Пополам

Странное чувство. Несправедливое чувство. Я предала её. Но я же не знала. Элани сдержала вздох, концентрируясь, посылая ещё одну волну лечебной магии по венам и мышцам Адель, точно между лопаток. Девушка не двигалась, сидя к ней спиной, облокотившись о свои колени, не говоря ни звука, вся как каменная. Не напряжённая, нет – камню ведь не нужно прилагать усилия, чтобы быть камнем. Но и расслабиться он не может. Эльфийка понимала. Как тут можно было не понять? Весь путь обратно до выхода из пещер гитиянки был Кругами Ада. Молчаливыми. Адель шла, как и все, спокойно, устало, и лишь бросив на неё неожиданный быстрый взгляд, поймав её врасплох, можно было заметить, как она стискивает зубы, как вздрагивает её грудная клетка от подавляемого беззвучного кашля, как сокращаются мышцы гортани, сглатывая очередную порцию крови. Она отвечала, когда с ней заговаривали, вела себя, как всегда – и именно это пугало. Потому что как можно было вести себя, как всегда? Как?! Я не знала. И это злило едва ли не больше всего. Даже ей, Элани, никто из Круга не потрудился сказать об осколке. Сейчас, оглядываясь назад, она подозревала, что Вашни, а возможно и Нейван знали. Но не посчитали нужным поставить её в известность. Дать ей знать, зачем и почему она вообще следит за девочкой. Неважно. Какими бы ни были изначальные причины, они уже давно не те. И всё равно – она чувствовала себя так, словно подвела её. Чувствовала себя виноватой. Ещё и оттого, что не могла не смотреть. Как и прочие. Они пытались подыгрывать Адель, делать вид, что всё и вправду как всегда – но стоило им повернуться к ней, заговорить, и взгляд сам упирался ниже ключиц, невольно отыскивая то проклятое место, где… Она и себя ловила на этом. На секунду, но тоже принималась глазами прощупывать левое лёгкое девочки. Этой секунды было достаточно – достаточно чтобы, подняв взгляд обратно к лицу Адель, встретиться с острой, тонкой, почти злой улыбкой, которую лишь дополняли суженные холодные синие глаза. Она замечала эти взгляды. И они её бесили. Элани зажмурилась, отгоняя эти лишние (сейчас) мысли, и чуть развела ладони на спине девушки, чтобы заклинание покрывало больше площади её лёгких. Адель запрокинула голову, заставив растрёпанный хвост едва ощутимо царапнуть руки друидки. - Ох, так гораздо лучше, спасибо. Эльфийка слишком хорошо поняла увёртку. Адель по-прежнему терпеть не могла магию. И готова была уползти от лечения при первых же признаках облегчения. Но первых признаков в этот раз было мало. Поэтому Элани лишь мягко, но настойчиво похлопала пальцами по её спине: - Я ещё не закончила. - …Смотри-ка, а уже гораздо лучше, - сдавшись, ухмыльнулась Адель, подавляя очередной кашель. Если бы Элани не чувствовала ладонями каждую вибрацию её рёбер, то и вправду могла бы не заметить. Они разбили лагерь почти на пороге пещер – достаточно близко, чтобы следить за ними на тот случай, если кто-то из гитиянки затаился внутри. И достаточно далеко от каменного потолка, чтобы наслаждаться светом восходящего солнца. Несмотря на ранний час, устроились они на ночёвку. Маленькая колдунья уснула практически сразу. Голоса Нишки и Хелгара звучали неподалёку – спорили. На этот раз, насчёт того, что приготовить. Не то чтобы это имело значение, конечно. Им явно просто нравился процесс. Шандра держалась тише воды, ниже травы, устроившись на самом краю лагеря, завернувшись в одно из одеял и потихоньку отпивая что-то из кружки, как будто одновременно стараясь не привлекать к себе ничьего внимания и при этом не выпускать их всех из виду. Но по крайней мере девушка не доставляла проблем. К тому же, на взгляд Элани, держалась она более чем достойно для той, кто несколько дней провёл в плену у чужеродных существ. - Знаешь, - пробормотала Адель, глядя в сторону Гробнара, который углубился в свои записи и лишь иногда поднимал голову, чтобы улыбнуться или озадаченно нахмуриться на чьё-либо замечание. Элани подозревала, что девушка на самом деле не столько обращается к ней, сколько рассуждает вслух. – Начинаю думать, что на самом деле это и вправду было бы хорошей идеей – стаскать Гробнара к Алданону… ну, когда район наконец-то официально откроют. - Считаешь? – ничего не значащим эхом отозвалась Элани, концентрируясь на отголосках горячей боли, что ещё могла поймать в её рёберной клетке. - Угу. У него явно своеобразный взгляд на вещи – и у старика тоже. Может, на пару договорятся до чего-нибудь интересного или полезного во всём этом осколочном дерьме… особенно учитывая… ну… новое обстоятельство, - пальцы её поскребли место старого шрама. Элани встала, глядя на неё сверху вниз: - Давай ты просто хорошенько отдохнёшь. Для