Рокировка наоборот - 2

— Мы прибыли. Ожидаем тебя в белой гостиной, — давно ожидаемый звонок от Рауля заставил вздрогнуть от скопившегося внутри напряжения. — Прости, вырваться и приехать раньше не удалось. — Иду, — Катце энергично поднялся из кресла. Меченый никогда не был трусом, но общение с элитой, в первую очередь, — это соприкосновение с властителями мира Амои, перед которыми он привык склонять голову. Он волнуется. Сложно предсказать заранее, как пройдет встреча. Весь его жизненный опыт говорил о том, что верить элите нельзя и, если уж случилось так, что доверился, нужно быть предельно осторожным в дальнейшем — последствия могут не порадовать. Обязательно найдутся подводные течения, о которых сложно догадаться. Иначе не бывает. При незнании тонкостей этикета или других сопутствующих обстоятельств очень легко можно попасть в простак; ещё хуже — нарваться на серьезные неприятности. А учитывая присущие высшим высокомерие и предрассудки касательно монгрелов… это могло стать самой настоящей проблемой. Хотя Катце признавал: ему было больше не по себе из-за того, что ожидаемые с утра гости были семьей Рауля. Теми, кого он любил, о ком волновался, опекал и заботился. Будь они обычными представителями правящей касты, вряд ли бы он стал дергаться лишний раз. Он имел достаточно общих дел с элитой, чтобы переживать из-за очередной встречи с кем-то из них. К тому же обучение на фурнитура, было одной из его козырных карт. Он знал с кем ведёт дела, как и что нужно говорить с подобными им, как умаслить, дожимая выгодный контракт, и, когда следует замолчать и смириться. Да и за семь лет проведенных вне Эос можно найти подход к кому угодно. Одни только Ясон Минк и Орфей Зави со своими требованиями чего стоили. А их синеволосый гад-соклановик, решивший, что имеет право распускать руки? Змеёй приходилось извиваться в попытках избежать ловко расставленных ловушек, в неиссякаемой надежде женишка на их более плотное общение в горизонтальной плоскости. При этом оставаясь предельно вежливым и тактичным. Всё это было давно знакомо и привычно. А вот как именно преподнести себя родным Рауля Катце не знал и чувствовал себя некомфортно. Второй раз в своей жизни Катце сознательно желал произвести положительное впечатление на элиту, понравиться. Или, в крайнем случае, не оказаться ими отторгнутым. Максимальное желание — быть принятым в семью Эм на равных, выглядело совершенной глупостью из-за своей наивности. Но, ведь, мечтать не запрещено? Мысленно пожелав себе побольше уверенности в собственных силах, он двинулся на встречу с будущими родственниками в состоянии крайнего напряжения. Чтобы не говорил Рауль о его новом статусе, верилось в подобное свершение все ещё с трудом. Слишком долгим и опасным оказался путь к Истинному, чтобы легкомысленно расслабиться и пожинать заслуженные плоды без оглядки на прошлое. Слишком быстро произошло раскрытие его настоящей сущности и последующее перевоплощение, чтобы сразу поднять забрало, сложить копья и верить в светлое будущее. Даже наступившая беременность не была достаточным противовесом против давящего на сознание страха быть отвергнутым. Катце вполне серьёзно побаивался предстоящего знакомства, считая, что старшие представители семьи могут быть против их отношений с Раулем. Как ни крути, но его прошлое не отличалось кристальной чистотой. Мало того, что он долгое время считался полукровкой и жил в Кересе; он ещё являлся и главой Чёрного рынка. По сути, человеком вне закона. Преступником, учитывая, чем порой ему приходилось заниматься. Убийства, работорговля, наркотики, оружие, незаконные сделки, вооруженные разборки. На его руках была чужая кровь. И пусть все эти люди в своем большинстве были членами местных банд, первыми решившими открыть кровавый счёт, сути поступков данный факт не менял. Приказы на их устранение отдавал он лично, согласно суровой лирике жизни и законам конкуренции. Как следствие, репутация среди элиты испорчена на много лет вперед. Вот и возникает вполне закономерный вопрос: а пожелают ли остальные представители линии Эм марать родовое имя принимая его в семью? Отринут или нет? Как жить в случае изгнания? Проститься с годами лелеемой мечтой? Организованные несчастные случаи на Амои дело широко распространенное и Рауль ничем не сможет