Кровоток

Женя переступила порог дома и замерла, нервно оглядываясь по сторонам. Здесь было тихо и очень тепло. Детские воспоминания тут же всплыли в голове, навязчиво напоминая о том, какое паршивое у неё было детство. Чернова неуверенно стянула шарф, сняла пуховик и так и осталась стоять у входной двери, пока на лестнице не появился отец. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, но в целом Женя чувствовала себя не так плохо, как это казалось. Отец же не медлил. Он всегда был строгим, очень прямым и до чёртиков умным человеком. Сейчас, наверное, таким и остался. Но что-то всё-таки изменилось в нём. А что — неизвестно. Девушка слишком плохо знала родного отца. И сейчас, стоя перед ним, ощущала себя чужой. — Здравствуй, — произнёс мужчина и прошёл к ней, забирая у неё из рук верхнюю одежду. Женя проследила за этим очень внимательно. А потом сняла обувь и поплелась за папой на кухню. Отец разлил по кружкам горячий чай и сел во главе стола. Как и всегда. Чернова упала на стул по правую руку от него. Повисло неловкое молчание и едва уловимое напряжение. Девушка заламывала пальцы под столом (чёртова привычка), не притрагиваясь к кружке. А папа какое-то время молчал, после чего вкрадчиво произнёс: — С годами ты становишься просто моей копией, — ей могло показаться, но он посмотрел на неё с такой нежностью, что Женя готова была заплакать. — Как и Тёма. От упоминания имени старшего брата по спине пробежали мурашки, а в горле пересохло. Девушка перестала мучить свои пальцы и взялась за кружку с чаем. — Когда ты только родилась, я думал, ты станешь копией мамы, — продолжал отец теребить старые, уже зажившие раны девушки. Женя почти не дышала, жадно слушая отца. — И действительно! Ведь сначала так и было. Твои глаза были карими, почти чёрными! Как и у матери. Клянусь тебе... но позже они принялись зеленеть, а черты лица заострялись с возрастом. Совсем как у меня, — он почесал небритую щеку и посмотрел на Женю. — В одно мгновенье я потерял всё, — прискорбно сказал мужчина. И Чернова подняла на него глаза. — Своего сына. Свою дочь, — на последнем слове Женя чуть не задохнулась, — а потом работу... и жену. Как и ты, — отец снова впился в неё взглядом. У девушки затряслись губы, но, надо отдать ей должное, держалась она молодцом. — Мы в одночасье потеряли всё, что только смогли. Женя разлепила сухие губы и хотела кое-что сказать папе, но он перебил её, хотя и не собирался: — Я предполагал, что ты больше никогда не вернёшься в этот дом, — он обвёл взглядом кухню, останавливаясь на семейном фото, которое висело на стене. В красивой рамочке. — Я правда верил в то, что потерял тебя навсегда. Но когда ты только переступила порог этого дома после того, как тебя выпустили из психиатрической больницы, внутри меня закралась надежда, что ты останешься. Но потом ты просто уехала. — А как я могла остаться? — пролепетала Женя. Нервы были натянуты до предела, слушать папу было невыносимо тяжело и больно. Хотелось разреветься и свалить из этого дома, стены которого давили на неё. — Вы с мамой высказывали мне то, как вы меня ненавидите! Пап, я помню всё, что ты мне говорил! Как вы с мамой обливали меня грязью, как ты... бил меня, — выдохнула Женя. Отец застыл. По его лицу было видно, что слушать всё это ему крайне неприятно. Пусть теперь представит, как всё Женя терпела все эти годы. — Я запомнила всё, к сожалению. Или к счастью. Наверное, к счастью, потому что я не хочу в последствии возвращаться к этому. Никогда. — Я знаю, какой я был ублюдок, — мужчина потёр переносицу и упёрся локтями в стол, поднёс кулаки к губам. — Именно поэтому я позвал тебя. Я хочу объясниться. И за себя, и за маму. Возможно, даже за твоего брата, — Женя мигом вскинулась, влажно приоткрыв рот. — Почему сейчас? Раньше я не