Виденье

Что ты будешь делать, если тебя отвергнут люди, которые всегда наполняли твою жизнь яркими, сочными красками. Что ты будешь делать, если тебя отвергнут Близкие? Поймёшь ли ты свою вину? Осознаешь ли ты, что причина именно в ТЕБЕ? И главный вопрос - Сможешь ли ты измениться? Пожертвовать своими природными качествами ради других? Изменить своё собственное "Я"?! Начало следующего утра прошло как обычно. Я тяжко открыла глаза, и, сглотнув, снова почувствовала запах крови. Похоже, я начала привыкать. Моё зрение продолжало улучшаться, в то время, как спина продолжала колоть. Доктор часто приходил ко мне и интересовался моим самочувствием, после чего постоянно писал что-то у себя в блокноте, а за тем тщательно переписывал на лист бумаги. За окном весь день лил дождь, но зато, все небо покрыло яркой радугой. Ближе к вечеру к нам в палату подселили новенькую. Если я правильно поняла, она разбилась на мотоцикле. Состояние у неё намного лучше, чем у меня, не смотря на временную амнезию. Я не редко пыталась с ней заговорить, но она, скорее всего, просто меня не слышала. Лишь порой украдкой кидала взгляды на мою койку. Я решила не останавливать своё внимание на ней, как на смену тут же пришёл Пит, с горкой мандаринов в руках, - Привет, Эн, как твои дела? - он протянул мне фрукты и сел рядом со мной, - Всё хорошо, - мне снова пришлось наврать, но, не обратив на это внимания, я дрожащими руками взяла мандарин, - Спасибо, только боюсь, я не смогу их почистить, - Пит молча забрал фрукты, и через некоторое время - дал мне дольку, после чего я с аппетитом съела её, - Спасибо, очень вкусно. Здесь, кстати, неплохо кормят. Каша...Ммм, прям как я люблю, - после моего сарказма последовала минута молчания, которую тут же прервал доктор, - Такс-с, и снова посетители? Не нужно так часто приходить. Она в надёжных руках, - доктор улыбнулся и погладил меня по макушке. Мило, - Вы мой лечащий врач, а я даже не знаю вашего имени, - я улыбнулась в ответ, и продолжала есть мандарин, - Оу, меня зовут Джордж Дейсон, - он сел напротив Пита и сделал глоток воды, ожидая моей реакции, - Можно я буду называть вас - Джейсон? - они оба с недоумением посмотрели на меня, но я подбодрила их своим взглядом - Джейсон? Что ж, неплохо. А теперь давай поговорим насчёт тебя. Завтра утром ты будешь делать лечебную гимнастику, - он не успел договорить, как я уже прервала его, - Гимнастику? Каким образом? Я пошевельнуться не могу, - доктор лишь поставил стакан на место и что-то черкнул у себя в блокноте, - Вот как раз таки для этого, ты и будешь её делать, - он снов сделал какие-то записи и удалился из палаты, - Ну? А у тебя как дела? - я перевела взгляд на Пита и стала выжидать его ответа, - Да так себе. С родителями поругался сильно, - он снова взял мою ладонь, от чего она задрожал ещё больше. В его взгляде я поняла, что следующие его слова будут очень важны для меня. И, может быть именно они должны были прозвучать в ту минуту? Но нет. Он просто сказал, что ем надо бежать к Джени, пообещал придти завтра и удалился из палаты. И всё эти глупые надежды. К чему они вообще? Я оказываюсь где-то в глубине земли, но в тоже время, вижу очертания солнца и облаков, плывущих по небу. Я пытаюсь издать хоть какой-нибудь звук, но у меня ничего не выходит. Слух тоже отказал, лишь в глазах всё тот же туман, преследующий меня. Я бегу, и мои ноги не могут остановиться. Бегу к своей мечте. Куда-то вперёд. Несусь с бешеной скоростью, и лишь изредка замечаю дорожные знаки. Моя голова забита виденьями за всю свою жизнь. Катастрофы! Убийства! Это всё, о чём я могла думать. Мои мысли иногда прерывали люди, которые стояли позади меня. Они внимательно следили за всеми моими движениями. Я не редко пыталась остановиться, но ноги меня не слушались и продолжали бежать куда-то вперёд, не зная пункта назначения. Всё это время - я видела лица, довольно знакомых мне людей. Например, отца с матерью. Они стоят рядом с Майклом, и, не смотря на его возраст, гладят его по головке, как маленького. Чуть подальше от