Не уходи

— Здравствуйте, Вы Ингрид Рённинген? Я не ошиблась адресом? — Нет, не ошиблись, — она вежливо улыбнулась, пропуская гостью внутрь. — Очень хорошо, что Вы вовремя. — Можно мне поговорить с ребёнком? — девушка расстегнула куртку и обернулась к хозяйке дома. — Да, конечно, — опомнилась Ингрид. — Райнеке!       Из-за дверного косяка показалось испуганное личико малыша. — Это Верена, твоя няня на сегодня, — Рённинген старалась говорить как можно мягче. Райнхольд не любил оставаться дома с посторонними людьми — он тут же замыкался в себе, отказывался от еды и забивался в угол, обложившись любимыми игрушками. — Мама, а куда ты идёшь такая красивая? — бесхитростно спросил мальчик. — Мне нужно встретиться с подружкой.       Верена аккуратно повесила верхнюю одежду на крючок и вошла в прихожую. Ингрид невольно отметила, что на ногах у девушки надеты пушистые шерстяные носки. — А почему так поздно? — не успокаивался Райнхольд. — Потому что дети гуляют днём, а взрослые — вечером, — Рённинген взглянула на себя в зеркало, поправляя причёску. — Задаток на столе, — женщина обернулась к няне, — остальное, как договаривались, отдам по возвращению домой. Ужин в холодильнике, можешь и сама поесть… Ничего, что я на «ты»? — Не страшно, — Верена улыбнулась, заводя светлую прядку за ухо. У девушки была типично арийская внешность, и Ингрид невольно позавидовала гостье. — Хорошо Вам провести вечер, фрау Рённинген… — Если что-то случится, то я всегда на связи. Ну же, Райнеке, поцелуй маму…       Малыш отрицательно покачал головой и скрылся за дверью. «Началось», — с тоской подумала Ингрид.       Она ещё раз взглянула на Верену и вышла на улицу, на ходу закутываясь в шарф. Было холодно.       Такси быстро домчало её до здания клуба. Ингрид замерла перед дверью, как и тогда, семь лет назад. «Тебе почти тридцать, и ты неуверенная в себе женщина с лишним весом», — напомнил внутренний голос. — «Что ты рассчитываешь здесь найти? Потерянную молодость?» — Я просто хочу хорошо провести время, — огрызнулась Рённинген. «Один раз ты уже повеселилась в клубе». — Отвали, — вслух сказала Ингрид, решительно толкая дверь. Охранник посмотрел на очередную посетительницу с неприкрытым удивлением. Заметно расплывшаяся фигура, нелепое тёмно-синее платье, неаккуратно уложенные волосы… Хорошо хоть линзы вставить догадалась. — Добрый вечер. Мне, пожалуйста, виски со льдом и какое-нибудь пирожное… Только не чизкейк. — Пару минут, — прозвучало в ответ. «Куда тебе, корова», — внутренний голос вновь ожил. — «Пиро-о-жное…» — Замолчи, — прошептала Рённинген. Когда бармен выставил заказ, она попыталась прочитать его имя, как в тот самый прошлый раз. Но было слишком темно. Наученная горьким опытом, Ингрид сначала съела десерт, а потом приступила к спиртному. Она пила виски мелкими глотками, тщательно смакуя и чувствуя, как внутренняя дрожь сменяется приятным умиротворением. — Вы не будете против, если я составлю Вам компанию? — В принципе, нет, — осторожно ответила Ингрид, пытаясь оценить незнакомца, который подошёл к ней. Альфа, но запах мягкий, невыразительный. Скорее всего, давно повязан и имеет нескольких детей… — Петер. Петер Крёлль, — мужчина присел на соседний стул и развернул меню. — Астрид, — у Рённинген внезапно вырвалось имя свекрови, — Астрид... Халльстрём. — Вы из Швеции? — осведомился Петер, сделав заказ. — Из Финляндии, — Ингрид чувствовала, что завирается, но понимала — настоящее имя называть нельзя, это может очень дорого ей обойтись. Откуда она взяла эту фамилию? Кажется, её носил кто-то из соперников Дани в биатлоне... — Зачем же в Италию пожаловали? Ну, если не секрет, конечно.       Рённинген оглядела спутника ещё раз. На вид мужчине было едва ли больше сорока лет, и он обладал приятной внешностью. Однако одежда его была совершенно нелепой — джинсы, клетчатая рубашка, а сверху — кожаная куртка, которая больше подошла бы уличному рок-музыканту, нежели обычному добропорядочному гражданину. — Замуж вышла, — улыбнулась Ингрид. — Вы ведь тоже женаты, верно? — Да, — признался Крёлль. — Почти пятнадцать лет. — И что же Вы делаете в баре вечером? — А Вы?       Рённинген поёжилась под проницательным взглядом медово-карих глаз. Тут бы с собой разобраться для начала, а потом уже на всякие вопросы отвечать… — Я… начала Ингрид, — думаю о разводе. — И поэтому не боитесь флиртовать с незнакомцами? — в глазах Петера прыгали озорные искорки. Для него весь этот разговор был не серьёзнее утренней беседы о погоде. — Я не флиртую, — Рённинген покраснела, — просто заставляю себя вспомнить, что есть ещё другие мужчины, кроме моего мужа. — Жена всегда ругается, если я захожу в бар после работы. Но я готов терпеть это в обмен на случайные встречи с такими людьми, как Вы, Астрид. — Какими же?.. — Вам где-то около тридцати, верно? Но внутри у Вас всё ещё живёт волшебство детства. Ваши глаза заставляют вспоминать о чертовски приятных моментах — давние застолья в канун Рождества, китайские фонарики в небе, первая рыбалка