Волки и их луна.

Звезды стали затухать на темном безоблачном небе, близится рассвет. В комнате пахнет свежей соломой и сожженным воском, а еще страхом. Облезлые стены помещения просто пропитаны этим чувством. «Интересно, сколько человек, убежавших от своей прежней жизни, так же как и я, здесь были? Сколько тайн впитали эти стены, сколько криков они сдержали внутри?» Арья бы сейчас охотно прокричала парочку проклятий, или исколола соломенный матрас Иглой, но Арьи из Винтерфела здесь больше не было. Только Кошка-Кет. Сколько лун прошло с тех пор, как Кет плакала из-за вести о смерти каких-то там северных лордиков, возомнивших себя королями? Она ненавидела себя за эти мысли и любила. Она с чувством царапала деревянный пол, оставляя там заметные отметины. Не только волки умеют выпускать когти. Арью Старк Кет зароет подальше, за место забавной девочки с каштановыми волосами она оставит черную дыру. А потом, когда придет время, эта забавная девочка вернется сильнее и тверже, чем раньше. Бывшая леди взглянула на свое отражение в кусочек разбитого зеркала, который она нашла на чердаке. Нехватка еды давала о себе знать. Из черт лица ушла легкая детская кругловатость, скулы обтянул тонкий слой кожи, у правого виска было недавно зародившееся слоение из-за нехватки витаминов. Тонкими, как палочками, руками Кет схватила треугольный осколок и медленно начала сжимать. Мозолистая кожа на руках резалась все глубже, девочка отбросила осколок в сторону и начала сцеживать собственную кровь в глубокую миску. Было больно и неприятно, но, закусив губу, Кошка помалкивала. На брошенном кусочке стекла отразилось восходящее солнце. Свет мелкими шажками стал прокрадываться в забытую богами и давно оскверненную комнатушку. Истерзанная нижняя губа – единственное, что осталось от Арьи, и эта привычка тоже очень скоро уйдет, на ее место придет пустота. Если человеческая сторона Кет была худой и слабой, то ее внутренний волк был сильным, быстрым и ловким. Каждую ночь она подкрепляла его силы, охотилась и не только… Девочка, набрав половину чаши крови, замотала ладонь грязной тряпкой, совершенно не заботясь о риске заражения крови. Некогда белый кусок ткани быстро покрывался еще один слоем крови. Она поднесла чашу к лицу, ноздри стали нервно раздуваться в борьбе борясь с искушением, дыхание участилось, сердце бешено забилось в грудной клетке, грозясь выпрыгнуть каждую секунду Кет сморщила нос, показывая клыки, радужка глаз заискрилась золотым. Она буквально присосалась к чаше с кровью, поглощая густую вкусную жидкость. Человеческая кровь – лучший наркотик, дарящий ощущение легкости, безопасности, беспечности, как будто бы ничего не произошло, как будто бы она всю жизнь прожила в Браавосе, убивала людей и носила имя Кет. К тому же, чем больше она выпьет – тем дольше она может оставаться в человеческом обличье, ведь нынче ее внутренний зверь совсем перестал быть управляемым, выскальзывал при первой же возможности, запирая человеческую сущность в своем теле. Через пелену грез и забытья, Кет вспомнила Эддарда Старка, который нашел бы другой выход, который никогда в жизни не подсел бы на кровь, который… Если бы она помнила его, она бы знала, что делать. Но, к ее сожалению или счастью, спустя пару секунд после своих размышлений она забыла, откуда вообще взяла это имя. Она Кошка-Кет. Сейчас она в храме, в своей комнате истекает кровью. Если бы она была не Никем, а кем-то, она бы знала, как остановить кровь. Но она – Никто, ее нет, она – пустое место. Чисто рефлекторно, Кет притянула ладонь ко рту и лизнула рану, пробуя на вкус. Было кисло, на корне языка застыл тянущий вкус металла. Опять воспоминание, которое она через секунду забудет. Девочка, точь-в-точь такая же, как она, режет запястье тонким клинком, который кличет Иглой, и слизывает с него алую жидкость. Тот незабываемый контраст: железо, хороший металл и кровь. Она пила пока не насытилась, пока жажда не прошла. Только после этого началась регенерация, организм получил, что хотел, теперь он стал помогать своей хозяйке, ведь если она умрет, следующей ночью его никто не накормит теплой детской кровью. Сегодня доза стала больше, кто знает, может быть, в следующий раз она потеряет контроль и выпьет всю себя. Черт с ней, с кровью, но каждый раз, равносилен потери частички души. Сколько ей еще предстоит дней до того, как Кошка-Кет окончательно вкоренится в ее исхудалую и измученную плоть, когда она перестанет быть волчицей, станет мусорной блудницей, которая будет прогибать спину перед каждым, кто удосужится обратить на нее внимание?