разнообразия. Адель улыбнулась, опираясь спиной о большой камень поблизости, откидывая на него голову: - Для этого, боюсь, тебе придётся попросить Хелгара меня вырубить. - И попрошу, - почти серьёзно отозвалась друидка. Но «почти» пропало быстро. Наверное, что-то изменилось в её лице, потому что девушка вскинула брови в немом вопросе. – Адель… - Ммм? - Я просто хотела сказать, что… я не знала. Про осколок. - …О, - она сухо усмехнулась. - А откуда бы ты могла о нём знать? - Я лечила тебя. Я должна была почувствовать. Но я не знала. Прости. - Я знаю, что ты не знала, Эл, - девушка отвела взгляд, уставившись куда-то вдаль. Вновь усмехнулась. Холодно. – Я знаю, что ты не знала. Она должна была испытать облегчение. Но ничего подобного. Ей стало ещё беспокойнее. И вновь не за себя. - Адель… - Я ведь тоже не знала. Хотя могла бы, - она взъерошила волосы, всё так же глядя в никуда. – Теперь хоть понимаю, почему у меня была такая странная реакция на этот мусор всегда… и почему везде было это имя – «Король Теней». Серьёзно, ну как далеко могут заходить совпадения? - Всё, вот теперь я иду к Хелгару, - заключила Элани, и Адель рассмеялась, примирительно поднимая руки и даже не подозревая, как радовал эльфийку звук её смеха. - Ладно, ладно, я послушная умирающая девочка, - она подцепила ногой лежащее рядом одеяло, подтащила к себе, натянула до подбородка и сверкнула друидке широчайшей своей улыбкой. Элани качнула головой с мягким укором: - Всё-таки, иногда ты такой ребёнок. - Потому что иногда ты такая мамочка, - поддразнила её Адель, сунула себе под поясницу сумку и поёрзала, устраиваясь поудобнее возле валуна. – Есть у нас там чего тёплого попить? - Если нет, я что-нибудь сделаю, - кивнула Элани и зашагала глубже в лагерь. За её спиной Адель глубоко вдохнула, сдерживая кашель. Ей даже не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться. Просто отдохни. Я рядом.

***

- Получив один осколок, они могут решить, что здесь же находится второй… и остальные. - Остальные? - Мы не знаем, чем был этот предмет до того, как разбился. Другие осколки могли сгинуть в Топях, попасть в иные руки или… …ещё что-нибудь. - …Ты чего-то мне не рассказываешь. - Я многого тебе не рассказываю. Потому что это сейчас не играет никакой роли.

***

Адель привыкла считать, что у неё хорошее чувство равновесия. По-другому и быть не могло – с её-то стилем боя. Она никогда не пробовала пройтись по натянутому в воздухе канату, но если бы довелось, то готова была поспорить, что у неё получилось бы. Сейчас же у неё было бредовое чувство, что по канату вышагивает её разум. Я схожу с ума? Вряд ли… Ты бы не смогла это осознавать, правда? А тот факт, что я наблюдаю этот процесс как будто со стороны и сама с собой обсуждаю – не показатель? Чуть впереди, у костра, Нишка подняла голову и бросила на неё уже наверное сотый взгляд. Адель молча моргнула, давая понять, что она в норме. Тифлинг неуверенно улыбнулась, подмигнула ей и вернулась к приготовлению обеда. По крайней мере, никто больше не порывался ходить вокруг Адель на цыпочках, будто она и вправду помирала – а это уже облегчение. Ещё одним облегчением было то, что Епископ свалил куда-то в леса на разведку. По крайней мере, так он не мог специально никого нервировать. Хотя и казалось, что его отсутствие настораживает Касавира. Впрочем, присутствие следопыта делало ровно то же самое. Паладина как будто настораживало само существование Епископа. Плевать. И на первого, и, уж тем более, на второго. Закрыв глаза, она глубоко вдохнула. Там. Она могла поклясться, что чувствовала его. Проклятый осколок. Не просто знала, что он там, а именно чувствовала – холод металла, воткнутого в плоть. Поэтому и хотелось чего-то горячего – чтобы смыть этот холод и металлический привкус из глубины глотки. Чтобы хоть ненадолго заглушить ощущение, что она чувствует каждую грань, каждую щербинку, каждый миллиметр серебряной поверхности, соприкасающейся с её плотью. Двигающейся там при каждом вдохе и выдохе. Не думай про искры, не думай… Разум покачнулся на своём канате. А затошнило её всю. Надо поесть. Она вытащила сумку и сунула в неё руку, надеясь отыскать хоть что-нибудь, хоть обломки (осколки) каких-нибудь богами забытых галет, горсть крошек. Не сдержавшись, фыркнула, когда пальцы её показались из дырок, прорезанных осколками, когда они полетели к Зиери. Наверное, мне стоит радоваться, что не получила такие у себя в груди… Вообще, кстати, я радуюсь. - Адель? – донёсся до неё знакомый глубокий голос. Она повернула голову и невольно прищурилась, когда солнечный зайчик от пластины доспеха угодил ей в глаз. - Зря ты так усердно их почистил после Родника, - пробормотала