Лифт

После таких слов у Майкла перехватило дыхание. Он моментально возбудился так, что нельзя было ни вдохнуть, ни выдохнуть от распиравшей его похоти. Так или иначе, но ответить своему начальнику мужчина не смог. «Боже, — подумалось Фассбендеру, — неужели это не глюки? Неужели Джеймс и в самом деле готов стать подопытным мужчиной? Его рука все еще лежала на лодыжке помощника». — Ответь же мне наконец-то, Майкл! — сурово и требовательно произнес Джеймс из темноты, — чего тебе хочется больше всего на свете. Он непроизвольно шире открыл рот, но слова упорно не выходили наружу, а мысли никак не формулировались в голове. Внутренний голос ехидно обозвал его трусом. — Что тебя смущает? — спросил Джеймс, поглаживая кончиками пальцев внутреннюю сторону его лодыжки. — Сама идея заняться сексом в лифте или же страх оказаться в неловкой ситуации? Майкл дважды сглотнул слюну и, наконец, ответил: — Вообще-то я не любитель эксгибиционизма, от этого я не возбуждаюсь. — И решив точнее объяснить ему свою неприязнь к раздеванию на публике, добавил: — Вряд ли бы я решился на такую авантюру. Ведь опасение, что тебя застигнут врасплох, когда у тебя спущены штаны, вселяет панику, а не вожделение. — Следовательно, отдаться мужчине на заднем сиденье такси ты бы тоже не решился? — Да, такое тоже маловероятно пришло бы мне в голову. — Тогда какие же фантазии там рождаются? У Майкла вновь перехватило дух. И как его угораздило влипнуть в такую историю и очутиться в темноте один на один с Джеймсом МакЭвоем, к тому же делиться с ним своими тайными желаниями? — Ну же, смелее, Майки! Назови мне хотя бы одну из своих фантазий! — настаивал он, перейдя на вкрадчивый тон. От этого голоса, и от того, как он стал его называть, по спине Майкла побежали мурашки. — Признаться, они не отличаются особой оригинальностью, — сдавленно прошептал помощник. Рука шотландца сдавила щиколотку чуточку сильнее. — Означает ли это, что, входя в кабину лифта, ты даже не помышлял о том, что я замечу заинтересованность в твоем украдкой брошенном взгляде и попытаюсь ею воспользоваться? Майкл закусил губу, боясь выдать себя вздохом или резким телодвижением. Он постарался внушить себе, что они обсуждают гипотетическую, а не реальную ситуацию, потому ему не стоит волноваться перед Джеймсом. — Но ведь ты даже не смотрел в мою сторону. И все мои возможные ужимки были заведомо обречены на неудачу. Я в этом почти уверен. — наконец сказал он. — А вот я — нет! — возразил начальник. Яснее, пожалуй, он и сказать не мог. Как не сумел Майкл сдержать легкий стон, едва лишь ладонь погладила его стопу. Сглотнув подступивший ком, он сдавленно спросил: — Мы сейчас играем в какую-то новую игру? — Я бы так не сказал, — пробасил МакЭвой. И тут парня бросило в жар. — Я лишь хотел… — прошептал он. Дыхание мужчины участилось из-за охваченного шквалом ярких ощущений и очередных прикосновений пальцев Джеймса на своей ступне. — Надеюсь, тебя не раздражает этот легкий массаж? — спросил он и в ответ услышал томный вздох. — Я не понял, — не унимался он, продолжая ласкать ногу секретаря, — тебе приятно или нет? Майкл задышал громче и взволнованнее, но вновь, ни слова не проронил. Сейчас он охвачен странной истомой, а голос начальника и его прикасания медленно сковывали невидимыми цепями и до того напряженное тело. Что он собирается сделать в темноте? — Тебе нравится ощущать прикосновение моих пальцев, — проникновенно промолвил молодой человек, словно внушая своему помощнику положительный ответ. — Очень, — прошептал он и затаил дыхание в ожидании следующего вопроса-утверждения. — Итак, прикосновение моих пальцев доставляет тебе удовольствие, — удовлетворенно промурлыкал Джеймс. — Тогда подскажи, какие еще места мне надо погладить. И я исполню любое желание, — он подсел поближе, о чем Майкл догадался по шуршанию одежды и знакомого аромата карамели. Мужчина прошептал ему в ухо, — Ты возбуждаешь меня, Майки. Своим дыханием, молчанием и даже мыслями… Сердце в груди Майкла бешено забилось, а по спине вновь поползли мурашки. — Но я не хотел этого… Я не думал, что ты так отреагируешь, — проговорил он срывающимся голосом. Тот лишь усмехнулся. — Тогда не лучше ли мне вернуться в свой угол? — язвительно спросил МакЭвой, почти касаясь губами мочки уха. Майкл отшатнулся, ощутив звон в ушах. Босс истомлено повторил: — Так прикажи мне отодвинуться. Запрети