Алинорец

      – Ну и о чём вы так долго говорили? – спросил Телдрин, едва я спустился к ним из кабинета Эленвен. Он в данный момент вольготно расположился в одном из кресел, Наар же предпочёл стоять, застыв у окна.       – О планах, о Талморе. О Меласе, – я вздохнул. – Наверно, лучше будет, если он не узнает о том, что его отец вскоре будет в Скайриме. На волне страха оказаться ненужным он может сбежать в любую точку Аурбиса…       – Да уж, – напарник усмехнулся. – От Меласа вполне можно ожидать чего угодно. А что насчёт остального?       – Сегодня Эленвен рассказывала, как Талмор меня ценит и считает нужным, – я пожал плечами. – Но мне сложно в это поверить…       – А зря, – Наар повернулся ко мне. – Конечно, Талмор давно мечтал заполучить тебя. Да и личное желание Терармила. Он, к слову, был подозрительно серьёзен, когда сказал, будто готов на коленях упрашивать тебя взять в ученики хотя бы его внуков.       – А теперь ему достаточно только приказать. Как удобно, – я передёрнул плечами.       – Ну-ну. Поверь тому, кто немного разбирается в иерархии Талмора и знает его изнутри: приказывать тебе Терармил всё ещё не может, – сын усмехнулся, покачав головой. – Тел, только взгляни. Перед нами настолько типичный пример паранойи, что это даже пугает.       – Да, непростой случай, – согласился напарник, рассматривая меня с усмешкой. – Почему-то он склонен доверять незнакомым данмерам вскоре после первой встречи, но совершенно не доверяет собственным сородичам…       – Данмеры, в отличие от альтмеров, не разбрасываются клятвами и гораздо более склонны говорить правду! – несколько нервно высказался я, обхватив себя за плечи. Телдрин хмыкнул, поднимаясь из кресла, и шагнул ко мне.       – Ты забываешь кое о чём. Мы – народ, подчинённый трём Принцам Даэдра. Своевольной Рассветной Леди, живущей своими капризами. Изменчивому Принцу Интриг, который непостоянен даже в выборе пола своего воплощения. Коварной Прядильщице Нитей, чья суть – предательство… Ты знаком с нашей культурой, но кое-чего не можешь знать – как и любой чужеземец, побывавший в Морровинде. Ты знаешь, что у нас есть клятвы, которые дают, когда знают, что условия будут нарушены? Нам намного чаще не верят, и в этом абсолютно правы. Один ты такой уникум…       – Я…– я умолк, посмотрев ему в глаза. – Действительно, это то, о чём я и не думал. Но в любом случае, я хочу верить в правдивость данмеров. И в неё мне легче поверить, чем, например, в то, что мои сородичи правдивее вас. Тем более ведь Дом Редоран…       – Можешь не продолжать, – он коротко хохотнул и покачал головой. – Жаль будет, если твои идеалы о моём народе пошатнутся. И уж я точно не хочу быть тому виновником.       – Вряд ли пошатнутся, – я медленно кивнул, прислушавшись к своим ощущениям. – Я всё ещё доверяю твоему народу больше, чем собственному. Возможно, ты сочтёшь это странным и посмеёшься над моей доверчивостью, но это именно то, что я думаю.       – Необычно, – прокомментировал Телдрин.       – По крайней мере, данмеркам отец способен доверять гораздо больше, чем альтмеркам. Не ведёт себя так, будто ждёт, что вот-вот ему воткнут нож в спину, – подал голос Наар. – От любой альтмерки, которая не является мастером-магом, отец ожидает подвоха. Магессы, впрочем, для него являются в первую очередь коллегами.       – Есть исключения как в ту, так и в иную сторону, – поправил его я. – Например, Нирия является магом. Как она утверждает, ведёт исследования в магии Разрушения. Но ей я доверяю не больше, чем самой настырной из придворных дам. Но в Виндхельме живут две простые альтмерки, одна из которых торговка, а вторая – супруга конюха. К ним я отношусь вполне тепло…       – Ты всегда, по непонятной причине, относился к меркам более низкого происхождения гораздо теплее. Их я в расчёт не беру, – сын пожал плечами.       – Не стоит заводить здесь и сейчас речь о происхождении, – я поморщился, потерев плечи. – Лучше двинуться в путь. Я обещал Ондолемару вскоре вернуться. Поэтому предлагаю идти в Маркарт. Мне нужно время, чтобы многое обдумать. Да и пока мятежники ещё орудуют на востоке, дорога в Айварстед может оказаться небезопасной.       – Всё-таки пойдёшь вновь к Седобородым? – поинтересовался напарник.       – Да. В конце концов, хотя Алдуин меня отчасти и спас, любви к этому всепожирающему ящеру я всё ещё не испытываю, – я кивнул и первым вышел за дверь.       Следующие полтора месяца гораздо лучше выглядят в кратком изложении. Первым делом, две недели мы провели в Маркарте… Я беседовал с Колсельмо, с Ондолемаром, с собственными спутниками. Наар заинтересовался историей двемеров, посему часто присоединялся к моим беседам с первейшим двемероведом Скайрима, прислушиваясь к нам обоим и задавая собственные вопросы, порой оказывавшиеся для уважаемого коллеги довольно затруднительными. Телдрин в это время или слонялся по Подкаменной крепости, или докучал молодому жрецу Аркея, прибывшему на смену «пропавшему без вести», беседами о недопустимости нордских похоронных обрядов и неоправданности веры в Восемь богов. Впрочем, также он и читал, сидя неподалёку от нас, когда жрец в очередной раз жаловался на «дикого данмера-даэдропоклонника». Впрочем, его можно понять… В течение этих двух недель Ондолемар просил нас не выходить из крепости, лишь по их истечении объяснив, что в городе велось расследование заговора Изгоев, толчком к которому послужил маленький клочок бумаги, полученный мной от ныне покойного норда, который сам пытался разобраться с заговором.       Помимо прочего, пока я жил эти две недели в Подкаменной крепости, Ондолемар передал мне доставленное специально посланым агентом письмо от Терармила. Мой самый знатный ученик, вопреки обыкновению, подписался не вымышленным, а собственным именем, а само его послание состояло из десяти исписанных с одной стороны листов, в которых он максимально серьёзно и правдиво, по собственному заверению, рассказывал мне о том, что же именно на самом деле значит моё текущее положение в Талморе. И я был склонен верить, что он действительно правдив… То, как было написано письмо, и моё знание бывшего ученика заверили меня в этом. Я теперь, кажется, иначе взглянул на Талмор… Это всё те же меры. Просто умеющие делать свою, уникальную работу. Просто сейчас ещё один период, когда они вышли на поверхность… И меня удивило, какие функции берут на себя талморцы. Как и их квалификация… Да. Выяснилось, что я слишком мало знал о том, что находилось совсем рядом. О Талморе всегда ходило много мрачных слухов. Терармил признал, что многие правдивы. И, хотя меня и заставляет негодовать уничтожение наших лесных сородичей в ходе «чисток», хотя я и не могу оправдать многие поступки Талмора… Терармил впервые помог мне увидеть Талмор не как «перемалывающую всё на своём пути машину», а как совокупность меров, работающих вместе. И в особенности заботящихся о безопасности Алинора и… собственной дурной славе, что меня поразило. Талмор держит собственных специалистов по дезинформации, которые распространяют слухи, создают «дневники жертв талморских репрессий», отвечают за поддержание ореола особой мрачности над всей организацией. Терармил описал очень многое и, боюсь, не всё я в силах и вправе передать в собственных записках. Главное – то, что хотя Талмор и действует на всём континенте как единый слаженный механизм, его составляют не болты и шестерни, а живые меры. Иначе начинаешь воспринимать что-то, когда узнаёшь, что нечто ранее казавшееся неделимым, также состоит из более мелких элементов… Это потрясение. Да, именно так…       Следующим событием стала очередная встреча с Ри'садом, вновь передавшим письмо. На сей раз Эленвен поведала о просьбе Меласа передать его приглашение «лично поучаствовать в захвате особо интересующих меня земель». Да… Рифт и Истмарк действительно волновали меня. Так что я принял предложение и направился на оговорённое место встречи, где Мелас лично ждал нас. Своё желание видеть меня рядом он объяснил тем, что «людям нужно, чтобы легенда была на их стороне». Легенда о моей «драконьей крови»… Правда, в имперском лагере в Рифте пришлось использовать Фус против особо недоверчивых солдат, заодно и убедив поначалу скептически настроенную Рикке и успокоив крайне подозрительно косившегося на меня сородича. Забыл сказать: Наарифин категорически отказался и пальцем шевельнуть ради Империи, так что к условленному месту встречи с Меласом мы подошли вдвоём.       