Лифт

В следующий миг разум Джеймса помутился, он издал дикий рык и начал двигать бедрами, сжав руками голову мужчины. Майкл с упоением продолжал творить с боссом чудеса до тех пор, пока его не охватил острый оргазм. Еще толком не придя в себя, МакЭвой усадил его рядом с собой и прижал к тяжело дышащей до сих пор груди. Фассбендер довольно улыбался, словно глупый мальчишка, понимая, что после такого оргазма ему вряд ли стоит впредь рассчитывать на свой рассудок, ибо в нем произошел неисправимый сдвиг, а, следовательно, бессмысленно обременять себя трудными проблемами и беспокоиться о насущном. Достаточно лишь плотнее прижаться своей щекой к его груди — и все в тотчас же разрешится само собой. И как бы в подтверждение такого вывода, Джеймс обнял его и поцеловал, вселив тем самым в мужчину непоколебимую уверенность в том, что в обозримом будущем они не расстанутся. На сей раз тишина в лифте была наполнена покоем и благодатью. Затем он ласково ущипнул помощника за ягодицу и нарочито укоризненно сказал: — Какой ты оказывается! Мне понравилось, что ты сделал. — Честно сказать, мне тоже, — согласился тот. — Жаль только, что я поздно это понял. МакЭвой похлопал его ладонью по обнаженной пояснице, обнял и привлек к себе, намереваясь поцеловать. Это был медленный и наполненный страстью поцелуй. В этот момент Майкл готов был заложить дьяволу свою душу за возможность взглянуть тому в глаза, но мрак кабины этого не позволял. А может быть он в него влюблен? Парень вздохнул и, с сожалением, прогнал это подозрение. Разумеется, это всего лишь его очередная иллюзия, порожденная столь мощным оргазмом. Заминка, однако, была в том, что самому ему не верилось в такое объяснение. Уж слишком обходителен и ласков с ним был начальник, а главное — его интерес к нему явно не ограничивался любопытством относительно местонахождения эрогенных зон. Такое поведение не типично для финансового магната, взявшего себе за правило скрывать свои чувства и мысли от окружающих. — О чем задумался? — спросил он, погладив Майкла по руке. Но ответить ему со всей прямотой молодой человек не решился, ибо сам пока не разобрался во всем до конца и толком не понял, что из случившегося с ним — правда, а что — плод его богатого воображения. И поэтому он промолчал, решив даже не пытаться анализировать свои необыкновенные ощущения, а просто наслаждаться тем, что ему подарил счастливый случай. Загвоздка, таилась в том обстоятельстве, что теперь ему уже хотелось чего-то большего… Джеймс запустил пальцы ему в волосы, играя с влажными темно-рыжими прядями: — Ах, Майки! И прозвучало это столь искренне и многозначительно, что он встрепенулся и запечатал ему губы горячим поцелуем, опасаясь, что сейчас он заведет разговор об их неизбежном расставании. Нет уж, решил Фассбендер, пусть лучше он прибережет свои прощальные слова до утра. Шотландец с жаром ответил на поцелуй и просунул язык ему в рот. — Мы с тобой сошли с ума, — произнес он, переведя дух. — Это точно, — ответил мужчина, радуясь схожести их мыслей. — Я так тебя хочу! — Джеймс горячо шептал ему это в губы. — И я тебя тоже… — выдохнул Майкл, смирившись с мыслью о своем умопомрачении. «Да», — со вздохом подумал он. Просветление, несомненно, наступит, как только они выберутся утром из этой душной кабины в реальный мир, отряхнут с себя пыль и воспоминания и вернутся к своим обычным делам. А если этого не случится, тогда он будет вечно возвращаться к этой ночи, постепенно превращаясь в сумасшедшего. Джеймс еще крепче прижал его к себе, и тот ахнул, пораженный охватившими его нежными ощущениями. Твердость его намерений не вызывала никаких сомнений, ему явно было мало поверхностных ласк. — Я хочу, чтобы ты взял меня… Майкл думал, что ему послышалось, поэтому тряхнув головой, он переспросил. Но в ответ на свой вопрос, он получил тот же. Кровь ударила ему в голову после слов мужчины, сердце екнуло, а тело непроизвольно приготовилось ощутить его. МакЭвой шире раздвинул ноги, Майкл разместился между ними, и от перевозбуждения низ его живота свело судорогой. Дав облизнуть свои пальцы Джеймсу, он осторожно ввел в него один. Вскоре, к нему присоединились еще два. — Майкл! — дико вскрикнул шотландец в следующий миг, пронзенный насквозь, как ему почудилось, его пенисом. Припечатав его спиной к скользкому мраморному полу кабины, секретарь стал с рычанием входить в тело, демонстрируя завидное жизнелюбие и редкую мужскую силу. Джеймс извивался под ним и самозабвенно вторил его телодвижениям, мотая головой и шумно дыша. С каждым мгновением он приближался к пику блаженства все ближе и ближе. Неожиданно Фассбендер стиснув того в объятиях, перекатился вместе с ним на спину и усадил на себя верхом. Джеймс, оказавшись невольно в этой желанной позе, дал себе полную свободу действий. Беспросветный мрак добавил куража, тело совершенно раскрепостилось, он двигался с Майклом в едином ритме, усиливая свой натиск… При этом их руки оставались постоянно сцепленными в пальцах. Казалось, что кабина вот-вот сорвется с места и рухнет в шахту. Не дав ему перевести дух после умопомрачительного оргазма, Джеймс опять уложил того на спину, и рывком задрал ему повыше ноги, и, встав между ними на коленях, он обнял его одной рукой за талию, потом стал самым дикарским образом вдалбливаться в податливое тело помощника. И ирландцу, не оставалось ничего иного, кроме как плотнее сжиматься вокруг любовника. В голове у него давно уже все помутилось, чувственные вздохи слились в долгий стон, а Джеймс с поразительной неутомимостью продолжал освобождать его от остатков комплексов. Лишенный ориентации в пространстве и времени, он понятия не имел, как долго это продолжалось. И когда Майклу уже начало казаться, что бесконечное секс со своим боссом и составляет смысл его существования, МакЭвой издал леденящий сердце вопль и, содрогнувшись, рухнул на него, чуть живой и насквозь пропитавшийся потом. Потом они долго лежали, молча, даже не пытаясь разъединиться и все никак не могли отдышаться. Все это время пальцы их оставались переплетенными. — А мне всегда казалось, что только женщинам дано многократно испытывать оргазм, — прохрипел Майкл со счастливой улыбкой на лице. Джеймс лишь промычал что-то в ответ, и залился довольным смехом. Он поднес их сцепленные пальцы к своему рту и поцеловал их, не пропустив ни одного сустава, и затем приложил к своему сердцу. Услышав биение, шотландец судорожно вздохнул, поняв, что попал в серьезный переплет. Однако волноваться в связи с этим в данный момент почему-то не хотелось, его клонило в сон…