ГП-драбблы с ФБ-2014

Пейринг: Гарри Поттер/Люциус Малфой Жанр: общий, романс Рейтинг: формально PG-13;) Привычка решать вопросы оперативно осталась у Кингсли со времени войны. Даже спустя пять лет после ее окончания совет министра собирался в обычном рабочем порядке. На этот раз — в конференц-зале аврората. Гарри участвовал в заседаниях с самого начала, но сегодня волновался: надо было назначить замминистра по социальной политике, и он предвидел проблемы. Первым кандидатом был Бэнкс, с которым они в свое время начинали в аврорате. А вот вторым… — Я не опоздал? — Люциус Малфой возник в дверях. На полторы минуты. Недостаточно, чтобы разозлить членов совета, но в самый раз, чтобы привлечь внимание. Гарри мрачно посмотрел на него. Малфой ответил быстрой полуулыбкой и уселся за стол. — Начнем, — сказал Кингсли. — Напоминаю, каждый из кандидатов должен представить совету свою программу. Люциус, тебе слово. Гарри постарался, чтобы Бэнкс выступал вторым. Известно ведь — последнее слово запоминается лучше. Малфой не выразил ни малейшего неудовольствия. Он раскрыл свою папку, поднялся и… На шее Малфоя, чуть выше белого воротничка, багровел засос. Он окольцовывал кадык и выделялся на светлой, безупречно выбритой коже не хуже Метки. Гарри посмотрел на коллег. По каменным лицам большинства стало понятно, что они тоже заметили. Да и трудно было не заметить, Малфой совершенно не стеснялся: ровная речь, звучный голос, энергичные, но не резкие жесты. Смачный засос на горле. Забыл убрать утром? Выглаженный и вылизанный Малфой? Быть того не может, черт подери! Малфой говорил и говорил. Никто его не прерывал — все отводили глаза. А Гарри наоборот не мог оторвать взгляд от засоса. За паутиной слов, как за прозрачным пологом, ему виделись душные, обжигающие картины. Вот кто-то прижимает Малфоя к постели, запускает пальцы в волосы, заставляет запрокинуть голову и впивается в тонкую кожу — губами, зубами, будто сам не знает, поцелует или укусит подставленное горло. А Малфой стонет так мучительно и сладко, что сразу ясно — он не знает тоже... Гарри сунули листовку с рекламой благотворительной ярмарки, и он кое-как сосредоточился на речи. — Мероприятия… общественное взаимодействие… фонд «Рука помощи»… Все бывшие Пожиратели были среди жертвователей малфоевского фонда. Еще ходила шуточка про его эмблему — добавить бы, мол, на ту руку Метку. — И последнее. — Малфой оперся на стол кончиками пальцев и подался вперед. — Кто-то может решить, что я хочу забыть, кем я был. Но на самом деле я хочу помнить. — Он обвел медленным взглядом сидящих за столом и остановился на Гарри. — У меня все, спасибо. Гарри выдохнул, отмечая, как затекло все тело. Сколько же эта сволочь выступала? Коварство его замысла обнаружилось очень быстро. Как только Бэнкс начал излагать программу (разработанную не без помощи Гарри), Малфой достал часы и стал рассеянно вертеть их в руках. Платиновая крышка поймала луч, солнечный зайчик заметался по лицам. Некоторые покосились на часы, висящие над входом, и Гарри мысленно застонал: приближался обеденный перерыв. Малфой попросту оттянул на себя львиную часть положенного времени. И хотя по регламенту совет должен заседать, сколько потребуется, все уже явно устали. Многие начали ерзать и переглядываться. Бэнкс, и без того не мастер говорить, стал запинаться, путаться в данных статистики. Кусок про заимствование опыта магглов вообще пропустил. А в коридоре, расходясь на обед, уже вовсю шумели сотрудники. После окончания скомканной речи Кингсли придвинул к себе бланки голосования. — Что ж… — Погодите! — не выдержал Гарри. — В смысле, я прошу слова. Кингсли кивнул. Малфой, весь внимание, откинулся в кресле и поднял подбородок, в очередной раз демонстрируя засос. Стараясь не смотреть в его сторону, Гарри напомнил совету о недоработках системы, которые лучше всех понимали именно небогатые люди; о том, что Бэнкс по экспериментальной программе стажировался в маггловском министерстве; о том, что будущее находится в руках молодежи… Тут он осекся, но было поздно: представители Визенгамота насупились. Напоминание о возрасте им, древним колдунам, пережившим не одну смену власти, было не по нутру. — Хватит разговоров, давайте голосовать! — потребовал один, и остальные согласно заскрипели, как замшелые вязы в бурю. Малфою достались две трети голосов. Пока его поздравляли, Перси украдкой шепнул Гарри: — Не переживай, это всего лишь один неудачный совет. Еще научишься с ними обращаться. Гарри отмахнулся и вышел из зала. Малфой окликнул его возле кабинета. Гарри застыл, с детским упрямством таращась на золоченую табличку со своим именем, и буркнул: — Чего вам? Тот подошел вплотную — Гарри услышал морозный запах его одеколона — и сказал, понизив голос: — А вы разве не хотите меня поздравить? Гарри резко повернулся. — Поздравить? Поздравить?! Да таких, как ты, вообще к власти подпускать нельзя! Если я стану министром, клянусь, ты отсюда в тот же день вылетишь! Я… я тебя в порошок сотру! Малфой слегка наклонился и прошептал, обжигая дыханием: — Можешь представлять себе это, когда в очередной раз будешь меня драть. Холодный запах, невозмутимый голос, узкие бледные губы и слетающие с этих губ непристойности — самый нечестный прием. Хотя когда это он играл честно? Еще хватило сил, чтобы втащить Малфоя в кабинет и запереть дверь. А потом Гарри просто надавил ему на плечо, ставя на колени. ***** Кожаная обивка неприятно липла к телу. Гарри давно мечтал избавиться от дивана, но знал, что не сделает этого: подарок сослуживцев все-таки. А еще ему очень нравилось, как смотрится на черной коже голый Люциус. Гарри с удовольствием вдыхал его запах — уже не ледяной, а теплый и острый, водорослевый. Кровь теперь не бурлила в венах, а билась глухо и мерно, как волны в отлив. Он любил эти минуты, когда можно было просто лежать рядом. Не скандалить, не бодаться, не думать о каждом слове, не оценивать каждый жест. И Люциус молчал, не провоцировал и не жалил, и… — Зря волнуешься, — хриплый голос перекрыл шум отлива. — Я справлюсь не хуже этого идиота Бэнкса. Гарри нехотя отлип от него и сел. — Не сомневаюсь, что ты не хуже идиота. — Все-таки злишься? — Люциус разглядывал его со спокойным интересом. Гарри дернул плечом. На самом деле его сердило, что момент прошел – как всегда, слишком быстро. Взяв палочку, он навис над Люциусом, привычно убирая с его тела укусы и засосы, от которых всякий раз не мог удержаться. Тот лежал, беспечно раскинувшись, только щурился на крохотные вспышки залечивающих заклятий. Когда Гарри коснулся кончиком палочки кольцевой метки на горле, Люциус перехватил его запястье, уверенно, но мягко. И впервые на памяти Гарри его пальцы и его губы говорили одно и то же. — Этот оставь. Он мне нравится.