мог. Нельзя было. Но мне хотелось этого, поверь мне. Женя. Мужчина встал и начал бродить туда-сюда, с силой потирая лицо ладонью. Он остановился у окна и сцепил руки в замок за спиной. Женя терпеливо ждала. Неужели она узнает всё? Всё то, что так долго мучило её на протяжении стольких лет? Но... разве сейчас это важно?.. Мамы и Тёмы больше нет. Семья развалилась, как карточный домик. Жене уже не пять лет. Столько времени прошло... Разве стоит тормошить прошлое? — Пап... Он обернулся через плечо и кивнул. — Зачем... почему ты хочешь мне рассказать это? — Чтобы ты не держала обиду. Пусть и детскую, но я знаю, как это больно. И мы так виноваты в том, что всё это происходило с тобой, — мужчина поспешно отвернулся и умолк. Но затем снова заговорил: — Я не надеюсь на твоё прощение. Потому что такое, наверное, нельзя простить. Но я прошу тебя об одном: выслушай меня. Женя зачем-то махнула головой, как бы говоря о том, что она готова слушать. Но... чёрт. Ни хрена она не готова. Да разве к такому можно подготовиться заранее? — Когда ты только родилась, я потерял свою работу. А наша семья, соответственно, потеряла доход, — начал говорить отец, продолжая глядеть в окно. Женя села поудобнее, грея ледяные руки о тёплую кружку. — Нужно было срочно что-то решать. Маленький сын, так ещё и дочь родилась! Нужно было вас кормить, одевать и обеспечивать всем необходимым. Но я не мог найти работу очень долго. — Из-за этого вы с мамой не любили меня? — вырвалось у девушки. — Бред какой, — папа даже усмехнулся, но так и не посмотрел на Женю. — Не перебивай. Дослушай. Девушка буркнула что-то вроде "ладно" и замолчала. Отец продолжил: — На каком-то сайте мы с твоей мамой нашли объявление... что-то вроде, м-м... — он поднёс ладонь ко лбу и напряг память, — "деньги взаймы"... "быстро и без проблем"... В общем, всё этом духе. Там подробно описывалась вся процедура выдачи денег, и мы решили попробовать это... но кто же знал, что всё это обернётся в таком ужасном свете! — он даже рукой взмахнул. Женя увидела его отражение в окне. Этот взгляд напомнил ей её собственный. Испуганный, полный отчаяния. — Мы встретились с этими, хм, молодыми людьми, и всё пошло как по маслу. У нас были деньги, вы были одеты, сыты, ни о чём другом мы с мамой и мечтать не могли. Но работу найти мне так и не удалось. Я пытался связаться со старыми знакомыми, но они, так сказать, посылали меня. Искал с помощью газет, интернета, но в нашем городе разве что-то найдёшь?! Дыра. И тогда я вляпался по-крупному. Да-да. Я врал твоей маме, я сказал ей, что устроился на работу, а на самом деле постоянно обращался к тем людям, чтобы они давали мне деньги. Я клялся, что в скором времени верну всё до последней копейки! Шло время. Я ночами не спал, думая о том, как бы расплатиться со всеми долгами и найти хорошую работу. Это было так трудно! Та яма, в которую я сам же себя и загнал, становилась глубже и глубже! Я впервые почувствовал страх. Но страх не за себя, а за вас. Руки у Жени задрожали. Она оставила чашку в покое и принялся заламывать пальцы. Отец так и стоял к ней спиной, буравя взглядом пейзаж за окном. — Прошло около года, и они начали просить деньги, — продолжил отец. — А потом начали требовать. Позже всё это переросло в угрозы. Они угрожали что-то сделать с матерью, с Тёмой, но... о существовании маленькой девочки они не знали. — Обо мне?.. — севшим голосом проговорила Женя. — Да, Женя. На протяжении всех этих лет я не возвращал долг. Нет-нет, у меня получилось устроиться на работу, но заработанных денег едва хватало на еду. Я начал скрываться. А потом... когда они со своими угрозами зашли слишком далеко, я рассказал всё твоей маме. Она не осуждала меня. Какое-то время просто не разговаривала и грозилась бросить меня, забрать детей и уехать