она, поднимая на паладина по-прежнему суженные глаза. Улыбнулась. – Слишком очевидная из тебя мишень теперь получается, со всем этим сиянием. - Сам об этом думал, - кивнул Касавир, разглядывая её лицо. – Как ты? - В целом, на удивление нормально, - она подняла сумку и картинно пошевелила торчащими из прорех пальцами, почти заработав этим шутливым жестом от паладина что-то, похожее на улыбку. – Сумке повезло меньше. - Думаю, она поправится, - кивнул он. Почему он обычно так тщательно скрывает, что у него есть чувство юмора? - Я… - он осёкся на мгновение. Адель поймала себя на том, что её немного пугает, когда Касавир не может найти слов. – Нам нужно поговорить. Это вопрос? - … - она пожала плечами. – Хорошо. Я же обещала. Если тебе ещё интересно, можем пообсуждать мораль теперь. Он вновь умолк, и вновь рассматривал её, по привычке пытаясь понять, серьёзна она или нет. Хотя сама Адель бы предпочла, чтобы он понял, что ей не очень-то удобно сидеть с запрокинутой головой, щуря то один, то другой глаз от солнца. - Я полагаю, я должен извиниться. - За что? – почти удивлённо спросила Адель. – Ты думаешь, что я поступила неправильно. Ты же, надеюсь, не собираешься извиняться за то, что умеешь думать? - …За… неуместность моего возмущения. Там и тогда. - О, ну тут уж ничего не поделаешь, брякнул когда брякнул, - она усмехнулась, подпирая голову рукой; обнаружила, что на ней всё ещё висит сумка, стряхнула её на землю и подперла вновь. - Я понимаю, что твоё состояние в тот момент было далеко от… нормального. И понимаю ту ненависть, что ты испытывала, после всего, через что ты вынуждена была пройти из-за этого создания… - Не было ненависти. В тот момент точно. Она была жалкая и побеждённая. Мне просто хотелось её убить, - Адель вновь усмехнулась. – И я даже отдаю себе отчёт в том, что это было погано. Но я вообще часто понимаю и испытываю разные параллельные вещи одновременно… Боги, это звучит бессмысленно, да? - Нет, - она не могла прочесть, что было в его взгляде – облегчение или настороженность. Может, он и сам такой же. - Так что давай договоримся так, - Адель приподнялась и села на булыжник верхом. По крайней мере, это давало куда более удобный угол обзора. – Я не мешаю никому ничего думать. Вообще верю, что запрещать что-то кому-то думать – это последнее дело. Здесь все, - она махнула рукой на свою разношёрстную компанию, - думают очень разное. И мне это нравится. Даёт до чёрта много вариантов действий, из которых я могу выбрать или из-за которых в правильном направлении перелеплю собственные мысли. Так что я выслушаю любое мнение, - она качнула головой, пристально глядя на него: – Но не после того, как я уже приняла решение и сделала, как считаю нужным. Ты можешь быть не согласен. Но судить меня я не позволю. Касавир молчал. Всё-таки, спорить с молчащим было сложно. Но я ж упёртая. - Тем более, теперь, - продолжала она. - Раз уж так вышло, что эта… хреновина сидит во мне, то все решения, касающиеся её или… обмотанного вокруг неё тела, буду принимать только я. Ты понимаешь? - …У тебя кровь. Она опустила взгляд, лишь теперь замечая, что всё это время неосознанно, но яростно царапала грудину. В бороздах, оставленных на коже переломанными ногтями, и вправду выступали бусинки крови. Ранки щипало и дёргало. Адель поморщилась. Отвела глаза: - Неважно. - Её нужно… - Неважно! – рявкнула она, отшвыривая прочь его протянутую для лечения руку. – Ты слышал меня вообще?! Он закрыл глаза, знакомым усталым жестом потирая веки: - …Да, - не признание поражения, лишь стратегическое отступление. – Но не совсем понимаю, что мне с этим делать. - Ничего, - она воспользовалась тем, что он не смотрит, чтобы застегнуть куртку почти под горло. – Я сказала, как обстоят дела. Ты… можешь это принять или нет. Подумай. Он опустил руку, глядя в сторону, разглядывая деревья и горы с куда бóльшим вниманием, чем они заслуживали. Кивнул: - Подумаю. Рано или поздно, до этого разговора дошло бы. Рано или поздно, приходится расставлять точки. Тем более что в её собственной голове эти точки любили плавать, как дерьмо в проруби. Адель улыбнулась: - Всё нормально. Мы друг друга поняли, никакой драмы тут нет. Что бы ты ни решил в результате, это тоже будет нормально, - она шутливо поморщилась. – Да и как сказал мне однажды один… знакомый: иногда для женщины Адель думает непростительно много. Это вывело его из транса, заставило посмотреть на неё со смесью неверия и чего-то, близкого к возмущению. - …Не слишком-то вежливые слова. - Ладно тебе, он был бардом. Они на жизнь зарабатывают оскорбительными афоризмами. И красивыми песенками. Да и на правду не обижаются, - продолжая улыбаться, она