***
Она уснула. Просто взяла и уснула! Какая-то часть Епископа хотела просто расхохотаться и уйти, позволив тупости девки стать её же наказанием. Но другая часть предлагала всё же остаться и понаблюдать. Других планов на ночь у него всё равно не было. По крайней мере, в эти планы точно не входило торчать во «Фляге», где остроухий маг ковырялся во всех мелочах их пути через Эмбер… …бывший Эмбер. Епископ с омерзением поморщился. Похоже, никогда он не перестанет удивляться тому, как много в мире идиотов, которые, попадая в неприятности, предпочитали просто заваливаться на спину и сучить лапками, надеясь, что кто-то придёт и спасёт их. Их удача, что с гитами принцесса с бандой всё-таки разобрались. Но, видимо, урок впрок не пошёл. Не выучили, что госпожа Удача – на редкость непостоянная блядь. Кому знать, как не ему? Следопыт обогнул одну из гномьих ловушек, стараясь не издавать ни звука, когда шагнул в лагерь. Кобыла пошевелилась, заметив его, но Епископ успел вовремя протянуть руку и доверительно почесать её лоб, успокаивая животинку. Посмотрел на спящую женщину. Она чуть шелохнулась, закутываясь крепче в одеяло, будто замёрзла – но не проснулась. Не умно, принцесса. Вообще не умно. Лусканцы за ней придут, в этом он не сомневался. Придут послушно и с радостью, славные натасканные пёсики, которых хлыстом подгоняла воля их хозяев. Ну и ожидание награды, не без этого. Хотя… кто бы не попытался? Особенно когда цель такая лёгкая. Он ухмыльнулся, неторопливо обходя болотную ящерицу по кругу, и опустился на корточки прямо перед ней, рассматривая её лицо. Голова её была повёрнута на сторону, остроносый профиль купался в отблесках пламени, которые добавляли хоть какой-то цвет её неестественно бледной коже, попорченной лишь солнечными подпалинами на щеках. Всё-таки, смазливая девка, в этом не откажешь. Эльфийская кровь своё дело знала, превратив деревенскую бабу в красивую куклёшку с большими глазами, точёными скулами и капризной верхней губой. Идеально безмозглая куколка. Только вот именно куколка предложила натянуть ловушки по периметру лагеря на Поляне. А когда остальные высказали сомнение, зная, что она в ловушках далеко не эксперт, именно куколка придумала протащить с собой гнома в седельной сумке. И вот теперь, когда он уже решил, что мозгов у неё будет побольше, чем у многих других из её шайки, она взяла, напилась и уснула посреди своего бдения. Епископ никак не мог понять, правда ли она соображает – или просто везучая дура. И это бесило. Он всегда предпочитал точно знать, с кем имеет дело. Он наклонился чуть ниже, кожаные доспехи скрипнули, но слишком тихо, чтобы её разбудить – но она всё же нахмурилась во сне, будто чувствовала его присутствие, пальцы лежащей на оружии руки стиснули рукоять… На мгновение, а потом вновь расслабились, и по губам её скользнула неожиданная полуулыбка. Епископ ухмыльнулся в ответ, глядя на тонкую белую шею, трогательно и удобно торчащую из расстёгнутого ворота куртки. Даже смешно, как легко сейчас было бы вырезать ей ещё одну улыбку под подбородком. Но это означало сыграть на руку лусканцам. А с этим он покончил давным-давно. А вот с тобой ещё нет, принцесса, - он склонил голову к плечу, не отрывая глаз от её горла. Биение сонной артерии странно завораживало. – Считай, тебе повезло. Она воняла Топями. Под сладким налётом вина и яблока, перчёно-ореховым запахом её пота, острым тяжёлым духом выделанной кожи куртки, там – он чуял холодный запах мха, сырого камня, кислый привкус тумана, глубоко и навсегда въевшийся в её волосы и шкуру. Епископ втянул носом воздух. Аромат алкоголя настолько явный, что во рту невольно пересохло… и заставляло так же невольно прикинуть, остался ли вкус вина у неё во рту. Но прежде чем он мог