куда-нибудь далеко. Но она осталась со мной. Несмотря ни на что. И я так благодарен ей за это. Хотя сейчас думаю иначе. Потому что... если бы она уехала, и Тёма, и она были бы в порядке, — внезапно голос отца сорвался, и он низко опустил голову, закрывая глаза. — В первую очередь, когда ты выслушаешь меня, я хочу, чтобы ты не винила маму. Ни в чём. И никогда. Потому что она была и останется той, кто всегда был на твоей стороне. Женя тягостно вздохнула. — На долгий период времени эти люди отстали от нас. Но это было лишь затишье перед бурей. Я жалею, что не вывез вас из города вовремя. Они угрожали и присылали письма с ужасающим содержанием даже в школу Тёмы. Я был так зол, ярость захлестнула мой мозг, и я готов был убивать... А потом они узнали и о тебе. Маленькая девочка с веснушками на носу и двумя забавными хвостиками. В красивом платьице. Они увидели тебя, когда ты шла из школы с Тёмой. Затем... затем они начали играть со мной. Как с каким-то паршивым щенком! — яростно выплюнул отец, и Женя уловила в его голосе все те ноты, которые ловила тогда, в далёком детстве. — Они говорили, что заберут тебя у меня! Тёма был большим мальчиком. К тому времени он достаточно подрос, так что играть со мной через него им было неинтересно. А вот через девчушку, которая не сможет постоять за себя... вот это было им выгодно. — Это было неофициальное предприятие? Кто они вообще такие? Почему ты не обратился в полицию? — сотня вопросов, ответы на которые Женя жаждала получить. — В полицию? Женя, они бы меня просто убили, не замарав руки. Вспомни маму. Именно так они и поступили. — Ч-что... Что? — сердце снова ухнуло куда-то вниз. — Это же был несчастный случай! Пап! Это был грёбаный несчастный случай!!! — Именно этого они и добивались. Хотели сделать всё так, чтобы не испачкать руки в крови. Авария. Кому какое дело? Кто станет с этим разбираться? Каждый день что-то происходит, каждый день гибнут люди. Это казалось нормальным. — Но... ты же выжил... — Да, — рубанул отец, отрываясь от окна. Он сел на прежнее место. — Этого они не ожидали. Я остался жив, в то время как твоя мать скончалась на месте. Они прознали об этом с самого начала, но... оставили меня в покое. Дай я продолжу то, что закончил, а позже вернётся к этому. Женя слабо кивнула. — Ты помнишь, как Тёма никогда не отходил от тебя? Как он следил за каждым твоим шагом, просил никуда от него не убегать и прочее? Ты это помнишь? Девушка снова кивнула. — Всё не с проста. Он оберегал тебя. Не хотел, чтобы ты стала пушечным мясом, потому что это были сугубо мои проблемы, ведь в это дерьмо вляпался только я. А вы запачкались так, за компанию, потому что были частью моей жизни. Артём любил тебя больше жизни, и я не сомневаюсь, что любил тебя больше, чем любил нас. Я благодарен ему за это. Он был твоим ангелом хранителем, а я был демоном, который делал только плохое для тебя... но как же так, моя маленькая девочка может пострадать из-за такого отца, как я? И тогда в моей дурной голове созрел план, — мужчина глубоко вздохнул. — Я старался ненавидеть тебя. Ненавидеть так сильно, как только мог. А позже поговорил с твоей матерью. И она тоже начала делать это. Ненавидеть тебя. Слёзы стояли в её глазах, и Женя вся тряслась. Она не могла выдавить из себя и слова. Зачем, зачем же папа всё это говорит?.. — З-зачем?.. За что? Это всё, на что её хватило. — Чтобы защитить тебя, — последовал короткий ответ. Отец замолчал. Женя тоже. У девушки на языке вертелся очевидный вопрос, но озвучить его не было никаких сил. — Я пытался убедить их в том, что ты мне не нужна. Мол, делайте с ней что угодно. Мне плевать, потому что я не люблю её. Да, она моя дочь, да, это моя кровь и плоть. Но мне на неё плевать. И пытался убедить в том числе и тебя в этом. Через какое-то время