Алый цветок
27 октября 2014 г. в 19:57
Пейринг: Невилл Лонгботтом/Северус Снейп
Жанр: юмор, романс
Рейтинг: лёгкая R-ка
— Молочный коктейль с мятой, — сказал Невилл горгулье у входа в кабинет директора. — Разве такой бывает? — спросил он минутой позже у Снейпа. — Странное сочетание.
Тот поднял глаза от пергаментного свитка.
— Вы пришли, чтобы поведать об этом?
Сесть он ему не предложил.
— Нет. Просто я три дня назад вернулся из экспедиции, а вы меня все не вызываете.
Снейп вновь уткнулся в свиток.
— Вижу, вы с отчетом, — пробормотал он. — Оставьте, я посмотрю.
— Ладно. — Невилл прошел по ковру, кивая портретам директоров в знак приветствия. — Вот отчет. А это вам.
Он развернул бумажный пакет и выставил на стол горшок с взъерошенным ярко-алым цветком, похожим на игольчатую хризантему.
— Что это? — подозрительно спросил Снейп.
— Магическое растение из семейства астровых. Точнее пока не скажу, мы его в экспедиции нашли. Кажется, новый вид.
— Вы принесли мне магическое растение, свойства которого даже не изучены?
— Кое-что есть. — Невилл бросил поверх кучи его пергаментов свой. — Я тут набросал основное. Если что неясно, всегда можно уточнить у меня.
И, как бы между делом, опустился в кресло — сначала на краешек, потом, опомнившись, сел свободнее. Снейп не прокомментировал самоуправство, но тоже откинулся на спинку и сложил руки на груди. Он разглядывал Невилла в упор. Между ними на столе пламенел цветок.
— Значит ли это, что вы намерены вернуться к работе преподавателя гербологии?
— Так я вроде и не уходил.
— Однако после столь успешной экспедиции вы могли бы продолжить научные изыскания.
— Я их и тут продолжу. Если вы, конечно, не против.
— Отнюдь, — после паузы сказал Снейп. — Что ж, в таком случае у вас много работы — занятия начнутся со дня на день и…
— Профессор. Я хочу обсудить еще кое-что.
Стало очень тихо. Директора прекратили болтовню. В глубине портрета, висящего за спиной Снейпа, сверкнули очки-половинки. Тот недовольно покосился на него и обронил:
— Слушаю.
Невилл стиснул подлокотники.
— Это насчет Дня Святого Патрика. Когда Хагрид принес в учительскую свою настойку, но не сказал, что она на мандрагоре, и мы… Мы с вами тогда пошли подышать, ну то есть я вас повел, и вы… вы мне отсосали. — Портреты хором ахнули, и Невилл добавил: — Сэр.
— Ничего такого я не помню, — очень ровно сказал Снейп.
Невилл быстро глянул на цветок и выпалил:
— Вранье!
— Что-о? — Снейп поднялся, его тень на стене развернулась парой остроконечных крыльев. — Да как вы смеете обвинять меня?..
«Забавно, что взбесило его именно это», — мельком подумал Невилл и тоже вскочил.
— Слушайте, цветок реагирует на ложь. Когда говорят правду, он алый. А вот если врут… Например: у меня маленький член! — Его несло, но было уже все равно. — Видите?
Цветок резко посерел.
— Он теряет цвет, потому что это неправда, потому что член у меня большой, и… вы об этом помните.
Теперь могло случиться что угодно.
Однако Снейп просто разглядывал цветок. Последняя реплика вернула лепесткам насыщенный алый цвет, отблеск которого будто отразился на его скулах.
— Умно, — наконец сказал он. — А что дальше?
— Дальше? — Планируя разговор, Невилл не заходил так далеко. Даже в фантазиях все заканчивалось надетым на его голову горшком с землей. — Ну… Может, попробуем еще раз? В смысле, без настойки?
— Здесь? — в голосе Снейпа слышалась издевательская покорность.
Портреты оживленно загомонили.
— Зачем же? — Невилл указал на стену. — Там ведь комнаты.
— Откуда вы знаете, где именно? Вы шпионили? Вы? За мной?
— Нет! Просто как-то случайно увидел.
Снейп выразительно посмотрел на стремительно бледнеющий цветок.
— Совсем неплохо для гриффиндорца, — донеслось с портрета Финеаса Найджелуса. — Ты бы присмотрелся к нему, Северус.
Тот фыркнул и поднял палочку. Прозвучало короткое заклинание, дубовые панели раздвинулись, образуя проход в спальню. Снейп притормозил на пороге и спросил, не оборачиваясь:
— Вы идете?
— Уже, наверно, можно называть меня по имени, — сказал Невилл, когда панели отгородили их от кабинета.
— Оргии оставим на потом, — буркнул Снейп, зажигая свечи. Невилл рассмеялся.
Поверить в то, что Снейп немного ниже его ростом, оказалось сложно, а вот в то, что целоваться он умел хуже, чем отсасывать, — легко. Невилл потерся щекой о его запрокинутый подбородок. Из-за выросшей к вечеру щетины звук получился забавный, и он фыркнул.
— Перестаньте хихикать, — пробормотал Снейп, расстегивая его ремень.
Тогда, в марте, после года напряженного переглядывания, после треклятой настойки, которая швырнула их к холодной стене в коридорной нише, ощутить руки и губы Снейпа на своем члене было как броситься в темный омут — через наслаждение к сомнениям и терзаниям. Теперь же, в мягком полумраке спальни, поддаваясь неспешному ритму, Невилл будто вынырнул из воды и вдохнул полной грудью.
Однако в этот раз плыть по течению не хотелось.
Невилл вздернул Снейпа на ноги и подтолкнул к кровати, не очень-то бережно сдирая с него тяжелую директорскую мантию. Снейп позволил — и это, и много чего еще.
...За окнами кабинета сгущались августовские сумерки. Из спальни слышались вздохи и стоны. Портреты директоров, смущенно переглядываясь, разошлись кто куда, и только Дамблдор мирно дремал в своей раме. Когда слышались сдавленные команды (Снейп) или просьбы (Невилл), сонно улыбался и кивал.
— Думаю, у них все будет хорошо, — пробормотал он.
И, словно в ответ на это, цветок на столе вспыхнул ярко-алым.