***
— Идиотский фильм, — Женя сонно потянулась. — Вообще-то, он мой любимый, — немного обиженно проговорил Ваня, выключая ноутбук. Комната погрузилась в ночной полумрак. Чернова закрыла глаза, подкладывая руку под голову. Они смотрели фильм в гостевой комнате, где Ваня разобрал диван и накидал много-много подушек. Сам он плюхнулся рядом, точно так же подложив руку под голову. Они немного помолчали. — Зачем ты ходишь к его дому? Сердце пропустило удар. Женя распахнула глаза и приподнялась на локтях. — Откуда ты знаешь? — Просто знаю, — сказал Ваня, различая в темноте её силуэт. Чернова резко повернула голову к нему, тяжело дыша. — Тебя это не касается. Так ты мне тогда сказал? — сердито проговорила девушка, теребя край своей майки. Это его не должно трогать. Вообще никак! Какое право он имеет что-то спрашивать?! Зачем вообще это делать, зная, как это больно слышать. Женя перебралась к краю дивана и встала, уходя из гостевой. — Зачем же себя мучить? — задал вопрос Ваня и тоже встал, следуя за ней. Чернова утёрла лицо ладонью, оставляя её у рта. Парень остановился, глядя на её напряжённую спину. Чего он хотел добиться этим вопросом — неизвестно. — Я себя не мучаю, — промолвил тихий голос. Женя обернулась, глядя прямо ему в глаза. Ваня заметил, что в глазах у неё стоят слёзы. — Мне просто нужно знать, ч-что всё хорошо. Так мне легче. — Приходя к его дому? Тебе становится легче? — она не ответила. — По-моему, ты делаешь только хуже. Себе. Да и ему тоже. Чернова поджала плечи, опуская голову. — Может, тебе нужен психолог... — Нет! Никаких врачей! — воскликнула Женя и начала быстро подниматься по лестнице. — Я серьёзно! Впутаешь меня во что-то, я уйду уже навсегда! — Он бы не стал к тебе приходить! Ему плевать! И тогда Чернова остановилась. Её нога замерла на одной ступеньке, а руки мелко задрожали. Что он несёт? Боже... похоже, ему нравится причинять ей боль. И чем больнее — тем лучше. — Я знаю об этом, — на автомате сказала Женя, даже не совсем осознавая смысл сказанных слов. Глаза её смотрели куда-то в одну точку. — И если ты будешь мне об этом говорить так часто, я... Голос сорвался. Говорить ему о том, что она снова что-то сотворит с собой, Женя не станет. Потому что это окажется гадкой ложью. Чернова больше никогда не прикоснётся к себе только ради того, чтобы умереть. Что ж, если жизнь считает, что ей следует ещё для чего-то остаться в этом мире, тогда девушка и впрямь останется. — Ты никогда не думала о том, почему он оставил тебя? — его голос был тих. И, кажется, этим вопросом Ваня вовсе не хотел причинить ей боль. Женя начала медленно спускаться по лестнице, держа парня на прицеле зелёных глаз. — Думала, — честно призналась она. — Каждый день думаю об этом. Ваня запустил руку в волосы и улыбнулся девушке. — Ты можешь со мной говорить об этом, если пожелаешь. Чернова громко фыркнула, складывая руки на груди и глядя в сторону. — Он ведь и мой друг! Был моим другом... — Врёшь, — пожала плечами она, подходя чуть ближе. — Вы никогда не были близки. — Это он тебе сказал? — поинтересовался Ваня, так же не отрывая от Жени взора. Она подошла уже слишком быстро, чем вызвала у него интерес и удивление. — Тогда он врал. Потому что мы действительно раньше хорошо общались. Знаешь, прямо как друзья. Чернова почему-то улыбалась. Ваня не понимал, чем была вызвана эта улыбка. Но ему нравилось смотреть на то, как она улыбается. Это гораздо приятнее, нежели лицезреть её истерики. — Тогда он солгал мне, — Женя на секунду опустила голову, улыбка её увяла, и Ваня уже подумал, что она снова станет плакать. А ему так не нравилось, когда девчонки ревут. Но слёз не было. Чернова подняла голову, продолжая улыбаться. — И я не удивлена. — Чему? — он немного потерял нить разговора. Женя подошла к окну и распахнула шторы. — Зачем