Фальстарт

      Травма рук накладывала ограничения на дела, с которыми Кай мог справляться, поэтому список его ежедневных задач тоже претерпел изменения. Наверное, его были бы и рады отправить в отпуск, но число происшествий как назло пошло в гору, да и самому Каю не хотелось оставлять пост из-за такого легкого ранения. Он не был тяжело болен, мог ясно мыслить и передвигаться без посторонней помощи и потому в упор не видел причин, почему он должен отойти от служения делу правосудия.       От участия в задержаниях и прочих активных действиях, конечно же, пришлось отказаться. Но когда в отдел поступило сообщение о подозрительной смерти одного из особо тяжких заключенных, который в свое время находился в международном розыске, Кай оказался первой кандидатурой на осмотр места происшествия.       – Исходя из состояния тела, смерть произошла приблизительно семь часов назад. Предполагаемая причина смерти – внутреннее кровоизлияние в мозг. Отдельно отмечено, что у тела неестественно расширены глаза и раскрыт рот, что делает возможным предположение, что смерть наступила от нехватки кислорода или удушения... Знаешь, что я скажу? Судя по его физиономии он околел от ужаса, а не от удушья.       – Бен, этот человек был не кем иным, как Главой Гильдии Убийц. Разве что-то могло его настолько напугать?       Бенджамин неуклюже развел руками, в которых держал листы с заключением тюремного медика.       – Вам есть, что к этому добавить? – обратился он к дежурному охраннику. Тот потер лоб, стараясь вспомнить детали. Шутка ли – смертельный исход в одной из самых надежно охраняемых тюрем цивилизованного мира.       Кай ещё раз обвел взглядом камеру и, осторожно ступая, чтобы не пропустить ни одной зацепки, прошел к дальней стене. Пять шагов в длину – и столько же в ширину.       Немного, и если бы это была обычная камера, длительное пребывание здесь могло бы привести к развитию клаустрофобии – Кай не испытывал излишнего сочувствия к преступникам, но с отвращением относился к превращению правосудия в истязания.       Покойный обитатель к неполным двадцати семи годам сумел запятнать своё имя убийствами, организацией убийств и успешным лидерством в нелегальной организации, специализировавшейся, опять же, на убийствах. Но "выделили" его всё-таки не за это.       Зато-ичи являлся одним из немногих переживших эксперимент с Запретной магией, и стены обычной тюрьмы его попросту не удержали бы. Кай ещё мог разобрать остаточный фон от находившейся здесь магической завесы. Малая Межпространственная Темница – печальная награда, своеобразное признание того, что заключенный возведен в ранг самых опасных существ на земле. Полная версия Темницы использовалась только для Джастис.       Никаких следов, наводящих на мысль, что магический барьер был снят до наступления смерти заключенного. Но, с другой стороны, как ни парадоксально, в отличие от Джастис Зато-ичи могли убить и без нейтрализации завесы. Малая Межпространственная Темница переносила в подпространство только разум – или, как выражались некоторые, душу – заключенного, а тело, пусть и в состоянии статиса, оставалось в этом мире. Кай не видел следов проникновения в камеру, но это вовсе не значило, что их не было. Он пометил себе ещё раз расспросить охрану и составить список всех передвижений в этом секторе тюрьмы.       Пожалуй, с Зато-ичи могли расправиться в поисках отмщения... или чтобы навсегда упокоить какие-то секреты Гильдии. Причин как раз хватало – вопрос состоял в том, каким образом удалось это сделать.       Кай обернулся к распростертому на полу телу, ещё не прикрытому простынями – тут не было гражданских, о чувствах которых следовало побеспокоиться. В позе покойного было что-то неправильное – положение тела свидетельствовало о безболезненной смерти, не было ни сведенных судорогой пальцев, ни окровавленной грязи под ногтями, которая появлялась тогда, когда умирающий в агонии пытался вцепиться в пол или в землю.       