Ради тебя

С Джоном все обошлось. Когда его доставили в больницу, из которой он накануне с утра дезертировал, доктор Уилсон слегка обижено сообщил Шерлоку, что приступ, который случился с его пациентом, был весьма предсказуем. — До полного выздоровления мистеру Ватсону было еще ой как далеко, но кто ж будет слушать лечащего врача, особенно если мы сами медики? Не волнуйтесь, мистер Холмс, — произнося фамилию, доктор Уилсон чуть заметно поморщился, вероятно, вспоминая вчерашний нагоняй от Майкрофта, — теперь с ним все будет хорошо. — Очень на это рассчитываю, — кивнул Шерлок, направляясь к выходу. Он не стал заходить к Джону, тот все еще был без сознания, а кроме того, Шерлок боялся, что если Ватсон очнется, его появление может в очередной раз спровоцировать ухудшение состояния доктора. Не сейчас. К тому же Шерлоку не терпелось поговорить с братом. Все эти непонятности и мексиканские страсти начали его порядком раздражать. Информации было очень мало, а эмоции били фонтаном, и это детективу не нравилось больше всего, чувства — не его сфера. Из того, что он успел узнать и заметить, пока можно было сделать только один вывод: Джона и Майкрофта сейчас связывает нечто большее, чем те отношения, что были у них два года назад, тогда их просто не было, а теперь… что-то сильно изменилось. Голова раскалывалась… Не открывая глаз Майкрофт застонал, где-то в душе радуясь тому, что он почти не пьет. Боль, тупая и ноющая, застилала закрытые глаза красной пеленой. Он лежал. Приоткрыв один глаз и получив очередной удар от красного монстра, Майкрофт с трудом определил, что находится в собственной спальне. Как он сюда попал? Воспоминания походили на разбросанный по полу пазл, состоящий из образов, мыслей, чувств, в основном горьких и безысходных. Итак, как же… Ах да, Шерлок… он виделся вчера с братом… Шерлок вернулся и заехал к нему… — Я мог бы пожелать тебе доброго утра, брат, — донесся откуда-то сбоку знакомый и чуть насмешливый голос младшего, — но боюсь, это тебе сейчас не поможет. — О-о-о-о… — Майкрофт чуть шевельнулся с намерением привстать и повернуться к Шерлоку, но получил новую порцию боли. Череп разваливался на две равные половинки. — Лежи уж. Через секунду прохладные руки брата приподняли его развалившуюся голову и поднесли к губам стакан. Только тут Майкрофт почувствовал, как его мутит. Однако он послушно сделал несколько глотков чего-то холодного и неопределенного на вкус. — Скоро полегчает, — пообещал Шерлок, осторожно опуская голову брата обратно на подушку. — Спас…сибо, Шерл… ок, — с трудом проговорил старший, удивляясь, что в таком состоянии он способен управлять языком. — Не думал, что ты можешь меня удивить, но признаюсь — я удивлен, Майк. Майкрофт прикрыл глаза, не в силах достойно ответить, а Шерлок, не обращая на это никакого внимания, продолжал, однако без ожидаемой желчи и издевки: — Что происходит? Впрочем, тебе говорить сейчас непросто, потому позволь мне. Если я ошибусь, можешь качнуть головой или промычать, как тебе больше нравится. Но сначала позволь сообщить тебе о том, что Джону ночью стало плохо, и я отвез его обратно в больницу. Майкрофт распахнул глаза, и подняться почти получилось. Однако твердая рука брата уложила его обратно. Шерлок передвинул кресло так, чтобы прижатый похмельем брат мог его видеть и не дергался без надобности. На него требовательно уставились два воспаленных глаза. Эта реакция на новости о Джоне только сильнее убедила младшего в том, что его подозрения верны. Он поспешил добавить: — Не волнуйся, с ним все будет хорошо, доктор Уилсон меня в этом заверил. Майкрофт заметно расслабился и снова прикрыл глаза. — Итак. Я возвращаюсь в Лондон после двухлетнего отсутствия по весьма важным делам государственной