Альфу мне!

До тех пор, пока чета Уизли не покинула дом, Гарри казалось, что разговор с Гермионой помог, но как только в гостиной воцарилась тишина, он понял, что ошибся. Мысли навалились разом - хаотично мечущиеся и все как на подбор крайне пессимистичные. Гарри опустился на пол, прислонившись спиной к дивану и вытянув ноги к огню. У него всегда немилосердно мерзли пальцы, хоть накладывай локальное согревающее. Тепло ласковыми волнами набегало на его ступни, он откинул голову, удобно устроив ее на жесткой диванной подушке, и уставился в потолок. Как бы все сложилось, если бы он почувствовал Малфоя еще тогда, в школе, курсе хотя бы на пятом? Попробовал бы удержать от... От чего? Попробовал бы отлучить его от семьи? Взял за шкирку и утащил в свое логово на Гриммо? И тогда Драко возненавидел бы его еще больше. Гарри решил начать с малого - произнести это имя по-новому, без обычного раздражения и злости. - Драко. Прозвучало удивительно красиво и ласково. Он попробовал еще раз. - Драко. Восхищение, прозвучавшее в голосе, напугало его самого. Гарри подумал, что смог бы специально обратиться к Малфою с такой интонацией, не побоялся бы еще раз оказаться в Мунго с разбитой головой. Интересно, как бы тот отреагировал? Хандра одолела вконец. Надо было сказать Гермионе все как есть, что его пара не только его не чувствует, но к тому же является альфой. Надо было, надо. Тогда бы она сразу вынесла приговор: безнадежно. И ему не пришлось бы сейчас втыкать в потолок и с упорством, достойным лучшего применения, думать: "Ну а вдруг?.. А вдруг?" Конечно, никакого вдруг не будет, но даже у такого крутого брутального самца, как Герой Магического мира, сердце иногда превращается в слезливый комок надежды, а мозг тупит по-страшному, не желая признавать истинного положения вещей. Гарри, разомлевший в тепле, с трудом поднялся, затекшие мышцы немилосердно отозвались онемением и тупой болью. Да еще это сотрясение... Повело в сторону, он тяжело оперся рукой о спинку дивана и подождал, пока мир перед глазами перестанет кружить и займет свое природой назначенное положение. Не долечили, халявщики. Да еще недавнее ранение напомнило о себе, прострелив руку длинной иглой от запястья до плеча. Гарри добрел до зеркала и окончательно почувствовал себя стареющим, уставшим и никому ненужным. А что остается делать таким людям, кроме как бухать? Призвав радостно булькнувшую бутылку огневиски, он плюхнулся на диван и даже немножко повеселел.