Это Россия, детка.

      - Ну как можно было проворонить молоко?! – вопрошал Натаниэль, трагически закатывая глаза и вздымая руки к люстре. – Ты же рядом стояла всё это время!       Я тыкала деревянной ложкой в пену, растекающуюся по плите, и молчала. Это еще тапочки… Валенки, так сказать, будут впереди.       - А это что? – спросил Кастиэль, подозрительно глядя на меня. – Карина, не говори мне, что это…       - Блинчики… - обреченно подтвердила я и ткнула ложкой в сковороду, в которой в остатках подсолнечного масла утопали скользкие комья непрожаренного теста, подгоревшего с одной стороны. Это должно было называться блинчиком, но, к сожалению СФ-шников и самого же блина, я приложила к делу свою кривую руку.       Для тех, кто не понял, поясню: сегодня я прохожу курс молодого кулинара. Оказывается, уметь готовить яичницу, кофе, тосты и салат «Оливье» не достаточно. Лис, услышав про «Оливье», вообще поперхнулся чаем и заявил, что это издевательство над продуктами, щедро политое майонезом в теперь уже нашем доме теперь под запретом. Он еще двадцать минут ходил и плевался, вспоминая мой вчерашний салатик, причем плевался он в прямом смысле слова. Ходил и, как верблюд, запускал свои слюни в стену, на пол и в горшок с моим любимым бамбуком по имени Степан! В конце концов, я ткнула ему в морду тряпку и заставила вытирать все свои образцы ДНК. Вместе со слюнявыми разводами, парень заодно вымыл пол и нашел мою старую бейсбольную биту.       - Так, вернемся к молоку… - тоном моей школьной исторички сказал Нат. – Каким образом оно «сбежало»?       - Я не заметила… - невинно заморгала я и нервно хихикнула, поглядывая на пену, которая, все так же мирно шипя, текла по плите.       - Господи… - Алекси вышвырнул неудавшиеся блинчики в мусорное ведро. – Я не удивлен. Ты случайно сдохнуть можешь и не заметить!       Я лишь показала противным язык. Какие они привередливые… и вообще, помешаны на идеальной внешности, не стесняясь, критикуют всех, кто им не нравится (а таких было немало). Не далее, как вчера, мы с Сф совершали поход за продуктами… Так эти придурки на всю улицу орали, пиная меня в бок:       - Карин, глянь, какая она жирная! Я бы повесился с такими усами! А эта, смотри, Кар… Боже, как можно радоваться жизни с такими несимметричными бровями?!       Удивительно, почему на нас косилась половина прохожих? А затем я встретила Катьку, и у них с Кастиэлем и Алекси завязался долгий спор, стоит ли кондукторше пятого троллейбуса красить волосы в пепельно-фиолетовый. Ей-богу, я успела сочинить матерные стишки про велосипедиста с букетом ромашек, вспомнить всю поэму «Мцыри» и познакомиться с туристкой Раминой из Бельгии, которая, как оказалось, путешествовала по миру и решила заехать к своей милой бабушке перед продолжением своего нелегкого пути. После жаркого спора все подскочили ко мне со старостой и напугали своим криком бельгийку. В конце концов я, Натаныч и Рамина сошлись во мнении, что Зинаиде Геннадьевне из троллейбуса к лицу страстный бордо, а нежный сиреневый лучше оставить до весны. После вышеописанных событий, Рамина опоздала на экскурсионный автобус, и мы устроили ей свою экскурсию по городу. Кажется, бельгийка осталась вполне довольна и с легкой улыбкой, играющей на ее губах, отправилась к бабушке.       Но я отвлеклась… В общем, первый день на кухне кончился довольно плачевно для еды и очень даже неплохо для меня. Пацаны махнули рукой и сами встали к плите. Надо сказать, я по достоинству оценила их отбивные. Вечером мы вместе смотрели «Титаник». Бедные пацаны прослезились и весь вечер называли меня бесчувственной скотиной. Ну, подумаешь, спародировала труп девушки, плавающий в затопленном зале. Ну, поржала над людьми, падающими в воду… Ну посоветовала Ди Каприо столкнуть эту бабёнку в воду и самому спастись… В конце концов, я все правильно сказала. А то Роза какая-то живет, а Леонардо утонул! В общем, спать мы ложились порознь (то есть, по разные стороны кровати).

***

***       И неожиданно раздался телефонный звонок.       - Алло,- пробормотала я.       - Карочка, ко мне какой-то бандюган ломится. Рыло перекошенное, волосы взлохмачены, какую-то приставку просит!.. - орала в трубку Фаина Аркадьевна.       - А глаза голубые? - сощурившись и уже догадываясь, о ком говорит бедная старушка, спросила я.       - Ага, сразу видно, зечара!