поднялась с камня и махнула рукой в сторону остальных, к костру, где Хелгар и Нишка вроде как наконец договорились насчёт завтрака. – Пошли, подзаправимся? Касавир последовал за ней, не споря и не произнося ни звука. Видимо, такая неловкая, но окончательная смена темы подходила и ему. Прошуршав через весь лагерь, Адель помедлила возле Нишки, и так едва не споткнувшись о сумку тифлинга, раздувшуюся втрое от всего того, что в неё оказалось запихано в пещере. С нескрываемым любопытством заглянула в кипящий на огне котелок: - А что это? - Поживём увидим, - фыркнула Нишка и кивнула на Хелгара. – Толстый согласился первым попробовать. - Пф, - дворф красноречиво чиркнул точильным камнем по кромке топора. – Вы ж все такие нежные да разборчивые. - У всех всё нормально? - Они никак не заткнутся, - буркнула из своего спального мешка Кара, не открывая глаз. Нишка хихикнула: - Угу. А Кара никак не заткнётся, что мы никак не заткнёмся. - Заткнитесь, - колдунья забралась ещё глубже в мешок, накрываясь с головой, отсекая от себя весь свет и все звуки. - Ох ты, - Гробнар склонил голову к одному плечу, затем к другому, глядя на неё. – Знаете, выглядит почти так, словно госпожу Кару проглотил гигантский червь. Хелгар расхохотался, и его громоподобный смех снова перекрыл смешки остальных: - Гном, ты просто обязан включить это в свою книжонку! - Да, у всех всё нормально, - заключила Адель, принимая от Элани кружку. Она была тёплой и приятно грела пальцы. Сделав маленький глоток, девушка с удовольствием признала смесь каких-то трав. Всё лучше, чем магические зелья. – Как думаете, у меня ещё есть время прогуляться, прежде чем это ваше… блюдо сблюдится? - Конечно, девочка, - кивнул дворф. – Ежели нет, так мы тебе оставим. Улыбнувшись ему, Адель развернулась на пятках и зашагала прочь от лагеря, игнорируя обречённый вздох друидки. Я знаю, что мне надо отдохнуть. Я хочу отдохнуть. Я не умею. На ходу опрокинув в себя весь травяной чай, даже не обращая внимания на то, что он был горячим, Адель сбежала вниз по узкой каменистой тропинке, пока не выбралась на маленький пятачок, где деревья и низина уже закрывали её от остальных. Буквально содрав пару верхних застёжек, Адель распахнула куртку и наконец сложилась пополам в приступе кашля, успев лишь схватиться за ближайший ствол для равновесия. Чай вышел не весь, и на том спасибо. Но даже когда приступ прошёл, она ещё стояла, наклонившись, тупо глядя в землю и прикидывая, что – может быть, если сильно постарается, она всё-таки сумеет выкашлять тот конкретный кусок лёгкого, что ей мешал. Или даже всё лёгкое. У меня есть второе. Это мне на хрен не сдалось. Мысль о куске собственного мяса, вываливающемся изо рта, подняла новую волну тошноты. Адель была ей даже рада. Глядишь, и исполнятся надежды. Но нет, ничего, впустую. Зажмурившись, она подалась в сторону, внезапно обессилев, привалилась к дереву боком и прижалась лбом к шершавой коре. Простояла так несколько минут, не шевелясь, стараясь отвлечься, концентрируясь на пятне тепла от солнца на щеке, на криках птиц вдалеке, на чём угодно… …пока наконец это не стало таким же жалким, как погибающая Зиери. Я же жива. Остальное приложится. Правильно? Оттолкнув себя от дерева, Адель сплюнула последнюю дрянь изо рта и выпрямилась. …Правильно. - Не драла бы кашлем, - безразлично уточнил откуда-то сбоку Епископ. Девушка застыла, но не повернула головы, глядя прямо перед собой. Довольно было и того, что, после всех усилий оградить своё унизительное состояние от других, она попалась на глаза именно ему. Ещё и смотреть на него мокрыми глазами не собиралась. – Внутри от всякой посторонней херни тоже шрамы остаются. Только опасные, а не симпатичные. - Ну надо же, - протянула она, - ты и в этом специалист. - Приходится, - Адель всё-таки посмотрела на него, не удержалась. Следопыт пожал плечами. Всё такой же безразличный. – Два обломка разрывного снаряда для пращи. Зачарованного электричеством. В сырую погоду доставляет массу удовольствия. Она невольно скользнула взглядом по нему всему. Даже на открытых участках тела, коих было немного, цвело столько шрамов, что угадать конкретный было сложно. - …Где? Епископ криво усмехнулся: - Да щас. Вдруг придётся тебя убивать, а ты будешь знать моё слабое место. Адель зеркалом отразила его усмешку: - Резонно, - видя, что он не уходит, вскинула брови: - Что, нам уже опять нужно идти? - …Да подыхайте тут, кто вам мешает. - О, спасибо, - издевательски кивнув, она отвернулась и ушла, лишь спустя пару минут пути поняв, что всё ещё улыбается. Стоит выдвигаться скорее уже только за тем, чтобы от тебя наконец избавиться в Невервинтере. Аж скучать немножко буду.

