Ради тебя

Заснуть удалось только ближе к утру. Покинуть больницу было красиво, но организм уже к вечеру выставил счет за этот жест. Было больно. Джон пытался справиться анальгетиками, это помогало, но лишь отчасти. Мда, прыткость иногда до добра не доводит, но вернуться он уже не мог, ни за что. Как доктор он понимал, что топнуть ногой и уйти было безрассудно, однако солдат и упрямый Джон в нем были куда сильнее врача. Он страдал, но не жалел, упрямо сжимая зубы и свернувшись на кровати калачиком, продолжал строить планы отъезда. Облегчение пришло только во сне. На время. Отступила физическая боль, но то, что пришло ей на смену, вряд ли можно было назвать избавлением от страданий. Ему приснился сон. Он опять был на площади перед Бартсом. Шерлок стоял на крыше: все как тогда, телефон летит вниз, а детектив, раскидывая в стороны руки, решительно шагает в пропасть. Так реально! Джона опять сковал тот самый ледяной ужас… Ше-е-е-ерлок… Полет долгий, но он так мучительно короток. Вот Джон сорвался и что было силы кинулся к тому месту. Темное пальто, лужа крови на сером асфальте, собравшиеся вокруг люди. - Пропустите, это мой друг, - Джон снова не узнал своего глухого и неживого голоса, совсем как тогда, - пропустите, это мой… Вот его пальцы касаются запястья, на котором, он знает – не будет пульса, кто-то из толпы переворачивает тело и Джон с ужасом, куда большим, чем в прошлый раз, ошалело смотрит на бледное и безжизненное лицо Майкрофта. Он проснулся молча, без крика, но с колотившимся и старательно выпрыгивающим из груди сердцем, весь мокрый. Липкий ледяной пот покрывал все тело, застилал глаза. Обессилено он упал обратно на подушку, с которой вскочил в момент просыпания. Все тело колотило, боль возвращалась. За окном занимался серый, мутный рассвет. Почему Майкрофт? Откуда вдруг это? Ах да… Шерлок ведь жив, кажется, так ведь… К чему ему теперь падать? Майкрофт. Перед глазами вновь встало мертвое белое лицо, залитое кровью. Боже… это было… Джон копнул чуть глубже, силясь понять, отчего эта картина его так напугала. Ну да, если бы те два года назад на месте Шерлока оказался его брат, Джон был бы если не счастлив, то во всяком случае рад тому, что кудрявый гений жив. После того ужаса Джон был бы рад видеть на месте Шерлока любого, даже себя, особенно себя, но теперь… Майкрофт… Он не хотел этого, нет. Этот человек вызывал в душе доктора чувства, которые не так просто было осмыслить. Понять это было невозможно, но Джон точно знал, что Мистер Я Могу Достать Луну С Неба больше не был для него чужим и далеким как та самая Луна. Нет, что-то изменилось с того молчаливого времени, которое старший Холмс ежедневно проводил у его, Джона Обычного Ватсона больничной постели. И меньше всего на свете Джон хотел еще раз увидеть тот сон, те пустые безжизненные глаза, и почувствовать отсутствие пульса на аристократическом, тонком запястье. Сумасшествие. Нет, однозначно надо бежать, и плевать на солдатскую гордость. Все знают его мужество в бою, Джон Ватсон никогда не покажет спину врагу, но вся штука была в том, что Майкрофт вдруг оказался не врагом, наоборот. Он отчего-то стал даже важнее Шерлока, который своим прыжком чуть не лишил Джона рассудка, жизни… Который чудом выжил и даже не дал себе труда сообщить ему, своему, казалось, лучшему другу, о том, что с ним все хорошо, что прошедшие два года он не являлся кормом для червей, а развлекался, ведя опасные игры, где-то за границей – скотина! Обидно, честное нортумберлендское! Майкрофт… опять по телу пробежала дрожь. Неизвестно, к чему бы все эти мысли его привели, если бы Джон не услышал стук в дверь. Дрожь в мгновение ока сменила окраску, теперь она подкрашивалась и усиливалась броском адреналина. Ночь… Стук… Кому это он мог понадобиться? Забыв о мучившей его за секунду до этого боли, Джон упругим мячиком подскочил и тенью метнулся к письменному столу. Миг, и в руку легла прохладная сталь. Так-то лучше. Он не стал спрашивать кто там, глазка в этой квартире не имелось, потому, покрепче