ты держишь меня здесь? — она стояла к нему спиной. Ваня начал приближаться к ней. — Я уже говорил сто раз. И когда он подошёл к ней слишком близко, Женя резко развернулась к нему лицом. Их носы чуть не соприкоснулись — так близко они стояли. Ваня тяжело задышал, а девушка... её дыхание было ровным, если не считать ресниц, которые трепетали. А взгляд беспардонно опустился на губы парня. Эта близость продлилась недолго. Чернова вдруг перестала улыбаться и снова отвернулась к окну. Ваня выдохнул, опустив голову. — Спасибо, — она сглотнула неприятный комок в горле, и дышать стало чуточку легче. Женя поднесла ладонь ко рту, а другой обняла себя за живот. — Что? За что спасибо? — прошептал Ваня ей почти в ухо. Чернова обернулась, а затем обняла парня и закрыла глаза. Юноша растерялся, но нашёл в себе силы ответить на это — пусть и короткое — объятие. — Ты спас меня. Я не знаю, зачем ты это сделал. И как вообще нашёл меня тогда... на этой крыше, — она шмыгнула носом. — Но я правда благодарна тебе. — Помнится, какое-то время ты считала иначе, — по-доброму усмехнулся Ваня. — Я многое поняла, — Чернова украдкой вытерла слезинку, которая норовила спуститься к самому подбородку. — Просто мне нужно было время. И я точно не могла знать, сколько времени мне понадобится. Но вот оно, кажется, пришло. Сейчас она была очень красивой. Перед самым просмотром фильма Женя собрала волосы в пучок, но после просмотра он чуть растрепался и волоски теперь пушились вокруг её головы. Кончик прямого носа покраснел, а зелёные глаза словно стали живее и горели. Щёки тронул лёгкий румянец, а красивые пальцы смахивали с них слёзы. Но Ваню это не трогало. Чернова пожала плечами и чему-то усмехнулась, чуть покачнувшись с пяток на носки. Парень встретился с ней глазами и пару раз моргнул. Девушка вздохнула, проводя рукой по волосам, и опустила взор в пол. Ваня воспринял этот жест по-своему и приблизился к ней, стараясь поймать её губы. Но Женя, которая даже не смотрела на него, уткнулась руками ему в грудь. Ваня сжал зубы, закрывая глаза. — Не надо, — одно слово, из-за которого парень, скакнув в сторону, сначала взъерошил волосы, а потом как-то зло уставился на Женю. — Почему ты такая? Чернова подняла на него замученный взгляд. Он снова всё испортил. Зачем нужно это? Неужели нельзя просто общаться? — Прости. За что ты извиняешься, Женя?.. За что? Разве ты виновата, что не любишь его? Разве ты виновата, что так сильно любишь Сашу, что хочется выть от безысходности? Скулить, как раненный зверь, осознавая весь кошмар действительности? За это ты извиняешься? За то, что любишь не его?.. — Я никогда не смогу полюбить тебя, прости! — Ваня посмотрел на неё так, как будто она его глубоко оскорбила. Хотя, наверное, так оно и есть. — Я просто не могу. И не хочу. Мне не нужно, чтобы кто-то снова причинил мне боль... — Я бы не стал... — Стал, — просто изрекла Женя. — Я знала, что долго ничего не длится. Потому что... ничто не вечно, — и тут в голову к ней залез голос Саши. Она засопела. — И никто не вечен. Я не хочу снова связывать себя с кем-то. Не хочу снова чувствовать то, что давал мне Саша. Потому что этого не будет. Ни с тобой, ни с любым другим парнем. — У тебя крыша поехала совсем со своим Сашей. На нём свет клином не сошёлся. — Я тебя не люблю, — теперь пришёл её черёд доставать козыри. — А Сашу люблю. И мне наплевать, что творится с этим миром. Пусть хоть конец света. Я просто его люблю. — За что? — А разве нужно любить за что-то? — Женя развела руками. — За что, например? За красивые слова? За обещания? За секс? — на последнем слове Ваня гневно засопел. — Я просто люблю его. Вот и всё. — Тогда с таким же успехом ты могла влюбиться в кого угодно, — без всякого энтузиазма проговорил Ваня. — Так уж вышло, что тем, кого я люблю больше жизни, оказался Саша, — немного грубовато отрезала Чернова. — Всё. На этом наш диалог закрыт. Я надеюсь, что ты больше не станешь упоминать его имя. Иначе, клянусь, я свалю отсюда раньше, чем ты успеешь произнести моё имя.***