ему помочь, задумай его предки нечто в этом направлении. Подобных мысли уверенности не добавляли. Катце поморщился, подавляя приступ накатившей паники: чем ближе становился вход в гостиную, тем сильнее хотелось развернуться на сто восемьдесят градусов и позорно сбежать, оправдывая себя тактическим отступлением перед превосходящими силами противника. Лишь бы отодвинуть надвигающееся монолитом будущее. Остановившись на пару секунд и прикрыв глаза, он сделал пару глубоких вдохов, усмиряя бешеный стук сердца. «Я — взрослый человек. С огромным опытом попадания и выпутывания из различных опасных ситуаций. Справлюсь и на этот раз». — Господин Катце, Вас заждались, — с мягким укором произносит вполголоса фурнитур, незаметно возникший рядом. — Хозяин Рауль уже беспокоится. Катце открыл глаза и кивнул, направляясь вслед за прислугой. «Беспокоится. Можно подумать, я здесь потеряюсь», — мысленно улыбается он, успокаиваясь от проявленной заботы. Мальчик, идущий впереди, расторопно открыл дверь, пропуская его в комнату в которой собрались гости, и Катце, решительно сжав губы, делает последний шаг навстречу неизвестности. При его появлении беседа присутствующих прервалась, и он чувствует себя в центре общего внимания. Пристального и неизбежного. Меченый давно знал — инициатива наказуема, не раз убеждался в этом факте на собственной шкуре. Любовь к зеленоглазому альфе с последующим знакомством с его родственниками исключением решила не становиться. Наблюдая открывшийся вид от двери, Катце почти физически почувствовал, как инстинкт самосохранения поджимает свои острые коготки и втягивает буйную головушку в плечи. Довольно немаленькую часть своей жизни он потратил на то, чтобы научиться себя контролировать, подобно элите, не выдавать испытываемые чувства во внешний мир на чужой суд. Благо пример был перед глазами. Вот и в данный момент только отработанная годами привычка держать лицо в любой ситуации помогли удержать собственную челюсть от встречи с полом. «М-да», — констатировал он открывшуюся картину одним единственным междометием, пробившимся через подвисшее сознание. Предчувствия не обманули. Нарвался. Они стояли у панорамного окна, заменявшего собой всю западную часть стены, лицом к двери. Элита. Высокие. Статные. Ошеломляюще красивые. Чужой, нечеловеческой красотой. Уставившиеся на него самым возмутительным образом с нескрываемым любопытством, словно на какую-то диковинку. По элитному оценивающими взглядами проходились по его фигуре и вновь возвращались к лицу. К шраму. Катце казалось, что он чуть ли не физически чувствует эти сверлящие, испытывающие взгляды каждой клеточкой холодеющего тела. Все имеющиеся на теле волосы, судя по всему, решили встать дыбом, чередуясь в усиленной активности с марширующими строем по спине мурашками. Катце нервно сглотнул. Впервые на его памяти элита не скрывала эмоций. Ясон и Рауль давно были не в счёт. Маски сняты и отброшены. Любопытство. Интерес. Насмешка. Торжество. Радость… Эмоции сменяли друг друга на лице каждого из прибывших гостей. От последней эмоции Катце совсем растерялся. Радость? Серьёзно? Но на данный момент он был слишком удивлен, чтобы двигаться, говорить или ещё как-то реагировать на происходящее вокруг. Если бы не его потрясенное состояние, он бы скорее всего выругался. Громко, витиевато и от души. А в голову неожиданно пришла мысль, от которой захотелось нервно рассмеяться. «Юпитер! Целых три господина Эма! Да ещё и в разной возрастной интерпретации. Нет, плюс ещё два. Супруги, по-видимому. Омеги. Судя по тому, как эти двое меня рассматривают — оценивают на предмет возможной ценности для семьи. Я точно это переживу?» Но показывать собственные смешанные чувства? Ну уж, нет! — А вот и мой супруг, — Советник широко улыбнулся при виде вошедшего, тут же двинувшись ему навстречу. — Катце, разреши представить тебе моих родных, — обхватывая его за талию и прижимая к себе, начал младший Эм. — Мой отец — Ариан. Он у нас руководит институтом психиатрии и психологии. Впрочем, вы уже знакомы, насколько мне известно. — О, да! Помню, помню. Легок, как пушинка. Рауль, тебе необходимо срочно заняться усиленным питанием этого красавчика: ему нужны будут силы, чтобы благополучно выносить нашего внука, — психолог насмешливо, но не обидно усмехается, приветствуя