***

- Вы вернулись! – всё-таки неизбывная радость Дункана по поводу их присутствия её всё ещё удивляла. - И все целые-невредимые! После дней обратного пути, прошедших в основном в молчании или неловких разговорах, при которых все почти усиленно старались избегать лишних слов и взглядов в отношении Адель, оказаться вновь в ставшей родной «Утонувшей Фляге» было настоящим блаженством. Причём для всех – судя по тому, что полуэльфа приветствовали хоть и устало, но практически так же счастливо, как и он. Лишь Епископ сразу прошёл мимо, направляясь к своему вечному месту в углу стойки, и сделал знак Салу. Нишка кинулась к камину, чтобы успеть погреться, пока волк не согнал её с места. Хелгар, пребывающий в явно приподнятом настроении после всего того количества демонов и гитиянки, что они поубивали, устремился к стойке вслед за следопытом – что неудивительно, учитывая, что всю дорогу они по большей части обсуждали разные сорта эля; Элани забралась в любимое кресло, свернувшись там и чуть ли не мурлыча; Кара, степенно поприветствовав начальника, тут же улизнула к себе, явно надеясь первой застолбить ванную комнату и избежать риска нависшей работы. Шандра, по-прежнему молчаливая и какая-то потерянная, села в самый угол, поближе к Касавиру, который сам опустился на скамью лишь после того, как удостоверился, что остальные худо-бедно разместились. - Сал, давай, тащи, чего там у нас с обеда осталось! – бросил Дункан бармену и повернулся к ним, потирая руки и стараясь охватить всю толпу взглядом одновременно. – Ну же, рассказывайте, рассказывайте, что было, как оно! - Если позволите… - начал было Гробнар, но полуэльф ткнул в него пальцем: - Так, вот ты помолчи. Адель, опустившись за стол и сложив на него локти, наблюдала за дядей какое-то время, а потом улыбнулась и протянула: - Лучше ты мне расскажи кое-что. - А? – Дункан взглянул на неё. – Что? - О моём шраме. Взгляд его – на мгновение, но всё же - метнулся в сторону. Большего ей было и не нужно. - …Каком шраме? - Каком шраме? – продолжая улыбаться и не спуская с него взгляда, Адель демонстративно начала расстёгивать куртку. Глаза Дункана округлились, и он чуть ли не одним прыжком оказался возле неё, перехватывая её руку: - Нет, тихо, ты чего! - Да пусть покажет, жалко тебе, что ли, - с наигранным разочарованием протянул из-за стойки Епископ. Дункан не обратил на него внимания, продолжая держать руку Адель и глядя на неё. Она смотрела в ответ. - …Слушай, я… я просто не знаю, почему ты спрашиваешь… Ведь наверняка Дэйган тебе рассказывал. Ну, была война с Королём Теней, на Западную Гавань напали. Там чёрти что творилось. Это у тебя то ли от стрелы, то ли от камня какого-то… - Нет, - ровным голосом возразила Адель, всё так же глядя на него в упор. - Не от стрелы. И не от камня. Там ещё один серебряный осколок внутри. - Внутри раны у тебя на груди? – со слишком уж подчёркнутым скепсисом переспросил Дункан. - Угу. Ты, кстати, знал, что гитиянки умеют ими управлять? Я тоже не знала. - Да откуда нам…? В смысле… Я… мы вообще не… понятия не имели! - Путаешься, Дункан, - подал голос Епископ, разворачиваясь на барном стуле и складывая ноги на соседний. - Заткнись! – рявкнул ему полуэльф, заработав лишь злорадную следопытскую ухмылку в ответ. - Не смей его затыкать, - прошипела Адель. – Он там тоже был. Он и все остальные, вынужденные защищать меня, пока я бесполезным мешком дерьма валялась в этой пещере, потому что – сюрприз – мне едва не раскурочили грудную клетку, выдирая эту дрянь! Дункан беспомощно оглянулся на прочих, но они молчали, и полуэльф вынужден был вновь посмотреть на Адель, почти умоляюще. Девушка выдержала его взгляд. - Кто ещё в курсе? – натерпевшись всех этих непроизвольных взглядов на её рёбра она с внимательностью, достойной самого одержимого параноика, вспоминала те же взгляды в прошлом. – Сэнд, так? - Я… - Сэнд знает, но я нет? - Это не я тебе должен рассказывать, - сдавшись, пробормотал он едва различимо. - Больше тут некому. - …Да, это точно, - покачав головой, он развернул стул так, чтобы сидеть спиной к невольной аудитории и закрыть от неё Адель. Прочистил горло. – Ты права… Раз уж так получилось всё… Наверное, тебе стоит знать всю правду. - Наверное, - протянула Адель. - Он действительно там. С той самой войны… Он… убил твою