Но лицо... Бенджамин был прав – казалось, что Зато-ичи умер от страха. Барьер отключился в последние мгновения жизни, и лицо Зато-ичи успела обезобразить жуткая гримаса. Перекошенный рот, то ли ухмыляющийся, то ли готовый издать нечеловеческий вопль. Вывалившиеся из орбит широко распахнутые глаза. Кай помнил, что Зато-ичи был слеп, но даже зная это, не удержался и бросил взгляд на походившие на мутное стекло неподвижные белки. Светло-голубые глаза убийцы не выражали абсолютно ничего – или только безумие.       Вероятно, всему виной была мигнувшая лампа – на долю секунды Каю показалось, что на омертвелой поверхности белка мелькнула и исчезла темная точка – словно изгиб хвоста могильного червя. Кай в отвращении поджал губы, гоня прочь невесть откуда взявшуюся мысль. Перевел взгляд на тело, заново анализируя позу. Заметил островок красной материи. Замер.       Нельзя сказать, что вещь была тщательно скрыта – он просто не придал ей значения, видя с другого ракурса. Вопрос был не "что". Кай знал, что это – повязка, которую носил на глазах незрячий Глава Гильдии. Черно-красная повязка. Та самая, обрывок которой он видел в кошмаре.       "Почему? – глухо и бестолково прозвучало в голове. – Почему я её уже видел?". Клифф мёртв, Байкен пропала без вести, Зато-ичи... мёртв?.. Что тут происходит? Как связаны эти люди? Как Зато-ичи мог попасть на арену – он же находился в тюрьме! Но тогда...       Кай провел рукой по лбу, собираясь с мыслями. Не время и не место. Сначала он должен разобраться с делами Интерпола. Он опустил взгляд на тело и без ненужных эмоций вновь посмотрел в лицо. Труп еле заметно шевельнул губами. Не веря своим глазам, Кай моргнул. Труп дернул щекой, ухмылка стала шире.       Кай почувствовал, как вытягивается его собственное лицо. Колени предательски дрогнули.       – Вы здоровы? – вероятно, заметив его бледность, спросил охранник.       Конечно, со своей стороны они ничего этого не видели...       Труп едва заметно повернул голову на звук голоса, мышцы на его шее напряглись.       – Отойдите! – закричал Кай и бросился наперерез.       Он не успел бы пробежать даже этих трех шагов, если бы Зато-ичи на него не отвлекся. Похожие на узкие черные стилеты полутораметровые когти промчались в десятке сантиметров от плеча и с хрустом врезались в в стену. Кай на ходу выхватил меч, отбросив все предписания не напрягать руки, если не хочет осложнений. Адреналин приглушил боль в не до конца заживших ранах. Кай притормозил на невидимой линии, соединявшей людей и того, кто минуту назад казался мертвецом. Потом он говорил, что рассчитывал выиграть время для товарищей. Нет, на самом деле он сделал всё инстинктивно – потому что мог вмешаться.       Зато-ичи атаковал вновь. Ударил то ли крылом, то ли полой плаща – какой-то жесткой и острой складкой, за долю секунды выросшей у него на теле. Кай неуклюже отбил выпад в сторону. Ему навстречу, прорвав кожу на плече Зато-ичи, но не пролив и капли крови, рванулась вторая складка. Кай отвел и этот удар, но ладони заныли. Рядом блеснуло лезвие короткого меча. Зато-ичи отбил его выросшей из туловища когтистой лапой – к счастью, все были слишком заняты боем, чтобы осмыслить всю неестественность метаморфоз. Пользуясь моментом, Кай нанес рубящий удар в корпус. Бенджамин, не медля, сделал новый выпад.       Нечестно, мог бы сказать кто-нибудь. Один против двоих. Нет, стиснув зубы, мысленно ответил Кай. И дело не в его состоянии. Было бы нечестно, если бы это противное Творцу, вернувшееся вопреки Его законам из небытия создание вырвалось и причинило вред невинным!       Несколько секунд казалось, что они теснят его – Зато-ичи сделал шаг назад, обороняясь от шквала ударов. Его лицо не изменилось, с неприятным чувством вдруг понял Кай. Оно сохраняло всё ту же жуткую гримасу.       