сжав пистолет, Джон, задержав дыхание, резко открыл дверь. Охнул, и так же резко постарался закрыть ее обратно. Нет, честное капитанское – он не готов был сегодня еще и к этому, казалось, небо сошло с ума, решив испытать его на прочность всеми самыми извращенными способами. Твою ж… Дверь не закрылась, стукнувшись о подставленный безукоризненно начищенный ботинок. Следом за ботинком в квартиру протиснулись длинные белые пальцы, ухватившись за косяк. Толчок - и на доктора внимательно смотрят глаза, миллион раз оплаканные и, казалось, потерянные навсегда. О, спасибо тебе, Майкрофт, спасибо, что имел мужество сказать… Иначе я умер бы от разрыва сердца, глядя в эти такие… глаза. - Можно? Голова закружилась, боль разом вернулась, разрывая тело и голову на части, ноги подкосились, отказываясь держать тело, перед глазами все закружилось и свет начал меркнуть. Откуда-то издалека, из-за пелены боли донесся встревоженный голос, который звал его по имени. Сознание уплывало, боль красными волнами спасительно уносила его к неведомым берегам, далеко отсюда, подальше от этих глаз, от этого голоса, уже кричавшего что-то… Майкрофт… Мне так жаль, что я был груб… Шерлок постучал в дверь. Да, было поздно, хм, нет, скорее рано… но кого это волнует, когда есть вопросы? На Бейкер-стрит Джона не оказалось. Вот это новость! И Майкрофт ничего не сказал, ах да… он не мог, ох, Майки, удивил ты меня, возможно первый раз в жизни. Шерлок, сидя в такси и направляясь по адресу, продиктованному Антеей (могла бы сразу сказать, что Джон почти сразу после… ну, в общем, сразу съехал), вспоминал детали встречи с братом. Кто бы мог подумать, что Майкрофт может быть таким беззащитным, уязвимым, это невероятное открытие смущало и рождало теплоту где-то в душе. Было ощущение, словно они поменялись местами, ведь именно Майк всегда защищал, опекал, заботился о беспутном и нестабильном Шерлоке. Старший берег, вытаскивал из самой задницы вселенной, отбивал его у отбросов общества, убирал с дороги любого, кто мог снова втянуть брата в зависимость от кокаина, но делал это издалека, соблюдая дистанцию. Майкрофт подавлял в себе любое проявление человечности, эмоций. Всегда. Но только не сегодня. Эта беззащитно и доверчиво уложенная на плечо Шерлока голова с растрепавшимися волосами... Кто бы мог подумать. Конечно, младший никогда не расскажет ему об этом, нет, он вообще не коснется этой темы, но забыть не сможет никогда. Машина остановилась около ничем не примечательного серого домишки. Скучно. Как Джон может жить в таком месте? То ли дело Бейкер-стрит. Грязный, плохо освещенный подъезд, обшарпанная дверь… Когда она распахнулась, Шерлок увидел Джона. Такого, каким друг был в тот день, когда застрелил таксиста. Собранный, весь словно сгусток энергии и адреналина, глаза воинственно горели. Ватсон не знал кто за дверью, он был готов к любому исходу, пистолет, зажатый в левой руке, это подтверждал. Шерлок даже на миг подумал, что все эти россказни о попытке суицида чистый блеф, вот он, Джон, сильный, грозный, стремительный… Однако в следующую секунду лицо доктора побелело, глаза расширились, и он резко дернул дверь, закрывая ее перед носом Шерлока. Ну уж нет! Нога четко встала в проем, препятствуя закрыванию двери. - Можно? - чуть опешив, спросил Шерлок, с тревогой подмечая, как меняется лицо Джона. Бледность быстро сменялась синюшностью, глаза подернулись дымкой, Джон, вздохнув, стал оседать на пол, роняя пистолет. Что это, что? Он ведь знал, Майк ему все рассказал, в чем дело? Шерлок опустился на колени и, всматриваясь в ставшее таким странным лицо друга, тряхнул его за плечи. - Джон! – позвал Шерлок, машинально осознавая, что Ватсон весь горит, - Джон, ты меня слышишь? Отвечай! - Майкрофт… - чуть слышно прошелестело с синеющих губ. Потом доктор затих, глаза его закрылись. Причем тут Майкрофт? Шерлок еще раз позвал Джона по имени, но ответа не последовало, он был в глубоком обмороке или, может, все было еще хуже. Какого дьявола Шерлок не врач?!