мать. - …Кто? - Осколок. Там была неразбериха, паника, и Дэйган пытался вывести жителей в Топи, подальше от поля боя, но… Шейла и Эсмерель, они отстали, не убежали, хотели забрать тебя. И к тому времени, как мы обнаружили, что их нет, было уже поздно… - Адель закрыла глаза, и Дункан умолк, словно обрубило, но девушка махнула рукой, чтобы он продолжал. Полуэльф всё же помолчал немного, явно подбирая слова, и вздохнул: – В общем, когда мы вернулись – в живых никого не было. Кроме тебя… Эсме была там, прижимала тебя к груди и… было столько крови… она, видимо, пыталась закрыть тебя собой, но… наверное, осколок пронзил её насквозь и застрял в тебе… Мы даже не думали, что ты выживешь, правда… Но… ты выжила. - …Я такая, - протянула Адель и мрачно усмехнулась, по-прежнему не открывая глаз. - Послушай, это не я решил, что ты не должна ничего знать… Клянусь тебе. Дэйган… ну, он, видимо, подумал, что для тебя это будет чересчур. - Да. Очень хочу верить, что именно это он подумал, - она посмотрела на Сала и кивнула ему, надеясь, что он успел за эти месяцы выучить её любимое вино. Её спутники обменивались вопросительными и немного нервными взглядами. Все, за исключением Епископа, чьи суженные внимательные глаза были прикованы к Дункану, даже кружка эля в руке не представляла для него интереса. - Я правда хотел рассказать… - голос Дункана был тихим и почти… испуганным? - Столько лет это всё у меня в голове крутилось, и… - Ты любил её? – она вновь посмотрела на него в упор. Он помолчал. – Мою мать? Если да, то… ты хотя бы представляешь, что я за свою жизнь успела надумать в своей голове на тему того, почему мне никто и ничего не рассказывает о ней? Я лет в пять уже понимала, что умерла она плохо. А за оставшиеся двадцать я нафантазировала такого плохо, что тебе и не снилось. Вариант того, что она была грёбаной преступницей, которую колесовали где-то на площади, был самым невинным. Так что не в ней дело. Хватит ею прикрываться. Она умерла, и пусть покоится в мире. Но про осколок вы должны были сказать. Я, может, жила с чёртовой бомбой в груди всё это время… - …Поверишь или нет, но я так ему и твердил, - Дункан обречённо пожал плечами. Выдавил из себя слабую горькую усмешку. – Сейчас думаю, что, наверное, поэтому мы все эти годы и не виделись, хотя я пытался… Я ведь был в Западной Гавани несколько раз. И ни разу тебя не застал. Адель промолчала. Она понимала, что могла бы и дальше продолжать это словесное избиение лежачего, но всё желание пропало. Посмотри на нас. Два взрослых человека, умираем и выживаем, а всё ещё оглядываемся через плечо на то, что он подумает или сделает… Во что он нас превратил? Он хоть задумывался об этом? Пересилив себя, она протянула руку, накрывая лежащую на столе ладонь Дункана, и мягко потёрла большим пальцем его костяшки. Полуэльф посмотрел на неё со слишком явным облегчением, улыбнулся уже увереннее. - Спасибо, что всё-таки рассказал. - Не за что… Мне и самому полегче стало. Я ведь… - А что такие мрачные лица у обоих, – поинтересовался Епископ, подходя к столу с бутылкой от Сала, и поставил её перед Адель, в свободной руке таща собственную кружку. – Кто-то умер? Так давайте отметим. Дункан ненавидяще уставился на него, но рейнджер лишь издевательски улыбнулся в ответ, почти подзадоривая полуэльфа сказать что-нибудь. Адель, напротив, подтащила к себе бутылку почти с благодарностью, понимая, что уж чего-чего, а жалости и сочувствия от Епископа она никогда не получит. И это осознание в данный конкретный момент было странно приятным. Хватит ей той жалости, из-за которой она ни черта сама про себя не знает. - Эй, гном! – окликнул Епископ Гробнара, усаживаясь на свободный стул по другую от Адель сторону и забрасывая скрещенные ноги на стол. – Давай, вдарь по струнам – пока я не вдарил по тебе. - О, конечно, господин Епископ! – с готовностью закивал тот. – Мне на ум как раз приходит мелодия… - Кстати, - бросил следопыт Адель, не поворачивая головы, но и не обращая на Гробнара ни малейшего внимания. – Я тут прикинул. Пожалуй, в наших общих интересах будет, если я и дальше останусь с вами. Она едва не поперхнулась вином. Конечно, следопыт не раз уже доказал свою полезность, и задней мыслью она волей-неволей прикидывала, во что ей может обойтись нанять его при случае, если