Пополам

В Топях водилось достаточно пауков. Эти костяные дёрганные твари обитали в основном в глубине болот, в сырых ямах и пещерах под землёй, собирая гнёзда, плодя отпрысков и опутывая всё вокруг толстой липкой паутиной. Последнее - чтобы не только добывать пропитание, но и держать подальше охотников-ящеров, которые любили превращать паучьи части тела в украшения или оружие. К человеческим поселениям пауки обычно не приближались – ума хватало понимать, что оно того не стоило – и нападали только на тех, кто забредал на их территорию. В детстве, будучи уже достаточно большой (или достаточно безрассудной), чтобы в одиночку шататься по Топям, Адель иногда натыкалась на их останки недалеко от Западной Гавани. Чаще всего – молодняк, такой же безрассудный и любопытный, как и любой молодняк любой расы. Они попадались патрулям, кидались в драку и оставались лежать мёртвыми вдоль протоптанных дорожек, угловатые, скрючившиеся - и от этого как будто странно уязвимые. Адель обычно оттаскивала их трупы от тропинок и по возможности даже топила или хоронила в болотах. Почему-то мысль о том, что кто-то может наступить на эти хрупкие хитиновые останки, сломать их, сделать им больно, пускай уже и мёртвым, была девочке невыносима. Сейчас, когда под ногой её треснула голова очередного светящегося паука, эти воспоминания казались жестокой иронией. Да, люди всё-таки меняются со временем. - Дель, сзади! Да нет! С другого сзади! Она развернулась на пятках, не обращая внимания, как стены пещеры и фигуры её спутников сливаются в одно размытое серо-розовое пятно в её ночном зрении, и наотмашь ударила рапирой, даже не видя ещё угрозы. Клинок поймал тонкие передние лапки небольшого паука, подрезая суставы, и арахнид с мерзким визгом свалился со стены на влажную землю. Адель без промедления ткнула клинком вниз, пронзая сияющее круглое брюшко – но каким-то образом мелочь всё же успела состряпать заклинение, и целый заряд энергии, похожей на молнию, пронёсся по всей длине рапиры прямо в руку Адель. Спасибо горькому опыту лусканского колдуна, девушка тут же бросила клинок и отшатнулась прочь, выругавшись сквозь зубы, а затем пнула паука в стену, с такой силой, что сквозь лопнувший хитин потекли кишки. Сосредоточься. Она только этим и занималась. Сосредотачивалась. Оно даже к лучшему. Ограничивало размышления и беспокойства лишь до того, что происходило здесь и сейчас. Этакая слабость, которой она поддалась. Жители Эмбера всё ещё были мертвы, слова Марка всё ещё грызли её где-то на задворках сознания, но по крайней мере у неё было оправдание не думать об этом. И сосредоточиться. На пауках. На множестве-множестве сияющих магических пауков. Кто-то из богов явно нас подслушивает. Подхватив выпавшую рапиру, Адель благодарно кивнула Нишке и ринулась вперёд. Мимо Сэнда, чьи губы и руки двигались в унисон, плетя очередное заклинание как будто прямо из воздуха. Мимо Епископа, отправляющего стрелы точно в пауков, которые своим свечением в темноте делали из себя идеальные мишени. Ударив сверху вниз, она проткнула очередного паука точно между головой и спинкой, пригвождая его к земле. Где-то впереди были Хелгар и Гробнар – им обоим маленький размер тварей был только на руку, с их-то ростом. Но даже с их работой, с льющимся отовсюду огнём Кары, превращающим пакостных созданий в угольки, пауки всё равно как будто бы не кончались. Всего несколько часов назад Адель думала, что хуже здоровенных арахнидов быть ничего не может. От них попросили избавиться гоблины. И они избавились. А уже по пути назад, доложив об успехе, встретили эту. Самым отвратным было то, что паучиха оказалась беременной – и смертельный удар топора Хелгара не просто расколол ей брюхо, но ещё и выпустил наружу сотни маленьких восьминогих бестий, каждый размером с хорошего щенка, уже искрящих магией и готовых спалить всё, что стояло на пути их только-только приобретённых жизней. Адель никогда ещё не слышала от Хелгара таких проклятий, как в тот момент, когда вся тонна пауков повалилась на него. Наступив на очередного паука, Адель расплющила его по земле, слыша, как Нишка чуть в стороне поперхнулась чем-то средним между вскриком и смешком, крутясь как заведённая, чтобы отбиваться и увёртываться от паучья. Она и сама готова была захихикать - вся творящая вокруг мерзость была такой невообразимой, что и вправду было даже смешно. Заметив ещё стайку пауков у дальней стены, девушка бросилась туда – но в ту же секунду чья-то рука обхватила её за пояс и дёрнула назад так внезапно, что у Адель дыхание перехватило. Через место, где она только что стояла, с треском пролетел магический заряд. На секунду ослеплённая этой вспышкой, девушка отшатнулась ещё больше назад, врезавшись спиной в чью-то грудь и выбив из неё недовольный сдавленный возглас. - Осторожней, принцесса, - тихо буркнул Епископ, на секунду обхватывая её крепче, позволяя устоять на ногах. – А то я не так пойму. Адель зажмурилась, прогоняя белые точки в глазах, и обнаружила, что заклинание Сэнда практически положило паукам конец. Оставшихся вполне успешно топтал и давил Хелгар, уже даже не тратя время на оружие, а ломая их прямо руками, по-прежнему проклиная всё и вся. Видя, что её помощь больше не требуется, Адель глубоко вздохнула и наконец отпустила себя, позволяя булькающему в груди смеху вырваться. Аж колени подогнулись, отчего пришлось опереться о следопыта, чтобы не упасть. - Надо же, - в голосе его зазвучала усмешка. Адель почувствовала, как ладонь поднялась с её пояса к груди, остановившись точно над тем местом, где был шрам, точно над сердцем, которое грохотало так, будто готово было проломиться сквозь рёбра и вывалиться ему в руку. Он чуть постучал пальцами по коже её куртки, в точности повторяя ритм пульса. Частый, слишком частый. – Кого-то опять от драки вштырило, смотрю. - Немного, - Адель хохотнула, выкручиваясь из его хватки прежде, чем та стала бы ещё наглее. – Но только немного, не обнадёживайся. О, она всё ещё была на него зла – но куда сильнее она была зла на себя за то, что позволила ему и всему тому дерьму, что вываливалось у него изо рта в Эмбере, забраться ей под кожу. Теперь же, видя его в деле, видя, как чётко его стрелы прореживают толпу арахнидов, Адель в который раз уже вынуждена была признать, что его полезность и знание своего дела всё же перевешивали его сволочизм. А есть вообще такое слово – «сволочизм»? «Сволочность», может? Она издала ещё один смешок. Вштырило, это точно. Вштырило от того, что наконец-то она смогла хоть что-то уничтожить, хоть какой-то себе вернуть контроль – пускай даже этот контроль был лишь над собственной рукой, клинком, полем битвы и её поганой жизнью. Хотя, если подумать… Почему «лишь»? Это ведь немало. - Твою ж мать! – Нишка с яростью отшвырнула с пути свисающий корень, который едва не хлопнул её по лицу и слишком уж походил на лапу очередного паука. Глаза тифлинга светились алым в темноте. – Все, что ли? - Я никого не вижу больше, - объявил Хелгар глубже из тоннеля. Громкий голос его был слишком уж громким для конспирации. Адель даже не нужно было оборачиваться, чтобы почувствовать, как Епископ поморщился. Вскоре и сам дворф подошёл ближе, вытирая лысину и бороду от слизи и обрывков паутины. Из всех окружающих он зло уставился на Сэнда: - Я думал, нам только за рыжей надо приглядывать! Чего с вами не так-то, маги, чего вы своими заклинаниями палите не глядя?! Адель ждала, что волшебник отошьёт Хелгара так же эффективно, как всех и всегда. Но эльф лишь прошептал: - Ненавижу пауков. Девушка тряхнула головой, сдерживая улыбку. Надо же. После всего, что они уже видели и в чём принимали участие, её безукоризненного адвоката вывела из себя стайка пауков. Видя, как неуютно Сэнд озирается, как дрожат его тонкие пальцы, Адель прикинула, что Дункан наверняка знал о фобии соседа, когда в шутку предлагал ей отправить того искать улики в паучье логово… Злой ты, дядя. - Да ладно, кто их любит-то? – фыркнула Нишка, пытаясь забросить руку за плечо и почесать спину. Один из пауков туда вроде как добрался, спрыгнул на спину воровке, и той пришлось приложиться лопатками к стене, чтобы его расплющить об себя. Вряд ли приятное чувство. - …Ну, кроме Гробнара, он всех любит. Гном качнул головой, одновременно возражая и стряхивая с волос пыль. - Должен признаться, тяжело любить тех, кто пытается тебя прикончить в данный момент. Даже мне тяжело. - Что, они даже не занимательные? – тифлинг округлила глаза в наигранном изумлении. Гробнар нахмурился, размышляя, затем пожал плечами: - Ну, в каком-то смысле, да, конечно! Я всегда находил интересным то, как они управляются со своими восемью ногами. В смысле, гуманоиды-то в двух путаются иногда, а тут восемь! - Правильно, давайте поговорим об этом. Весь день, желательно, - Кара воткнула свой посох в землю, картинно опираясь о него. – Раз уж мы не знаем, где мы вообще, то почему бы не потратить время на подсчёт ног. - Почему же, я знаю, где мы, - Гробнар улыбнулся. - …Только попробуй скажи, что мы в пещере, и ты труп. - Где бы ни были, путь только один – вперёд, - пожала плечами Адель, проходя мимо них и всеми силами стараясь не обращать внимания на то, как земля под ногами хрустела мёртвыми пауками. Выставив ладонь перед лицом, она успела отвести в сторону лохмотья какой-то растительности, свисающей с потолка и сыплющей землёй при каждом удобном случае. Судя по обилию и толщине корней, они уже были под Сумеречным лесом. Адель по крайней мере хотелось на это надеяться. – Если верить гоблинам, мы выберемся на поверхность где-то неподалёку от Рощи. А раз уж мы идём тут часа два, не меньше, то наверняка уже недалеко осталось. - Если верить гоблинам, - медленно повторила двинувшаяся за ней Кара, упиваясь своим сарказмом, очевидно до сих пор не свыкшаяся с мыслью, что они вообще связались с гоблинами. – Гоблины – это паразиты. А эти гоблины ещё и устроили алтарь для светящегося камешка. Так что они ко всему прочему психи. Чтобы им верить, надо быть окончательным идиотом. - Я потом приму твои извинения, когда мы окажемся в Сумеречном лесу, - улыбнулась Адель. - Конечно, - хмыкнула колдунья. – Надейся и жди. - Так я всегда. Кара красноречиво покачала головой, но не ответила, отчего улыбка Адель стала лишь шире. По крайней мере, девочка приходила в себя. Может, приходила слишком уж торопливыми и размашистыми шагами, но Адель могла понять её желание как можно скорее загладить свою слабину. Сама она не возражала против гоблинов. Она их, признаться честно, и не встречала до этого дня ни разу. Тут уж любой бы согласился, что для первого знакомства с расой ей крупно повезло – куда сильнее, чем с орками. Возможно, это был лишь фортель её мозга, ищущего путь подальше от кошмара Эмбера - но после уничтоженной деревни с мертвецами крохотное племя зеленокожих существ, с их маленьким ржавым оружием, подозрительными глазками и ломаным Общим лишь вызвало у Адель широченную и совершенно глупую улыбку, словно она наткнулась на что-то невероятно милое. А уж когда их вождь сообщил, что им удалось-таки убить одного из лусканцев, сбегавших из Эмбера, Адель и вовсе готова была сгрести всё племя в огромные объятья, ускакать с ними в закат и заняться любовью на далёком живописном речном берегу. Она бы избавилась от осаждающих их пауков и без всякой