Катце поднятым вверх бокалом вина. В свои пятьдесят лет господин Ариан Эм выглядел скорее как старший брат собственного сына. Высокий, широкоплечий и яркий. Сто двадцать килограмм веса при росте в двести десять сантиметров скрывали за собой сокрушительную и страшную в гневе мощь мускулов. Возраст блонди выдавал взгляд более холодных, умудренных жизнью малахитовых глаз, давно простившихся с иллюзиями юности, да едва заметные первые морщинки в уголках глаз. Волосы темного золота вьющимся каскадом падали на плечи, свободным потоком обрамляя холодное и властное лицо. Единственный локон волнистых волос выбивался из тщательно выполненной укладки, словно нехотя небрежно падал на бровь, прикрывая левую половину лица. Прическа выгодно подчеркивала цвет глаз, делая контраст с золотистыми волосами сильнее и ярче, одновременно смягчая властное выражение лица и придавая некоторую игривость и загадочность малахитовому взгляду. Когда-то подобный стиль прически тщательнейшим образом был продуман им лично, с целью смягчить суровые черты лица и не пугать лишний раз своего Истинного, шарахающегося от него по малейшему поводу в самом начале их знакомства. Доброжелательный взгляд и мягкая манера речи блонди Катце не удивили. Если Ариан пытается разыгрывать перед Раулем в примерного отца, это вполне объяснимо и даже предсказуемо. И все бы ничего, но совершенно серьёзные, не смеющиеся глаза главного психолога планеты, цепко держащие в своём плену своего взгляда, заставили вздрогнуть. Встреча взглядов напоминала игру в гляделки сытого и довольного хищника с его добычей. Хищника поймавшего жертву и решившего её оставить себе. Вернее, принести и подарить сыну. Катце неожиданно для себя покраснел, вспомнив, как вернувшись из больницы и приняв душ, спать ложился обнаженным. На тот момент совершенно обессиленный, одеться просто не мог. Просто упал и отключился. Со слов Рауля, в тот вечер высокопоставленный свёкор лично забирал его обморочное тело из бункера, следовательно, и в одеяло заматывал сам же. Как результат, успел вдоволь полюбоваться на его тощие телеса. И тут уж винить кого-то кроме себя было глупо. Пришлось, стиснув зубы, дать себе мысленный подзатыльник за допущенную беспечность и расхлябанность. Катце вымученно улыбнулся в ответ на приветствие Ариана Эма. Вот же, чёрт побери! — Слева от него сверкает глазками мой драгоценнейший папа — Лэнар. Катце перевел погрустневший взгляд на стоящего рядом с психологом сильвера, являющего собой самое настоящее воплощение спокойствия и уверенности в себе. Красивый, стройный и сильный мужчина. По имеющимся у Меченого данным, на двенадцать лет младше собственного альфы. Врач-хирург в звании доктора медицинских наук, работающий в одном из элитных госпиталей. Чуть нахмурившись, он задумчиво всматривался в дилера и улыбался чему-то своему. — Рады Вас приветствовать в нашей семье, Катце, — подобно мужу приветствовал его омега. — Наш наследник не особо торопился вами похвастаться и мне пришлось терпеливо ждать. Вынужден признать — это того стоило. Я рад, что вы меня не разочаровали. Мой сын всегда умел выбирать… лучшее. «Похвала из уст элиты? Интересная свистопляска намечается. Вечер обещает быть нескучным». Катце озадаченно хмыкнул про себя. И это тот самый запуганный мальчик-омега, о котором рассказывал Рауль? Удивленно глазея на одуряюще-сексуального, с искрящимися карими глазами и красиво очерченными губами, изогнутыми в загадочной улыбке, элитника, дилер вежливо улыбнулся, склонив голову в жесте почтения. Обманываться не стоило — эта пугающая открытость была не более, чем глазом грядущих неприятностей. К гадалке не нужно ходить, чтобы знать наверняка: у этого белокурого чуда всё распланировано и расписано на год вперед по отношению ко всем окружающим, и Катце, судя по всему, исключением уже не был. И если с остальными присутствующими всё более или менее ясно, то новоявленный член семьи открывало огромное поле для деятельности и влияния. Как же — омега-потеряшка, худой, не одетый, неухоженный! А учитывая, что Лэнар является ещё и врачом… Меченый мысленно застонал, отчетливо прочитав свое будущее в загоревшихся азартом глазах второго свёкра. Кажется, его собираются брать в оборот по крупному и выжать его нервы по максимуму. Дилер слишком хорошо