понадобится… Но никак не предполагала такого. Слишком уж явно Епископ давал понять, что будет только рад избавить себя от их компашки. - С чего это вдруг? – не скрывая подозрения, протянула девушка. Он мельком взглянул на неё и фыркнул: - А что, обязательно нужна причина. Перестань, - он одним глотком осушил кружку и откинулся назад, складывая руки за головой и покачиваясь на задних ножках стула. – Добрая просьба твоего дядюшки положила прекрасное начало – так почему бы уж не довести дело до конца, - вновь покосившись на Адель, рейнджер ухмыльнулся. - Признай, принцесса, вы бы сроду не нашли эту девчонку без меня. - Мы благодарны тебе за помощь, Епископ, - проговорил Касавир с холодом в голосе, который заставлял предполагать, что не слишком-то искренна со стороны паладина эта благодарность, - но она нам больше не требуется. Адель почти слышала скрип зубов следопыта, когда он метнул на Касавира разъярённый взгляд: - Дьяволы тебя дери, паладин, ты дашь уже женщине самой говорить?! - Нет, правда, Епископ, - встрял Дункан с беспокойством, которого не смог скрыть, - нет нужды уже… Ты это, извини уж, что я так резко с тобой тогда, но ты сделал более чем… - О, Дункан, перестань. Ведь я всё ещё должен тебе, разве нет, – он вновь улыбнулся, но улыбка эта чем-то не подходила к глазам, устремлённым на полуэльфа. – Разве есть способ лучше отплатить тебе, чем приглядывать за твоей племянницей. В конце концов, долг есть долг до самого конца, не правда ли. - А кто определяет, когда конец? – полюбопытствовала Адель. Епископ перевёл глаза обратно на неё. Не нравился он ей, этот взгляд, совсем не нравился… - Тот, кто платит, конечно, - чересчур вкрадчиво уточнил следопыт. - Не стану я тебе дополнительно платить, если ты на это рассчитываешь. Он театрально прижал руку к груди: - Мне больно, что ты так низко ценишь нашу нежную трепетную дружбу, принцесса. На кой чёрт мне деньги. Мне так весело не было уже много лет, как за эти последние дни! Что может быть ценнее! Поэтому я согласен на равную долю во всём, что встречается по пути – как неприятности, так и ценности. - Чтооо?! – вскинулась Нишка. – Я за казну отвечаю! - Ну вот с тобой и побеседуем, - фыркнул Епископ, - потом как-нибудь может быть. - Слушайте, - вдруг подала голос Шандра, и остальные уставились на неё. Легко про неё забыть, когда она молчит. Вид у девушки был растерянный, что она тщательно пыталась скрыть – но достигала этим прямо противоположного. – Мне неприятно спрашивать, но… что теперь будет? В смысле, со мной. Я не могу вернуться домой, там… как бы… сгорело всё. Адель кивнула: - Не обязательно. Можешь остаться с нами. - Она?! – Нишка скрестила руки на груди. – Так, вот с ней я точно ничем делиться не буду. - И на кой она нам, – протянул Епископ. – Чтобы было, на ком глазам отдохнуть? – он пожал плечами: - Мне кажется, я и на это сгожусь. - Если она хочет, это её право, - сказал Касавир, глядя на Адель. – Но со всем тем, что с нами происходит… это может быть опасно для неё. - Да уж, - согласился Хелгар. – Надо будет её хоть потренировать немножко – мы же не можем её постоянно спасать, а? - Спасать меня?! – Шандра упрямо тряхнула головой. – Я сама могу себя спасти! Иногда… - добавила она, отводя взгляд, - …когда не очень много ящеров… или гитиянки… Адель смерила Шандру взглядом. В конце концов, та неумело, но инстинктивно покалечила схватившего её гитиянки серпом, хорошо держалась, оказавшись в плену… - Мне кажется, она способная, - девушка пожала плечами. - О… - Шандра удивлённо сморгнула и чуть улыбнулась. – Спасибо. - Но только если ты хочешь, - уточнила Адель. – Если нет, то… думаю, Дункан не будет возражать и поселит тебя пока тут. - Я? Да конечно, - с готовностью отозвался полуэльф. А ведь он мне уже ни в чём и никогда не откажет, после сегодняшнего… - Только… разве она вам не нужна, чтобы попасть в это убежище Аммона Джерро? Шандра бросила на него помрачневший взгляд: - И за это спасибо. Епископ усмехнулся, лениво потягиваясь: - Что ж, раз она нам просто нужна, но мы её не хотим – то я за это выпью. - Может тебе начать уже следить за языком, рейнджер, - прошипел Касавир. - А может тебе начать уже слушать ушами, паладин. Да и вообще, принцесса тут всем заправляет – мы лишь подчиняемся, разве нет? Вот и крестьянка будет, никуда не