эти идиоты купились и, кажется, даже перестали угрожать тебе через меня или твоего брата. Ты очень быстро росла. И, соответственно, не получая родительской любви, выросла озлобленной на весь мир. И единственный твой луч света — это Тёма. Мы часто с мамой отправляли тебя в лагеря, которые находились очень далеко от дома. Потому что я всё равно боялся, что они смогу с тобой что-то сделать. Достать где угодно, забрать тебя у меня... но это закончилось. Все эти угрозы закончились! Я смог вздохнуть полной грудью, даже работу лучше нашёл и начал медленно отдавать долг... но этого было недостаточно, — отец вдруг сжал губы и отвёл взор к окну. — Им было мало. Но я не мог отдать всю сумму сразу! Я отдавал частями. Но это их не устраивало. И тогда они убили Тёму. Улучили момент, когда меня и матери не будет дома, и убили. Зная, что дома будешь ты. Чернова замерла. У ушах стало так глухо, что ей почудилось, будто она оглохла к чертям. Но позже это прошло. И тогда на неё обрушился ужас. — Но они ведь не пачкали руки! Они ведь... они в-ведь не убивали сами! Они лишь были причастны к этому, т-ты же сам сказал... ну пап! Ты же сам сказал!!! Истерика была близка. Отец закрыл глаза и покачал головой. — Так уж вышло... так вышло. Это было предупреждение. Они ждали всех денег. И тогда, стоя перед могилой своего сына, я думал о том, что могу потерять ещё и тебя. Мне не хотелось стоять возле и твоей могилы! Не хотел видеть слёзы и истерики твоей мамы! Я не мог с этим справиться... и тогда приложил руку к тому, чтобы тебя упекли в больницу. Щёлк. Всё встало на свои места. Ну надо же. Вот так просто отец затолкал её в психушку. Но не для того, чтобы разрушить ей жизнь, а чтобы дать ей её. Он не хотел потерять ещё и её. Не хотел, чтобы это продолжалось. — Дети, да даже просто родные люди делают нас слабее, — заявил отец. — Когда у тебя никого нет, когда тебе не нужно ни о ком заботиться, ты свободен. Иногда лучше быть бесчувственным ублюдком, нежели тем, кто так или иначе как-то привязан в к людям. Женя молчала. Она практически не дышала. Каждый вдох и выдох отдавался невыносимой болью в груди. — Я не смог уберечь своего родного сына. Я потерял его. Потерял жену. На какое-то время потерял тебя... Я всю жизнь казнил себя за то, что за все мои грехи расплачиваетесь вы, а я даже и руку к этому приложить не могу! Я должен был страдать, а не вы. И тогда Чернова увидела. Первый раз она видела, как плачет отец. Но не так, как она. Он плакал без всхлипов, просто тихо, беззвучно, печально опустив голову и закрыв глаза рукой. Только плечи его тряслись. — Я хотел для вас блестящего будущего... — печально проговорил папа. — Я так сильно любил вас, что не мог верить в то, что происходит. Я думал, что это всё не по-настоящему... думал, что всё пройдёт... И во всех бедах я по сей день виню себя!.. В том, что умер Тёма — виноват я. В смерти матери тоже виноват я! В том, что потерял тебя... виноват я. Я, я, я! Он зарыдал, и Женя тоже не выдержала. Это было так неожиданно и в то же время до изнеможения трогательно, что она не секунду потеряла самообладание... Она узнала тайну всей своей жизни. Узнала, почему смерть до сих пор не забрала на тот свет, а так упорно держала своими костлявыми руками. Потому что ещё не всё потерянно. Она должна жить. За Тёму, за маму. За папу... Этот человек не заслужил столько страданий. И впервые за долгое время Женя уловила ту схожесть с отцом, так явственно проступавшую через плотную пелену долгих лет. — Я сумел расплатиться с ними, — мужчина, который более-менее успокоился, снова заговорил. — Все эти годы, что тебя не было с нами, мы с мамой работали на разных работах. Зарабатывали деньги и... накопили всю сумму. Оставалось мелочь, но и её нужно было заработать. После аварии, когда меня выписали