленную для этого дня. — А я что? Надо идти в магазин. — У меня по мелочи около полторы тысячи. Я все отдал тому менту. — Блин, у меня тоже всего около двух тысяч, — задумчиво она отвела глаза и закусила нижнюю губу. — Прорвемся.