До рассвета ещё далеко

~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~* После неудачной дуэли с Дартом Сидиусом Магистр Йода отправился в добровольное изгнание на далёкую планету Дагоба. Это был суровый и мрачный мир болот, туманов, топких сырых мшаников и непролазных зарослей, подпитываемый, ко всему прочему, Силой Тёмной Стороны. Она не властвовала на Дагоба, но временами давала о Себе знать, так что зеленокожий мудрец мог не опасаться за свой рассудок, но вполне обоснованно полагать, что здесь Воина Света искать станут в последнюю очередь. К тому же это недружелюбное место отлично подходило для наказания, которое Йода назначил себе после фактического поражения в дуэли с Сидиусом. Он стыдил себя за оплошность и слабину и готов был аскезами, ограничениями и самоотречением укрепить свой дух и восстановить силы, физические и ментальные. Кроме того, уединение туманных топей Дагоба было отличным местом для того, чтобы в неотрывной медитации восстановить баланс Силы в своей душе и, насколько было возможно, в окружающем пространстве. Йода чувствовал, что, несмотря на крах Ордена, который олицетворял для него саму жизнь, последняя строка в песне его жизни ещё не спета. Рыцарь-джедай Оби-Ван Кеноби сумел выжить на Утапау и Мустафаре и избежать храмовой резни. Со слезами на глазах он проводил в мир Силы сенатора Падме Амидалу, надежду демократии и тайную жену того, кто форменным сапогом попрал и растоптал все идеалы Республики. Пристроив осиротевших сразу по рождении деток, Оби-Ван поселился недалеко от дома, приютившего одного из них, мальчика по имени Люк. Дикие, неокультуренные пустоши Татуина укрывали разбойников, бандитов и гангстеров всех мастей, начиная от мелких воришек и мародёров джав и заканчивая хаттами, негласными и бессменными властителями этих земель. Сюда не простиралась власть Центра, внимания правой руки Императора - Дарта Вейдера, ненавидевшего Татуин, тоже можно было особенно не опасаться, да и за мальчиком, которого взяли проживавшие здесь родные дядя и тётя, нужен был пригляд. Люк, Lucius означало Свет, и Оби-Ван с Магистром Йодой, не сговариваясь, признали в нём того, кому самой Силой было предначертано сыграть ключевую роль в борьбе Тьмы и Света, очередной раунд которой разворачивался теперь на их глазах. Но не сейчас – со временем. А теперь оставалось только ждать. Айлу Секуру Приказ №66 застал на Фелуции. Получив распоряжение расстрелять собственного генерала, всегда верный джедаям и собственной чести коммандер Блай нарушил устав, не подчинившись верховному главнокомандующему, и обеспечил безопасность Секуры от менее сознательных клонов, прикрыв её отступление в сторону диких джунглей. Но выживать в тропических дебрях было не намного проще, чем под плотным бластерным огнём. На её счастье (или по плану Силы?) местное племя полуразумных аборигенов было настроено благосклонно и дружественно по отношению к тем, кто приходил не сжигать или вырубать их родной дом, а с открытым сердцем просил о помощи и приюте. Дружелюбный и по-детски наивный народ принял джедайку как почётного гостя и укрыл её в таких диких тропических джунглях планеты, куда присягнувшие Империи войска не дошли бы при всём желании. Без проводника там невозможно было не то что найти поселение аборигенов, но и просто выжить дольше суток: бурная растительность сковывала ноги зазевавшемуся гостю, спускавшиеся с высоких крон лианы вводили в опьянение ароматом крупных, тяжёлых цветов, выглядевшие сочными плоды вызывали чувство нестерпимой жажды, скопления гигантских – в рост ранкора – грибов дробили дорогу на сеть сотен ложных тропок, а флуоресцентные насекомые мельтешили перед глазами, окончательно сбивая несчастного с пути. И это всё – не считая местных хищников и дозорных, выходивших в бесшумные и невидимые ночные патрули. К счастью для Секуры и для аборигенов, войска обеих сторон не были сильны в ксенобиологии и считали местное население не более чем высокоорганизованными приматами. Мейсу Винду Великая Сила подарила второе рождение. Он пережил и поражение ситхскими молниями с рук Императора, и отсечение кисти руки, и кровопотерю, и падение с нескольких уровней Корусантской высотки, в которой находились апартаменты Шива Палпатина, Дарта Сидиуса. А внизу, почувствовав исход сражения по Силе и успев натянуть заблаговременно приготовленный на всякий случай тент, темнокожего коруна ждал в двухместном спидере он, Ра´с аль Гул. Лига Теней контролировала одну из лучших медклиник мегаполиса, и вскоре джедай получил