Саске У-дзумаки

- Подумать только, - ухмыляясь, говорит Тоби. Мне тринадцать. Тоби учит меня. В подземельях не утихает шум: вспыхивает и гаснет чакра, щебечет Чидори, звенят клинки. Правда, на главных уроках если что-то и звучит, то только голос самого Тоби. Почему-то чаще всего это начинается на тренировках шарингана. Возможно, потому, что Тоби нечего делать. Возможно, моя злость как-то помогает процессу. - Ну надо же, Саске, - наставника прорывает в хихиканье. – Ты и впрямь лазал в канализацию к Хокаге?.. Как жаль, что я не знал этого раньше! Я молчу, но выразительно. - Нет, я все понимаю, поиск труднодоступных секретов, дурное влияние окружения, тебя можно понять и простить, но… канализация! Должно быть, это было довольно унизительно… И вообще вся эта затея плохо пахла, не так ли? Унизительно. Верное слово. Он издевался. Я начинаю тихо рычать. - Серьезно, Саске. Я даже не представляю, до чего нужно было бы довести меня самого, чтобы я полез в чужой сортир с подобной целью! Никакие секреты этого не стоят. - Стоят, - посылаю я Тоби угрюмый взгляд. – Подобные – стоят. - Ну, не знаю, - задумывается наставник. – По-моему, нет. Если мне предложат, на выбор, залезть в чужой сортир и узнать некий секрет или сидеть дома, в чистоте, уюте и незнании, я выберу второе… Он не хотел, он отказывался меня понять. - Я тебя ненавижу, - уныло бормочу я. Тоби жмурит глаз. - И что, я должен испугаться? Извини, Саске, но мне от твоей ненависти ни жарко, ни холодно. У тебя даже ненависть какая-то необременительная для окружающих… Даже если ты мне еще сто раз скажешь, что ты меня ненавидишь, я не проникнусь, извини. Он посмеивался надо мной, как над низшим, как над слабейшим. - А если я один раз проткну тебя саем? – интересуюсь я угрюмо. Наставник слегка дергается. - Ну, чтобы всерьез проткнуть меня, тебе придется очень сильно постараться, Саске… - задумчиво тянет он. - Но ты проникнешься? - Я проткнусь, - с убийственной прямотой отвечает Тоби. – Поэтому, пожалуйста, воздержись от экспериментов. Пойми меня. Мне бы хотелось сохранить как можно больше внутренних органов: они мне дороги, как память… И снова – этот идиотский, полуиздевательский смешок. Так обычно разговаривают с детьми. Он снисходил до меня. Разумеется, я немедленно пытаюсь воплотить мечту в жизнь, но пока что мне нечего противопоставить Тоби – он уворачивается от моего клинка, даже не используя эту свою технику с исчезновением. - Ну, твоя месть тоже не слишком обременительна, - ухмыляется наставник, крепко сжимая мою руку с саем. – В принципе, если ты хочешь мне еще за что-то отомстить, валяй, я не против, мне не сложно. Хех, кстати, нужно будет упросить Итачи, чтобы тот позволил мне наблюдать за твоей местью ему. Кажется, это будет что-то очень забавное… Ты в него тоже этой своей иголкой потыкаешь? Да, Тоби не любил саи и короткие клинки вообще. Но мне они нравились. Маленькие, спрятать удобно, обращаться легко, быстрые, не слишком тяжелые, режут глубоко, да еще и летят неплохо, - я однажды ради эксперимента швырнул одним в мишень. Ну, не кунай, конечно, но – летят, надо отдать им должное. Поэтому «иголка» - очень обидное название для сая. Очень. Он задевал то, чем я гордился. - Вряд ли, - бурчу я. – Если ты и вправду будешь смотреть, я придумаю что-нибудь посмешнее. - Ох, Саске, - закатывает глаз Тоби. – Попробуй просто рассказать Итачи шутку, это будет действеннее всего. Твое чувство юмора убивает. Да и Коноху можно будет наказать соответственно: никаких вторжений, просто несколько анекдотов, рассказанных твоим унылым голосом, и все эти тупые старикашки сами прибегут сдаваться в плен… Все равно ничего мощнее, чем шутки, в твоем арсенале нет! Он напоминал мне, как я жалок. - И плевать, - рычу я беспомощно. – Не надо. - И верно… Ты прав, зачем их в плен? – рассуждает Тоби сам с собой. – Наплетут тебе что-нибудь, про тоскующие без кормильцев семьи, про восемнадцать рыдающих детей… Ты, легковерный ты мой, прослезишься и отпустишь их с миром. И они поржут и убегут. Нет, действительно, зачем их в плен?.. Он напоминал мне обо всем, что выводило меня из себя. - Хватит! – рявкаю я, снова бросаясь на наставника. Тот с легкостью парирует удар и осторожно отнимает у меня саи. - Тише, а то порежешься, - воркует он заботливо. – Ну что ты, Саске, не куксись. Я же не хочу тебя обидеть. Я хочу тебе только добра. Это для твоего же блага, понимаешь?.. И это – последняя капля. Я с бешенством и облегчением узнаю в его словах ту очевидную ложь, которой меня до сих пор пичкали, и, рыча, нападаю. На сей раз - в полную силу. Я бью, бью, бью, и плевать, что удары пролетают мимо цели. Тоби уворачивается, он слева, справа, сверху, но никогда – передо мной. Но я уже почти разгадал его технику, я почти понял, что к чему, мне бы только один раз ударить – и мне станет легче… Десять минут спустя мне это удается. Тоби возникает из небытия всего на секунду, не больше, но мне хватает и этого. Я бью. Брызжет кровь. - Ну ты даешь, Саске, - тянет наставник, восхищенно рассматривая царапину на ладони – я метил в маску, но он вовремя отклонился и прикрылся рукой. – Это уже больше похоже на месть, но по-прежнему слабовато. Ты-то обещал проткнуть меня, не так ли? Твои слова все еще расходятся с делом. Ты только обещаешь. «Я ненавижу», «я отомщу», «я тебя насквозь проткну»… Слова, знаешь ли, мало весят и еще меньше значат. Он давал мне понять, что злость нужно показывать на деле. И – что за боль надо платить болью. - Это пока, - говорю я ему зло и весело. Кровь на ладони Тоби – это и вправду слишком мало, но это – начало. – Однажды, когда я стану достаточно силен, я проткну тебя насквозь. И это – не пустое обещание. - Подумать только, - хмыкает Тоби и смотрит на меня с одобрением. Мне тринадцать. Тоби учит меня ненависти. P.S. Потом я официально назвал свои саи Шилом, Булавкой и Иглой. Ради самоиронии, ну, и для того, чтобы Тоби позлить. Что-то в духе: «Что, Саске, опять своей иголкой будешь в меня тыкать? – Нет, я Шило возьму. А что?» Узнав об этом, Тоби долго ржал, а потом сказал, что хоть чувство юмора у меня растет со временем. И да, я хочу убить его еще и за это.