Двое

      Между нами девять тысяч километров. У тебя дождь и +30С, а у меня пыль и -10С. Тебя бесят тупые необразованные негры, а меня слишком умные и хитромудрые европейцы. Ты леденеешь, с трудом сдерживая снежную бурю бешенства, и сбрасываешь негатив, тягая железки в тренажерном зале, а я киплю лавой, с каждым днем становясь все язвительнее и веселее, и играю шпагой, протыкая несчастное кресло в квартире почти насквозь. Днем нас отвлекают дела, заботы, проблемы и люди, а вечером… — Ромка, ты скотина, — говорю я в трубку, прикрывая глаза, чтобы чувствовать тебя, а не слушать. — Чтоб на тебя слон наступил! — Серж, я тоже скучаю, — отвечаешь ты, и я чувствую в уставшем голосе улыбку. — Эти придурки не установили дополнительные крепления, о которых я им в прошлый раз говорил, и ливень смыл бурильную установку к чертям. — Жаль, в ней тебя не было. Говорят, грязевые ванны очень полезны для здоровья. — Серж, пожалуйста, — шепчешь ты, и я мигом перестаю язвить. — Все так плохо? — Не хочу об этом, лучше расскажи, чем вчера занимался. У тебя что ни день, то приключение. — Ну, — тяну время я. Как рассказать не слишком приятные для тебя новости так, чтобы поднять настроение? — Я сегодня ел домашний борщ. Представляешь, у меня в холодильнике была свекла. — Серьезно? — улыбаешься ты. — Наверное, она за лето там выросла. — Все может быть, — соглашаюсь я. — А кухня цела? Ничего не сгорело, не сломалось и не осыпалось солью и опилками от твоих кухонных выкрутасов? — Ха! Я только смотрел, так что все в порядке. — На кого смотрел? — доходит до тебя очевидное.       Я ерзаю на диване и стараюсь дышать ровно, но твой детектор лжи не оставляет мне ни малейших шансов увильнуть. — У тебя в гостях Светлана была? — Да. — Как интересно, — задумчиво тянешь ты. — А ну колись! С самого начала! — Может, лучше с конца? — предлагаю я. — Так быстрее получится. Мы с ней, между прочим, больше полугода знакомы, так что нечего тут Отелло исполнять. — О твоем конце и об Отелло мы с тобой позже поговорим, — обещаешь ты. — Рассказывай! — Да ничего такого не было, — юлю я. — Пока я спал, она борщ приготовила. — Пока ты спал?! Значит, она проснулась раньше тебя. Логично предположить, что не у твоего соседа в квартире. — Ромка, — смеюсь я. — Тебе сыщиком надо подрабатывать. — Я лучше палачом подработаю, — ворчишь ты. — Догадайся, кто первый на очереди? — Твой главный инженер? — наивно интересуюсь я. Ты смеешься. Смеешься… Значит, я все делаю правильно. — Светлана спала в нашей постели, в твоей футболке и в гордом одиночестве. А я, сирота казанская, на диване в гостиной. — И почему мне тебя нисколько не жаль? — Потому что ты на этом диване не спал, а только сексом со мной занимался. То есть я с тобой, — путаюсь в показаниях я. — Да-да, конечно, — смеешься ты. — От темы не уходи, Казанова хренов. Почему Светлана у тебя ночевала? — Потому что мы в метро успели забежать в 00:57! А она без машины и навеселе. Я же не мог ее одну домой отпустить ночью, а провожать на другой конец Москвы, а потом домой переться было лень. — Чем дальше в лес, тем толще партизаны, — подозрительно тянешь ты. — А почему вы в метро за три минуты до закрытия забежали? — Потому что подлые менты закрыли ворота Александровского сада, а мы из кабака шли, ну, помнишь, Тарас Бульба, рядом с Манежем. Пока обратно вернулись, пока до Театральной дошли, чуть не опоздали! — А машина твоя где была? — Так пробки в 9 баллов были. Пятница же. А мне с Марьино к Цирку надо было, на Ломоносовский проспект к 19 часам попасть. Вот и бросил у метро. — Серж, — смеешься ты. — Я вот не понял, ты