квалифицированную помощь, экспресс-бакта-камеру и новую, механическую руку без лишних вопросов и лишних следов. Отсидевшись несколько дней в одной из подпольных квартир Лиги и придя в себя после ранений, Мейс решил, как именно будет уходить в подполье он сам. Воспользовавшись своими природными данными и связями тайных агентов Лиги Теней, джедай выставил себя на чёрном рынке работорговли. Через непродолжительное время он был продан на Апатрос, где корпорация «Рудодобыча Внешнего Кольца» не брезговала использовать рабский труд на добыче и переработке кортозисных руд. Благодаря врождённой физической силе и закалённой в бесчисленных тренировках и боях выносливости, каторжный труд корун переносил хорошо, в отличие от многих других чернорабочих. А вот не выдавать себя повышенной выносливостью, высокой способностью к заживлению ран и отказом следовать некоторым традициям каторжного труда (такими, как ежевоскресные пьянки или убийства перешедших дорогу) было намного труднее. Но здесь выручало умение манипулировать сознанием окружающих. Не отягощенные интеллектом висельники и работавшие здесь за долги простаки-неудачники на майнд-трик велись, словно дети. Кит Фисто в тот злосчастный день был в Храме. Имитируя отступление, он заблокировал себя вместе с сотней солдат в пустовавшей лекционной аудитории. При себе джедай имел свой верный световой меч и несколько гранат; живым или мёртвым, он ни одному клону не даст выйти отсюда, чтобы целить из бластера в сердца его названных братьев и сестёр. Осознание более чем вероятной гибели как-то не совсем по-джедайски придало ему сил: наутоланин танцевал под шквальным бластерным огнём, неистово, страстно орудуя световым мечом. И твёрдой беспощадной рукой отправлял клонов к праотцам, если так можно было выразиться. От его бесстрашия, от готовности пойти на всё, лишь бы оставить в этих стенах как можно больше солдат, от его жуткой, злорадной улыбки сердца клонов замирали под дюрастиловыми доспехами. Ливень бластерного огня начинал утихать, росли завалы тел, сражённых световым клинком и отражёнными им зарядами, и вот последний клон получил в грудь ярко-алый луч и неловко растянулся на полу. Знакомый джедаю с детства потайной ход через несколько сотен метров вывел в технические помещения, где обнаружилась система водообеспечения Храма. Наутоланин, скинув выдававшие в нём джедая робу и сапоги и оставшись в одних портах, смело нырнул в колодец. Природные данные позволяли в течение получаса не беспокоиться о том, насколько далёк был выход к соседнему озеру, холодная вода дополнительно облегчала эту задачу, замедляя все процессы в теле, а световой меч, специально разработанный с учётом земноводных особенностей владельца, выручал уже не в первых раз, освещая дорогу под водой и прорубая защитные решётки. Сымитировав несчастный случай и пару раз прибегнув к майнд-трику, Фисто сначала попал в больницу, а затем и вовсе получил свидетельство об инвалидности и умственной отсталости. Государственная программа помощи существам с ограниченными способностями «случайно» распределила его уборщиком в здание Сената, и наутоланин принялся исправно мыть полы, выносить мусор и убираться в залах после заседаний, смущая и пугая случайных встречных неловкостью и заторможенностью движений, пустым, мутным взглядом и бессвязным клокотанием, не имевшим ничего общего с речью. На его удачу, для большинства галактов «все наутолане были на одно лицо», равно как, впрочем, и все граны, все кел-доры, все кворрены или все пау’аны, и сенаторы не были внимательным исключением. Конспирации помогали очки, забралом закрывавшие почти всё лицо, и щедрая обмотка головы, призванные защитить крупные и уязвимые глаза и чувствительные головные щупальца умственно отсталого от травм при неловких движениях. Инвалиду для обитания было выделено социальное жильё - подвальное помещение в одном из закоулков здания Сената – недолжно подвергать его жизнь опасностям большого мира. И Фисто до блеска надраивал гранит и мрамор, кафель и фаянс, не забывая запоминать дословно каждую услышанную фразу, каждую подсмотренную мысль. А по ночам, заперевшись в своей кладовке, скидывал ненужный камуфляж и тренировался часы напролёт, закаляя вынужденное простаивать тело, до бесконечности оттачивая навыки рукопашного и вооружённого боя, подолгу медитируя и изредка связываясь по Силе с собратьями, также ушедшими в подполье, чтобы передавать им перепадавшие крохи полезной информации и просто чувствовать себя в окружении родных, как раньше.