проверить (…а что, собирался, серьёзно?), издалека долетел волчий вой. Епископ быстро встал, успев опять опустить успокаивающую ладонь на морду лошади, прежде чем та бы переполошилась и разбудила девку, и прислушался. А вот и гости, - он усмехнулся, вновь глядя вниз на сучку, на её лицо, пересечённое тенью от его руки. На секунду подумал было пнуть её и разбудить, но передумал быстро. – Ты же сама любишь живые приманки, принцесса. Так что Епископ лишь перешагнул её вытянутые ноги и покинул освещённую область, избегая ловушек и двигаясь на сигнал Карнвира. Да, приятель, сегодня охотимся. Он беззвучно шагал по правой стороне небольшой рощицы, что окружала поляну, оставив левую сторону волку, следуя их давно отработанной схеме загона превосходящего числа противников. Заметил их он быстро; костёр посылал достаточно света сквозь деревья и прочую поросль – и давал достаточно тени, чтобы следопыту самому не быть замеченным. Трое. Невольно подумаешь, кому в Лускане сучка могла так насолить, что ради неё не только порубали деревню, но и отправили троих убийц. Два человека и полуорк, он их разглядел. И даже услышал. Зелень. Только один из них – предводитель – чего-то стоил. Может, даже многого – учитывая, как уверенно он держал клинки и шёл к лагерю. Слишком уж уверенно на взгляд Епископа. Крутой как варёные яйца, да? – рейнджер прильнул спиной к дереву, распластавшись по нему, неподвижно, сливаясь с тьмой и позволяя им пройти мимо. – Даже охотник всегда чья-то жертва. Он ждал, прекрасная зная, что будет делать Карнвир. И - да, мгновение спустя из кустов неподалёку раздался шорох, мелькнула серым волчья шкура, ожидаемо привлекая внимание убийц. Один из них, следуя безмолвной команде главаря, сошёл с пути, отправился проверить, в то время как двое других продолжили путь. Епископ не двигался ещё какое-то время, следуя глазами за спиной оставшегося в одиночестве лусканца, которого Карнвир отводил всё дальше и дальше от остальных. Пробежал пальцами по оперениям стрел в колчане, выбирая одну. Обычную. Были у него с собой и зачарованные, но они никогда не подходили для чистого аккуратного выстрела. Вся эта магическая требуха только разбрызгивала мозги с кровью, да ещё и в фейерверке похабных искорок. Колдуны всё-таки были больными ублюдками, которых вечно тянуло сделать из убийства грёбаное световое шоу. Он натянул тетиву, метясь в удаляющуюся спину, в точку под левой лопаткой - его собственный пульс набирал обороты, но не скакал, не срывался – и отпустил стрелу. Тихий свист, мягкий удар, и наконечник стрелы с лёгкостью пробил кожу доспеха, точно в том месте, куда он целился, проходя между рёбер и пронзая сердце на раз. Звук падения тела заглушила трава. Минус один. Епископ переключил внимание на оставшихся лусканцев, которые уже почти добрались до лагеря. Карнвира он почувствовал рядом с собой – волк бесшумно перескочил через труп и подлетел к нему. Жёлтые глаза возбуждённо горели, когда он тоже пялился во тьму, предвкушая ещё добычу – так непохоже на обычную апатию, что душила и давила его в четырёх стенах таверны… всего Невервинтера. Что-то, что сам Епископ прекрасно понимал. - Молодец, - шепнул он, кладя на тетиву вторую стрелу – но помедлил, наблюдая за тем, как убийцы приближаются к одному из мест, где гном натянул ловушку. Он был готов стрелять заранее, но всё же хотелось взглянуть, попадутся ли идиоты на идиотскую идею. Шаг, ещё, ещё один… Предводитель вдруг остановился, что-то заметив, и Епископ обнажил зубы в разочарованном оскале. - Внимательный говнюк, - выдохнул он и отпустил стрелу. С сочным хрустом она влетела ему в затылок, в то слабое место, где сходились две черепные кости у основания позвоночника – и человек рухнул вперёд, прямо в ловушку. Епископ вынужден был сощуриться, когда взрыв электрических искр в лохмотья порвал ночь, вырывая из Карнвира раздражённое ворчание и испуганное ржание из лошади. Оставшийся полуорк отшатнулся, чтобы избежать заряда, но уже через секунду ринулся вперёд, сквозь остатки ловушки и останки его бывшего главаря, оба клинка наготове… но его встретили. Она была уже на ногах, отражая первый выпад небрежно, легко, почти игриво, с простотой многолетних тренировок, когда телу уже не нужны специальные команды мозга, чтобы защищать себя. Епископ готов был спорить, что она ещё даже не проснулась толком – но это не мешало ей сражаться, отбиваться, выписывая клинком быстрые круги и восьмёрки в воздухе, отступая немного под натиском соперника. Отступая точно к костру. Но стоило следопыту решить, что она-таки поджарит свой милый зад, как девка увернулась, нырнула под руку полуорку, и толкнула его в спину, прямо в огонь, ногой наподдав по углям и швыряя их ему в рожу – и прежде чем тот успел сориентироваться, уже проткнула своей рапирой его горло. Здоровая туша рухнула в разорённый костёр, и она осталась одна, тяжело дыша, уронив плечи, полуприкрытые глаза - затуманенные и потемневшие почти до черноты, выбившиеся из хвоста патлы вьются вокруг бледного лица… Больше никаких цветов. Вся лишь чёрное и белое. А потом, медленно и лениво, она улыбнулась.***
Адель глубоко вдохнула, помедлила, давая время своему разуму сообразить, что было вокруг. Умирающий костёр. Вишня, которая топталась и встряхивалась неподалёку. Тлеющая от углей и искр ловушки трава. Труп полуорка, лежащий на животе. Ещё один труп в нескольких шагах от неё. Они за ней пришли. Она была права. Так значит, нет у вас ни черта в ваших обвинениях, - она почувствовала, как губы её растягиваются в улыбке. – Что ж, ребята, вы спалились. В самом прямом смысле. Особо не раздумывая, Адель ухватила труп за лодыжки и потянула его из пепелища. Мой костёр стал погребальным, - она снова ухмыльнулась, бросила тело в траве и повернулась ко второму, пойманному ловушкой. Поморщилась от запаха палёного мяса и волос. – Всю поляну испортили. Я что, правда пытаюсь юморить, растаскивая трупы? Я больная женщина, - свалив второй труп рядом с первым, она отбросила с лица нависшие волосы, оглядывая тела – и глаза её застыли на стреле, торчащей из затылка человека. Пару раз сморгнув, чтобы убедиться, что ей не мерещится, Адель наклонилась и щёлкнула пальцами по древку. – Не помню, чтобы Гробнар устанавливал ловушки со стрелами. Выпрямившись, она нахмурилась и осторожно перенесла вес с одной ноги на другую, незаметно оглядывая всю Поляну… …но, конечно, ехидный голос раздался у неё из-за спины: - Ещё кого ищешь, принцесса. - Епископ, - пробормотала она и круто обернулась. – Епископ?! Следопыт хмыкнул, выскальзывая из темноты в круг тусклого гаснущего света от костра: - Только один, не обольщайся. - Какого ты тут делаешь? – она поняла вдруг, что хватка её на рукояти клинка невольно стала крепче – и буквально заставила себя убрать оружие в ножны. Так ненавязчиво, как только могла. - А ты как думаешь, - отозвался он, всё же провожая глазами её рапиру, прежде чем посмотреть на саму девушку. – Пошёл гулять и заблудился? - …Угу. Очень смешно. - Вот и я подумал, - он наклонился – и Адель лишь сейчас заметила, что он приволок с собой третий труп, таща его по траве за воротник. Епископ толкнул его вперёд, к приятелям, и затянутое в кожу тело легко скользнуло по траве. – Решил, правда, что ты проспишь всё веселье. Она так и застыла с приоткрытым ртом, в то время как разум пытался справиться с унизительным фактом того, что она и правда уснула, ещё более унизительным фактом, что кто-то об этом знал – и окончательно убийственным фактом того, что этим «кем-то» из