Ради тебя

День шёл за днем, но ничего не менялось. Майкрофт стал больше времени проводить в палате Джона, каждый день он приходил в одно и то же время и, усаживаясь на стул, молча смотрел на доктора. С удивлением замечая, что получает удовольствие просто от того, что сидит рядом с этим человеком. Видеть, как доктор дышит, как чуть подрагивают его ресницы, знать, что там, под ними, прячутся синие, как Атлантика, глаза, было приятно, все эти признаки жизни Ватсона Майкрофт рассматривал как свою личную маленькую победу, победу над смертью. Теперь он сидел тут не по полчаса, как вначале, а гораздо дольше, сидел и мечтал, что однажды произойдет чудо и лед начнет таять, синие глаза посмотрят в его сторону, и в них больше не будет опаляющей ненависти. Джон упорно молчал, делая вид что спит, но Майкрофт точно знал, что это не так. Он ждал. Ждал, что однажды эти стены отчуждения дрогнут и упадут, что доктор привыкнет к его присутствию и перестанет скрипеть зубами, когда Майкрофт входит в палату. Один раз он принес Джону апельсины. К чему были эти фрукты, он понять не мог, цитрусы никогда Холмсу не нравились, как и Шерлоку, который словно кот морщился, почувствовав запах эфирных масел от апельсинов или лимона, но спросив у Антеи, с чем принято навещать в больнице друзей, Майкрофт слегка смущенно получил в руки пакет с солнечными и великолепными фруктами. Девушке не нужно было ничего объяснять, стоило просто поинтересоваться, и к следующему визиту она вручила ему презент для доктора. Что ж, пусть будут апельсины. Это было невероятно - Майкрофт нервничал. Он волновался, когда оставлял на прикроватной тумбочке бумажный пахнущий Рождеством пакет. Почему апельсины пахнут Рождеством? Холмс никогда не задумывался ни об апельсинах, ни о Рождестве, а тут вдруг... Это было так ново и так свежо, как запах сочной апельсиновой дольки. Рождество, Джон, апельсины... Непременно захотелось попробовать всё это вместе: Рождество с Джоном и апельсинами. Что за черт? Праздники - чушь! Разве нет?! На следующий день после того как Майкрофт принес фрукты, он не смог навестить доктора. Это был первый раз, когда мистер Холмс не пришел в больницу после аварии. Так случилось, выдалось не терпящее отлагательств дело во Франции, и оно требовало его личного присутствия. Короткий визит на несколько часов прошел весьма успешно, несмотря на то, что Майкрофт нервничал, и все время в мыслях возвращался в ту палату. Уже к вечеру Холмс вернулся в Лондон, но в больницу ехать было поздно, и он, благоразумно скрепя сердце, решил отложить поход к доктору до следующего дня. Наутро все было как прежде, словно и не бывало этого выпавшего из привычного режима дня. Врачи с довольным видом отчитывались перед строгим и суровым господином Холмсом, рассказывая ему о том, что дорогой его сердцу пациент (об этом не говорили, но все догадывались, ибо столько внимания столь солидный человек мог уделять лишь кому-то очень дорогому) идет на поправку, и уже через пару недель его можно будет выписать. Пару недель... Майкрофт поморщился, у него есть только пара недель, а потом Джон растворится в своей серой убогой жизни, и кто знает, чем это опять для него может закончиться. Только пара недель, чтобы на что-то решиться, признаться доктору в том, что брат жив-здоров, и еще кое в чем, что Майкрофт только-только начал приоткрывать внутри себя. Пара недель... так мало! Апельсины остались нетронутыми. Хм... а чего он ждал? Джон не был бы Джоном, если бы так просто сдался, хотя... Сегодня что-то было по-другому. Майкрофт окинул быстрым взглядом палату и увидел, что Джон больше не притворяется спящим, он все так же лежит, но сейчас внимательно смотрит на пришедшего Холмса. - Добрый день, Джон, - привычная фраза сейчас была произнесена чуть дрогнувшим голосом. Цепкий взгляд Джона заставил всё внутри Холмса мелко подрагивать. Но если бы Майкрофта можно было так легко вывести из равновесия, он не был бы первоклассным политиком. Потому он расправил плечи и решительно шагнул к своему стулу. - Вам не кажется, что нам пора объясниться? - вдруг спросил Джон. Четко, взвешенно и требовательно. Присаживаясь на свой стул, Майкрофт подумал, что возможно доктор прав, и им в самом деле пора объясниться. Пора... Джон внимательно всматривался в своего мучителя, когда тот появился на пороге палаты. Задавая этот вопрос, доктор отчаянно надеялся, что его голос не выдаст облегчения от того, что Холмс снова появился на его пороге. Вчерашнее отсутствие Майкрофта вдруг, вместо предполагаемой радости, принесло Джону тревогу, которая под вечер переросла в тоску. Господи, если бы кто-то сказал ему еще месяц назад, что он будет тосковать из-за того, что невыносимый Холмс не почтил его своим очередным визитом, Джон рассмеялся бы сказавшему это в лицо. Однако это было фактом. То, что Майкрофт не пришел в свое строго соблюдаемое время