платы. Но плата была. Металлическое кольцо, на первый взгляд не примечательное, но со знакомой печаткой – переплетением кинжалов. Круг Клинков. Сэнд накинулся на него, как ястреб, заполучив очередной кусочек своей головоломки, так что Адель оставила перстень ему. Не без выгоды и для себя – это немного отвлекло волшебника от неё самой. У неё всё ещё было неприятное чувство, что эльф заметил её реакцию на описание убийцы Марком. …Что было глупостью. И ничем, кроме глупости, быть не могло. Адель отогнала эти мысли, глядя вперёд, в глубину тоннеля, тщетно силясь оставить позади всякие беспокойства, усталость, болящий от напряжения хребет и то, что ноги её в мокрых сапогах уже немели от холода. Всю толпу вёл Хелгар, но она всё же чувствовала себя обязанной тоже поглядывать по сторонам. В конце концов, их остроглазый следопыт был всего лишь человеком – а значит здесь, в темноте, был слеп как крот. Спорим, в такие моменты ты бы сам не отказался быть хотя бы «не полностью эльфом», а, рейнджер? - подумала она злорадно, глянув на него через плечо. Злорадство долго не продлилось. Даже без возможности видеть, Епископ не производил впечатления слепого. Он ни разу не споткнулся, каким-то образом умудряясь быть в курсе того, что его окружает, разве что казался более напряжённым, чем обычно. Шестое чувство тоже его не подвело – стоило ему лишь почуять, что на него кто-то смотрит, как он тут же повернул голову в сторону Адель, хоть и не видел её. Девушка успела отвернуться. Машинально, не подумав, что это ни к чему. Боги, Делли, ты как сама с собой в прятки играешь. Всё, я смотрю на Хелгара и вперёд. Туннель становился уже с каждым шагом, и Адель пришлось гадать, не превратится ли он в конце концов в нору. Гоблины наверняка не врали про путь наружу – но теперь думалось, что их представление о проходимости того или иного тоннеля сильно отличалось от человекоподобных верзил. Но к вящей радости потолок всё же пошёл вверх, и земляной коридор превратился в настоящий грот, приятно просторный после узкого душного прохода. Хелгар остановился и крякнул. С ухмылкой оглянулся на девушку: - Рыжей это не понравится. Адель поравнялась с ним и шёпотом выругалась, перебегая глазами по выходам. Трём выходам. Захотелось сесть. Вытянуть ноги, закрыть глаза и, желательно, оглохнуть. - На который ставишь? – тихо спросила она Хелгара, полагаясь на его дворфийское чутьё подземелий или что-то вроде. Она кроме считалочки ничего предложить не могла – а это наверняка не понравилось бы уже не только Каре. Хелгар задумчиво погладил бороду, оглядывая пути, и, увы, тоже чертыхнулся. - Чего встали? – поинтересовалась Нишка, протискиваясь между ними и всё ещё пытаясь почесать лопатку. Рука её упала, как только она увидела перекрёсток. – Ох ты. Адель оглянулась на остальных. Ладно, ребята, я не знаю, где мы и как отсюда выбраться. Может, пойдём обратно? …Интересно, какого размера огненный шар нужен, чтобы спалить меня за раз? - …Да вы шутите, - простонала Кара, увидев тоннели, и едва не выронила посох. Хотелось, чтобы Касавир был тут. Или, по крайней мере, хотелось так же источать уверенность, как он. Чего не хотелось, так это возвращаться. Взбираться по колодцу обратно. Вновь оказаться там. Адель всё ещё чувствовала привкус сырого пепла в горле. В жизни своей она не желала больше видеть Эмбер. Судя по тому, как спутники её осматривали тоннели, не высказывая ни единого предложения развернуться и уйти, она была в этом не одинока. - Мне вон тот нравится, - решила наконец Нишка, указывая на один из проходов. – Вроде, он вверх идёт. - Вверху и потолок может быть, демон. - Да ладно, правда?! - Всегда можем приволочь одного из гоблинов и заставить вывести нас, - предложил Епископ. Голос его, правда, звучал как-то отсутствующе, а мало что видящие глаза всё же ощупывали темноту, будто что-то его беспокоило. Адель невольно тоже окинула взором пещеру, стараясь понять, что он ищет. Потолок был и правда наверху – причём далеко наверху, укутанный в сеть корней. По крайней мере камни и земля были серыми, холодными, так что девушка бросила это и посмотрела обратно на Нишку, занятую спором с Хелгаром. Её зрение в темноте очерчивало тифлинга разными оттенками, тусклым алым – её голую шею, серым – кожаные доспехи и плащ, тёплым красным – тонкую струйку, стекающую из-под плечевой части обмундирования воровки… - Ниш, погоди, - она ухватила тифлинга за локоть, заставляя умолкнуть. – У тебя кровь. - Чего? – Нишка нахмурилась, вновь забрасывая руку за плечо и щупая прореху в куртке, обильно смоченную кровью. – Проклятие, я думала, это паучьи кишки или ещё что… - Нет, не оно, - прошептала Адель, отодвигая в сторону плащ тифлинга. – Дьяволы, я не могу толком разглядеть, что… Слова её превратились в стон боли, когда всю пещеру залил ослепительный белый свет, практически обжигающий глаза после тьмы. Со всех сторон послышались проклятия. - Всегда пожалуйста, - пробормотала Кара, моргая от вспышки, но лишь выше подняла раскрытую ладонь с маленьким шариком магического света. - А мы так благодарны, - прорычал Епископ почти ей в лицо, обходя девочку и подбираясь ближе к тоннелям на случай, если свет кого-то привлечёт. Колдунья проводила его высокомерным взглядом: - Да, будь добр, встань подальше. И не по ветру, желательно. Адель остервенело потёрла веки, будто надеясь заставить глаза привыкнуть к свету вручную, и вновь уставилась на Нишку. …Ох, чёрт, это плохо, - она прищурилась и почти позвала Элани, едва успев сообразить, что друидки поблизости не было. – Девять кругов Ада, как же умно с моей стороны было её отсылать. - Сэнд? Нишка моргнула: - Сэнд? Зачем Сэнд? Что там? – она выгнула шею, надеясь увидеть заднюю часть плеча, но волшебник уже был тут как тут и немедленно ухватил её за затылок, разворачивая голову обратно и держа её так. Видимо, чтобы движения позвоночника не шевелили обломок паучьей ноги, воткнутый в её плоть. – Эй, это же моё грёбаное плечо! Я хочу посмотреть! - А ты что, не чувствуешь? – неверяще спросил Хелгар, тоже подходя ближе и таращась на торчащую из раны хитиновую конечность. - Ну, я чувствую, что что-то там не так… и это что-то болит, но серьёзно, там всё так пло…? - Думаешь, отравлено? – спросила Адель, не отводя взгляда от Нишки, которая тут же умолкла. - Возможно, но вряд ли, - Сэнд задумчиво сжал губы, изучая рану. – Это же не жвала, в конце концов, - он мягко похлопал застывшую воровку. – Нам придётся это выдернуть, дорогая, и перевязать тебя, - он глянул на Адель, - и как можно быстрее доставить к нашей друидской целительнице. - Ну, если верить гоблинам, - поддразнила Кара, - то это же совсем скоро, правда? - Если знаешь путь быстрее, моя дорогая, то лучше уже начинай копать. - Как мило это всё, - проворчала Нишка. В белом свете магии её лицо выглядело восковым. – Не можете мне просто какое-нибудь зелье дать? - У тебя странные представления о способности слегка зачарованной жидкости восстанавливать плоть, - вздохнул Сэнд. - А у тебя странные способы признавать свою некомпетентность, - фыркнула Кара. - …Милое дитя, когда именно в этой жизни ты пришла к выводу, что все разговоры вокруг должны вовлекать тебя? - Да заткнитесь вы уже оба! – обрубил их Хелгар. – У меня тут демон с паучьей лапой в плече кровью истекает вообще-то! Нишка зажмурилась: - Чёрт, люди, от вашего галдежа только хуже! Делайте там чего хотите уже, а то получите себе бесполезного однорукого взломщика! - Я бы на твоём месте такими словами не разбрасывался, - заметил Епископ со своего места у одного из тоннелей, всё ещё стоя спиной к ним. – Знаешь ведь, что делают с лошадью, когда она ногу ломает. - Будь здесь Элани, - хмуро ответила Нишка, - она бы сказала, что лошадь лечат, а потом холят и лелеют до конца жизни. - А чего вы, народ, делаете с лошадью со сломанной ногой? – не понял Хелгар. - Примерно то же, что с бешеными собаками, - отчеканила Адель тихо, но достаточно разборчиво. Лица Епископа она со своего места не видела полностью, но движение его щеки ясно указывало, что следопыт усмехнулся, поняв намёк. Аккуратно отклеив от раны Нишки края одежды, девушка посмотрела на Сэнда: - Нормально? - Должно хватить, - кивнул волшебник и вновь осторожно коснулся тифлинга. – Готова, моя дорогая? Сбоку от него Гробнар нервно переступил с ноги на ногу: - Хочется заметить, что… - Гробнар, позже. Адель обошла Нишку, становясь к ней лицом. Тифлинг бросила на неё лишь один взгляд, мрачный и встревоженный одновременно, но ничего не сказала, молча позволив Адель обнять её за шею и прижать к себе, чтобы не дать дёрнуться. Сделав это, Адель кивнула Сэнду. - Вот и славно, - спокойно ответил эльф – а затем без всякого предупреждения ухватился за паучью ногу и одним рывком выдернул её. - Твоюжёбаную....!!! – пальцы Нишки с такой силой впились в спину Адель, что девушка едва не завопила с ней в унисон. - Всё уже, демон, всё, - Хелгар ей зубасто улыбнулся, мельком наблюдая за Сэндом, который уже вовсю перевязывал рану. – Всё кончилось, расслабься. - В зад себе засунь эту хреновину и сам расслабься! – прорычала Нишка, всё ещё стискивая Адель в костоломном объятии. Гробнар прочистил горло: - Я всё-таки хочу… - Или лучше Гробнара туда засунь, головой вперёд! Адель прикусила щёку, чтобы не хохотнуть, и осторожно отстранила тифлинга от себя, видя, что Сэнд закончил с перевязкой. Оставшись сама по себе, воровка повела плечом, проверяя крепость повязки, и пошевелила пальцами. - Всё нормально будет, не волнуйся, - заверил её Хелгар. – Друидка тебя подлатает. - Действительно, кости целы, сухожилия и крупные артерии не задеты, так что лечение долго не займёт, - добавил Сэнд, невозмутимо вытирая руки. - Надеюсь. Как-то я привыкла к этой руке, - тяжело вздохнув, тифлинг уставилась на Гробнара, который уже молча тянул её за край куртки. – Что? Гном указал наверх: - За нами гигантский паук наблюдает. Епископ обернулся даже быстрее, чем вся кровь отхлынула от лица Сэнда. К кончикам пальцев волшебника устремилась магия, но следопыт успел первым, посылая стрелу во что-то, что Адель показалось просто куском земли. Лишь проследив полёт стрелы, она заметила, что пара древесных корней движется, сгибается и втягивается в расщелину наверху, достаточно быстро, чтобы избежать ранения. Наконечник стрелы чиркнул лишь стену. Больше Адель не увидела ничего – в тот самый момент Кара сжала руку в кулак, туша привлекающий внимание свет, и всё вокруг утонуло во тьме. - …Можно я её прибью? – спросил у вселенной Хелгар. - Потом, - пробормотала Адель, щурясь от стоящих перед глазами ярких силуэтов, как будто выжженных на её роговице. Постепенно, но мир вновь обрёл серо-красные оттенки. – Никто не двигается. - Ой, а куда он делся? - …и не говорит. - Почему? Сэнд молча накрыл рот Гробнара ладонью. Гном попытался что-то сказать в своё оправдание, но его движения лишь вызвали новые магические искры на костяшках и пальцах эльфа, так что он предпочёл всё же умолкнуть. Осмотрев стену и потолок, Адель наконец нашла вроде бы ту самую расщелину. Она оказалась шире, чем на первый взгляд, частично спрятанная за висящими корнями – из-за них вообще было сложно что-то разобрать, тем более паучьи лапы, если они там и были. Она хотела было двинуться с места, чтобы разглядеть получше, но быстро передумала – оказалась бы на линии