мне прикасаться к тебе. Вели мне оставить тебя в покое — и я тотчас же все это прекращу. — Я… — Слова застряли у него в горле, он пришел в смятение и уже не понимал, как дальше вести себя и что говорить. Джеймс прикусил ему мочку уха, и сладостная дрожь вынудила Майкла издать утробный стон. — Ты меня видишь? — спросил Майкл, поскольку его глаза так и не привыкли к непроницаемой темноте. — Я чувствую твой запах, — промурлыкал он в ответ. Фассбендера бросило в крупную дрожь, а низ живота свело судорогой. С языка же, абсолютно непроизвольно, сорвалось его прозвище: — Точно ягуар… Он самодовольно хмыкнул и произнес, обдавая горячим дыханием шею Майкла: — Да, иногда я становлюсь опасным зверем. Майкл перестал соображать что-либо. Наклонившись, Джеймс коснулся носом его губ. В ответ на это Майкл издал протяжный стон. — Вели же мне прекратить все это, Майки, — пророкотал он. — Или прикажи ласкать тебя смелее. Но предупреждаю сразу, буду делать это исключительно по твоей просьбе. Сделав судорожный вздох, мужчина сглотнул ком и облизнул пересохшие губы. Хриплые нотки в голосе босса свидетельствовали, что ему удалось-таки того возбудить. — Хочу, чтобы ты ласкал меня везде, — прошептал Майкл и плотнее сжал руки в кулаки, превозмогая желание самому начать ласкать себя. И, словно бы угадав это желание, Джеймс взял его за запястье, и, подняв над головой, прижал к стене. Другую же руку он заложил за спину, промолвив при этом: — Вот так их и держи! Я все сделаю сам. А ты дыши глубже. Повторяю, — строго сказал он, — все дальнейшее будет происходить исключительно по твоему желанию. Ну что же ты молчишь? Скажи, что ты думаешь об этом! Пока что я только слышу невнятные звуки, говорящие о твоем нетерпении. — Я не силен в подобных играх, — промолвил он с придыханием. — Поэтому готов передать всю инициативу тебе как более опытному в искусстве соблазнения. — Я не намерен играть с тобой, Майкл! — воскликнул он с обидой в голосе. — У меня вполне серьезные намерения! — Все отношения — сплошное притворство, — рассмеявшись, возразил он. — И кто же из нас, спрашивается, больший притворщик? — Джеймс, я готов быть твоим покорным учеником, — пробубнил Майкл с дрожью в голосе, не осмеливаясь даже представить, какое удовольствие доставит ему этот урок и доведет его до невероятного экстаза. Воздух в кабине снова наэлектризовался. Он сильнее сжал сцепленные за спиной пальцы. — А почему бы тебе не проверить свои педагогические способности? По-моему, из тебя может получиться хороший учитель. Сделав глубокий вздох, Майкл приказал ему: — Снимай пиджак! Поколебавшись, Джеймс снял пиджак и швырнул его тому на колени, как бы подтверждая этим свою готовность исполнять и все дальнейшие приказы. — А теперь галстук. — Ты намерен раздеть меня до трусов? — вкрадчиво спросил Джеймс. — А разве я не вправе так поступить? — надменно возразил Майкл и самодовольно улыбнулся. — Не я затеял эту игру. Или ты хочешь пойти на попятную? — Отнюдь нет, продолжим, — хрипло произнес МакЭвой и вновь зашуршал одеждой. Все чувства Майкла обострились до предела. — Сними с меня второй ботинок. Джеймс тотчас же снял с него туфлю и начал разминать стопу своими длинными пальцами. Он продолжал массировать ноги, сначала одну, а после переходил плавно ко второй. — У тебя замечательные руки! — выпалил Майкл. — И я подозреваю, что прикосновение твоего рта будет столь же приятным! — Сердце его при этом едва не выскочило из груди. Спустя мгновение он почувствовал прикосновение кончика его языка у своей щиколотки и замер. Шотландец стал подниматься все выше и выше по его икре, но Майкл его не остановил, а поспешил раздвинуть ноги. Джеймс тут же принялся покрывать жаркими поцелуями внутренние стороны его бедер. — Не надо целовать меня там, лучше поцелуй чуточку повыше… — Фассбендер, конечно же, имел в виду, чтобы он поцеловал лицо и шею. Но тот понял все иначе: раздвинул ему пошире ноги, он встал на колени и произнес: — Скажи мне правду, Майки, что именно мне для тебя сделать. Я готов целовать все твое восхитительное тело, — мужчина сжал ладонями его голову и нежно поцеловал в подбородок, потом в шею, затем за ухом. И тут терпение помощника лопнуло, и он, порывисто обняв его, горячо прошептал: — Твою мать! Я хочу тебя Джеймс! Он издал гортанный рык. Майкл вцепился пальцами ему в волосы и почувствовал, что сдержаться уже невозможно.