всех людей мультивселенной оказался Епископ. Едва подавив первый ребяческий порыв что-то оспорить (Что именно? – фыркнул внутренний голос), Адель лишь пожала плечами и натянула на лицо беззастенчивую улыбку, махнув на мёртвого полуорка: - Ну не проспала же. Епископ смерил её презрительным насмешливым взглядом и отвернулся к притащенному за собой трупу. Воспользовавшись тем, что он отвлёкся, Адель метнула уничтожающий взор на Вишню. Но лошадь лишь вновь равнодушно посмотрела в ответ, без единого намёка на чувство вины. - Мог меня и разбудить, кстати, - бросила она следопыту. - Мог, - безразлично кивнул тот, упираясь ногой в спину убийцы для поддержки и выдёргивая свою стрелу. - …Но не разбудил. - Не разбудил, - эхом отозвался он, изучая кинжал, подобранный с трупа. - И ты забыл сказать, что ты тут делаешь. - Я и не собирался. - Развлекаешься за мой счёт? - Угу, - сунув кинжал за пояс, он искоса посмотрел на неё. – Не устала ещё себя дурой выставлять? - …Устала, - признала она со вздохом, в очередной раз убеждаясь, что спор с Епископом – заведомо проигрышное дело. Вместо этого она и сама подошла к «добыче» - телу человека с пробитым черепом, нагнулась над ним, изучая обожжённое лицо, заляпанное землёй, травой и обрывками сгоревших волос. – Поляна Уединения, ага. Качнув головой, она приступила к самому незавидному – копанию в вещах мертвеца. Даже не знала, что именно ищет. Хоть что-нибудь, что указывало бы, что убийца и правда был убийцей, а не просто пьяным бедолагой-карманником, заблудившимся в лесу. Оружия предостаточно, да и доспехи неплохие, но всё равно, этого мало. Какие-нибудь бумаги, причём лучше всего – за печатью Лускана или его представительства. За подписью этой послицы – вообще было бы замечательно. Нет, не везёт. Единственное, что она нашла интересного – кольцо. Девушка повертела его в руках. Какой-то белый металл, странная вязь на печатке, как будто гирлянда не то шипов, не то клыков… На запястье её сомкнулись пальцы, и Адель вздрогнула, в которой уже чёртов раз не заметив присутствия Епископа до тех пор, пока не было поздно. Жутковато, всё-таки, как тихо парень мог ходить – и убивать, кстати, раз уж успел уложить двоих и не разбудить её при этом. Адель повернула голову, чтобы спросить, не против ли он не ломать её руку, но следопыт лишь вывернул её запястье так, чтобы иметь возможность посмотреть толком на кольцо. Изучив печатку, он хмыкнул без всякого веселья, словно просто понял что-то, о чём давно размышлял. - Знакомое что-то? – поинтересовалась Адель, и суженные глаза его мельком поднялись от кольца к её лицу, взгляд холодный, почти… подозрительный. Она молча выгнула бровь. - Круг Клинков, - сказал он наконец, вновь выкручивая ей руку, на этот раз – чтобы показать ей кольцо. Адель скрипнула зубами, чтобы не зашипеть от раздражения и боли. Сама могла посмотреть, рейнджер! – Гильдия убийц из Лускана. - Хорошая? - Элитная, - он как-то слишком нарочно прижал язык к нёбу на звуке «л», растягивая его – в результате презрение, с каким слово выкатилось из его рта, почти ощущалось на вкус. - Вот как, - Адель уставилась на кольцо. – Мне быть польщённой? - Как тебе угодно. Она усмехнулась, поворачивая кольцо в пальцах, глянула на его мёртвого владельца, а потом обратно на Епископа: - Знаешь, когда ты сказал, что в свободное время любишь пускать в людей стрелы, я не подумала, что ты настолько всерьёз. - Будто они люди. - …Ну, всё равно, - усмешка её превратилась в улыбку, в крови булькала запоздалая радость от того, что она живая – или это ещё вино не выветрилось? – но ей было уже безразлично, зачем и как Епископ тут оказался. Она жива, её невезучие убийцы – нет, а остальное неважно. – Спасибо. Знакомое выражение «недоулыбки», которое она