и не отсидел положенное, молча вглядываясь в сопящего Джона, его расстроило. Даже очень... За все время пока он тут лежал, как ни странно, у него была только одна отдушина, визиты мистера Холмса, такого люто ненавистного. Это было странно. Майкрофт просто приходил и молча сидел около него. Джон делал вид будто спит, даже глаз не открывал, но из-под сомкнутых ресниц он иногда подглядывал за этим непонятным и холодным человеком. Мистер Бесчувственность вдруг стал раскрываться, когда думал, что Джон его не видит. Черты лица смягчались, в них появлялось что-то человеческое, иногда Джон мог поклясться, что по губам Холмса чуть заметно скользила робкая улыбка, но на его лице Ватсон по-прежнему не мог углядеть ни капли скорби. И этого он не понимал. Как мог Майкрофт не скорбеть по погибшему брату? За это он продолжал его ненавидеть, за Шерлока. Шли дни, Джон по-прежнему избегал контактов с Холмсом, но когда тот вдруг не пришел, доктор почувствовал пустоту. Что бы там ни было, Майкрофт в последнее время был единственным человеком, который проявлял к Джону интерес, медперсонал в расчет не шел, они все очень старались угодить строгому мистеру Холмсу, который так заботился о своем друге... Вон даже фрукты принес... Джон любил апельсины, чем часто выводил из себя Шерлока, не переносившего даже их запаха, но к приношению Майкрофта он не притронулся. И когда заходящие к нему сестрички отводили глаза, переставляя пакет на тумбочке, только сжимал губы, а потом с раздражением слушал, как они за дверью обсуждали, какой у него замечательный поклонник. Знали бы они, дуры... А Майкрофт... чего он хотел? Чего добивался? И когда он в положенное время не открыл дверь в палату Джона, тот пожалел, что упрямился и не заговорил раньше, не спросил, не выяснил. А теперь, вероятно, Холмс просто устал, ему надоела эта благотворительность и нерациональное использование своего драгоценного времени. И вот, несмотря на все опасения Джона, он снова здесь. И ждать больше не стоило. Майкрофт опустился на свой стул. - Ну, если вы готовы к этому, Джон. - Думаю, да, - Джон нахмурился, - что вам от меня надо? Майкрофт, что? Вы каждый день приходите... Майкрофт сцепил пальцы и подпер ими подбородок, не спуская с Джона глаз. - Во всем, что с Вами случилось, Джон, есть доля моей вины и я... - О, Бога ради, Майкрофт! - вспылил доктор, - да с каких это пор вас тревожат такие мелочи как вина по отношению к простым людям? - Вы не простой человек, Джон, - глаза Холмса вспыхнули, и в эту секунду Джон и в самом деле почувствовал, что он не простой человек, и это пугало, а Майкрофт, опасно приблизившись, продолжал: - Шерлоку очень не понравится, если он узнает, что Вы свели счеты с жизнью прямо у меня под носом, а злить брата мне бы не хотелось. Джон вжался в подушку, глаза его расширились до максимальных пределов. - Что Вы несете? - хрипло прошептал Джон, не сводя взгляда с Майкрофта и ища на его лице признаки безумия. Увы, их там не было, однако поверить только что произнесенным словам он не мог, - Шерлок умер! Вы знаете это не хуже меня. Я видел... - Вы видели только то, что он хотел, что бы Вы увидели, - Майкрофт говорил уверенно, но тревожно поглядывал на Джона, - Шерлок был принужден к этому спектаклю, так как мистер Мориарти приставил к Вам снайпера, и не прыгни тогда Шерлок, Вы неминуемо погибли бы. Позже брат вынужден был покинуть Англию, чтобы инкогнито продолжать борьбу с криминальной сетью Мориарти по всей Европе и Азии. - Нет... - Джон не верил... Шерлок не мог с ним так поступить, просто исчезнуть так надолго и не сказать при этом ни слова, оставить его на растерзание тоске и скорби... - Это так, Джон, - произнес Майкрофт мягко и, немного поколебавшись, коснулся руки доктора, Джон вздрогнул, но руку не отнял, продолжая невидящим взглядом смотреть в стену. Майкрофт чуть сжал холодные пальцы, - так было нужно. Джон, словно очнувшись, резко отдернул руку, скидывая с нее ладонь Майкрофта. Лицо его исказилось гневом: - Вы... - глаза доктора метали молнии, - это все неправда, он не мог! - Мог. - Убирайтесь, Майкрофт! - Джон перешёл на крик, - и не приходите больше сюда, слышите! Я не хочу Вас видеть! - Нет, - твердо и сохраняя внешнее спокойствие сказал Майкрофт, он решил идти до конца и сразу расставить все точки над и, - я еще не закончил, а кроме того, я не ответил на Ваш вопрос. Мне нужны Вы, Джон. - Эмм... - казалось, из Джона враз выпустили весь воздух, - не понял? - Вы единственный человек на этой проклятой планете, Джон, - вздохнул Майкрофт, потупив глаза и нервно стискивая ручку неизменного зонта, - к которому я испытал интерес, мне бы очень хотелось, чтобы Вы вошли в мою жизнь и сделали ее хоть немного лучше. Понимаю, это осмыслить непросто, я не жду, что Вы мне ответите прямо сейчас, тем более, что Вы злитесь, и эта история с Шерлоком... но прошу, подумайте, Джон.