из больницы, я снова пошёл на работу. А после отдал им всё до единой копейки. Отец прошёл к окну и распахну его, впуская свежий воздух в помещение. Так, что даже дышать стало легче. — И все эти годы я ходил в церковь. Я начал верить в Бога, — как-то грустно усмехнулся папа. — Я молился за тебя. И не зря. — Чёрт... кажется, я тоже начинаю верить в Бога, — проговорила Женя и грустно улыбнулась сквозь слёзы, вспоминая все эти годы. Папа тихонько засмеялся и достал из кармана пачку сигарет, протягивая девушке. Чернова посмотрела сначала на пачку, потом на отца. — Я же знаю, что ты куришь, — он улыбнулся. — И... прости за то, что говорил тогда. Я знаю, что не заслуживаю твоего прощения, но зато теперь я чист перед тобой. Хотя никогда и не буду так чист до конца, как хотелось бы... но ты знаешь правду. Это главное. Всю жизнь я добивался только этого. — Я бросаю, — девушка поджала губы и покачала головой. Отец улыбнулся и поднял вверх большой палец. Женя тоже улыбнулась, незаметно вытирая мокрые щёки. Папа закурил. И это было так чертовски странно, сидеть вот так на кухне с отцом, который делал вид, что не любил её все эти годы, наблюдать за тем, как он курит, смотреть в его глаза, ничего не боясь. Они разговаривали долго. Жене не хватало этого. Живого общения с отцом. И сейчас все эти разговоры были как живительный эликсир. Они помогали забыть о том, как сильно кровоточат раны, как сильно она скучала по Саше и вообще... она была, кажется, счастлива. В этот вечер они разговаривали о многом. В основном говорил отец, а Женя слушала его и что-то изредка спрашивала. И будто не было вот этого огромного пробела в их жизни, словно они каждый вечер вот так садились, курили и болтали обо всём на свете. Звонок мобильного телефона заставил прерваться отца, а Женя, чуть нахмурив брови, достала мобильник и ответила: — Ну что? На том конце провода послышалась какая-то возня. — Где ты бродишь? Нам надо поговорить, — Ваня, кажется, был чем-то занят, потому что голос его звучал слегка приглушённо. Женя покосилась на отца. — О чём? Слушай, я занята. Действительно занята, — она уже хотела скинуть, но Ваня что-то быстро пробормотал, после чего сам скинул. — Это тот молодой человек, который приезжал сюда с тобой? — спросил папа. Чернова замерла. Сглотнула. — Нет. — Тогда кто? Если это твоё личное... — Никаких секретов, да? — девушка улыбнулась. — Это... ну, его, в общем-то, и другом трудно назвать. Это тот человек, который вытащил меня из пропасти. В прямом смысле этого слова. Парень, если тебя это интересует. Отец чуть нахмурил светлые брови, точь-в-точь как Женя, и посмотрел на дочь в упор. — Женя, кроме всего того, что я тебе рассказал, есть ещё один важный момент, — она кивнула, давая понять, что мужчина может продолжать. — Эти люди могли приставить к тебе человека, который должен был, м-м-м, следить за тобой? Приглядывать? Даже не знаю, как это правильно назвать. Но суть в том, что это... в общем, они могли отправить такого человека, которому ты бы смогла доверять. И, конечно же, шантажировать меня таким образом. Снова используя тебя. — То есть... — Да. Доверившись этому человеку, ты бы пошла за ним. А уж что бы они сделали с тобой после этого... сложно представить. Да я и не хочу. Потому что всё позади. — Твою мать... — Женя откинулась на спинку стула. — А теперь напряги память, — отец чуть поддался вперёд. — Кем мог бы быть этот человек? Может, тот парень, с кем ты приезжала? — Саша? Нет, — категорически заявила Женя. — Нет. Это точно не он. — Он мог пудрить тебе мозги... — Папа! Я же сказала! — повысила голос девушка, хотя сама была уже не так уверена. — Нет! Это не мог быть он. Я уверена в этом. — Хорошо. Есть ещё такие люди, которым ты доверяешь? Чернову осенила ужасающая догадка... — О... о-хо-хо, — нервно