безопасности, заняться которыми ты сам меня и отправил, и что же я обнаруживаю? Моего идеального брата, который в жизни не позволял себе никаких излишеств, тем более алкогольных, я нашел вусмерть упившегося у себя в офисе (в офисе, Майкрофт, даже не дома, а на рабочем месте — неслыханно!), а своего друга и соседа в полуобморочном состоянии в какой-то богом забытой дыре. Увидев меня, Джон лишился чувств, но при этом теряя сознание он произнес твое имя, думаю, то, что ему стало плохо — следствие необдуманного и преждевременного бегства из-под надзора доктора Уилсона, но что заставило его так поступить? Это же Джон, он доктор и должен был осознавать, как это безрассудно. Но он все же ушел. Почему? Что у вас с ним за дела? Нет, постой, не отвечай. Ты ему сказал о том, что я не погиб, но вряд ли именно это заставило его убежать. Было что-то еще, так ведь? Майкрофт замер. Дыхание его замедлилось, казалось, в эту минуту даже боль отступила, впрочем, это могло начать действовать лекарство, которое дал ему Шерлок. Неужели все так просто? Неужели этот невыносимый мальчишка все знает? Еще слово — и он будет разоблачен со всей его неуместной чувствительностью и тягой к ничем не примечательному доктору. Впрочем, нет, что за чушь?! Джон — он… самый лучший, честный, преданный (в этом Майкрофт убедился еще в первую их встречу), порядочный человек, которого ему посчастливилось встретить, и которого Шерлок за все время соседства ни во что не ставил. Оба Холмса не стоят и грамма тех мучений, которые Ватсон из-за них перенес. Он такой… Вдруг, запоздало, до Майкрофта дошел смысл сказанного братом: «…лишился чувств, но при этом произнес твое имя…» Неужели Джон думал о нем? Очень хотелось расспросить Шерлока именно об этом моменте, но… это означало бы выдать себя со всей своей больной головой. Он просто лежал и молчал, едва сдерживая улыбку, Джон не тот человек чтобы в преддверии обморока звать кого-то ненавистного, это точно. — Майк, — голос брата вернул его на землю, — у вас отношения? — Я бы это так не назвал, — прохрипел старший, — он меня… — Ненавидит, я помню, — Шерлок хмыкнул, поглядывая на брата, он старательно прятал интерес, но тот так и струился из серых проницательных глаз. — Господи, вас нельзя оставить даже на два года! И у тебя это серьезно? Ты решил сделать из него аквариумную рыбку? — Шерлок! — несмотря на все трудности, восклицание получилось полным негодования. — Шучу, — серые глаза Шерлока насмешливо поблескивали. — Он влюблен в тебя… — выговорить это было непросто, но необходимо, — от тоски по тебе он решил… ну, ты понимаешь… а меня он ненавидит, он сам сказал, дважды. — Оу! — лицо Шерлока вытянулось, — Джон? Это ты сейчас про Джона Ватсона? Он в меня — что? — Именно. — Совершенно нереально, — Шерлок сложил ладони в молитвенном жесте и призадумался, — сколько раз я слышал как он с жаром доказывал окружающим, что мы не пара… Да мы и не были никогда парой. — Однако это так, — тихо произнес Майкрофт, отмечая, что боль отступает и говорить стало куда легче, — он стал тенью после того как ты умер. — Ерунда… впрочем, он всегда был излишне сентиментален. — Шерлок, — Майкрофт нашел руку брата и сильно сжал прохладные пальцы, — Джон очень страдал. — Похоже, он нашел, кем утешиться, — Шерлок подмигнул Майкрофту, а потом вдруг серьезно глянул на него и уже без шутовства добавил, — я не могу ответить ему взаимностью — нереально. Он всегда был для меня самым лучшим… другом, но не более того. Майкрофт не отрываясь смотрел на брата и чувствовал, как от этих слов тепло растекается по всему его телу. Шерлок не собирался воевать за своего соседа, брат осознанно только что дал ему зеленый свет и практически благословил на решительные действия в отношении Джона.