знал элиту, чтобы ошибиться в своих выводах — они умели и любили заботиться о том, что считали своим. Зря он беспокоился, что его не примут. Скорее, стоило волноваться по совершенно иному поводу — о количестве элитного внимания, которое ему собираются выделить. Катце беспомощно взглянул на Рауля, подавляющего понимающую улыбку. — А так же глава нашей семьи — деоти Раан Эм и его супруг депа Кристофер. Уважаемые предки, имею честь познакомить вас с моим супругом Катце. Прошу любить и жаловать. Меченому с каждой минутой всё больше и больше не нравилось происходящее и, тем не менее, придерживаясь правил этикета, он учтиво кивнул, решив, что поклон не уместен. Он больше не фурнитур и тем более не слуга. Оба пожилых элитника доброжелательно, с толикой покровительственности на идеально очерченных губах, улыбнулись в ответ. Катце от подобного внимания почему-то резко захотелось выйти, через окно и, желательно, немедленно. От размышлений о последствиях необдуманного поступка отвлекли слова Рауля, сделавшего ударение на новой приставке к его имени. Супруг. Они отозвались тёплой волной удовлетворения в груди, смешавшись с долей досады и раздражения на себя самого, не сумевшего быстро справиться со своими эмоциями, проявившимися на его лице при виде гостей. Читать оттенки эмоций на лицах элиты он научился давно и как не старались старшие представители семейства Эм в количестве четырёх единиц скрыть в своих глазах искорки смеха от вида его удивления и кратковременного шока, им это не совсем удалось. «Или не посчитали нужным, ведь я уже почти свой», — подумал Катце. Мысль успокоила, вернув душевное равновесие. О существовании у Второго консула родителей Катце был осведомлен достаточно давно, но обнаружить у Рауля ещё и двух дедов было несколько неожиданно. Вернее, правильнее их статус звучат иначе: деоти Раан — альфа, старший муж в паре, и депа Кристофер, его супруг— омега. Наверняка, это и был тот самый сюрприз, о котором намекал любимый биотехнолог во время своего последнего звонка. Что ж, сюрпризец откровенно удался и это мягко выражаясь. За весь период существования элиты её численность на Амои никогда не превышала трех тысячной отметки. Чем была определена именно эта цифра, установленная Юпитер, было неизвестно, но факт оставался фактом. Широко было распространено мнение, что после определенного возраста, в зависимости от полезности данной особи элитника, он подвергался утилизации. И вот тебе на, ещё один шокирующий по своей сути и содержанию нежданчик. Что ещё скрывает элита в своих секретных закромах? Какие ещё страшные тайны, за ознакомление с которыми любопытному хакеру полагается смерть, кроются в электронных хранилищах Юпитер? Не удивительно, что Ясон так разъярился, застав его за личным компьютером, взламывающим файлы правительницы. «Рагон бы покусал этого альфу! Неужели нельзя было предупредить меня о существовании двух старших предков заранее? Чтобы я не изображал из себя удивленного болвана», — разозлился Катце, несмотря на данное ранее себе обещание ничему не удивляться. — Не самый плохой способ меня удивить, Рауль. Элитный. Впрочем, как и ты сам, — повернув голову, одними губами выдохнул он в ухо коварному муженьку. Вряд-ли он мог сказать что-нибудь ещё, способное разозлить Советника, но упрямый язык уже выдал колкость. Катце тут же прикусил язык. Разговаривать с младшим Эмом в таком саркастическом тоне… Как он, вообще, на подобное осмелился? К удивлению дилера, вспышки раздражения со стороны биотехнолога, как ожидал Катце, не последовало. Вся реакция Рауля свелась к едва заметному намёку на усмешку. По большому счёту, личный блонди все дни, последующие после Дана-Бан, вёл себя слишком… мягко? Или подобное поведение с нотками снисхождения к омеге были нормой в семьях элиты? Катце тихо хмыкнул, поставив себе мысленную зарубку проверить догадку позже, — уж кто-кто, а он был совершенно не против подобного послабления, но и перегибать палку со своей стороны всё же не стоило. Деоти и депа Рауля поразили Катце больше всего. Стоя под пристальным взглядом двух пар внимательных глаз последних представленных ему гостей, одетых в презентабельные деловые костюмы-тройки, Катце поймал себя на мысли, что с трудом подавляет желание начать переминаться с ноги на ногу. Как в детстве перед