уже привыкла воспринимать как признак того, что что-то его искренне забавляет, возникло на его лице, бронзовом в отблесках пламени. В тот самый момент оно ей не понравилось. Напомнило вдруг, что она находится чёрти где. Одна. С Епископом. Который всё ещё держит её запястье. Крепко. С этим проклятым выражением на лице. Улыбаясь. Конечно он улыбался, ухмылялся, издевался над ней – то, что улыбку не видно, ещё не означает, что её нет. Она была. В его глазах. Глазах почти такого же цвета, как пламя позади него. Подушечки его пальцев скользнули по внутренней стороне её запястья, совсем слегка – но ей внезапно стало очевидно, что её любимая перелатанная на сто раз тёплая куртка была на самом деле убийственно тонкой. - Поблагодаришь ещё, - сказал Епископ. Адель разлепила моментально спёкшиеся губы: - Неужели? – протянула она холодно, злясь на свой голос, который решил предательски поплыть, и на собственное тело, которое очень некстати напомнило о том, как давно к нему уже не притрагивались. - Разве нет? – отозвался он, лицо по-прежнему неподвижное – но глаза уже не улыбались, а откровенно хохотали. Одним лёгким движением она сунула средний палец в кольцо убийцы, повернула запястье в хватке следопыта так, чтобы к нему была обращена тыльная сторона ладони и издевательски неторопливо согнула остальные пальцы, оставив лишь «коронованный» средний вытянутым. Епископ посмотрел на её руку – и с коротким смешком, лишённым даже намёка на эмоции, выпустил её: - Мило. - Я всегда милая, - проворковала Адель, не опуская пока руку. – А теперь давай-ка исчезни отсюда, пока будущего оруженосца не застукали в твоей компрометирующей компании. - Как прикажет моя госпожа, - он отвесил ей пародию на поклон и, не дав никак ответить, прошёл мимо. Тень, такая же беззвучная, как и он сам, мелькнула сбоку, и волк – которого Адель и не заметила раньше – нагнал своего хозяина прежде, чем оба скрылись в тумане подступающего утра. Подождав для верности, чтобы уж точно остаться одной, Адель наконец закрыла глаза и с шумом выдохнула, почти беспомощно, потом яростно встряхнулась, возвращая себе разум. Два-четыре. Заставила себя уставиться под ноги. …У меня тут три трупа, а я вся узлами завязываюсь от козла, который народ стреляет для развлечения. Так что, доказано – я действительно больная женщина. Она фыркнула, понимая, что из черепа убийцы до сих пор торчит стрела, и выдернула её. Епископ никогда не оставлял свои стрелы, собирал до единой. Значит, эту оставил специально. В конце концов, следопыт всё делал специально. Сломав стрелу пополам об колено, Адель отшвырнула её подальше в траву. Сбоку раздались тяжёлые шаги Вишни, и кобыла попыталась ткнуться носом в её плечо, но девушка решительно отвела морду животного в сторону. - Я с тобой не разговариваю, плохая лошадь, - проворчала она, направляясь к телу полуорка, всё ещё охваченная решимостью стащить трупы в кучу. Невольно усмехнулась тому, какое нелепо удивлённое выражение застыло на мёртвом лице – он словно не мог понять, как это так он умер. – Ну ты же видел рапиру. Что я, по-твоему, с ней делаю? К тому времени, как она закончила с телами и даже с оставшимися ловушками, за холмом зазвучал глухой топот лошадиных копыт – и Грэйсон резко натянул поводья, уставившись на развернувшуюся перед ним картину. - Что произошло? – потребовал он. - …Ничего, - Адель бросила комок земли в последнюю ловушку и отвернулась от всполоха. - Ничего? – рыцарь спрыгнул на землю, оглядывая трупы. – Но на тебя же напали! - О, это… Ну, да. - Лусканцы, - заключил он мрачно. - Угу, - она кивнула, сунув руки в карманы – и вытащила одну обратно, обнаружив внутри что-то. Глянув на странную массу в ладони, Адель хохотнула, узнав, и посмотрела на рыцаря. – Любите грибы?