Свобода. (март 3441 г. В.Э. POV Пятый улаиро)
Тенью станет родное лицо, На прощанье скажу лишь слово: Говорил мне, что даришь кольцо — А вручил мне бессмертья оковы.
Темно. Холодно. Два месяца назад закончилось продовольствие. Мы ели умерших. Но уже три дня нет даже этого. Завидую утратившим хроа Третьему и Седьмому, им нет нужды драться за огрызок гниющей плоти со своими же воинами, забыв о чинах. Я еще жив. Нас таких — Хэлка с учеником, Кхамул… и пока еще я. Пытаюсь облачиться в ставшие неподъемными доспехи. Неловко пошатнувшись, падаю. Нагрудник слишком тяжел для истощенного тела. В зеленоватых отблесках факелов — чары Первого отдают чем-то потусторонним — я кажусь живым мертвецом, восставшим из Топей. Бессмысленная бойня, превратившая целую долину в… в то, во что превратила. Фэа эльфов отправилось восвояси, хроа — нетленно. Кажется, они откроют прекрасные глаза и заговорят со мной на своем певучем языке. Ученик Предводителя как-то обронил, что они тоже голодны. Вечно. И живы. Почти. С трудом избавляюсь от нагрудника. Мне достаточно лука. Их плащи сливаются со стенами. Я не слышу шагов. Их холод обжигает. Пытаюсь считать отблески лезвий. Три… Четыре… Шесть… И я. Но я останусь здесь. Кто-то должен. Трое останутся, сказал он. Не хочу. Но все решено, пока я боролся с внезапно навалившейся слабостью. Закрываю ставшие бесполезными глаза. Кто-то обретет свободу сегодня. Пробираюсь в башню. Их много. Много больше, чем нас. Люди, орки — только мы знаем, как измотала осада. Лугбурз пьет силу. Лугбурз пьет кровь и ненависть. Только последнее у нас в избытке. Не в силах оторваться, смотрю на битву. Кажется, в крепости я остался один. Первый со своим учеником старательно не попадаются Повелителю на глаза. Я чую с высоты башни. Мы прорвемся. Нечего терять. Ряды союзных войск редеют на глазах. У нас — ненависть. Я вцепляюсь пальцами в гранит парапета, вглядываясь слепнущими глазами вдаль. Лук бесполезен. Немного — и я ослепну, растворившись в стенах ненасытной башни. Твердыня выстоит. И мы. Хочу есть. Мои желания становятся желаниями Барад-Дура. Мне нужна кровь. Много крови. С тоской вспоминаю странную лозу Шестого на отравленной подлостью гондорцев земле. Не только лозу. Мы вынуждены были оставить ту крепость. На время. Мы вернемся. Пойдем дальше. Отомстим за каждого. Силы тают, вытекая сквозь пальцы — крепость пьет меня. Чтобы выстоять. Крепость — часть Аннатара. Его Песня. Он сражается в чудовищных доспехах. Он устал. Я чувствую это, мои силы нужны ему. Все, до последней капли. Меня мало. Повелитель падает на одно колено. Я испит до дна. Не понимаю, что произошло. Чувствую — сердце еще бьется. Темно. Холодно. Голодно. Запоздало понимаю, все кончено. Послесловие: Вечно парящие над Мордором тучи рассеялись, яркое весеннее солнце осветило победителей. Остатки темного войска бежали в панике, спасая свои шкуры. Трофей ярко блеснул в руке короля Гондора, завороженно уставившегося на медленно гаснущую вязь неведомого письма. Начиналась новая Эпоха, Эпоха бесконечной весны и света, не омраченная тенью бесконечных войн. Только это кольцо, просто золотая побрякушка, что бы там не говорил Элронд, должно остаться — как память о том, что им всем не привиделся этот кошмар. Ведь память, как земля — залечивает любые раны. — Ты проклято, Кольцо, каждого, кто осмелится надеть тебя, ты выпьешь до дна, и познает он участь твоего создателя! — тьма откликнулась на отчаянный зов своего воспитанника, укрывая от палящего солнца обезумевшего Первого в своих прохладных объятиях.