директором Гардиан, когда попадался на очередной шалости и был представлен пред недовольные очи последнего. А ведь даже Ясон в свое время не вызывал подобной нервной реакции. Меченый вновь внимательно осмотрел гостей. Дед-альфа. Деоти. Золотистые брови, изогнутой линией украшающие лоб, гораздо темнее светлых волос, имевших тот же оттенок и плавной волной ниспадавших до уровня лопаток на необъятные плечи. Правильной формы нос, овальный, несколько тяжёлый подбородок, плотно сжатые губы. Пронзительный взгляд изумрудов, как и у остальных членов альфъячей части семьи, в качестве ярко выраженного генетического признака линии Эм. Катце был немало поражен и тем, что элитник выглядит гораздо моложе своего возраста. Это же сколько ему должно быть лет, если сыну уже под шестьдесят? Восемьдесят-девяносто? Или больше? С выражением «старый» оный блонди, конечно, сильно преувеличил, выглядел он минимум на пятьдесят по человеческим меркам. А учитывая уровень ухоженности, давал им фору ещё лет на пять в минус. — Наконец-то мой внук взялся за ум, и решил жениться, — проигнорировав предупреждающий взгляд Советника, заметил деоти Раан. — Причем, так стремительно, что мы с Кристи были вынуждены нестись на Амои сломя голову на первом попавшемся под руку военном крейсере, чтобы элементарно успеть на вашу свадьбу. Пожертвовать важными делами, бросив родное посольство на молодых оболтусов и лететь самому, дабы не дать сорваться этому долгожданному действу. Могли бы заранее предупредить, ни капли жалости к любимому старому деду! — Деоти, как всегда, преувеличивает, Катце. Вышеупомянутые подчиненные многоуважаемого посла Раана, после его многолетней дрессуры, прекрасно справятся с делами и без него. А на перехваченном звездолёте ему выделили лучшую каюту. Ты бы видел, как он довольно улыбался на экране монитора, когда я сообщил ему о нашей с тобой свадьбе. Пообещал лично выписать мне витамин «Р»* с помощью собственного ремня, если мы не дождемся их пару. Катце невольно улыбнулся в ответ на комментарии мужа: ни в одном из пунктов он даже не усомнился. — Раан, не пугай мальчика. Ничего страшного с нашим посольством без тебя не произойдет за несколько недель. Катце, не переживайте, здесь все очень рады вашему появлению, — в мелодичный голосе Кристофера тонко, едва заметно промелькнула усмешка. — С вступлением Вас в семью, дорогой юноша. Выражение глаз депы Кристофера отличалось от остальных отчетливыми нотками искреннего сочувствия. К собственному облегчению, ни капли тщеславия или высокомерия в глазах цвета утреннего неба дилер так и не заметил. Понимающий взор синевы, припорошенной опытом долгой жизни, не вызывал отторжения; цепкий, брызжущий силой, он завораживал и затягивал в себя, словно говоря — не бойся, мальчик, не обижу. Светло-русые волосы с аккуратной стрижкой каскадом падали на плечи до уровня лопаток. Статный, гибкий, с чертами лица достойных лучших художников, он был похож на героя сказочных рассказов, несмотря на свой возраст. И, судя по золотым искорками смешинок, что вспыхивали в глубине глаз, элитник веселился — не обидно, задорно и… многообещающе. Катце озабоченно нахмурился, поставленный в тупик подобной реакцией старшего омеги. На нежный и хрупкий цветочек последний хронически не тянул, будучи даже на первый взгляд элитой с большой буквы. Да и, судя по поведению и уважительному отношению остальных элитников, был не последним мужчиной в иерархии семьи. В институте им всегда твердили, что для омег семья и безопасность её членов превыше всего. В связи с этим утверждением у Меченого навязчиво складывалось впечатление, что, пусть Кристофер и мог без проблем поставить на место кого угодно одним лишь зырком, но, по-видимому, какие-то вещи у омег все же проявляются на уровне инстинктов — забота о младших членах семьи, детях и омегах. И на данный момент под его опекунство однозначно попадал Катце собственной персоной. Учитывая схожие намерения у второго свекра… Тем временем господин Раан, отставив в сторону свой недопитый бокал с напитком на рядом стоящий стол, приблизился почти вплотную к молодой паре. Остановился напротив, рассматривая лицо Катце в упор. Меченый из упрямства взгляд не отвел, смотрел прямо. В следующее мгновение железные тиски, являющиеся по совместительству пальцами