стрельбы следопыта. Стоит пауку показаться, и он обозначит себя в темноте – так что если стрела не прибьёт Адель на месте, это точно сделает сам Епископ за то, что мешается. Что-то шевельнулось, и Адель нервно облизнула губы, заметив две или три лапы, появившиеся из щели. Осторожно, почти робко они ощупали стену вокруг, будто ища путь выбраться полегче. - Вон он, - прошептал Хелгар где-то на уровне её плеча, и Адель почувствовала, как он размахнулся на пробу топором. – Давай, ползунчик, ползи к дворфу. Адель нахмурилась. Паук очевидно знал об их присутствии, но не торопился ни нападать, ни убраться подальше. Вместо этого он наконец выбрал самую надёжную часть стены. Показалась ещё пара лап, вернее цепляясь за стену, а затем из расщелины появилась и многоглазая голова. Паук помедлил, словно озираясь, и начал аккуратно вытаскивать всё своё тело, обнажая тонкий ломтик сияющего брюшка… Стрела прошила воздух ещё до того, как Адель успела хотя бы начать открывать рот чтобы остановить выстрел. Паук метнулся назад, вскидывая передние лапы с такой скоростью, что она пугала и гипнотизировала одновременно, и отбил стрелу, откинув её к стене и заработав поражённый присвист Хелгара. Епископ выдал особенно красочное богохульство, за которым последовал быстрый шуршащий звук следующей стрелы об колчан. - Стой! – крикнула Адель. Епископ замер с уже натянутой тетивой, суженными глазами отыскивая по звуку то место, где стояла девушка: - Чего? - Стой, - повторила она уже тише. – Он не нападает. - …А ты хочешь подождать, когда нападёт? - Ты чего задумала? – спросил Хелгар. - Не знаю, - призналась Адель, потирая шею и не сводя глаз с паука. – По-моему, он что-то задумал. - И нам какое до этого дело? – поинтересовалась Кара. - …Поглядим, - Адель шагнула вперёд. - Ты смотри, чего творишь, - пробормотала Нишка, уже держа в здоровой руке один из своих ножей. – Я пока не ахти помощник, знаешь ли. Девушка кивнула, не глядя на неё, хотя и её собственная рука уже сжимала рукоять рапиры. Паук ещё немного подождал следующей атаки, но, не дождавшись, решился всё же двинуться вперёд, полностью выскальзывая из своей норы… …и Адель поняла, что не будет винить Сэнда, если тот грохнется в обморок. Паук был не просто больше остальных – он вообще был больше всего, что они встречали. В сравнении с ним даже волки из Сумеречного леса казались незначительными. - Ни хрена себе, - прошептала Нишка, отступая, ближе к Сэнду и Гробнару, которые выглядели до нелепого похожими, с одинаково округлившимися глазами. - Во имя Клангеддина и его бабули, - выдохнул Хелгар, - если эта чертовщина беременна, нас же к дьяволам смоет валом! - Чего оно ждёт? – прошипела Кара. Адель даже со своего места чувствовала, каким густым и горячим стал воздух вокруг девочки, копящей силу. - Может, понял, что проблем от нас больше, чем стоит обед, - бросил Епископ. - Но он же вылез, - возразила Нишка. – Мы завалили всех его приятелей, а он всё равно вылез. - А что, он по ним горевать должен? Адель даже не вслушивалась в их шёпот. Она смотрела. Просто смотрела, не обращая внимания на ту часть своего разума, что ещё сохраняла осторожность и теперь билась в истерике перед фактом, что она стоит лицом к лицу с четырёхметровым магическим чудовищем. В конце концов, уже ведь стояла. Что тут теперь поделаешь? Арахнид не двигался, глядя на девушку без враждебности, но как будто с неуверенностью или задумчивостью. Приняв это за хороший знак, Адель сделала ещё шаг, стараясь держаться вне поля возможного удара и при этом не показывать этого слишком сильно. У неё даже возникла мысль поднять руки в примирительном жесте, но, слава богам, она успела вспомнить, что вскинутые передние лапы для любого паука были самой что ни на есть угрожающей боевой стойкой. Насколько она приближалась, настолько же паук отступал, сохраняя между ними дистанцию. Остановившись, Адель обнаружила, что остановился и он. После нескольких мгновений взаимного изучения, паук шагнул чуть в сторону. Адель двинулась в противоположную сторону, идя по границе их воображаемого круга. Паук смотрел на неё ещё пару биении сердца, а потом как будто расслабился, словно был доволен результатом их танцев. - Моя дорогая, - раздался из-за спины натянутый голос Сэнда, - как твой адвокат и официальный представитель я настаиваю, чтобы ты убралась от этой твари подальше. Адель метнула на него успокаивающий взгляд – но забыла об эльфе в ту же секунду. Обнаружила, что их осторожное с пауком кружение привело к тому, что девушка оказалась поставлена точно между арахнидом и остальной бандой. Ещё точнее – между пауком и Епископом, который пока не опускал оружие. Монстр умудрился сделать из неё щит. Повернувшись обратно, Адель уставилась на паука в упор, почти неверяще. Хотя зрительный контакт поддерживать было тяжело – слишком уж много глаз. Но по положению его башки было понятно, что он смотрит в ответ. - …Да ты у нас умник, - прошептала она, чувствуя, как губы растягиваются в непрошенной удивлённой улыбке. Должно быть, паук её понял – не слова, конечно, но значение, настроение, её тон – потому как отбросил ещё часть своей осторожности и приблизился. Будучи практически уверенной, что создание не желает ей вреда, Адель всё же обмерла внутри, когда передние лапы паука протянулись к ней, и едва успела яростно замахать рукой за своей спиной, чтобы остальные не вмешивались. Кончики паучьих лап охлопали её по рукам, плечам, голове, изучая. Много усилий стоило не дёрнуться, но она сдержалась, лишь поморщившись, когда хитин выдернул несколько зацепившихся волосков с её головы. Вдруг вспомнился Карнвир и его «знакомство» - но арахнид казался на удивление менее враждебным, поэтому девушка осмелилась поднять руку и дотронуться до лапы создания в ответ. Осторожно погладила. Поверхность была жёсткой, шершавой, скрипя по натёртой ладони. Паук не возражал. - Спокойно, ребята, - Адель чуть повысила голос, обращаясь к спутникам, но не могла ни глаз, ни руки отвести от паука. Улыбнулась. – Она нас побаивается, но мирная. - …Это вдруг «она»? – спросила Нишка. - По-моему, да. Мне так кажется, - Адель пожала плечами, наблюдая за тем, как паучиха постучала по земле кончиками лап. Это так походило на человеческую задумчивую дробь пальцами по столу, что девушка рассмеялась, оглядываясь на остальных, посмотреть, вызывает ли у них происходящее такой же щенячий восторг, как у неё. - …Ох нет, - простонал Хелгар. – Она с этим говорить сейчас будет. Вот увидите, будет. Девочка, ты ненормальная? - Тихо ты, - ухмыльнувшись, она уставилась обратно в многочисленные многогранные глаза. – Ладно, я вся внимание, красавица. Паучиха вновь постучала ногами в раздумьях – а потом вдруг начала торопливо скрести ими по земле, вычерчивая что-то. Адель сморгнула, разглядывая появляющиеся линии, то, как они складывались в какие-то символы, похожие едва ли не на буквы… Склонила голову к плечу, пытаясь рассмотреть их под другим углом. Буквы, точно. Даже как будто знакомые. Глянув на арахнида, обнаружила, что та наблюдает за ней, ожидая чего-то. Жутковатый бледный свет от её брюшка танцевал на чернильно-чёрном хитине. Адель поймала себя на том, что и вправду думает, каким образом это создание двигается и так ловко оперирует восемью конечностями, с её-то массой, да ещё всеми этими жвалами и…. Дьяволы тебя возьми, Гробнар, не мог что-нибудь полезное мне в голову запихнуть? - Сэнд? - Нет, - тут же последовал ответ издалека. - Тебе понравится. - Очень сильно сомневаюсь. Адель качнула головой и глянула в сторону, почувствовав сбоку чьё-то присутствие. Не удивилась, обнаружив, что это Нишка достаточно доверяла её ощущениям, чтобы подойти ближе. Нож по-прежнему был у неё в руке, но она держала его остриём вниз, вдоль бедра, не выказывая враждебности. - Ого, - тифлинг посмотрела на надписи. – Теперь понятно, чего ей с остальными пауками не жилось. Поболтать было не с кем, ага? – она нахмурилась. – Это эльфийский? - Может быть. Выглядит знакомо, - отозвалась Адель, хотя и смотрела больше на паучиху, чем на её каллиграфические достижения. Арахнид не возражала против Нишки, терпеливо дожидаясь, когда они поймут её надпись – или, может, пытаясь придумать, как ещё донести до двуногих свою мысль. – Сэээээнд, тут паук пишет по-эльфийски. Долго времени это не заняло: из-за спины Адель послышались звуки осторожных шагов. Девушка сдержала улыбку, когда Сэнд всё же приблизился, таща Гробнара перед собой и закрываясь им от создания. Гном, впрочем, не сопротивлялся; сияющие глаза его восхищённо метались между паучихой и надписями. Волшебник смотрел куда напряжённее, но символы на земле всё же победили и поглотили его внимание до такой степени, что он даже ослабил хватку на своём гномьем щите. - Действительно, эти знаки похожи на… - глаза его сузились, разбирая надпись. – Как это возможно? - Она разумная, да? – спросила Адель, не в силах оторваться от арахнида. – Что она написала? - Если притвориться, что это и вправду некая мутировавшая форма древнеэльфийского, тогда… тогда она написала, что она изгой и не имеет никакого родства с прочими пауками в этой пещере. Но чтобы создание такой величины и силы было изгоем… - …А что не так? - Вряд ли остальные её изгнали, силёнок бы не хватило. Никакой власти над местной популяцией она тоже не стала захватывать… - увлечённый своими рассуждениями, Сэнд даже осмелился поднять глаза на паучиху. – Она сама выбрала жить отшельником. Способность принимать добровольные решения, не основанные на инстинкте… Она очень разумная, - паучиха щёлкнула жвалами, и выражение лица эльфа тут же сменилось от научного восторга до омерзения. – Великая Мистра, но я бы всё отдал за гигантскую книгу, чтобы её расплющить… - Вы только посмотрите на эти жвала! – восторженно воскликнул Гробнар, запрокидывая голову и глядя на волшебника снизу вверх. – Даже думать не хочется, сколько яда они могут выработать! Как думаете, мастер Сэнд? Наверное, хватит на целую лошадь! - …Да ты измываешься надо мной, что ли, мелкое проклятие? – прошипел Сэнд. Адель потёрла лоб, по-прежнему глядя лишь на арахнида. - Слушай, - тихо сказала она, игнорируя остальных. – Думаю, ты сюда не просто так выбралась. Тебе зачем-то надо было с нами встретиться. И не буду врать – у меня тоже есть свои причины тебе это позволить, - паучиха не выказала никаких признаков несогласия, спокойно держась своего места. Адель улыбнулась. – Давай обменяемся причинами и поможем друг другу, как тебе? Сэнд метнул на неё подозрительный взгляд: - Смею ли я спросить, что ты творишь такое? - Ты же сам сказал, она способна на разумные решения. А нам надо, чтобы кто-нибудь показал нам путь отсюда. Так что… заключаю сделку. - Говорил же я, - фыркнул Хелгар. - Сделку, - повторил Сэнд. – С пауком. - Нет, с разумным существом, которое знает путь отсюда. - …и заодно является пауком, - волшебник посмотрел на существо под вопросом, изучая её терпеливую и очевидно миролюбивую стойку, потом перевёл взгляд на Адель. - …Любопытно, - пробормотал он. Махнул рукой с неожиданной лёгкостью. – Продолжай, дорогая, очень хочу на это посмотреть. Адель молча изогнула бровь, но эльф лишь отступил назад, пряча ладони в рукавах мантии и наблюдая за предстоящей беседой со своим обычным отстранённым прохладным интересом. …Любопытно? - Ну, красавица, как