Тень Пандемона

Может, все это одна большая иллюзия, которая затуманила мой обезумевший от нахлынувшей страсти разум, что готов погрузить в вечный сон? Чувства, такие земные, такие человеческие, примитивно животные охватывающие тело под свой контроль — они лились внутри меня бурным кипятком всепоглощающего желания. Знакомое, но далекое колкое ощущение времени, заставляющее вздрагивать все чаще и чаще, тянулось безмерно. Закрыв глаза, наблюдаешь за искрами в груди, трепещешь от тока, что жжет тебя извне, и тонешь, тонешь, тонешь… Оторваться от мягкого поцелуя твоего врага оказалось сложнее прежнего. Ливио давит на чувства, очень жестоко поступает со мной и с Ческо, вновь ставя под вопрос наши с ним отношения. Все глубже и глубже проходит через моё сопротивление, пытаясь добиться желаемого эффекта. Все больнее и больнее от его жарких губ, чувствам к родному другу, что наблюдает за моей позорной и губительной слабостью. Руки дрожали. Осознание, вынырнувшее в последний момент из кипящего болота вожделения, продолжало бороться перед усилиями вцепиться в Ливио в порывах страсти. Нет, здесь не было магии. Это была я. Это я поддалась его ласкам, что выбивались изнутри наружу. Взяв всю волю в кулак, через «уже все равно», я отпихнула слабо Ливио от себя и в страхе попятилась, прислонившись к стене для передышки. Улыбка на его лице не слезала долгое время, пока он не стал трепать языком в своем излюбленном стиле. — Теперь ты чувствуешь, что мы на одной общей оси, — усмехнулся тёмный маг, — на кону твой нерадивый Франческо. Что будешь делать? — Мерзавец, — сил в голосе осталось только на пару хилых фраз. Я могла лишь отсутствующе сидеть на ледяном, прогнившем за долгое время каменном полу и слушать его проповедь Эроса. — Твоя слабость в одних лишь чувствах. Любила бы ты своего друга, не стала бы даваться мне так просто. Сделай вывод: ты с ним только из-за того, что вы долгое время вместе. Вас притягивают сложившиеся обстоятельства, — он присел на одно колено рядом со мной, снимая перчатки с рук, как использованные после успешной операции. — Ты прав, я слабая. Так дай мне шанс встать на ноги. Тогда мы сразимся один на один. Я еще не закончила! — Ты уже проиграла, — подпер он кулаком подбородок, — смысл вставать вновь и вновь? — Ческо не поверить этому спектаклю. Я не сдаюсь от одних поцелуев. Его это рассмешило. — Значит, у нас будет нечто более интересное и масштабное, нежели то, что тебя и так легко обезоружило, Нина де Нобили. Я встала на ноги, расширяя пространство между мной и темным магом. Франческо все еще был заточен в ледяной кокон, который безудержно скоро начал таять. — Прошу, отпусти Ческо! Ливио достал Пандемон Морталис, протянув его вперёд, глядя мне в глаза, как на огонь костра. Он отдал мне свой меч, зная, что могу хорошенько надрать ему задницу за все те грехопадения, во что меня втянул на глазах дорого человека. Нет, он догадывается, что не сейчас и не сегодня я воспользуюсь его наигранным милосердием. Это лишь повод дать отдышаться какое-то время, с холодным трепетанием вспоминая о случившемся. Недолго думая, я переняла меч из его охладевших рук. — Как ты будешь его вызволять из цельного куска льда? — с интересом спросил Борио, наблюдая за моей беспомощностью. Покрутив в руках Пандемон, я легонько провела пальцами по красным, слегка задетым порезом неизвестного происхождения кнопочкам. Выбор был довольно скуден, а ошибка стоила жизни друга. — Ты предлагаешь мне своими руками убить его, зная, что я могу оступиться с огромной вероятностью. — Ты сама решаешь судьбу своего неразлучного друга. Докажи, что способна защитить близких, как многократно мне повторяла. Дед Миша не раз рассказывал, что к любому оружию алхимии есть свой ключ. Талдом или другой жезл в умелых руках — потенциальное орудие смерти. Но что делать, если Пандемоном можно только убить? Годы практики Михаила с разными видами жезлов давали удивительные результаты. Однако, меня никто не учил обращению с оружием темных магов. Я могла сделать это с Талдомом, но ни у меня, ни у Ческо его больше нет. — Мой Талдом единственное, что сможет вытащить его из льда, — оглянувшись за спину, я увидела блеск жезла. — Тебе он не нужен больше. Я направила острие на айсберг, не нажимая ни одной кнопки, так и не решившись выбрать смерть получше. Ливио не отрывал восторженного взора своей безоговорочной победы от моих медленных действий. Мысленно я уже просила прощения у Ческо, за то, что могло случиться с гарантией смерти. На глазах встали слезы. Я дотронулась концом меча до льда, который вмиг зашипел и принялся брызгаться черной жидкостью, словно кипящий бензин. Черное пламя устремилось в воздух, издавая стойкий гул, но вдруг обернулось на нас. Я отскочила назад, боясь обжечься, однако Пандемон принялся вбирать в себя языки пламени, хлеставшие о стены Планетария Каркона. Поднялся густой пар, ощутимый на коже, со специфическим запахом плавленной резины, но никак не льда. Когда туман осел, я увидела озябшего парня в очках, лежавшего на мокром полу. Я бросилась к нему, пытаясь приподнять его. Франческо пришел в себя, откашливаясь от воды, бурлившей в его легких. — Невозможно! — взвыл Ливио, хватая с пола свой меч. Завернувшись плащ, он исчез.

***

Обогревшийся у камина нашей виллы Ческо, поправил свои очки и взглянул на меня. — Мне очень жаль, Ческо. Я дала ему шанс ранить нас обоих. Если бы я только знала о том, что будет… — прикрыла я свое лицо ладонью, чтобы не видеть своего позора. — Ты не виновата. Я должен был тебя защитить. Этого я не смог сделать, потому что был бессилен и беспомощен. Мы жили до того как обычные люди, забыв о существовании алхимии. Теперь пора вспомнить нам всем о том, что зло готово к бою, а мы нет. — ответил парень, взяв меня за руку. — Я давно понял, что это не так просто, как мне казалось, для тебя — противостоять тому, к чему природа сама тебя тянет, со временем еще больше затягивая узлы. Мне стало вдвойне стыдно за то, что я усомнилась в Ческо и его чувствах, когда он вновь показал свою лояльность. Он, возможно, вовсе не понимал того, что говорит, но это было чистое выражение дружбы. Выражение сострадания и стремления поддержать, даже после унижения. — Как нам стать сильнее без лаборатории, без советов более опытных алхимиков? — Ливио никто не помог, он выбрался сам, став сильнее благодаря усердию. — Алхимия света в нашем лице слишком надломлена. Нам обрезали крылья людские заботы. — Пора взяться за работу, Нина. Скоро конец сессий, а значит у нас появится свободное время. Тогда мы и наверстаем упущенное. Вот одна проблема, у нас ведь нет больше жезлов, — пожал плечами парень. Я взглянула на ладонь без звезды. Я — обычный человек, не наделенный ничем алхимическим без нее. Она служила мне грамотой принадлежности, печатью светлой алхимии. Теперь я словно воин без знамен, без стяга идущий на врага, ради одной лишь бойни, а не порядка. Оказалось, девочка Шестой Луны лишь логотип, обыкновенное лицо акции спасения мира, способное говорить громкими словами. Изможденное величие алхимии света лишь в ее намерениях, я это осознала.