них, стоит моя бабушка. Именно от неё, я получила такие способности. Она смотрит на меня и пытается что-то сказать. Слышится только эхо, но я с трудом пытаюсь расслышать "Стой". Мои ноги продолжают бежать, в то время, как я замечаю Пита. Он стоит один, и я пытаюсь ему улыбнуться. Он будто, не обращая внимания, продолжает стоять, пока не появляется Джен. Она воспламеняется около него, и он берёт её за талию. По моим горячим щекам начинают снова бить слёзы. Я пытаюсь закрыть глаза, но у меня ничего не выходит. Их образ до сих пор стоит у меня перед глазами, пока я не замечаю Крысу. Стоп! Почему он здесь? Кевин так же пытается мне что-то сказать, но я слышу лишь журчание воды. Он чуть ли не кричит, пока я чудом снимаю тембр, и в конце-концов останавливаюсь. Он пытается ко мне подойти, и я в первый раз всматриваюсь в его глаза. Они оказываются синего, морского цвета и в них отражается вся боль, которую он скрывал всё это время. Когда он подходит на слишком близкое расстояние, он что-то вытаскивает из своей куртки. Какой-то клочок бумажки. Он протягивает его мне, когда наши руки в конце-концов соприкасаются. Мне снова приходиться улавливать его взгляд, как сильный ветер поднимается между нами и даёт толчок прямо в спину. Я пытаюсь удержать за его руку, но она также соскальзывает, и я падаю вниз. Вниз с вершины... - Эн! Проснись! - чей-то голос врывается в мои мысли, и мне приходиться открыть глаза. Я жадно улавливаю воздух, и пытаюсь отдышаться, - Это просто сон, милая, - кто-то протягивает мне кружку воды, после чего я без сомненья беру её и выпиваю всё до единого глотка. Только вот кто мне её протянул? Я пытаюсь до конца открыть глаза, несмотря на туман, который всё ещё преследовал меня, - Мама? Это ты? - она ставит кружку на место, и убирает пряди с моего лица, - Да. Это я. У нас для тебя сюрприз. Майкл приехал аж из самого Сан-Франциско, чтобы поведать тебя. Конечно, у него были ещё дела здесь, он бы так и так приехал, но... - я тяжко вздыхаю и валюсь на кровать так, что в голове моей снова возникают те лица. Мама ещё час спрашивает меня одни и те же вопросы, на которые отвечать мне просто не хочется. Молчанье, порой, даёт ей ответ, но она не останавливается, пока доктор не заходит в палату и не велит им покинуть помещение. Час прошёл. Так много, но, тем не менее, так мало. Почему, я не была так рада родителям? Почему у меня не появилось настроение, как у других обычных детей? Что со мной не так? Врач выводит родителей, и снова садиться около меня. Его тёмно-шоколадные волосы, я, наверное, запомню на всю жизнь. Никогда ещё не видела людей, с таким оттенком волос. Интересно, и какого это быть доктором? Каждый день видеть покалеченных людей и успокаивать их, пока они не доверятся тебе. Чувствовать запах спирта, таблеток и прочей ерунды, которой доктора мучают пациентов. Не знаю. И даже знать не хочу. В окна третий день бьёт дождь, а радуга появляется всё реже и реже. Эта погода начинает меня смущать. Сколько ещё терпеть эти дождливые будни, и ждать солнечных ярких дней? Я пытаюсь всмотреться в хоть и незаметную, но поистине красивую радугу, но глаза снова подводят меня, - Доктор, сколько я ещё буду видеть этот туман? - Туман? Какой ещё туман? - он с недоумением посмотрел на меня, но именно такой реакции, я почему-то и ожидала, - Белый. Белый обычный туман. Немного густой, но это не так важно. - В медицине важно всё, - он сердито посмотрел на меня, и что-то черкнул у себя в блокноте. Интересно, он всегда его носит? - Всегда. - Что, простите? - теперь уже я начала что-то недопонимать, поэтому перекинула взгляд на него, - Я всегда его ношу. Блокнот. Вы спросили, всегда ли он носит, я как понял этот вопрос был адресован мне, - мои щёки запылали, но он сделал вид что не заметил этого и, занавесив шторы, пробубнил, - Наверное, это просто галлюцинации. Через некоторое время они пройдут. Подожди немного, и всё уладиться, - затем он пожелал спокойной ночи и вышел из палаты. Мои щёки продолжали пылать, с каждой секундой всё сильнее и сильнее...