тебе, быть частью бесплатного представления? – она кивнула на туннели, ведущие из пещеры. – Ты ведь наверняка тут всё знаешь. Укажи нам правильный путь. У меня тут раненая спутница, очень хочу вытащить её отсюда побыстрее, - Нишка неподалёку от неё шевельнулась, но Адель жестом остановила её грядущие заверения, что ранена она не так уж серьёзно. Несмотря на все свои наигранные жалобы, уж кто-то, а тифлинг никогда не возражала против трудностей. Казалось, если нужно, она стену прогрызёт. Поживи с её на улице – и не такое будет… - Если хочешь что-то в обмен, просто дай знать. Паучиха коротко оглядела прочих двуногих и посмотрела обратно на Адель. А затем медленно, будто сомневаясь, выцарапала ещё что-то на земле. - Она голодная, - перевёл Сэнд, обхватывая себя руками куда крепче. В голос его вернулся прежний страх, но эльф всё же смог удержать себя на месте. - Ой, здорово-то как, - нервно усмехнулась Нишка, отступая на несколько шагов. - А что огромные магические пауки едят? – проворчала Адель. – Огромных магических мух? - Логично, - кивнул Гробнар. - Да имейте вы сердце, - чуть ли не умоляюще протянул Сэнд. - Я бы лучше поимела чего-нибудь ей дать. Адель обернулась к тем, кто держался позади, надеясь, что они что-нибудь предложат. Кара и Хелгар мрачно уставились на неё в ответ, оба нисколько не воодушевлённые происходящим. Епископ, напротив, наблюдал за развернувшейся сценой с гаденькой усмешкой, будто уже придумал на эту тему очередную похабщину и теперь мысленно записывал её в свои бесконечные архивы. - На меня не смотри, девочка, - предупредил дворф. – Хочешь кого скормить своей твари, отдай гнома. Или крысу мелкой. - Размечтался, - фыркнула Кара, но всё же отвела назад плечо, на котором сидел Тамин. - Тогда себя пожертвуй на благое дело, - предложил Епископ и разочарованно скривился: – Чёрт, где паладин, когда он так нужен. - Толку-то от вас, - тряхнула головой Адель. - По-другому бы пела, если б пришлось воевать с этой штуковиной, - заметила Кара, постукивая пальцами по посоху. - Эт точно, - ухмыльнулся Хелгар. - О! – внезапно воскликнул Гробнар, едва не подпрыгнув от озарения, и сунулся в свою маленькую бездонную сумку. Адель бы не удивилась, вытащи он оттуда живую корову. – Я, наверное, смогу… где же оно? А, вот! – он наконец выудил из недр сумки огромную коробку – ту самую, с коллекцией жуков, что раньше принадлежала двум оборотням. Вытянув коробку перед собой, гном без тени страха зашагал прямо на паучиху. Адель попыталась перехватить его, но не успела. Развернувшись к ней лицом и не замедлив шагу, Гробнар улыбнулся: - Я понимаю, что насекомые маленькие, но зато они… как бы сказать… разнообразные и редкие. Может, получится что-то вроде деликатеса, знаете, навроде тех крохотных бутербродиков, что иногда на праздниках раздают. Почему не…? Врезавшись в ногу арахнида, он споткнулся и едва кубарем не покатился по земле. Адель подалась вперёд, уже готовая отбивать гнома, если он окажется в опасности, но паучиха лишь подобрала лапы ближе к телу, рассматривая маленькое существо перед ней. - Главное, что не уронил, - Гробнар одарил арахнида широкой улыбкой, начисто лишённой инстинкта самосохранения, и протянул коробку ей. – Я мог бы сейчас рассыпаться в комплиментах, какие это прелестные вкусненькие штучки, но, думаю, для такого внушительного создания, как Вы, это будет оскорбительно. С этим он даже поклонился, заставив паучиху чуть отстраниться с явным удивлением. - Если эта тварь сейчас возьмёт и откусит ему голову, - оповестила Кара, - я буду хохотать до конца своих дней. «Тварь» не откусила. Вместо этого как будто преодолела своё изумление и переключила внимание на предложенных ей жуков. К трапезе подошла сначала осторожно, но затем уже со всей душой. Адель расслабилась, видя, что подарок был принят благосклонно, и приблизилась к Гробнару. Гном едва ли не светился от радости и гордости. - Вот что мне больше всего нравится в приключениях и путешествиях, - тихо признался он. – Встречаешь так много чрезвычайно интересных индивидов, и созданий, и прочее, что даже не надо придумывать истории – каждый твой новый знакомый уже сам по себе история! Надеюсь только, что свою часть сделки она отработает. Такой гигантше не понадобилось много времени, чтобы очистить коробку от насекомых. Но судя по тому, как она щёлкнула жвалами, закуска пришлась ей по вкусу. Чуть отойдя назад, паучиха отыскала чистый кусок мягкой земли, ещё не исчерканный символами, и быстренько нацарапала новый. Этот Адель даже поняла. - Кистрел, - прочитала она и усмехнулась. – Это в смысле, что мы друзья теперь? Или ты представляешься? Ладно, пусть будет Кистрел, - вскинув брови, она кивнула в сторону выходов. – Идём? Паучиха покачнулась на своих длинных лапах, а потом, без всякого предупреждения, засеменила наполовину по земле, наполовину по стене к ведущему наружу тоннелю. Едва не налетела на несчастного Сэнда, а затем и вовсе остановилась, видя, что люди не торопятся, немного сбитые с толку её поведением или всё ещё не доверяя ей. - Идём-идём, - поторопила Адель остальных и сама двинулась за паучихой, чувствуя, что шагать стало даже немного легче. По крайней мере, теперь она знала, куда идти. - Сначала гоблины, теперь пауки, - проворчала Кара. – Скоро козлов целовать начнёшь. Да я уже, в каком-то смысле… Проглотив смешок, она смолчала. - Зато можем быть уверены, что идём верным путём, - сказал Гробнар, всеми силами стараясь попадать в длинные шаги своих высоких спутников. – Судя по дурному настроению госпожи Кары, мы близко к Сумеречному лесу. Хелгар фыркнул: - Ежели по её настроению судить, так Сумеречный лес уже весь мир захватил. - Я тебя слышу!

***

Пускай её лицо и язык тела этого не выдавали, но Элани была беспокойна. Раньше она всегда находила успокоение в приближении ночи. В бесконечных сумрачных болотах, которым она принадлежала так же, как и они – ей, было что-то непередаваемо спокойное в том, как ароматная тьма медленно обволакивала деревья и холмы, взбиралась на склоны и стекала во впадины, затопляя и заставляя умолкнуть вездесущее пощёлкивание и дыхание жизни Топей. Хотя ни дни, ни ночи в Мерделейне не были мирными, всё же их суровость была знакомой. В Сумеречном лесу же всё было чужим. На пути к пещере, ведя остальных, Элани обнаружила, что шагает неуверенно. Даже несмотря на то, что её чувства и ощущения высасывались местной флорой, подавляющей магию, дело было всё-таки в другом. С подавлением она могла смириться. Всё-таки, земля всегда и везде была настолько же требовательной, насколько и щедрой. За тот век, что она провела в Круге, друидка выучила тёмную капризную натуру Топей, научилась говорить к ней – и что куда важнее, научилась слушать ответы. Ничто в мире не могло сравниться с этим чувством принятия, чувством, что жестокие многовековые болота позволяли ей бродить по ним, оберегать их, чуять их… С Сумеречным лесом, как бы она ни старалась дотянуться до сердца леса, не выходило. Лес оставался непроницаемым, непоколебимым, независимым, позволяя ей пройти, но совершенно точно не приглашая задержаться. Она и не смела просить большего. Даже ночь здесь была иной. Она не «наступала», не приходила крадучись из вечера, не набрасывалась неожиданно. Нет, она просто… появлялась, и заметить её можно было, лишь уже оказавшись во тьме, дивясь – и не в силах вспомнить – как и когда именно свет успел померкнуть. От этого она чувствовала себя… заблудившейся. - Ты волнуешься. Элани вздрогнула и оглянулась, назад в пещеру, где они разместились, ожидая увидеть ответный взгляд двух чёрных пропастей на бледном, почти прозрачном лице. Не увидела. Да и не могла увидеть - мальчик не сумел бы подойти к ней неслышно, даже в её нынешнем состоянии. С облегчением она поняла, что обращался он к Шандре. Вдвоём они сидели возле небольшого костра, ладонь парнишки была надёжно сжата в её руках. Элани невольно улыбнулась. Шандра бы и не отпустила ребёнка. На их пути из Эмбера она с каждым шагом становилась всё суровее в своём стремлении защитить его, укрыть от чего-то… Сохранить и уберечь того единственного, кого удалось спасти из деревни… Крестьянка свободной рукой ворошила дрова в огне, нервно и напряжённо, оглядываясь по сторонам так, будто ждала нападения в любой момент – но на слова Марка остановилась и нахмурилась: - Да, наверное… В смысле, да, конечно. А что? - Ты мою руку слишком сжимаешь. - …Ой, - девушка ослабила хватку, но не выпустила ладонь мальчика, растирая его пальцы своими, чтобы облегчить возможную боль. – Извини. Элани отвернулась, глядя обратно на лес, внутренне радуясь тому, что мальчик говорил не с ней. И особенно – что смотрел не на неё. Его взгляд тяжело было вынести. Эти глаза, тёмные и бесконечные, как будто затягивали в себя, сбрасывали в бездонную пропасть – словно тело мальчика было не более чем тоннелем или колодезной шахтой, соединяющий физический мир с таящейся за ним бездной. Она была существом земли, родилась на земле и ходила по земле, поэтому пустота её пугала. - А ты, разве, нет? – вновь заговорила Шандра. Голос осторожный, обеспокоенный. – Не волнуешься? - Нет, - просто ответил мальчик. Элани ему верила. Пускай это было ужасно, но верила. Хотела бы винить пережитый шок в том, какими онемевшими казались его эмоции, но помнила, что он и до уничтожения Эмбера был таким. Её уже тогда, во время преследования гитиянки, напугала его мёртвая невозмутимость. Теперь же, зная, что мальчик был провидцем, она понимала, что в мыслях и снах своих он наверняка видел много куда более страшного, чем Эмбер. Неудивительно, что голос его, лицо, все его движения были такими… гладкими, пустыми. Столь крохотная душа, столь молодая – и была распахнута силам, куда мощнее и больше неё, способным сокрушить и стереть любую границу между реальностью и видениями, смазать все эмоции до той степени, когда их уже как будто и не было – как прилив сглаживал все неровности берега, накатывая и отступая, утягивая в океан за собой гальку, растения и даже животных, оставляя за собой лишь гладкую безликую поверхность облизанного песка. - Значит, никаких нехороших видений у тебя не было? – Шандра очень хотела, чтобы голос её звучал легко, но выходило не убедительно. - Они ведь не совсем видения, - объяснил Марк. – Это просто… вещи. Я смотрю на кого-то и вижу. Насквозь или вокруг. Как будто смотришь другой, специальной парой глаз. Раньше у меня голова от этого кружилась. - То есть, даже когда ты смотришь на меня…? - …Да, - мальчику явно не слишком хотелось продолжать. – Но не спрашивай, что я вижу. Люди обычно злятся или расстраиваются, когда я рассказываю. Как будто я это придумываю. А я не придумываю. Я просто вижу. - Я не разозлюсь. Правда… Или что, со мной так всё плохо? Элани не удержалась, украдкой бросила ещё один взгляд назад, на сидящих возле огня. Отблески костра дрожали на их лицах, посылали тени танцевать по стенам. Они выглядели… нереальными. - Не знаю, - признался Марк, глядя на Шандру. Оба были слишком поглощены разговором, чтобы заметить, что Элани наблюдает. – Там что-то… из-за твоей крови. Её нужно пролить. Чтобы… что-то открыть? Или что-то сломать? Что-то освободить? – он вздохнул и устало потёр глаза. – Не знаю. - Ну… - Шандра пожала плечами и подбадривающее улыбнулась. – На самом деле это имеет