Пол под ногами мелко задрожал. Кай инстинктивно шагнул в сторону, и это его спасло. Бенджамин вскрикнул, и стоило сил не обернуться. К потолку помчался вращавшийся на бешеной скорости черный бур.       Слишком маленькая площадь камеры, по сравнению с которой кабинет был почти желанным местом для проведения поединка, делала орудие ещё более опасным. Словно того, что оно могло за несколько секунд лишить ног, было мало.       Ладони обожгло: Кай заставил клинок заискриться и послал в Зато-ичи разряд электричества. Тот не должен был успеть уйти с линии удара, но Зато-ичи этого и не сделал. Он провалился, как сквозь землю, оставив после себя поблескивающее темное пятно.       "Он не мог. Он не мог сбежать!", – заколотилось в голове. Кай заставил себя отбросить трусливый вопрос, не хуже ли будет для него, если Зато-ичи ещё здесь.       – Где ты?.. – звенящим от напряжения и негодования голосом спросил Кай.       Пятно шевельнулось и поползло к нему. Нечто, с чем бесполезно сражаться. Нечто, на что бессмысленно направлять разряды молний. Кай затаил дыхание, сосредоточив слух и зрение на происходящем вокруг. Следовало опередить эту атаку – других вариантов попросту не было.       Нечто, больше похожее зверя, чем на человека, стрелой взмыло из "пятна" и, прочерчивая диагональ, спикировало на Кая. Кай на пределе физических возможностей выполнил апперкот, пытаясь подсечь бывшего убийцу клинком, но инерция от атаки оказалась слишком велика, и тот сбил его с ног.       Придавившее грудную клетку существо оказалось тяжелым – словно было мало того, что воздух из легких вышел от удара об пол. Оно издало булькающий смешок и вонзило когтистые пальцы в пол слева и справа от висков Кая, оскалилось неровным зигзагом рта, наклонило угловатую голову. Несло мертвечиной. Кай попытался нанести удар в скулу, но поза практически свела его на нет – существо только дернуло головой. Ухмыльнулось и вдруг с разъяренным шипением слетело на пол от попавшего ему в глаз обломка булыжника.       – Парализующий покров, активировать! – в несколько голосов раздалось с противоположной стороны. Зато-ичи рванулся в сторону, но был настигнут переливавшимся перламутром коконом. Послышался свист, словно от резкого порыва ветра, и убийца замер, превращаясь в подобие восковое фигуры.       Переводя дыхание, Кай кое-как поднялся на ноги. В дверном проеме стояли охранник и подоспевшие сотрудники безопасности.       – Слава Богу, вам удалось его задержать. Я знал, что вы справились. От меня бы тут не было толка...       Вид у него был виноватый, но Кай понимал, что тот поступил разумно. Особенно с учетом того, как всё повернулось.       – Вы правы. Спасибо. Бен?.. – обернулся он к товарищу, сидевшему у кучи обломков, в которые превратилась часть поврежденной ударом Зато-ичи стены.       – Жив, – вяло отозвался Бенджамин. – Кто-нибудь, помогите встать. Кажется, этот кусок чертовщины продырявил мне ногу.       Чтобы развеять это "кажется" было достаточно одного взгляда на сочащуюся кровью развороченную голень. Кай поджал губы, стараясь подавить свои эмоции. Война миновала, но люди продолжали так калечиться...       – Лучше дождись перевязки сидя.       – Знаешь, Киске, ты притягиваешь разных маньяков и психов.       Кай вздохнул.       – Лучше я, чем тот, кому не под силу с ними справиться, – искоса глядя на застывшую фигуру Зато-ичи, сказал он. Что бы он сделал, если бы тот шевельнулся ещё раз, Кай не мог ответить. ***       Картина резко оживающего лица трупа пополнила число не желавших выходить из головы. Она была слишком противоестественна, слишком абсурдна, слишком напоминала о суеверных страхах и домыслах. Если бы происшествие дошло до масс, наверняка нашлись бы желающие узреть здесь моральную подоплеку и заявить, что тот, кто убивал при жизни, не успокоится и после смерти. Но Интерпол не собирался допускать утечек, а Кай – принимать всерьез такие объяснения. Возможно, инцидент и являлся следствием поступков Зато-ичи при жизни, но упрощать дело до уровня сомнительных баек было бы неумно.       