деоти, ухватили новоявленного рубина за подбородок, приподняв его чуть вверх, повернули его из стороны в сторону. — Шрам убрать, волосы до свадьбы нарастить. Позже проследить за их соответствующей элите длиной, — глядя на внука отчеканил дед. Строптиво дёрнув головой в сторону, возмущенный Катце сделал резкий шаг назад, одновременно освобождаясь от болезненного захвата Раана и рук молчащего мужа. Меченый тяжело вздохнул, понимая, что сам себя обрёк на это испытание, выход из которого пока представлялся весьма расплывчато. Но и играть роль послушной, безвольной куклы в новой жизни он не желал. И как он мог допустить мысль о том, что элита смирится с его прошлым, его внешностью и шрамом? По данным того же пройденного в прошлом учебного курса по омеговедению, супруги всегда должны были выглядеть образцово-показательно. К сожалению для всех присутствующих, он не мог похвастаться идеальной внешностью, но и унижать себя из-за шрама позволить не мог. Один раз прогнёшься, считал он, потом всю жизнь согнутым ходить придётся. Катце вздёрнул подбородок подчеркнуто высокомерно и придал голосу интонации для создания айсбергов в ближнем окружении. — Простите, господин посол, это не я, совершенно случайно, конечно, побежал занимать очередь на косметологические процедуры? — поинтересовался он. Если бы одним взглядом можно было приморозить к месту, то, пожалуй, выражения в глазах старшего блонди было бы достаточно, чтобы превратить Меченого в этакую промерзшую статую самому себе. Пожизненно. Рауль, молча наблюдавший разыгравшуюся сцену, на секунду прикрыл глаза, а затем одним движением оказался рядом с супругом и покрепче обхватил вставшего в позу дилера за талию, привлекая к себе. Катце зябко поёжился, вжимаясь в спину своего альфы, рефлекторно отстраняясь подальше от заиндевевшего взгляда Раана Эма, неожиданно обнаружив, что не может не только произнести ни единого слова, но и отвести взгляд от сузившихся глаз блонди. Сердце захолодело от нехороших предчувствий. Он уже пожалел, что не сдержался и глупо выдал вызывающую фразу. Не стоило рисковать, можно было выразится более вежливо. Ведь знал же: любой представитель элиты при малейшем намеке на неподчинение реагировал схоже, становясь весьма колючим и крайне неприятным в общении. «Как кролик перед голодным Удавом! — выругался он мысленно. — Бедный мой удавчик, куда ему до деоти. И послал же Рагон родственников, один краше другого. Что деды, что свёкры. Правильно говорят, яблоня от яблони…» Катце загрустил окончательно, заранее готовясь к тяжелому будущему. Рауль был молодой копией и тех, и других. Предположить и представить, что со временем тот станет такой же зубастой акулой особого труда не составило. Но, по-видимому, судьба всё же любит смелых и отчаянных. К ещё одному потрясению новоявленного омеги добавилось новое — лицо наблюдающего за молодоженами элитника неожиданно пошло трещинками эмоций, искривив плотно сжатые губы в насмешливой улыбке и срывая покрывало гнева с зелени глаз. В следующее мгновение блонди хохотал во всю мощь своих богатырских лёгких. — Идеально! Отличный выбор, Рауль! Хорош, шельмец. Полон приятных сюрпризов, — тон блонди смягчился, приобретя довольные нотки. — Признаюсь, впечатлён — он первый, кто не шарахнулся от меня как можно дальше. Не трус, однозначно. Ишь, как смотрит. Хищник, сможет за себя постоять. Учитывая твою должность, именно о таком супруге для тебя, я и мечтал. Самое то, что нам необходимо. Наша порода. Одобряю. Но что более всего мне в нем нравится — это его экономическое образование. Всю жизнь мечтал, чтобы в нашей семье появился хотя бы один экономист. Вечно не хватает времени на семейный бизнес. Зато теперь… Рауль снисходительно улыбнулся. А Катце недовольно фыркнул — элита! Выгода превыше всего. Размерчик подаренного ему кабинета, нашпигованного под завязку коммуникаторами и сопровождающей техникой последней модели, электронную базу и список фирм, переданных под его полное управление, он уже успел оценить. И многоэтажно выматерился, прочувствовав всю полноту попадалова, чему стали свидетелями раулевы фурнитуры в послеобеденное время. Становилось понятно почему господа Эмы с радостью свалили весь немаленький семейный бизнес, состоящий из семи межпланетных корпораций, на его одинокие омежьи плечи!