хохотнула она и запустила руку в волосы. — Господи, ну конечно... это он... Пап, я знаю. Я точно это знаю! — Нужно его найти, — отец поднялся на ноги. — А я могу сама с ним... хм... разобраться? — Женя тоже встала. — Женя, это может быть опасно... — Так только так и живу, — усмехнулась девушка. — Я каждый день хожу по краю пропасти. И ещё не упала, — она выставила вперёд указательный палец. — Знаю, играю с огнём и всё такое. Но мне уже ничего не страшно. Мне нечего бояться! Мужчина как-то скептически смотрел на неё, а потом шагнул к ней и крепко обнял. По-отцовски. Затем поцеловал в лоб и пригладил ей волосы. Женя почему-то жутко смутилась. Наверное, с непривычки. — Ты знаешь, что делаешь, — прошептал он. — Да, это уж точно, — фыркнула девушка, хотя, на деле, ни черта она не знала. — Позвони мне, как всё станет ясно, — попросил отец уже в коридоре, глядя на то, как Женя надевает пуховик. — Я должен знать, что ты в порядке. И... если ты захочешь, можешь вернуться в этот дом. Если... если ты простила меня. Он так опустел, — мужчина оглядел прихожую. — Да и вообще, даже если не простила. Возвращайся. — Я вернусь, — Женя уверенно покачала головой, держась за дверную ручку. — Я уже давно всё вам простила с мамой. И я не виню тебя. Кто знает, как поступила бы я в этой ситуации. Обосралась бы от страха, наверное, — она рассмеялась. Отец усмехнулся. — А ты пытался спасти меня. И спас. Я просто не могу тебя винить в чём-либо. Папа одними губами сказал "спасибо" и ушёл. Женя тоже ушла, хлопнув дверью.

***

Чернова открыла дверь и замерла в дверном проёме. Навострив слух, она услышала, как на кухне происходит какая-то возня. Она нарочито громко хлопнула дверью и села на диванчик. От громкого шума в холл почти сразу же прибежал Ваня. Он как-то облегчённо вздохнул и хлопнул себя по бедру. — Слава богу, — парень вытер лоб рукой. Женя приподняла брови. — Я уж думал, что ты не придёшь. — Ты хотел поговорить? — чёрт знает, откуда у неё взялась такая уверенность в себе, но сейчас она явно была на высоте. — Я тебя слушаю. Ваня вздохнул. — Может, пройдёшь в дом? — Это ни к чему, — улыбнулась девушка. — Я уезжаю. — Ч-что? — он хохотнул и дёрнулся в сторону Жени. Чернова еле заметно напряглась, но не показала это. — Ах... ну, жаль, да... я просто... это... — Даже не удержишь меня? Не закроешь в своей комнате? На запрёшь дверь на все замки? — она встала. — Что так? Я вдруг стала тебе не нужна? Так резко? — Идиотка, что ты несёшь? — вспылил Ваня. — Я же ничего ещё... — Достал, — Женя (хрен знает зачем) скинула всё, что лежало на его столике. Ваня снова дёрнулся и открыл рот. — Я всё знаю, урод ты конченный! — Что ты знаешь? — То, что ты на самом деле меня не любил, — выпалила она, наступая на него, как дикая кошка. — Знаю, что ты спасал меня для личной выгоды. Чтобы те, на кого ты работаешь, не кокнули тебя раньше времени... — Они не убивают людей! — Да-а? А как же мой брат! — совсем ни к месту заслезились глаза. — Моя мама! И, чёрт возьми, мой отец, который чуть не умер! Не убивают... — Им просто нужна была ты, чтобы запугать твоего отца, но они бы тебя не убили... — Чушь собачья! — Женя настигла его и смотрела прямо в лживые глаза. — Они убийцы! И долбанные психи! А ты... ты просто жалок. Вот только меня мучает вопрос, — она сложила ладони и поднесла их к губам. — Почему именно ты? Я ведь даже не знаю тебя. Да и ты меня не знал. Какого хера? Ваня гадливо улыбнулся. — Из-за моих долгов, которые родители отказались гасить. Да-а, мне нужны были деньги. Кру-упная сумма денег, а так как эти люди не убивают, — на этих словах послышался хриплый смешок девушки, — они предложили мне дело, от которого я не мог отказаться. Ведь делать-то ничего не надо! Просто заслужить твоё доверие, и моих долгов словно