О Запретной магии даже в целом было известно не так много, не говоря уже о подробностях. Всю обратную дорогу Кай раздумывал над тем, могло ли то, что они видели, быть побочным эффектом от способностей Зато-ичи. Или наоборот – намеренно вживленным Гильдией особым умением, которое давало убийце закончить последнее задание, а потом уничтожить своё измененное тело?       Кай поёжился и поднял воротник плаща – ветер усиливался, и идея пройтись пешком, чтобы освежить голову, стала казаться не такой уж здравой. Когда-то они отправлялись на миссии, не считаясь с погодой, но, похоже, мирная жизнь успела оставить на нем свой отпечаток. Оставалось порадоваться, что путь от больницы был несколько короче, чем из участка.       В памяти всплыл разговор с врачами, и Кай нахмурился: Бен выбыл из строя минимум на пару месяцев. В этом была и вина Кая: если бы он сражался в полную силу, преступника скрутили бы раньше, чем такое случилось. Но с "если" пора было заканчивать. Если бы он провел бой с Тестаментом лучше, если бы он подробнее продумал действия по остановке турнира и сумел схватить гиара... Это никуда не вело – если бы Кай не повредил руки, он мог оказаться на другом задании, и с Зато-ичи сражался бы кто-то другой – и кто знает, с каким результатом? Всё-таки его не зря считали одним из лучших мечников.       Кай поднял к лицу скрытые плотными перчатками кисти. Правда, теперь нужно было как следует потрудиться, чтобы вновь соответствовать такому статусу.       Зато-ичи, глава ассасинов... Кто мог знать что-то ещё о его способностях? Жертвы? Заказчики? Члены гильдии? Не пойдет. Кто-то, кто фигурировал в его деле?       Кай остановился и едва не хлопнул себя по лбу от досады. Как он мог упустить из виду? Схватить Зато-ичи помогла Миллия – та самая Миллия Рэйдж, бывшая убийца, тоже владевшая Запретной магией. Привлекательная белокурая женщина – Кай два или три раза мельком видел её после операции против Гильдии – умевшая превращать волосы в оружие – способность, лицезреть которую ему не довелось. Вероятно, она управлялась с ними в том же ключе, что и Зато-ичи с тенью.       Подстегнутое свежими воспоминаниями воображение на удивление живо нарисовало не слишком приятную картину. Скорее всего, она имела мало общего с реальностью, но внимание Кая привлекла какая-то деталь, и он поспешил остановить готовый ускользнуть образ. Миллия... и её способности... Могут ли они...?       Неподалеку раздались шаги, и смутная мысль сумела вывернуться из хватки разума и ускользнуть. Кай инстинктивно повернул голову к источнику шума и мысленно выругал себя. Слишком глубоко погрузился в рассуждения и утратил бдительность.       Ближайший тусклый фонарь, горевший каким-то болезненным цветом, мигнул, словно подтверждая, что Кай был небрежен, проспект – пуст в обе стороны, часть ламп не действовала, а из темноты переулка, у которого кто-то так неосмотрительно остановился, медленно приближалась высокая фигура. Ладонь выверенным движением легла на рукоять меча. Кай сузил глаза – сожалеть о том, что он не в лучшей форме, было некогда. Длинные волосы, колышущиеся полы одежды, узкое древко косы...       – Гиар Тестамент, – твердо произнес Кай.       Фигура резко дернулась в сторону – и споткнулась, с ругательством еле удержавшись на ногах за счет обломка лыжной палки.       – Ты пьяный, что ли? – спросил хриплый мужской голос.       – Нет, – совершенно искренне ответил Кай, в некотором ошеломлении глядя в заросшее лицо бродяги. – Я... я, кажется, обознался... А... вам денег надо?       – Да уж не помешало бы, – буркнул тот. Кай покачал головой и, убрав ладонь с рукояти меча, нашарил в кармане купюры. ***