с отцом, улыбка красивой одноклассницы, юбилей бабушки… Понимаете? — Нет, — Рённинген потёрла виски. Она вообще не знала, что мужчины могут быть настолько сентиментальными. Дани был груб и малоразговорчив. Ему и в голову бы не пришло искать что-то у Ингрид в глазах, если бы жена не попросила помочь вытащить попавшую туда соринку. — Я не знаю Вашего мужа, но будьте уверены, что ему очень повезло, — Крёлль наклонился, и Рённинген поняла, что мужчина основательно пьян. — Не оставляйте его так просто. Боритесь за любовь, она живёт внутри Вас! — Я не могу её найти, — вырвалось у Ингрид. — Моя супруга — профессиональный психолог. Вот, возьмите, — Петер протянул женщине визитку. На карточке красивым шрифтом было выведено «Сабина Крёлль, доктор психологических наук». Под надписью скромно разместился номер телефона. — Приятного вечера, Астрид. — До встречи, — кивнула Рённинген, допивая виски. На душе стало ещё гаже. Да чтобы она, Ингрид, пошла к психологу, которая не может уследить за собственным мужем? Уж лучше в студию танцев записаться, и то больше пользы выйдет…       Она положила деньги прямо на стойку и, подхватывая шарф, двинулась к выходу. Всю дорогу до дома Рённинген вертела в руках золотистый прямоугольничек. Доктор психологических наук. Сабина Крёлль.       «Вряд ли такая серьёзная женщина возьмётся за Райнхольда», — думала Ингрид. — «Всех детей его возраста мучают кошмары и обижают воображаемые друзья. Надо просто выбрать тактику…» — Приехали, — таксист постучал пальцами по рулю. Рённинген выбралась из машины и направилась к дому, оставляя глубокие следы на только что выпавшем мягком снегу. Она аккуратно открыла входную дверь, тихо разделась, засунула сапоги подальше в шкаф и прошла в гостиную. Верена мирно смотрела телевизор, убрав громкость до минимума. — Спит? — шёпотом спросила Ингрид. — Да, — в тон ответила молодая няня. — Только за ужином почти ничего не съел… — Это нормально для него, — Рённинген протянула девушке деньги. — Спасибо. — Обращайтесь, — Верена улыбнулась и отправилась одеваться. Пока не хлопнула входная дверь, Ингрид сидела в ступоре, медленно водя пальцами по подлокотнику. — Эй, зачем ты его забрал? Отдай! — Тебе что, жалко? У тебя на полке ещё четыре штуки! — Ты не понимаешь! Это коллекция! Верни сейчас же!!!       Рённинген вздрогнула и посмотрела на экран телевизора. Там тощая студенточка что-то оживлённо расказывала своей подруге, размахивая руками.       Но… — Плакса, иди, пожалуйся мамочке!       Сомнений не было. Звук шёл из радионяни. От неожиданности Ингрид икнула и замерла. — Отдай, а не то я… — Что?       Она вскочила и бегом, собирая все углы, бросилась в детскую. Раскрасневшийся сын сидел на краю кровати и тяжело дышал, сжимая одного из своих сборных роботов. — Райнеке, что происходит? — осторожно спросила Ингрид. — Симон хочет забрать его, — малыш протянул игрушку матери, — а я ни за что не отдам! Его мне папа подарил!!! — И где сейчас этот… Симон? — Там, — ребёнок показал пальцем на шкаф. Ингрид решительным шагом подошла к нему и открыла дверцы. Никого. — Райнхольд Маттиас Ташлер, — она обернулась, чувствуя, как тревога сменяется гневом. — Сколько раз я просила тебя убраться в шкафу? — Мама, он правда туда спрятался! — Ничего и слышать не хочу, — рассердилась Ингрид, — немедленно ложись под одеяло! И чтобы я до утра тебя не видела!       Мальчик переполз к изголовью кровати, продолжая умоляющим взором смотреть на мать. Но Рённинген была неумолима. Надо же было додуматься — сыну настолько не понравилась няня, что он решил устроить представление! Хорошо, что Верена уже ушла, иначе неприятных слухов было бы не избежать…       Тёплый душ и чашка чая перед сном сделали своё дело — Ингрид расслабилась, и её веки начали тяжелеть. Наверное, завтра с утра у неё будет болеть голова… Она закрыла книгу и откинулась на подушку. Сон потихоньку начинал затягивать Рённинген в свои объятия — перед глазами закружились разные картинки, по телу разливалось мягкое блаженство. Тут в коридоре раздался стук. Ингрид недовольно поморщилась, но уже в следующую секунду резко села на кровати, вслушиваясь в непонятные звуки. Кто-то уверенно шёл из детской в кухню. — Райко! — крикнула Ингрид. Шаги затихли. «Ну и задам я ему с утра», — вздохнула Рённинген, вставая с кровати. Она дошла до комнаты сына и замерла в растерянности: Райнхольд спокойно спал, обнимая подушку сразу двумя руками. — Райнеке, — прошептала Ингрид.       Мальчик не пошевелился. Глубокое, ровное дыхание говорило о том, что ребёнок крепко спит.       Рённинген постояла на месте, переминаясь с ноги на ногу. Затем подошла к кровати сына и, чуть подвинув его, прилегла рядом с ним. — Кто бы ты ни был, — чётко проговорила она, обращаясь к темноте, — лучше бы тебе убраться отсюда.       Луна скрылась за облаками. Ингрид крепко обняла Райнхольда и уснула, вдыхая такой приятный, родной детский запах. Последнее, о чём она успела подумать — было бы действительно неплохо пообщаться с фрау Крёлль…