Она увидела его в книжном магазине. Как увидела, так и замерла. И это был удар ниже пояса. Такой сильный, что рябило в глазах, что рассудок мутнел. Женя спряталась за стеллажом, прикрывая рот ладошкой, и на секунду — всего на секунду — выглядывая из своего укрытия. Это всё тот же Саша. Такой родной и невозможно тёплый. Только что-то в нём было другое. Его кожа теперь была бледнее обычного, под глазами залегли лиловые мешки, а взгляд был каким-то отравленным и отчуждённым. Он стоял, разглядывал книги, убрав руки глубоко в карманы. Воротник был высоко поднят. Чёрные волосы стояли колтуном. Он был одновременно родным и одновременно таким... чужим. У Черновой задрожали губы. Девушка часто-часто заморгала, но взгляда старалась не отрывать. Саша мог бы давно её заметить. Мог обернуться, наткнуться на её взор. Равно как и она могла напороться на его синие глаза и снова порезаться о них. Саша, словно прочитав её мысли, резко обернулся через плечо. Женя едва успела скрыться за стеллажом. Парень оглядел магазин, чуть прищурив глаза. Его взгляд потерянно блуждал по помещению. Он и сам не понимал, что ищет. Тягостно вздохнув, Саша буквально вылетел из магазина. А Женя, тихо поскуливая, спустилась на пол, зажимая рот рукой. — Смотри, я нашёл эту кни... Ваня нашёл девушку именно в таком положении. Женя сидела прямо на полу, не обращая внимания на взгляды прохожих, и качалась из стороны в сторону, произнося какие-то нечленораздельные звуки. А когда парень попытался поднять её, оставив книгу на полке, то Чернова начала цепляться за его одежду и что-то произносить трясущимися губами. Ване удалось поднять девушку на ноги, и примерно минуты три они стояли посреди магазина. Юноша крепко обнимал Женю, а она в своё время комкала его куртку и скулила, как раненная дворняга. Вернувшись домой, Ваня ещё долго пытался вытащить из неё хоть слово, но между ними снова выстроился невидимый барьер. Женя сидела в комнате и беспрестанно слушала одну и ту же песню. Сидела, обнимая себя за колени, глядя на колонку, откуда исходила музыка, и думала... Она не сможет жить в этом городке, зная, что где-то поблизости бродит Саша. Она ведь до сих пор чувствует его запах... всюду. На своей одежде, в этой чужой комнате, даже в том книжном магазине! Или же у неё просто паранойя. Женя сходила с ума. — Эй, — в комнату вошёл Ваня, держа в руках поднос с едой. Он ногой закрыл за собой дверь. Женя даже не повернулась. — Я принёс поесть. Помнишь, что врач сказал? Тебе нужно прави... — Я помню, — просипела Чернова, не глядя на парня. Юноша поставил поднос на тумбочку и сел на кровать, поджимая одну ногу. Взгляд его ненароком коснулся голых ног, но он тут же отвернулся и кашлянул. — Так ты будешь кушать? — спросил Ваня, приподняв брови. Женя глубоко вздохнула и выпрямила ноги, после чего взяла тарелку с подносом и принялась есть. Парень победно улыбнулся. Она ела медленно, тщательно разжёвывая пищу. Смотрела то в тарелку, то в сторону, но только не на него. Чернова не знала, что ей делать дальше. Эта жизнь её загубит. В моральном плане. Так почему же она не могла загубить себя физически? Какая разница? Есть ли она вообще? — Спасибо, — бесцветным голосом промолвила Женя, откладывая пустую тарелку в сторону и снова обнимая себя за плечи. Песня, которая стояла на повторе, заиграла по новой. Ваню она уже, если честно, жутко бесила. Но он не мог её выключить, потому что Чернова бы... ну... может, истерику бы закатила. Чёрт её знает. — Да не за что, — сказал он и задумался. — Слушай, — выпалил парень, — а что это за песня? Я её уже где-то слышал. — Просто