смысл, правда. Мальчик не ответил, моргая на костёр, слишком изнурённый – или просто не желая продолжать эту тему. Вздохнул и свернулся в комок под боком у девушки, уложив голову ей на колени, закрыв глаза. Шандра застыла, пойманная этим врасплох, держа ладони на весу, как будто желая, но боясь прикоснуться к ребёнку – а затем всё же пересилила себя и обняла, практически закутав его в свои руки и своё тепло. Как животное со своим детёнышем, - мягко улыбнулась Элани. - Тебе тоже следует отдохнуть, - сказала она, и Шандра резко вскинула глаза, до этого и не подозревая, что эльфийка смотрит на неё. В который раз Элани почувствовала вину и… даже стыд за эту привычку – слушать и наблюдать, оставаясь незаметной. - Да, наверное, надо, - тихо согласилась Шандра, пытаясь устроиться поудобнее и одновременно не беспокоить задремавшего мальчика. – Хотела остальных дождаться… Но они в любом случае разбудят. Элани кивнула, глядя, как она в последний раз ткнула угли, потом прислонилась к стене, в обнимку с Марком, всё ещё льнущим к ней. Лицо его, расслабленное во сне, оставалось таким же пустым и ровным, без возраста, без единой линии. Но с Шандрой он был в безопасности, в этом друидка не сомневалась. У неё было доброе сердце, у этой грубоватой и резкой молодой женщины. И ей очень прибавляла сил забота о других – она как будто забывала собственные печали, когда кому-то было хуже. Что до Элани, то ей о другом ребёнке оставалось переживать. Дыхание Шандры стало размеренным и тихим, и друидка повернулась обратно к лесу. Ждала не только она, она это чуяла – был ещё беспокойный животный разум, прорезающийся сквозь лес. Волчья воля ощущалась такой же острой и целеустремлённой, как стрелы человека, которого он поджидал. Элани закрыла глаза, опуская ладони на землю, разуваясь и вжимая босые ступни глубже в почву, пытаясь схватить и сохранить единение с лесом вокруг. Не сработало, но по крайней мере успокоило. Звуки чащи, неподвижный кисловатый воздух… Пускай она привыкла к окружающим людям (вынуждена была), но подобные моменты тишины, отсутствия голосов и криков, приносили удовольствие. Одиночество не задержалось надолго. Уже скоро она услышала шаги, услышала даже раньше, чем сам паладин появился на виду, неся в руках охапку хвороста для костра. Лицо его было задумчивым, и от Элани не укрылось, как он быстрым взглядом окинул холм, отыскивая, был ли рядом кто-то ещё кроме неё. Ждала и в самом деле не только она. - Должно хватить на ночь, - сказал Касавир, подходя ближе. Элани прижала палец к губам и чуть склонила голову в сторону пещеры. - Спят, - шепнула она. Он кивнул, с явным удовлетворением, и осторожно сложил ветки и дрова возле входа. - …Хорошо, им нужно. Сама не планируешь отдохнуть? День выдался долгим. - Не могу. Если они вернутся с ранениями, я им понадоблюсь. Касавир вновь кивнул, но вся появившаяся было мягкость исчезла из выражения его лица – тут же, одним движением. - Не нравится мне эта идея разделяться, тем более в таких местах, - заметил он, выпрямляясь, и уставился глубоко в лес, сцепив руки за спиной в почти солдатской стойке. Обеспокоен, точно. - Стоило сказать раньше, - пожала плечами Элани. Паладин невесело усмехнулся: - Не уверен, что стоило. Мне кажется, я тут по тонкому льду хожу. Нет… Просто знаешь, что она бы всё равно убедила тебя поступить так, как она хочет. Она умеет. - Решения Адель далеко не всегда правильные, но она достаточно упрямая, чтобы их такими сделать и добиться своего, - сказала Элани вслух. – Да и потом, даже поверить сложно, что кто-то опасный… что вообще кто-то будет находиться так близко к деревне. Наверное, они просто отыскали что-то интересное, поэтому и задержались. - Однако вот ты здесь, - заметил Касавир. – Ждёшь. - …Да, - она улыбнулась, признавая поражение, и вновь закрыла глаза. – Знаю, что она уже не ребёнок, который бросит всю осторожность при виде куста голубики, и что она может о себе сама позаботиться, но… старые привычки железом калёным не выведешь. Это была правда. И правда горькая. Паладин не ответил, и эльфийка подняла глаза к его лицу – обнаружить, что он смотрит вниз, на неё, со смесью удивления и непонимания во взгляде. - Я и не подозревал, что ты так давно её знаешь. Пальцы её глубже вонзились в податливую землю, всё внутри подобралось. Она это правда сказала? Неужели настолько забылась? Вся эта ностальгия, разговоры, усталость – она им поддалась. Забыла, что она здесь не предаваться воспоминаниям, не болтать и не дружить! Только потому, что её Круг (если они ещё живы… это даже предполагать больно) и её Топи далеко – как она смела предавать свой долг перед ними? Поделом мне. - Я не знаю, - ответила Элани ровно, уставившись на ближайшие деревья. Земля была холодной в сравнении с кожей, забивалась под ногти… - Но Топи Мертвецов далеко не такие необъятные, как любят думать люди. Я бывала почти везде, встречала немало местных обитателей и детей. У них у всех есть что-то общее. Она вспомнила, что, будучи паладином, он уловит ложь, но вспомнила слишком поздно. Касавир, впрочем, не возразил и не надавил. Она была ему за это благодарна. - Это и вправду твоё первое путешествие за пределы Топей? – спросил он вместо этого. – Так я слышал. - Да, - сказала она осторожно, очень осторожно – теперь, когда этим уже ничего не изменить. – До того, как пойти по следу блэйдлингов, я в человеческих землях не бывала. Касавир кивнул, медленно, глядя куда-то вдаль. Элани легко могла определить, что было в этой «дали». Эмбер. - Невысокого ты, наверное, мнения о нас, навидавшись такого, - сказал он наконец. Это не был вопрос. А даже если бы и был, Элани не нашла бы, что ответить. Спорить означало бы солгать. Но она никогда и не была высокого мнения о мире, в котором теперь вынуждена была обитать. Всё, что она видела, лишь утвердило её. И всё же, слышать подобное от человека, пускай даже одного, с очевидной печалью и даже обречённостью… это поколебало. - А ты всегда берёшь на себя вину за всё человечество? – мягко спросила друидка. На этот раз не ответил он. Впрочем, она и не рассчитывала на ответ. - …с собой взять! – раздался звонкий женский голос откуда-то из-за холма. – Только представь её с Гробнаром! Это же такое представление было бы! Да мы моргнуть бы не успели, как уже были бы богаты! Другой голос, почти родной, рассмеялся: - Дьяволы, Ниш, ты злая. - Я не злая, я сегодня немного не духе. - Что, тебя следопыт покусал? – девочка, Кара. - Нет, паук, если не заметила. Мне хватило. Вид собой они являли плачевный – и смешной одновременно. Даже если бы проползли все Топи, то, наверное, не были бы такими грязными. Элани сразу заметила плечо Нишки, крепко, но наспех перевязанное. Как заметила и обрывки паутины, прилипшие к их одежде и волосам, не говоря уж о земле и слизи… - Что с вами приключилось? – спросила эльфийка, не зная точно, испугаться ей или рассмеяться. Нишка, идя бок о бок с Адель, широко улыбнулась: - Вы, ребята, ни в жизнь не поверите, что случилось. Элани качнула головой, даже не пытаясь припомнить всё, через что они уже прошли вместе. Касавир, тоже наблюдая за их приближением, позволил себе небольшую улыбку: - Что-то мне подсказывает, что поверим.

***

Истории и болячки заняли много времени. Первые, разумеется, крутились исключительно вокруг проклятого колодца и его содержимого, не затрагивая Эмбер – по каким-то причинам никто не отваживался обсуждать деревню в присутствии Марка. Не то чтобы он возражал – он вообще едва-едва мог держать глаза открытыми и вскорости вновь уснул, совершенно игнорируя попытки Шандры воспользоваться моментом и скормить ему чуть ли не все свои запасы. Остаток вечера прошёл за тем, чтобы держать подальше друг от друга двух магически подавленных и оттого очень злых волшебников. Элани успевала буквально выцарапывать из других всё, что можно, о Кистрел, которая явно её заинтересовала. Нишка учила всех какой-то мудрёной азартной игре с использованием разноцветных камешков. Как ни странно, Гробнар вник лучше остальных и почти всегда выигрывал – а когда проигрывал, создавалось стойкое впечатление, что он сделал это специально, чтобы никого не расстраивать. Хелгара, у которого от целого дня пути разболелась нога, чуть ли не силой напоили лечебным зельем, не обращая внимания на его ворчливые жалобы, что зелье на вкус напоминало ополоски от мытья пола. У Адель было подозрение, что таким образом он просто намекает на эль или чего покрепче, но Епископа поблизости не было, он отправился на поиски своего волка, а самостоятельно шариться в его вещах девушка не рискнула. Первую вахту остались нести Нишка с Гробнаром, поскольку тифлинг не собиралась сдаваться в собственной игре. В свете этого даже Касавира смогли-таки уложить спать. Адель радовало, что паладин постепенно смирялся с тем, что ему тоже можно по ночам спать, а не охранять чужой покой. Хелгар пока тоже бодрствовал, вытащив из сумки точильный камень и тщательно заостряя кромку топора – а попутно всего оружия, что ему насовали остальные. Дворфу, похоже, эта работа приносила искреннее удовольствие. … - Чёрт, ты жулик маленький, как ты это делаешь?! – Нишка мотнула головой, проиграв в очередной раз. Её хвост раздражённо метался из стороны в сторону, чуть ли не в узлы завязываясь. - Я не знаю, - развёл руками Гробнар. – Честное слово, госпожа Нишка, у меня по-другому просто не получается! - Нет, я тебя выведу на чистую воду всё-таки, - пробурчала она, складывая камешки обратно в мешочек и встряхивая его, чтобы перемешать. Лечение Элани пошло ей на пользу, пускай и не закрыло рану полностью, но хотя бы вернуло руке подвижность. Адель протянула к огню озябшие после воды в колодце ноги и подперла голову рукой, глядя на гнома и тифлинга: - …Мне вот интересно, если я ещё час буду смотреть, я пойму наконец смысл? - Да что там понимать! Смотри, высыпаешь и… - Нет, не объясняй, я так вообще путаюсь. - Правильно, - кивнул Хелгар, проверяя остроту кинжала Нишки. - Всё надо узнавать на практике, учиться на своих ошибках. - Ну да, - Нишка фыркнула, не глядя на него, а потом вдруг выкинула в сторону руку и от души дёрнула его за бороду, прежде чем дворф успел понять её намерения. – Вот так и учишься на ошибках, толстый. Ни-как. - Не напрашивайся, демон, - Хелгар направил на неё её собственный нож. – Ещё раз, и я тебе рога вместе со всей буханкой отрублю. - А знаете, меня всегда поражало, как трепетно дворфы к своим бородам относятся, - подал голос Гробнар. – Как в той истории о дворфийском короле и драконе, который её поджог, когда… - Нет такой истории, гном, - прорычал Хелгар. - Да, Гробнар, ты чего! Нет и не может быть! - добавила Нишка с наигранным ужасом. – У всех дворфов исключительно негорючие и вообще неуязвимые бороды. Он сам сдохнет и истлеет, а борода останется колом лежать. - Демон… - О, ну, может быть, я ошибся, - гном примирительно улыбнулся. – Это могла быть другая история, вполне возможно. - А почему ты не рассказываешь никогда эти истории? – поинтересовалась Адель. – Всё время начинаешь и никогда не заканчиваешь. - Понимаете, госпожа Адель, я ведь честно собираюсь каждый раз! Но когда находит вдохновение, и все эти идеи и мысли толкутся в голове, слова в ушах звенят… ух, у меня голова даже кружится иногда, - он взмахнул руками. – И одна мысль всё время наскакивает