Уютные сказки

Эта несносная огненно-рыжая ученица, обожавшая совать свой нос в чужие дела, всегда меня немного раздражала. Упрямство и любознательность, соседствовавшие в ней с неиссякаемой энергией, явно достались ей в наследство от отца. Но если Огнезвёзд умел держать язык за зубами, подчиняться приказам старших и искать ответы на интересующие его вопросы самостоятельно, а не докучал своей назойливостью другим, то Белочке эти черты присущи не были. Великое Звёздное племя свидетель тому, сколько раз мне хотелось как следует стукнуть её лапой или заткнуть ей рот её же собственным пушистым хвостом, только бы заставить замолчать. Однако путешествие к Месту-Где-Тонет-Солнце сильно изменило и сплотило нас между собой. Мы, ссорившиеся в начале нелёгкого пути из-за каждого пустяка, стали настоящими друзьями, а может быть, даже семьёй или маленьким племенем. Изменилось и моё отношение к Белочке, взрослевшей буквально на глазах. Конечно, я по-прежнему недовольно ворчал, когда она умудрялась в очередной раз вляпаться в какую-нибудь неприятность (а происходило это, скажу я вам, чуть ли не каждый день), но помогал ей с особенным удовольствием. С улыбкой я наблюдал за тем, как сварливый и надоевший всем нам не меньше Белочки Грачик сближается с хрупкой и застенчивой Ласточкой, и, к своему удивлению, радости или, может, ужасу, понимал, что я сам начинаю испытывать некие подобные чувства к своей рыжей соплеменнице. Конечно, я вёл себя куда более сдержанно, чем оруженосец племени Ветра и не шептал Белочке на ушко всякие глупости, как это делал он, но, казалось, что и Грачик, и сама Белочка со временем стали замечать во мне какие-то малозначительные перемены и даже будто поглядывать на меня с лёгкой усмешкой... Когда мы вели наши племена к их новому дому, а по сути, в неизвестность, я, конечно же, больше всего на свете переживал за судьбу своих соплеменников и вообще за всех воителей, но особенно — за неё. Она с лёгкостью и грацией настоящей белки скакала по острым камням и горным насыпям, а моё сердце замирало от испуга каждый раз, когда одна из её лап неуклюже соскальзывала вниз, и кошка на мгновение пошатывалась всем телом. Больше всего на свете я боялся потерять её. Потерять навсегда, так и не успев сказать ей всего, что покоилось у меня на сердце тяжким грузом и одновременно придавало мне сил и лёгкости. Потерять глупо и нелепо, успев увидеть лишь кончик огненного хвоста, исчезающий в бездонной пропасти, и услышать лишь один короткий вскрик, который радостно подхватит горное эхо и долго будет разносить среди бесконечных ущелий и узких каменистых тропинок. Такая смерть не подходила вечно жизнерадостной и неунывающей Белочке, определённо. Когда Огнезвёзд дал своей дочери новое, воинское имя, которое она пронесёт через всю жизнь, я радовался чуть ли не больше самой новоиспечённой Белки. Хоть и поздравил я её довольно сухо и сдержанно, как обычно, я испытывал такую гордость, будто сам был её наставником и видел все успехи и неудачи, постигшие её во время тренировок. И именно тогда я наконец понял, что мои чувства совсем не безответны. В глубине её хитрющих зелёных глаз плескалась такая нежность и счастье, что мне показалось, будто я воспарю над землёй, подобно соколу, в тот же миг. Новое имя, новый дом, новая жизнь... Это всё неспроста и должно стать началом чего-то очень прекрасного. Надеюсь, так и будет.