песня. — Н-да? — Ваня сместил губы в сторону. — Ну ладно. Он собрался выйти из комнаты, но остановился в дверном проёме: — Не забудь про витамины, которые тебе прописал врач. И Ваня ушёл. А Женя, затравленно взглянув на только что закрывшуюся дверь, вскочила с кровати и села на пол перед тумбочкой. Она выудила из первого ящика мобильный телефон и снова забралась на постель, накрывая голые ноги пледом. Руки тряслись, сердце стучало как сумасшедшее, и она уже хотела отказаться, но затем твёрдо решила, что пойдёт до конца. Чернова лихорадочно листала записную книжку в телефоне, пока не наткнулась глазами на нужный номер. По спине прошлась целая вереница мурашек. Женя нажала кнопку вызова и медленно, очень медленно поднесла трубку к уху, прикусив кончик ногтя. Несколько коротких гудков и Саша поднял трубку. Женя чуть не задохнулась. Она думала, что он не возьмёт! Что станет игнорировать её звонки или, чего доброго, вообще удалил её номер телефона. Он молчал. Она тоже. Ну же, скажи что-нибудь, тупица! Ты должна! — П... п-привет, — голос её здорово подвёл. Но Женя наплевала на это. На другом конце провода она слышала его ровное дыхание. И больше ничего. Господи, что она делает? Окончательно втаптывает себя в грязь. Дальше, глубже. Губы предательски задрожали, и Женя подняла голову к потолку. Не выдержав этого молчания, Чернова сбросила первая. И слёзы всё же покатились по щекам. Девушка зло смахнула их, вслух ругая себя за всё, и швырнула телефон об стену. Мобильник разбился. Женя тоже. Ваня влетел в комнату подобно урагану. Видно, его напугал этот звук. Он замер в дверном проёме, переводя дыхание, и посмотрел на сжавшуюся в комочек Женю. Она не рыдала. Просто, кажется, бесшумно плакала, зарывшись носом в подушку и укрывшись одеялом. — Жень... — Оставь меня в покое. — Женя, если ты... — Оставь! Меня! В покое! — взревела Чернова, не высовывая голову. Ваня заткнулся. Потом сел на край кровати. — Раз уж разбила свой грёбаный телефон, — он почесал левую бровь, — тогда возьми этот. Думаю, симка не пострадала. Девушка не шевелилась. Ваня потыкал её мобильным телефоном, и Женя высунула голову из своего "укрытия". — Не знаю, что ты там узнала, но разбивать телефон... не дело это, короче, — Ваня предпринял попытку улыбнуться. Женя вытерла щеку тыльной стороной ладони и села. — Пользуйся. Он мне давно уже не нужен. — А зачем он мне? — проскрипела она и закашлялась. — Мне всё равно никто звонить не станет. — А как же я? — лучезарно улыбнулся Ваня и щипнул её за ногу. Женя не разделяла его радости. — Ладно. Я просто подумал, что тебе нужна связь. Вот и бери. Мне не жалко. А когда Ваня опять свалил из этой комнаты, девушка вставила симку в новый телефон и уткнулась носом в подушку. А потом раздался телефонный звонок. Женя дёрнулась, как ужаленная, и долго не брала трубку. Мобильник умолк. Девушка почти не дышала. Если это Саша... Чернова схватила телефон и чуть не выронила из рук, когда он завибрировал снова. На экране высветился неизвестный номер, и Женя решила рискнуть... — Да? — вкрадчиво произнесла она, стараясь унять дрожь в руках. — Женя? — от этого голоса у девушки засосало под ложечкой. — Женя, это ты? — П-пап? — Надо поговорить. Приезжай, когда сможешь, — быстро, но чётко проговорил отец. — Я буду ждать тебя дома. Только, пожалуйста, не откладывай это в долгий ящик. Я буду ждать тебя на этой неделе. — Пап... — Пожалуйста, Женя, не задавай вопросы. Всё при встрече, — его голос не был грубым или властным, наоборот, он звучал так... приятно для слуха. — Я могу звонить на этот номер? — Д-да... да, — быстро ответила Чернова. — Пап! — Что? Женя замолчала. Что ей сказать? И зачем она вообще это произнесла? — Я приеду, — зачем-то сказала она, боясь, что этот разговор быстро закончится. Но так оно и будет. — Я знаю.