денется. Адель покачала головой, вновь глядя на Шандру: - Если ты сама действительно хочешь, - повторила она. - Ну… В принципе… - Шандра помялась. - Мне кажется, с вами я в большей безопасности, чем одна. - Тогда это её выбор, - кивнул Касавир. - Эх, крестьяночка… - Епископ в очередной раз наполнил кружку. – Ты только что согласилась умереть молодой… Я не возражаю! - Но забесплатно, - буркнула тифлинг. - Нишка, - не выдержала Элани. - Что? Так разбазарим всё в мгновение ока! – воровка закатила глаза. - Ну… ладно, пусть остаётся. Шандра качнула головой: - Спасибо вам всем, конечно… но заткнитесь уже, - хмуро бросила она и вновь посмотрела на Адель. – Я постараюсь никому не мешаться. И, в принципе, я умею пользоваться мечом… Я, конечно, не волшебница, ничего такого, но если вам нужен лишний клинок… просто… - она вздохнула. – Я и так уже поняла, что когда я одна – сразу какие-нибудь неприятности начинаются… - Так они и с нами начинаются, - не сдержала смешка Адель. – Но ладно, с этим мы разберёмся. Попробую тебя подучить. Только имей в виду, я никого и никогда не учила. Шандра фыркнула: - Я рискну. Это в любом случае лучше, чем… то, что сейчас. - Значит, оставляем её с нами, - заключил Епископ, вновь откидываясь на спинку стула и покачивая носками сапог. – Хорошо. Глядишь, натренируем замену паладину. Или будет на себя стрелы отвлекать, если гном к тому времени уже сдохнет, - он оглянулся на стойку. – А я лично собираюсь утопиться от счастья воооон в той бочке. Разумеется, за счёт твоей племянницы, Дункан. Полуэльф обречённо закрыл глаза. Адель бросила на следопыта ледяной взгляд: - Однажды, я тебя убью. - Лучше ночью, - невозмутимо кивнул он…

***

Он наблюдал за ней. Наблюдал, как вся прочая «королевская свита» с радостью поддержала его идею отметить. Наблюдал, как само Её болотное высочество наконец оставила осторожность и прилегла на вино, даже смеясь чему-то от своего бродячего цирка, от слов гнома, вся снова ямочки и мягкие улыбки… Ящерка всегда улыбалась. С той же улыбочкой протащила и себя, и свою кодлу через всё их путешествие в Лускан. И с той же улыбочкой воткнула клинок в глотку главной гитки. И после – после она тоже улыбалась. В тихом омуте кто только не водится, да, принцесса? Особенно в Топях. Не то, чтобы это имело значение. Не то, чтобы сама девка имела значение (как её звать-то вообще?). Что имело значение, так это выражение лица Дункана, когда он поведал ей эту о-такую-душераздирающую историю о её мамаше. Тогда она не улыбалась. А когда и вовсе закрыла глаза… о, Дункан выглядел так, словно готов был с собой покончить. Этот ужас в глазах, страх, что она не поймёт, что она воспримет всё плохо… Это ведь не блажь у тебя, Дункан. Ты и в самом деле любишь свою тощую лохматую племяшку, правда? Вся эта картина дорогого стоило. Почти окупила и идиотский поход, и всё это дерьмо с долгом. Он ведь был так осторожен всё это время, так тихо себя вёл, шаг за шагом превращая себя не более чем в элемент декора в чёртовой таверне, кусок мебели – что-то, что всегда на виду, но уже не цепляет внимание. Уходил на работу, на охоту, каждый раз чуть оттягивая возвращение, заставляя Дункана привыкнуть к его отлучкам – он был бы уже очень-очень далеко к тому времени, как алкаш бы опомнился. Он был так близко, так чертовски близко… Я ведь хотел исчезнуть мирно, Дункан. Но тебе просто необходимо было раскрыть пасть и всё испортить. Что ж, кроме себя, винить тебе теперь некого. Конечно он поможет девке. Что плохого в том, чтобы сделать немного денег из её неприятностей? Может, даже и вправду трахнуть её для полноты картины. Пускай она и была слишком долговязой и костлявой на его вкус, да ещё и придётся приложить все свои следопытские навыки, чтобы отыскать у неё титьки; и эти дебильные волосы – как будто она напялила на голову дохлого барсука – всё равно, почему нет? Мордашка симпатичная. Да и он уже давненько перестал делать особые различия между бабами. Ноги могли быть разными, щель между ними всё равно у всех одинаково вдоль. Так что можно. А там… кто его знает, как подует ветер? Епископ отпил вина. Но ты пожалеешь о том, что припомнил этот должок, Дункан, это уж точно. Пожалеешь о том дне, когда его на меня повесил. Пожалеешь, что вообще «спас» мне жизнь. Клянусь, пожалеешь. Так же сильно, как я.