на другую, прям отгоняет её! Это как сегодня, когда мы встретили это потрясающее существо в пещерах… я сразу вспомнил того голема, помните? Которого мы находили в логове этих неприятных господ-гитиянки. Я помню, он был сломан и наверняка потенциально смертоносен, но я почти убеждён, что смог бы его починить. Если уж Кистрел смогла нам так ощутимо помочь, то подумайте, каким полезным мог бы оказаться конструкт! - Это… не одно и то же, Гробнар. - Почему? - Потому что голема она уболтать не сможет, - ухмыльнулся Хелгар. - Например, да, - кивнула Адель. – Что, это плохо, что я предпочитаю иметь дело с теми, кому можно хоть что-то хоть как-то объяснить? – глянув обратно на Гробнара, она нахмурилась. – Серьёзно, ты думаешь, что возиться с этой штуковиной или тащить её с нами было бы… мудро? - Мудро? – он фыркнул и отмахнулся. – При чём тут «мудро», госпожа Адель! Разве с моей стороны было мудро испытывать на себе собственного изобретения водолазный костюм из мифрила, когда я чуть не утонул? Или было мудро выпивать расплавленный свинец в попытке придумать рецепт зелья «свинцовой кожи»? Думаю, нет! – он поднял палец. - Но из всего этого я вынес полезные уроки, которые помогли мне в жизни! - гном умолк, задумчиво глядя прямо перед собой, а потом поморщился, – …ну, какими бы они ни были, эти уроки… - Как он жив до сих пор вообще? – протянула Нишка. - Не, он боец, - крякнул Хелгар. – По-своему, конечно, но всё-таки… Адель и Нишка переглянулись. - Я это слышала, а ты? – спросила Адель. - Ага. Хелгар у нас такой просветлённый становится, хуже и хуже с каждым днём. - Чего ты там бухтишь опять, рогатая?! - …Знаете, госпожа Нишка, - вновь встрял Гробнар, отвлекая их с дворфом друг от друга. - Вы лучше раскидайте опять камешки, я попытаюсь Вам объяснить, как это я всегда выигрываю. Адель усмехнулась, вновь подпирая голову руками: - Везучий он просто до ужаса. Нишка глубоко вздохнула, переворачивая мешочек: - Помоги мне, Тимора. - Девочка, ты бы, может, спать ложилась, а? – спросил Хелгар, глядя на Адель. Она качнула головой: - Нет, всё нормально. Мне много сна не надо, - а кошмаров – ещё меньше. Куда меньше, чем получу. Она потёрла лицо и оглядела пещеру, вынужденная признать, что спящие спутники её выглядели так, словно обалденно проводили время. – Где там Епископ пропал? В капкан попал, что ли? Нишка метнула на неё многозначительный взгляд исподлобья, но Адель была уже сыта по горло этими тифлингскими взглядами, поэтому подчёркнуто уставилась в ответ: - Что? - Ничего, - воровка одарила её масляной улыбкой. – А он ведь тебе нравится. - …Кто? Нишка закатила глаза: - Кто-кто, Толстый конечно! Давно уже заметила, какая страсть между вами двумя бушует. Мужики вообще классные, когда толстые и мохнатые, правда? - Эй! – возмутился Хелгар. - Что? Тебе что, надо ей нравиться? Дворф посмотрел на неё, затем на Адель, которая успела обнаружить, как чертовски трудно сохранять недоумённое выражение лица, пытаясь не засмеяться, и поднял руки: - Ты не пойми меня неправильно, девочка, будь ты хотя бы втрое ниже и втрое шире, я бы с твоим папашей уже выкуп обсуждал, но… - Всё, мы поняли, - оборвала его Нишка, поворачиваясь обратно к Адель. – А ты не притворяйся, что… - Ниш, давай я тебе время сэкономлю: в тот день, когда мне начнёт нравиться похабный сквернословящий алкаш, мне конец. - Ой, - тифлинг вновь улыбнулась. – Слыхал, Толстяк? Ей конец. К немалому удивлению Адель, Хелгар не оспорил ни слова Нишки, лишь улыбнулся в ответ: - Да уж. Только из парня надо бы дурь повыколачивать – глядишь, путное чего могло бы выйти. - А мы о ком именно говорим? – спросил Гробнар, но прежде чем Нишка смогла бы ему пояснить (чего явно хотела), Адель уже встала на ноги: - Ладно, вы своего добились. Я умываюсь и ложусь спать… Боги, иногда я вас ненавижу. - О, ну знаешь, как говорят, от любви до ненависти… - промурлыкала Нишка. – А уж обратно… - Чтоб тебя, а. - Меня? Точно меня? Ухмыльнувшись, Адель молча обогнула костёр и вышла в холодную ночь, крепло обхватывая себя руками. Стоило погулять, пускай разговор сдохнет и не возрождается больше. Смех-смехом, но Нишкино неожиданное сутенёрство в отношении неё со следопытом ей точно было не нужно. Точно? Поморщившись, девушка провела рукой по волосам, по лицу, к собственному неудовольствию почувствовав, как оно горит. Что врать, она была бы не против расслабиться… но лучше с кем-нибудь, кого не хотелось заткнуть грязными обмотками с ног. И с кем-нибудь не из банды. Не гадь там, где ешь, и всё такое… Ничего лишнего, ничего личного. Спустившись от пещеры к ручью, Адель обдала горящее лицо ледяной водой, поёжилась, но всё-таки заставила себя ополоснуть ещё и шею с волосами. Сняв повязку, она дала скальпу время отдохнуть, помассировала кожу головы и стянула лохмы обратно в высокий хвост. Глубоко вдохнула в себя кисловато-сладкий воздух Сумеречного леса, от которого немного поплыло в голове. Улыбнулась в темноте. Ночь была тихой, прекрасной, так что даже ночное зрение казалось неуместным. Нравится мне тут. Она уже шагнула было обратно к пещере – но застыла на месте, когда путь ей пересекла большая серая тень. Лишь когда она остановилась, подозрительно глядя на девушку, та признала Карнвира и облегчённо выдохнула: - У вас двоих хобби, что ли, такое – пугать меня вечно? Я ведь даже не вооружена, - волк никак не отреагировал, по-прежнему мрачно взирая на неё, и Адель пожала плечами: - Что исключительно моя проблема, ты прав. Карнвир чуть наклонил голову набок, таким знакомым жестом, что Адель невольно усмехнулась – похоже, волк и человек делили не только привычку подбираться к ней бесшумно. - Кстати, твой хозяин там сейчас где-то бродит в холодной жуткой тьме и ищет тебя, - сказала она, всё ещё улыбаясь. Карнвир безразлично моргнул. – Приятно знать, что тебе плевать. И ты же не виноват, что твой хозяин гад, верно? - Слушай, а у меня для тебя что-то есть, - она опустилась перед волком на корточки и сняла с пояса сумку. Карнвир не отошёл, но тело его напряглось, жёлтые глаза сузились, следя за каждым её жестом. Игнорируя холод серебряных осколков, скользнувший по тыльной стороне её ладони, Адель прошарила всю сумку и наконец нашла остатки мясного рулета, что ей сунул Дункан. Вынув мясо, девушка развернула вощёную бумагу и протянула его волку. Тот смерил рулет хмурым взглядом и чуть шевельнул носом. – Да, это тебе, честное слово. Карнвир глянул на её лицо, потом по сторонам, словно опасаясь, что кто-то станет свидетелем его падения, а затем быстро цапнул рулет зубами, стаскивая его с ладони Адель и моментально проглатывая. Девушка сложила руки на коленях, наблюдая за ним: - Ну? Что скажешь? Мир? – волк уставился на её руки, затем вновь на лицо, выжидающе, и Адель снова пожала плечами: - Нет, милый, всё, больше нет. Вкусности надо есть небольшими порциями, а то они теряют свой очарование и превращаются в еду. Волк не двигался, таращась на неё, и Адель, воодушевлённая этим, с улыбкой подняла одну ладонь и опустился её на лоб животного, осторожно почёсывая. Но стоило пальцам её коснуться шерсти, как Карнвир отпрянул, вскинул голову, и следующее, что Адель почувствовала, это как челюсти его смыкаются на её руке чуть ниже локтя. Она замерла, округлившимися глазами глядя на него, стискивая зубы, чтобы сдержать удивлённый вскрик, и собрала в кулак всю силу воли, чтобы не дёрнуться и не дать проклятой зверюге повод разорвать её в клочья. Вцепился он сильно, рукав хоть и не прокусил (чему она уже была рада), но достаточно, чтобы она поняла, что попытка высвободить руку будет стоить ей не только разорванной плоти, но и переломленной лучевой кости. Поэтому она не шелохнулась, пристально глядя в золотистые волчьи глаза. Каким-то непонятным образом, но даже умудрилась выдавить из себя улыбку – слабую, кривую и наверняка нездоровую – но уж как вышло так вышло, с онемевшей от боли в тисках челюстей рукой. - …Эй, успокойся, парень… Напугала я тебя? – пробормотала она мягко. Глотку сводило от усилий удержать стон. Видя, что она не намеревается упорствовать в своих домогательствах, Карнвир наконец её выпустил, отступил, прокладывая достаточно расстояния между ними, и шагнул в сторону, не выпуская девушку из виду. Та, едва оказавшись на свободе, вскочила на ноги, а голос тут превратился в рычание: - Ты маленький… нет, ты большой сукин… волчий сын! Расстегнув куртку, она торопливо скинула её и попыталась закатать рукав туники, невольно зашипев, когда ткань шаркнула по красным отметинам, оставшимся на чудом уцелевшей коже. Вновь сунувшись в сумку, она выудила жестянку с мазью Сэнда, что он продал ей давным-давно, и провела целых пару унизительных минут, пытаясь открыть её одной рукой, шёпотом проклиная миллионы раскалённых рыболовных крючков, что словно бы вонзились в самую глубь её руки и теперь при каждом движении пытались выдраться. Мазь сама по себе принесла облегчение, прохладная на пульсирующей горящей коже. Адель как можно щедрее втёрла её в ломаный круг следов от зубов. Ну и кто теперь однорукий придурок? Нишка до икоты ржать будет. - Счастлив? – прорычала она Карнвиру, который наблюдал за процессом почти с аналитическим интересом. Как будто грёбаная псина просто исследовала результаты некоего опыта, что над ней поставила. Зубами затянув повязку на руке, Адель выплюнула край ткани и испепелила волка взглядом. – Ты всегда кусаешь руку, тебя кормящую? Даже гигантский светящийся паук лучше соображает! Карнвир перевёл взгляд от руки на её лицо, всё такой же безразличный и изучающий. Адель едва сдержалась, чтобы не пнуть его в бок. Хотя бы потому, что не хотела ноге участи руки. - Ну и дьяволы с тобой, тогда, - она выпрямилась, скрещивая руки на груди (покусанная правая как раскалённый железный прут опустилась на левую) и мстительно ухмыльнулась: - Я всё равно кошек люблю. Карнвир чуть шевельнул ушами, молча и красноречиво давая понять, что ему плевать. Мне тогда тоже. Поправив повязку, она подняла сброшенную на землю куртку и сунула раненую руку в рукав так быстро, как только могла. От вспышки боли это не спасло, но по крайней мере прошла она скорее. Одевшись, девушка натянула рукав получше на перевязь и спрятала концы повязки, не оставив ни единого следа раны. Вот так, ничего не было. - С дороги, - рявкнула она Карнвиру, стоящему на её пути в пещеру. Волк окинул её ещё одним задумчивым взглядом, но затем без всяких возражений отскочил в сторону. Наверное, я ошиблась. Наверное, есть причина, по которой эти двое так ладят, - мрачно подумала Адель, наблюдая за тем, как волк побежал прочь через шуршащую траву, к паре огромных, поросших мхом пней… …один из которых оказался занят. Лук и колчан его лежали на земле, стрелы были высыпаны, и следопыт занимался тем, что отбирал неповреждённые, а со сломанных и расщеплённых срезал наконечник и оперение, скидывая их в отдельную кучку рядом с интрументами. Это занятие не помешало ему бросить на Адель насмешливый взгляд, как и почесать подбежавшего волка между ушами. Адель картинно-медленно сложила руки обратно на груди, выпрямляясь и молча выгибая бровь. Если уж ей предстояло пережить кучу дерьма себе на голову, то лучше уж сразу, чем затягивать. Епископ удостоил её ещё одного беглого взгляда и покачал головой, но работу свою не прервал и ничего не сказал. - Не заметила тебя, - холодно процедила Адель. - Неудивительно, - отозвался он, изучая одну из приготовленных длинных щепок. Усмехнулся, - для бабы, у которой всю жизнь в рёбрах обломок меча был, а она этого не заметила. Глаза её сузились: - Наверное, давно придумал и никак не мог дождаться, куда бы к месту сказать? Уголки его губ дрогнули, почти превращая усмешку в настоящую улыбку: - Поймала. Карнвир опустился в траву к ногам хозяина, лениво почёсываясь задней лапой, в то время как Епископ спокойно продолжал обстругивать будущее древко стрелы своим заново приобретённым ножом. Адель холодно смотрела на обоих какое-то время, но, поняв, что ничего, похожего на извинения или сожаления она не получит, громко прочистила горло. - Что? Ждёшь, что я скажу, что я тебя предупреждал? – поинтересовался Епископ, не глядя на неё. – Не бойся, не скажу. - Какой ты милый, - протянула Адель. - Не говори. Наверное, в воздухе что-то. Странный он сегодня. - Тогда почему здесь сидишь, а не внутри? - А что, беспокоишься? – ещё один насмешливый взгляд. - Предпочитаю, когда вы все на виду. - Ах да, комадирская штука, - он ухмыльнулся, закрепляя на древке наконечник. – Просто жду, когда тифлинг с гномом вырубятся. Двойной порции убойной жизнерадостности я не вынесу. Глаза её скользнули следом за его ножом по очередной щепе, срезающем почти невидимые зацепки и сучки. …В самом деле? Или тебе просто не хочется быть рядом с пацаном? - Так что такого в этом ноже? Ещё один взгляд, слишком быстрый, чтобы его можно было разобрать: - Ничего. - Ну да, - она фыркнула. – Тогда из-за чего было всё это «мою преееелесссссть украли!»