Спички

      Моя персона с больной ногой удобно расположилась на диване, прямо напротив телевизора.       Сломать ногу тоже плюс — халява! Я всегда так считал, но никогда ничего не ломал до сегодняшнего дня.       По «ящику» транслировали ничего хорошего, кроме фигурного катания, как это часто бывает по выходным. Не сказать, что этот вид спорта мне интересен, больше девушки, которые сразу вызывают у меня интерес.       Нога болела, но я это умело скрывал за заинтересованной улыбкой, таращась в экран плазменного телевизора, что висел на стене. Красота!       — Кхм-кхм, — нарочно раздалось за моей спиной. Настя. Я испугался, замешкавшись, и хотел переключить на другой канал, но пульт, как на зло, выпал из моих рук, я — неудачник! — Ничего-ничего, можешь продолжать изменять реальности со своим воображением, — сказав, она наклонилась ближе к моему уху, прошептав: — тем более, что на это у тебя целая ночь впереди, — она выдержала томящую паузу, — да не одна. — На диван, рядом со мной, упала спортивная сумка, заполненная моими вещами, с этим багажом я когда-то, недавно, переступил порог этой квартиры.       — В смысле!? Что за хрень??       — Называешь собственные вещи хренью? — задала она риторический вопрос. — Да ты самокритичный, — ехидно продолжала Настя; она вышла из-за дивана, встала передо мной лицом, загородив собой мне телевизор, и закончила: — однако!       Я дурел с ее наглости в тот час, когда она победно улыбалась, скрестив руки на груди.

Повествование ведется от лица Насти.

      Пришел тот час, когда мне стоило позаботиться о спальном месте для себя, тем более, такой случай подвернулся — наш мистер наглая морда Алексей удосужился сломать ногу. Теперь, если он, вдруг, захочет со мной что либо сделать, когда узнает, что я выселила его из спальни, то мне не стоит будет утруждаться убегать от него.       Меня частично забавляла вся эта ситуация с квартирой, но в тоже время ужасно бесила. Мне оставалось надеяться и верить, что в скором времени все благополучно закончится раз и навсегда. Вот тогда я заживу!       Я развернулась на босых пятках, направляясь в спальню, но Леша, ухватив меня за запястье, не позволил мне это сделать. В туже минуту я столкнулась с его не благоприятным взглядом. Признаться честно, дрожь прошлась по моему тело, я слегка испугалась, но умело смогла скрыть свой страх за маской безразличия.       — Отпусти, — гаркнула я.       — После того, когда ты научишься просить по-человечески, — Его серьезный тон заставил меня удивиться.       Мне стоило его бояться, или со своим инстинктом самосохранения я не лажу с детства.       — Что еще прикажите, надзиратель-Алексей? — выдала я и тряхнула рукой, но Горелов оказался намного сильнее, чем я предполагала раннее. — Отпусти! Тебе не ясно!?       — Нет, — ответил Леша и потянул меня за руку.       По Лешиной прихоти, я свалилась на него, уперевшись руками о его грудь, я оказалась в плену его рук, и под смущением его зеленых глаз, которые исследовали меня в буквальном смысле.       Между нами возникло неловкое молчание, как казалось мне.       Он же, смотрел на меня так, словно любовался чем-то по-особенному важным для себя; на его устах застыла нелепая полуулыбка.       Несвойственное смущение опламеняло мои, и без того, порозовевшие щеки.       — Не заигрывайся, — отрешенно произнесла я, увлеченная глубиной его глаз.       — А то что? — усмехнулся Горелов.       — А вот что! — воскликнула я, больно схватив его за соски.       — АЙ!!! Настя, я же больной, — простонал он.       — Ага, на голову, — встав с него, произнесла я, — спишь сегодня на диване, — и ушла в спальню, куда так торопилась.