мне сейчас «Все хорошо, прекрасная маркиза» поешь? Еще чуть-чуть, и окажется, что вы на свадьбу опаздывали. — А ты откуда знаешь?! — удивляюсь я. Гробовое молчание в ответ подсказывает, что это была шутка. — Эээээ, Ромка, это ж не наша с ней свадьба была! У нее друг женился, ну она меня и позвала, чтобы одинокой дурочкой не выглядеть, и прикинь, букет поймала! Меня чуть кондратий не хватил! — Так тебе и надо, — хохочешь ты. — Серж, только ты можешь вляпаться в историю на ровном месте. — Ну да, — соглашаюсь я. — Только без тебя все эти истории какие-то не такие. Флирт один, и никакого секса, что уж про любовь говорить. — Не надо, Серж, — твой голос падает на целую октаву, будя во мне зверя: хищного, коварного и пушистого. — Не мучай меня! — Я тебя просто в шею под ухом поцелую, и все, — крадусь на мягких лапах я. — А потом рукой скользну по боку до бедра. Сожму крепко. — Чудовище, — беспомощно шипишь ты. — Опять хочешь меня до безумия довести? — Только до оргазма, — шепчу я и громко облизываю палец. — Давай, возьми мое главное сокровище в руку. Смочи головку слюной, я знаю, она наверняка уже красуется возле твоего пресса во всей красе. — Ты… — Да, конечно, Ромка. Я перед тобой на коленях, мои руки бродят по твоей спине, а губы накрывают член теплом, а потом прохладным выдохом, и снова во влажный, щекочущий плен языка, губ и рта, но на этот раз глубже. — Я не… — Ты не прикасаешься ко мне, просто смотришь, кусаешь губы, изнываешь от желания жестоко отыметь меня в горло. — Нет, Серж, — хрипло выдыхаешь мне прямо в ухо ты, и меня мгновенно сводит судорогой неистового желания. — Я хочу любить тебя. Посадить на колени. Целовать. Нырять в твою охуенную узкую задницу. Дрочить тебе… — Ромка, ты такая скотина, — не выдерживаю я. — Всю малину мне испортил!       Постанываю, терзаю член рукой, слушая твое тяжелое дыхание и невнятные маты. Знаю, что сейчас ты распластался на каком-нибудь кресле как морская звезда: ноги широко разведены, член торчком из шорт, голова откинута на спинку, глаза зажмурены, а возле уха телефон. Это сносит мне крышу окончательно. Я ускоряю темп и коротким: «ммммхххх», выдаю себя с потрохами. Ты хрипло смеешься, но я слышу, что ты скоро присоединишься ко мне. Шумно втягиваю в себя воздух: — Не приедешь через неделю, я тебя лично пристрелю, понял? Или утоплю. В сперме.       Ты смеешься, перемежая смех стоном, хрипом и чертыханиями, скрипишь кожей кресла, а потом замираешь в абсолютной тишине наших дыханий, и я понимаю, что теперь ты со мной. Нет больше девяти тысяч километров, Африки или России. Нет жары и холода. Нет бешенства, неприятностей, усталости, тоски и ожидания. Есть мы. Ты и я. Вместе. Что бы ни случилось. Как бы далеко мы ни были. — Я тоже тебя люблю, чудовище мое, — говоришь ты с такой нежностью, что мне хочется тебя то ли обнять, то ли задушить, чтобы не превращал нас в глупых сентиментальных баб. — Спасибо, что устроил мне такой незабываемый вечер. — Радуйся, что у тебя интернет не работает, а то бы я тебя стриптиз заставил танцевать, — ворчу я, пряча за шуткой всю свою любовь к тебе, но ты знаешь меня, как облупленного, а потому тихо смеешься, целуешь телефон так, что у меня в ушах звенит, и отключаешься. — Скотина, — бубню я, набирая текст в смс:       «Убью!»       «:)), и?», — отвечаешь ты.       Я улыбаюсь, выдерживаю паузу.       «Я жду, чудовище», — не выдерживаешь ты.       Я смеюсь и отправляю то, что было написано уже давным-давно:       «Ты далеко? Нет, близко.       Но небо без тебя низко.       Мне бы крылья сложить резко.       И любить тебя вечность дерзко» 01.12.14