и не бывало. — Ублюдок... — её губы тронула зверская улыбка, похожая на оскал. — Ты мерзкий! — Но ты ведь почти купилась! — воодушевлённо воскликнул Ваня. — Я почти добился того, что ты меня полюбила, а потом я был бы свободен... — Я бы не смогла тебя полюбить, даже если ты был бы не таким уродом, — рубанула Женя и отошла на пару шагов назад. — Никогда бы не полюбила. — Из-за Саши? Но если бы ты встретила меня раньше, и я бы смог пожалеть бедную девочку из психушки, ты бы влюбилась в меня. — Не из-за Саши, — сказала девушка, плюхаясь на диван. — Из-за того, какой ты человек. Я бы поняла то, какой ты урод. Пусть и со временем. И не влюбилась бы. Ни за что. И перестань приплетать сюда Сашу. Осточертело. — Ах так, да?! — завопил Ваня. — Хорошо! Хо-ро-шо! Я тоже тебя ненавижу, потому что ты та ещё стерва! И спасать я тебя не хотел, лучше бы ты прыгнула тогда, всем было бы легче жить! И если бы не мой долг, ты бы уже валялась дохлая в могиле... — Давай, — Женя махнула рукой. — Пытаешься сделать мне больно? Не получается. Меня твои слова не трогают. А ты ведёшь себя смешно. Ты смешон! — Да мне срать! Ясно?! И я даже рад, что всё это закончилось! — верещал парень. Женя же смотрела на него спокойно. Она действительно была спокойна. — Вот только жаль, что я так много времени потратил на то, чтобы следить за тобой... Женя сузила глаза. — ... и вообще тратил на тебя всё своё время, забив на учёбу... — Так это ты следил за мной? — спросила Женя. — Там, когда я сидела на крыльце дома? У Саши? — Да! — выплюнул Ваня и прошёлся взад-вперёд. — Да, чёрт возьми! Я всегда наблюдал за тобой! С самого начала, как они предложили мне эту сделку! Мне нужно было знать, что ты ещё на этом свете! Не покончила с собой из-за своей мамаши... — Хватит, — оборвала его тираду девушка. — Хватит говорить об этих людях. Тебя уж они точно никак не касаются. Хотел сделать больно мне? Пусть. У тебя не получилось. Плевать. Но не нужно трогать их. — Очень надо... — Я уезжаю. Теперь уже точно, — она встала, чтобы подняться наверх и собрать все свои вещи. — Я не прощаю тебя за то, что обманывал меня всё это время. Но и не держу зла. Всё это останется на твоей совести. А мне плевать, что станет с тобой после. Правда. Женя остановилась возле него и пожала плечами. — И я очень надеюсь, что больше никогда не увижу тебя. А если увижу, — она чему-то усмехнулась. — Тогда беги. Потому что я прямо сейчас хочу тебе врезать, хоть и не умею драться. — Так ударь меня, — безразлично сказал парень. Она толкнула его в плечо. — Дурак ты, — беззлобно сказала девушка, поднимаясь по лестнице. — И прощай. Теперь уже навсегда. Ваня проводил её долгим взглядом и так и остался стоять посреди коридора. А когда Чернова уже появилась на лестнице со своими вещами, то передёрнул плечами и уселся на диван, прикрывая глаза. — Прощай, — тихо проговорил Ваня. — И раз уж ты уходишь, верни своему Саше это, — он встал и подошёл к полке. Достал оттуда какие-то тетрадки и учебник. Девушка посмотрела на него как на идиота и коротко хохотнула. — Я с ним не общаюсь, — сухо констатировала она, закидывая на плечо сумку. — Я тоже! — истерично крикнул парень и тут же стих. — Слушай... ну ты же ходишь к его дому, а я уезжаю. Это его конспекты, тетрадки... тут и книжка, которую он брал в библиотеке. Женя ещё пару секунд посмотрела на него. — Мог бы отдать ему перед отъездом. В чём проблема? — она не решалась даже взглянуть на его вещи. — Не могу, — коротко ответил он и напрягся. — Ну пожалуйста! Ему тогда не сдать экзамены, если при нём не будет этого. А мне его вещи ни к чему. Чернова буквально выдернула из его рук тетрадки и нахмурилась. — Спасибо, — сказал Ваня и снова упал на диван, потирая лоб. Женя глубоко-глубоко вздохнула и ушла, понимая, что теперь всё будет иначе.