? Он даже остановился, опустив нож и глядя вниз, на Карнвира: - Видал? Поэтому и говорю, это неважно, что она дура – зато смешная вон какая. - …Ты меня злишь опять? На этот раз не уловить раздражение в его взгляде было трудно: - Я тебя злю? - Я же просто спросила. - А я ответил. Уже много раз, кажется. Просто нож. Просто мой. Был у меня сто лет, я к нему привык, - взор его оценивающе прошёлся по Адель. – Судя по виду твоей куртки, должна знать, каково это – прикипать к старому хламу и не желать его менять. С этим было не поспорить. Да и нож со своей потёртой рукоятью и лезвием, выглядящим так, словно оно пережило не одну тысячу заточек, действительно казался старым. - Детский подарок? - Почти, - он вдруг ухмыльнулся. – Подарок сам себе. Она склонила голову, изучая его, чувствуя, как на лицо просится улыбка: - Ты его украл. - Нет. Пытался. Попался. На мужика было насрать, но нож очень хотелось, так что я с ним удрал, - следопыт посмотрел куда-то вдаль, ухмылка стала странной. – Пырнул его в ногу и удрал. …Значит, дело и правда в Марке… - Адель почувствовала мурашки вдоль хребта, вспоминая, что именно эти слова мальчишка сказал ему в Эмбере. - …Чёрт, я тебя не виню. Сама бы после такого подальше от него держалась. - А тот мужик? Позволил тебя сбежать? - Да ладно, кто бы позволил. Но хоть он и был следопытом, а на поиск меня всё равно потратил три дня. Так что оставил нож мне. И решил, что со мной стоит повозиться и чему-нибудь научить, - он пожал плечами. – Так что предпочитаю считать, что нож я не украл, а, мать его, с лихвой заработал. Адель не ответила, глядя на его лицо, исчерченное шрамами, которых проступало всё больше и больше, чем дольше на него смотришь. Наверное, какая-то часть него так и не изменилась с тех пор. Всё тот же маленький упрямый мальчик, бегущий один через дикий лес от погони, желая лишь сохранить то, что у него есть, и плюя на всё остальное… - …Мне жаль, - пробормотала она. Епископ пришпилил её к месту безразличным пустым взглядом: - Чего тебе опять жаль? Она хотела ответить, но не нашла – что. В конце концов, о чём тут было жалеть? О его тяжёлой жизни? Но ведь он выжил. Что не убивает, то делает сильнее. Если это правда, то, наверное, в чём-то он гораздо сильнее её. Хватало этого для оправдания? Оправдания его отношения, его презрения к тем, кто слабее? К тем, кто о чём-то жалел? Что-то ценил? И почему, во имя кругов Ада, ей вообще хотелось отыскивать ему оправдание? - …Завтра долгий день, так что ложился бы, - сказала она наконец. – Дерьмово выглядишь. Ещё одна усмешка, такая же сухая и равнодушная, как его вечно издевательский тон: - Да ты сама сейчас не вишнёвое дерево в цвету, принцесса. Адель покачала головой и вздохнула, отворачиваясь от него и направляясь к пещере: - Всё-таки, иногда хочется, чтобы люди были менее честными. - Угу, - протянул Епископ за её спиной. – Вот поэтому ты и дура. Это был лучший момент, чтобы уйти, без ответа или даже признака, что она его услышала – но Адель обнаружила, что не хочет. Оглянулась. Он вернулся к работе, будто для него она уже ушла. Поэтому Адель уставилась на его лук, прислонённый к пню. - …Можно? Его взгляд скользнул между ней и оружием – и Адель поняла, в какое дурацкое положение себя поставила ещё до того, как этот взгляд остановился на её руке. Даже забавно, но в разговоре с ним она совершенно забыла о боли, всё ещё пульсирующей и под кожей, и в её разрывах. Но отступать было поздно, оставалось лишь спокойно встретить его взгляд и так же спокойно изогнуть бровь в немом вопросе. Он ничего не сказал, если не считать знакомой почти-улыбки - словно следопыт заранее смаковал то, что у неё ничего не получится – но перебросил ей полупустой колчан со стрелами. Адель поймала его, повесила на плечо, нагнулась и подхватила лук. Тяжёлый, крепкий, мужской. Радовало, что роста они были почти одинакового, так что высота подходила. А вот натяжение… она усмехнулась, оглядывая деревянные плечи, почти незаметно подрезанные, подпиленные и подправленные в нескольких местах уже явно не мастером-изготовителем. Как раз для облегчения тяги, перенося часть усилий по выгибке на сами плечи. Охотничий лук, не боевой. Из тех, что нужно успеть вскинуть на бегу и отправить стрелу в оленя до того, как тот удрал. Идеальная балансировка, безупречное натяжение… Она вдруг поняла, что скучает по Дэйгану. Вынув одну стрелу, Адель давно отработанным движением положила её на тетиву и натянула, игнорируя протестующий визг покусанной руки, вместо этого концентрируясь на едва различимом приятном деревянном скрипе выгибающегося лука. Давненько она не держала такого хорошего в руках, даже пальцы как будто отвыкли от ощущения по-настоящему тугой тетивы. Но было и вправду приятно. Не ослабляя натяжения, девушка окинула быстрым взглядом серебристую тьму Сумеречного леса, отыскивая какую-нибудь мишень. Заняло пару минут, но вот справа бесшумно мелькнул силуэт ночной птицы, и Адель разжала пальцы, отпуская стрелу. Свист, влажный хруст, короткий вскрик, и шелест птичьих перьев, осыпающихся с тельца, пригвождённого к стволу дерева… В мыслях своих Адель разочарованно поморщилась от того, что попала не в голову, куда целилась, а в туловище. Епископ издал пренебрежительно-одобрительный хмык, поднимаясь и подходя к ней, тоже глядя на птичий труп: - Неплохо. Для калеки. - Да ну, - Адель пожала плечами. – Бывало и лучше. - Разумеется. Лук по-любому плохой. И стрелы. И погода подкачала. И звёзды не так разложились. Она не сдержала смешка: - Веришь – нет, а я облажалась. Давно не тренировалась. - …Конечно. Он вынул из висящего у неё на плече колчана ещё одну стрелу, становясь у неё за спиной, и вновь поднял лук, который девушка продолжала держать в руках. Накрыв её ладони своими, не обращая внимания (или просто плюя) на то, как она скривилась, когда его хватка крепче сжала пальцы её покалеченной руки, следопыт повернул лук в чуть более горизонтальное положение и без особых церемоний толкнул её щекой в висок, заставляя наклонить голову под соответствующим углом. Она подчинилась без единой мысли. Разум её в этот момент был слишком занят внезапным пониманием, что её тело спиной своей было прижато к другому телу, тёплой упругой плоти в обмотке кожаного доспеха, что другая грудь двигается в унисон её собственному дыханию, прижимаясь в ответ к её спине, что от малейшего движения другие пальцы скользят по её пальцам… - Не спи, принцесса, - шепнул он ей в ухо, направляя наконечник стрелы чуть левее уже мёртвой птицы. – Учись. - Ты же промахнёшься, - таким же шёпотом ответила она. - Нет. Лук у тебя в руках. Промахнёшься ты. Отпущенная тетива загудела, стрела чиркнула ночь и вонзилась в то же самое место, что и предыдущая, расщепив её древко надвое и загнав оставшийся наконечник в ствол дерева полностью. Адель моргнула, глядя на тот самый трюк, что всегда считала выдумкой… - Ого, - удивлённо каркнула она, но одёрнула себя, передразнивая слова и интонацию следопыта: - Неплохо. Для красующегося позёра. Епископ усмехнулся, одним этим звуком растопив её внутренности в булькающую мурлыкающую лужицу: - Кто бы мычал. - Ну я же попала, правильно? Какая разница куда, если она всё равно сдохла. Так что не пропаду. - Ни черта подобного, - его тон изменился, к насмешке примешалась угроза. – Потому что в своём желании покрасоваться, как у тебя совсем не болит рука, ты с лёгкостью позволила другому зайти себе за спину. Так что пропадёшь, принцесса, ещё как пропадёшь. Она не шелохнулась, по-прежнему глядя вперёд, и улыбнулась. - Это был не «другой», это был ты, - чуть повернув голову, она бросила на его быстрый взгляд из уголка глаза. – И поверь, я себе в этом полностью отдавала отчёт, - не дав ему времени ответить, девушка уставилась обратно на птицу. – А ты мне ничего не сделаешь, пока я живая стою больше, чем мёртвая. - Ну, это вполне может измениться, если Лускан расщедрится. - Ты прямо не мог не напомнить, да? - голос её похолодел, улыбка пропала. - Могу согласиться на десять. - …Что? - Десять тысяч золотом. За Торио Клэйвен, - всё тот же безразличный повседневный тон, словно они говорили о погоде. - Если наскребёшь, конечно. Дерево всё ещё стояло перед ней, и она всё ещё на него смотрела – но уже не видела. - Я думала, ты следопыт… ну контрабандист, но не наёмный убийца. Он хмыкнул: - За десять тысяч вполне могу им стать, – Адель почему-то не хотелось оборачиваться и смотреть ему в глаза сейчас, совсем не хотелось, поэтому она продолжала яростно таращиться на подстреленную птицу. – Ладно тебе, принцесса. Я видел твою физиономию в Эмбере. Сомневаюсь, что смерть этой лусканской суки тебя расстроит. - Не расстроит, - ровно ответила она. Какой толк отрицать очевидное? – Но это ведь не она их всех убила. Я не думаю, что она даже этот план придумала. Она только смазливая мордашка и елейный язычок, которые Гариус использует как ширму. Его орудие. Его девка, может быть. Но вряд ли что-то большее. - А, она не заслужила смерти, да? – насмешливо бросил он. - Она не заслужила, чтобы я на неё десять тысяч тратила, - было и жутковато, и странно обсуждать такие вещи, но одновременно с этим приходило… облегчение? Адель улыбнулась. – Да и потом, ты бы её видел. Для такой, как она, публичное унижение от проигрыша в суде будет куда страшнее просто смерти. - Для этого, вообще-то, суд надо выиграть. - …Спасибо за веру в меня. - По слепой вере тут не я специалист. - Сэнд справится. Если не для меня, то для себя - точно. У него слишком много профессиональной гордости, чтобы проиграть. Рейнджер помолчал, но Адель затылком ощущала его пристальный взгляд. - Даже если ты каким-то запредельным образом выиграешь суд, - протянул он наконец, – ты вправду веришь, что Тайное Братство или даже один Гариус так легко тебя отпустит? Ты уже помечена, принцесса. За тобой до конца твоих дней будут бродить наёмники. Адель повела плечами: - Значит, буду их убивать. Убивать до тех пор, пока они не поймут, что бродить за мной не стоит. - Самонадеянная, а? - Гитиянки поняли. Не могут же лусканцы быть глупее. - А то ты их так хорошо знаешь. Адель зажмурилась. Она понимала, что говорит всё это затем, чтобы лишний раз успокоить себя – и как раз сейчас вечно мрачное циничное отношение Епископа к жизни ей было меньше всего нужно. Она как будто спорила сама с собой. - Боги, ну а то ты их хорошо знаешь, – бросила она. За её спиной следопыт усмехнулся: - Ну разумеется. Откуда лусканцу знать лусканцев. На этот раз она обернулась. Медленно, поднимая на него глаза - и наткнулась на ответный взгляд, холодный, немигающий, изучающий… Он ждал её реакции… Страха, осуждения, возмущения… Это что? Очередная проверка? Проба на прочность? Сойдёт ли с рук? Лусканец…? - …Ты… служил у них? Лицо его закаменело, уголок губ дёрнулся, но до усмешки так и не добрался: - Собака служит, принцесса. Я работал на них, да. Не самая любимая из моих работ, ежели тебе от этого легче. - И… что ты делал? Вопрос был удостоен смешка: - Серьёзно, принцесса, ты правда такая наивная? Ты с ними сталкивалась уже, и не раз. Как ты думаешь, что я делал. Она старалась отогнать от мысленного взора тела крестьян в Эмбере, методично и бесстрастно перерезанных… Нет, он… Старалась, но не могла. …нет? Как не могла возмутиться. Почему-то не могла и всё. Задней мыслью Адель понимала, что должна сейчас быть в ужасе – но не была. Потому что где-то ещё глубже, где-то на самом дне сознания она уже давно знала… Знала, что есть лишь один тип охотников, который может быть настолько привычен к смерти подобных себе, привычен до такой степени, что находил это забавным… Охотник на людей. Убийца. Она и вправду знала. И на этом самом дне уже давно с этим смирилась и приняла. - И что в результате случилось? – спросила она, позволив себе небольшую улыбку. - Тебя выгнали за плохое поведение? В янтарной глубине на секунду мелькнуло удивление, и он бегло усмехнулся и качнул головой: - Система оплаты оказалась кучей дерьма. Работаешь хорошо – хорошо получаешь, но одновременно твоя работа становится всё сложнее и сложнее, и от тебя её выбор не зависит. Однажды меня это достало, и я ушёл. - …С лусканской службы можно просто уйти? Ошибка. Глаза чуть сузились, сверкнули чем-то, похожим на подозрение – на мгновение, но потом Епископ вновь со знакомой издёвкой склонил голову к плечу и ухмыльнулся: - Да, - в голос вернулись пренебрежительные ехидные интонации. – Можно, если знать пути. Но тебе не надо знать всех подробностей и поворотов сюжета, поверь мне. А то ты такая впечатлительная - совсем перестанешь спать по ночам, - он чуть наклонился вперёд, понижая голос: – А мы бы этого не хотели, верно. Адель вновь улыбнулась, едва успев поймать себя на том, что опускает ресницы, игриво прикрывает глаза… - Я крепче, чем кажусь. - Угу, я заметил. Тискаешь гигантских пауков, суёшь руки волку в пасть… - следопыт оскалился в ответной издевательской улыбке. - Можешь верить в своё бессмертие сколько угодно, принцесса – ровно до того, как петля затянется на шее. Она не смогла сдержать смех: - Я тебя умоляю, милый… С тех пор, как себя помню, часто просыпалась посреди ночи вся в крови, которую сама же выкашляла во сне. Так что уж во что-что, а в своё бессмертие я точно никогда не верила. Поэтому и предпочитаю выиграть всю эту дрянь, если не возражаешь. - А если не выйдет. - Ну… - Адель вздохнула и развела руками. – Тогда я умру. Что тут поделаешь. Или ты предлагаешь мне сесть и заплакать у тебя на плече? - Черти меня упаси, - поморщился Епископ. – Для этого у тебя есть паладин. Просто, у тебя, конечно, бывают заскоки - но я никак не думал, что ты из тех, кто хочет сдохнуть так глупо, на грёбаной виселице посреди рыночной площади, чтоб толпа глазела на твои последние судороги и обделанные после смерти штаны. - Я вообще не хочу умирать, глупо или не глупо, - отрезала она. - Я хочу очистить своё имя. Хочу, чтобы меня огласили невиновной на всё чёртово королевство. Чтобы никто и никогда, ни одна живая душонка не смела больше и мысли допускать, что я могла что-то такое сделать. Я согласна отвечать за то, что сделала. Но за то, что сделала. - О, это достойно скупой и гордой слезы паладина, - фыркнул Епископ. – С какого чёрта тебе важно, что думает про тебя кто-то там? - Мне не важно, что думает про меня «кто-то там», - упрямо возразила Адель. - Мне важно, что думаю про меня я! А всех этих людей в Эмбере вырезали из-за меня. - Ну уж не льсти им. Их убили, потому что они были безмозглым беспомощным скотом. А для скота дорога одна – на бойню. Рано или поздно. - Но обвинили же в этом меня. Поэтому мне с этим и разбираться. Он прищёлкнул языком: - Так у нас тут добродетельный эгоизм? Что-то новенькое. Она осеклась, холодно глядя на него и отказываясь признаться даже самой себе, что его слова её задели. Но, видимо, он и так понял, что стрела достигла цели, потому что в глазах заискрился сдерживаемый смех. - Туше, - заключил он. Адель вскинула голову: - Во всяком случае, мне точно плевать, что думаешь ты, рейнджер. - О, я и не претендую. Моё дело – сказать, твоё - проигнорировать, - Епископ опять немного подался вперёд, не отпуская её взгляда. – Как и поступили дохлые кретины, раскиданные сейчас по всему Эмберу. - Им не оставили выбора. Как и мне. - Пока никто не обрубил тебе руки и ноги, выбор есть всегда. Да и потом тоже, пока ещё дышишь. И если б тебе правда было плевать, кто что думает, ты бы последовала моему совету и просто сбежала. - Угу. Дать Невервинтеру и Лускану шанс посоревноваться, кто выше награду за мою голову даст? Что-то сомневаюсь, что они… - девушка умолкла, увидев, как по лицу его зазмеилась многозначительная усмешка, и вопросительно изогнула бровь. - Значит, всё-таки обдумывала моё предложение дать дёру, а, о храбрый славный оруженосец? Адель почувствовала мгновенную пустоту внутри, словно он поставил ей подножку, и теперь она балансировала между твёрдым стоянием на ногах и падением… - Было бы глупо хотя б не обдумать, - медленно допустила она, одновременно стараясь отыскать любую возможность сменить тему, и даже нашла в себе силы улыбнуться: - Но мне тогда показалось, что это была просто очередная твоя издёвка в никуда. А теперь оказывается – предложение? - …Даже не знаю, - он понизил голос, отчего вкрадчивая шерстяная хрипотца в нём становилась очевиднее – не только на слух, но едва ли не физически. – А если бы это было предложение… Как он это всё делает со своим голосом?! Адель сжала губы, подавляя желание облизнуть их. Нельзя. Нельзя, когда он глазами пожирал каждый малейший её проступок, выискивал самую крохотную слабину… как охотник, раскрывающий капканы, сплетающий силки, расставляющий ловушки и ждущий, когда жертва в них угодит. А если он нащупает слабую точку, то будет тыкать в неё, пока кровь не пойдёт. Или пока ему не отрубят пальцы. Хотя, в этом случае, он, наверное, пинать начнёт. - …Учитывая твою благородную бескорыстную натуру, - протянула Адель, - боюсь, согласие мне дорого бы обошлось. - Не дороже, чем спасение твоей мягкой… тёплой… шкурки на Поляне Уединения, - промурлыкал он. Усмешка ни на секунду не покидала лица, глаза не отрывались от глаз Адель. Девушке оставалось только гадать, когда же, чёрт возьми, она проморгала этот момент, что он подошёл так близко. Достаточно близко, чтобы ощутить тепло его дыхания, когда он добавил: - Но я открыт для переговоров. - Всё, что ты делаешь, имеет цену, да? – голос её тоже упал до шёпота, тихого, едва различимого, будто бы растаявшего в тепле, разлившемся по её венам. - Схватываешь налету, - взгляд его опустился от её глаз к губам. - Должно же быть вознаграждение за спасение принцессы. Она не сдержала смешок – предательский смешок, неправильный, слишком низкий, слишком гортанный, слишком женский… - А ты, я смотрю, прямо прекрасный принц. - Там разберёмся. Так что, принцесса? Что предложишь? Полцарства? – она почувствовала, как его рука скользнула по её глотке, проводя большим пальцем под подбородком. Чувствовала, какими шероховатыми были эти пальцы, натёртые многими годами стрельбы из лука, бесчисленными тетивами и оперениями… и чувствовала, как послушно под его прикосновением начала биться жилка на горле. – Полболота? Одна часть неё, по-прежнему держащая в руке его лук, всей душой хотела вмазать этим луком ему под дых или по крайней мере отвесить такую пощёчину, чтобы эхо прокатилось по всему лесу. Но была и другая часть, которая стояла в сторонке и лишь прикидывала, в самом ли деле сукин сын на вкус был так хорош, как ей запомнилось. - Епископ, - протянула она наконец. – Ты бы попробовал уже что-нибудь новенькое. А то видно же, что тут результата никакого. - Ну конечно, - он усмехнулся, чуть вздёргивая её подбородок. – То-то ты никуда не уходишь, а стоишь тут с коровьими глазами и гадаешь, собирается этот ублюдок тебя уже целовать или нет. Она зеркалом повторила его усмешку, смещая бёдра чуть вперёд, слегка наклоняя голову, совсем слегка, чтобы убранные в хвост волосы скользнули по его руке: - Так он собирается? Его ладонь медленно прошлась по её шее, вниз, отгибая воротник куртки, затем по ключице – пока он не ухватился за ремень колчана и не стянул его с плеча Адель, забрасывая на собственное. - Иди спать, принцесса, - издевательски-заботливым тоном сказал он. Девушка улыбнулась шире: - Трепло. - Давай-давай. А то дорога завтра долгая, а ты не выспавшаяся истеришь много. Да и мне надо выспаться, так что некогда тебя догонять и делать прямо в траве. - Просто разрыдаюсь сейчас, - фыркнула она, делая шаг назад, хоть и казалось, что ноги сделаны из желе. - Не надо. А то паладин выпустит мне кишки, а тебя обнесёт забором, на котором друидка построит теплицу над своим нежным цветочком. - А я из этой теплицы увижу твои выпущенные кишки? - Не знаю. Спроси у них. Адель покачала головой: - Всё-таки, ты ублюдок. Епископ хмыкнул: - Ты тоже не безнадёжна. Она не ответила, развернулась на стоптанных каблуках сапог и отправилась к пещере прежде, чем губы изогнулись в непрошенной улыбке. Чуть ли не до боли закусив предательские губы, она смогла-таки от улыбки избавиться. Он мне не нравится… Он не может мне нравиться… Это всё запах, этот его чёртов запах действует на какие-то мои… как они? …рецепторы – и всё… Наверняка так и есть. Надо уточнить у Сэнда, он должен быть в курсе… Или тебя просто бесит то, - добавил внутренний голос, голос той самой хладнокровной расчётливой стороны неё, которая выигрывала все битвы и готова была взвизгивать от одобрения на каждую – каждую фразу рейнджера, - что ты встретила кого-то, кого не можешь раскусить? Мужчину, который наконец-то оказался достойным соперником? Рядом с кем ты чувствуешь себя слабой… …Даже страшно от мысли, что достойным соперником мне может быть лишь такой мужчина… - Кстати, - добавил Епископ ей вслед, - собирание за тобой стрел только увеличивает твой долг. Девушка, не оборачиваясь, вскинула руку с поднятым средним пальцем. За её спиной, в темноте, следопыт усмехнулся. Или нет. Кто его знал.