И Рифт, и Истмарк были завоёваны достаточно быстро. Взять ключевые форты – и можно свободно двигаться к городам. В Рифтен имперские войска вошли с официальным талморским сопровождением – специально назначенный эмиссар прибыл как раз вовремя. Сам я не присутствовал при сцене «крушение планов одной нордки», но Мелас делился впечатлениями крайне образно. Мавен к тому времени уже шепнула ярлу и другим танам, что пора бежать, и в результате легион вошёл в город без боя. Ворота были открыты, разве что путь ко дворцу ярла не устилали лепестки цветов. Мавен, гордая собой, выступила навстречу легатам Рикке и Фейсендилу – но была огорошена обвинением, выдвинутым против неё эмиссаром Малармо. Больше дюжины пунктов оказались достаточно весомыми, чтобы всё имущество Мавен было конфисковано, члены семьи Чёрный Вереск – арестованы, а сама она – выслана в посольство. В городе и владении началось расследование с целью выявления возможных пособников Мавен, на время которого наместником Рифта, заменяющим ярла, стал Малармо. Правда, Мелас с воодушевлением рассказал, что с первого же дня легат Фейсендил одаривал эмиссара полными недоверия и подозрительности взглядами. Наместник же хранил истинно альтмерскую невозмутимость и выполнял свою работу с долженствующим спокойствием. Определённо, он не собирался спешить в расследовании…       Ключевые позиции в Истмарке были заняты, как и обещал Мелас, примерно спустя полтора месяца. Оставалось лишь взять Виндхельм… И вот мы сидели в отдельном шатре на краю имперского военного лагеря вблизи города. Генерал Туллий уже прибыл. Снаружи, за опущенным пологом, раздавались команды легата Рикке… А здесь витал дух спокойствия, – во всяком случае, если не думать о том, как же именно мой юный сородич устроил так, что пол был достаточно тёплым, чтоб сидеть на нём, да и в целом температура внутри была комфортной…       – Я хочу сообщить последнюю новость, – произнесённая фраза заставила нас с Телдрином особенно внимательно посмотреть на Меласа. – Как вы знаете, Ремил и Ворин оставались в Квартале серых. Точнее, они и сейчас там. Вчера вечером я тайно проник в Виндхельм и навестил их… Ремил подтвердил, что данмеры готовы поддержать войска Империи, ударив изнутри. Я переправил им кое-какое вооружение, так что…       – Эбонит, небось, – хмыкнул мой напарник, с интересом посмотрев на него.       – Ну… Не только, – Новый Шеогорат прикрыл глаза, улыбнувшись. – Но в целом они обеспечены доспехами и оружием. У Ремила сигнальный медальон: в нужный момент я подам знак, и небольшая толпа данмерских энтузиастов со всем рвением ринется в бой. До этого в день штурма они соберутся в «Новом Гнисисе»… Я его ещё немного расширил, правда, увлёкся в процессе, кхм… Потом увидишь. В общем, вот такая новость.       – Замечательная новость, – признал я.       – И… Да, Эленвен распорядилась насчёт того, чтоб за захватом города и казнью Ульфрика наблюдал специально назначенный посланник. Который после назначения нового ярла станет советником и наблюдателем при нём.       – Талмор собирается контролировать все крупные города Скайрима? – я вопросительно глянул на Меласа.       – Только отвоёванные у мятежников. Рифтен и Виндхельм. В остальных хватит и агентов, по убеждению эмиссаров… Ну, им и виднее, – заключил альтмер-даэдрот и вскочил на ноги. – Кажется, теперь все в сборе! Шум снаружи сменился, напоминая теперь настороженное гудение. Выглянув из шатра, я заметил рядом с Туллием высокую фигуру в форменной мантии с капюшоном. Неподалёку застыли два охранника в стеклянной броне. Удовлетворившись увиденным, я кивнул и вернулся на своё место.       – Когда планируется атака?       – Через час после полудня. Я предлагал после заката, но Рикке заявила, что тогда солдаты не будут видеть, куда идут… Люди такие люди, – он вздохнул, покачав головой. – Мелкие-мелкие слепые кутята… В суп, в угол, в обрыв…       – Началось, – прокомментировал Телдрин, усмехнувшись. – Давненько я не слышал твоих безумствований.       – Не мешай! Не то рот склею. Итак, на чём я остановился?.. Ах да. В обрыв, под откос, в Бездну, в яму, впрок… Нет, это не то, – Новый Шеогорат потряс головой. – В обрыв… Хм, к чему это я? Ах, да. Бездна ничего не может, Бездна отрезана от Нирна. Кажется, ты, Эринар, этого хотел… Ну, я совершенно слу-чай-но кое-что подслушал. Но… Это не то, да?.. Ах дааа, люююди!.. Без-на-дёж-ны! Вот и всё…       – Обычно ты не так враждебно настроен к ним, – заметил я.       – Был дружен с кое-какими из них. Сейчас таких уже нет, – он пренебрежительно фыркнул. – И… Да. Более безумная часть меня крайне… странно относится к смеррртным. Так, судя по всему, во время битвы что-то да будет… интересное. Потому что я, кажется… устал себя сдерживать. Сложно загонять внутрь безумие, особенно если внутри безумия ещё больше…       – Может, тогда тебе и не идти? – настороженно спросил мой напарник.       – Нууу, согласно сценарию мне должны будут пожаловать звание легата… Да и мне интересно узнать, что будет, если Довакин и легионер будут разными сущщщностями, – Мелас усмехнулся, прикрыв глаза. – Кому будет отдана честь казнить Ульфрика? Поставить точку в истории восстания… А потом круиз по их лагерям, сметая всё на своём пути… Только здесь для уничтожения офицеров ничего не надо будет искать и вводить. Вот они – живенькие, а вот… уже нет. Прелесть, правда?       – Меня пугает твоё отношение, – признался я.       – Мне… сложно воспринимать их как живых, – лицо альтмера-даэдрота приобрело задумчивое выражение. – Привычка. Воспринимаю этих имперцев, братьев дури, горожан и прочих Ульфриков как модельки. Куклы, которые шевелят руками-ногами-губами по заранее заданной программе. Которые не умирают, а выполняют… как бы это сказать… определённый сценарий. Во всяком случае, когда меня охватывает сущность Безумного Бога. Как будто я снова лишь сижу перед экраном, просто… с более совершенной технологией. С эффектом присутствия, как они это называют. А сам я воспринимаюсь ими как часть их мира… Эх, не стоило мне, наверно, играть в эту игру. А то ведь и тебя едва не посчитал такой же марионеткой… И себя-прошлого… Впрочем, тебе пока не стоит знать. Но когда я снова становлюсь Меласом… я живой, ты живой, все вокруг живые и настоящие. Но знаешь, однажды по заданию Тёмного Братства я убил пятерых, одного за другим, сохраняя маску перепуганного мальчишки, который сам не знает, зачем там оказался. Так что рука не дрогнет, когда я отправлю ко всем даэдра душонку очередного брата дури. Но дрогнет что-то в душе… Что-то вроде «а он же просто выбрал не ту сторону». Мне-то он ничего не сделал. Вот так. И когда я об этом думаю, грустно как-то…– он открыл глаза и печально улыбнулся. – Во что же я превращусь потом? Оправлюсь я от восприятия окружающего как игры и себя как игрока по ту сторону экрана, или это как раз то, что типично для даэдра?       – Да уж…– Телдрин передёрнул плечами. – Вот так поговоришь со знакомым, а окажется, что он тебя воспринимает как куклу, которая предназначена для того, чтоб в конце концов помереть…       – Не воспринимаю, – Мелас застыл, словно прислушиваясь к себе. – И ты живой, и Эринар… И Ремил, Ворин, Наарифин, Эленвен, даже данмеры Квартала Серых… Вы не такие, как говорит о вас сценарий. Вы живые. И в сущности, по сценарию сейчас идёт очень мало. У всех своя воля. Свои поступки. Жизнь… И я не хочу, чтоб всё шло по сценарию. Не хочу, чтобы алинорский магистр Эринар говорил и действовал, как крепколобый норд. Не хочу, чтоб Телдрин Серо был просто из ниоткуда возникшим наёмником. Не хочу, чтобы люди, какими бы ни были их убеждения, действовали как тупые куклы. Я хочу, скамп побери, просто жить среди живых! Не хочу знать, что будет на следующем шагу!       – И снова с нами настоящий Мелас. Добро пожаловать обратно, – усмехнулся напарник.       – Кажется, тебе и в самом деле вредно подавлять себя, – я покачал головой. – Спасибо за доверие. Всё-таки довольно сложно решиться на такую исповедь.       – Я ведь так навсегда и остался наивным мальчишкой, которому всего восемьдесят девять лет, – мой юный друг вздохнул. – Я не способен повзрослеть из-за того, что моя сущность изменилась. Даэдра, при всей своей изменчивости, статичны в смысле внутренних особенностей. Как и аэдра, к слову… Кстати, о последних. Некто солнечный пока к тебе не обращался больше?       – Нет.       – Понятно… Очень в их духе. Никак не проявлять себя, пока что-то не понадобится… А ещё говорят, что это особенность одних только Принцев Даэдра… Поклёп, наглый поклёп! – проворчал он. – Ладно, вы готовы выдвигаться, чуть что?       На следующее утро почти ничто уже не напоминало о битве. Тела Братьев Бури перенесли в Зал Аркея, баррикады разобрали, а следы крови занесло свежим снегом… Только в городе ещё толпилось больше легионеров, чем было необходимо для гарнизона: Туллий великодушно дал солдатам неделю отдыха перед возвращением в Солитьюд. Эмиссар Мейлонви уже обсуждала с новым ярлом, выбранным общим голосованием, какие-то особенно важные вопросы. Данмеры Квартала Серых заполнили «Новый Гнисис», расширенный до непомерных размеров: внутренняя площадь теперь соответствовала поместью очень знатного алинорского лорда…       Битвы всё-таки очень скоротечны. В Виндхельме, по словам местных жителей, начали готовиться к уличным боям, когда Братья Бури только потеряли свой основной форт в Истмарке. Легионеры также вели долгую подготовку. Солдаты чистили оружие, проверяли броню, тренировались. Туллий и Рикке изучали планы города и помечали места, где враг наверняка устроил заслоны. Данмеры тренировались под командованием… Впрочем, об этом позже.       Бой был ничтожно короток по сравнению со временем его подготовки. Мне удалось немного помочь имперским солдатам, разнеся несколько встречных баррикад… Одну из них – «Безжалостной силой»: поздно заметил подбежавшего Брата Бури и смёл его уже Криком, а заслон попал под удар случайно… Ко времени, когда легионеры подошли ко дворцу, данмеры, сражавшиеся там, уже одолели Братьев Бури. В сам дворец вошли Туллий, Рикке, Мелас, мы с Телдрином, трое предводителей данмеров и выбранные Рикке легионеры, в одном из которых я с удивлением признал давнего знакомца – Хадвара… Внутри, в тронном зале, был десяток Братьев Бури под предводительством Ульфрика и его ближайшего сторонника Галмара. Ремил парализовал предводителя мятежников, едва войдя. Остальных Братьев Бури перебили… Ульфрика же, с насланным на него (опять руками Ремила) безмолвием, вывели на площадку перед дворцом. А дальше… Была казнь. Туллий зачитал список преступлений вождя мятежников и приговор – смерть. Приговор должен был присестись в исполнение немедленно. И… да. Часть нордов, а среди них и Рикке, выступили за то, чтоб палачом выступил Драконорождённый, то есть я. По счастью, голос разума и Туллия были за кандидатуру Меласа… Здесь я был очень благодарен эмиссару Мейлонви: она предельно вежливо намекнула, что не стоит предлагать высокородному алинорскому лорду и мастеру-магу роль простого палача. Норды смерили меня подозрительным взглядом и перестали выдвигать меня на подобную кандидатуру… Меч против Ульфрика поднял Мелас. А я, не дожидаясь, пока Туллий произнесёт победную речь, ускользнул в Квартал Серых, где пробрался в «Новый Гнисис» (запертый замок пришлось, к сожалению, взломать) и уселся за один из столиков.       Я не знал, что чувствую. Просто это всё-таки была не моя война… И, похоже, мне не следовало участвовать и в этой битве. Предложенная же роль палача… Я не знаю, почему её посчитали почётной. Я не понимаю, в чём тут «честь». Это можно было назвать… недоумением. Я недоумевал, что же происходит в головах людей. В тот момент я понимал людей ещё меньше, чем вскоре после прибытия в Скайрим… А ведь незадолго до этого мне показалось, что я способен их понять…       В таком состоянии меня и нашёл третий (после Ремила и Ворина) предводитель данмерских ополченцев. Воин в эбонитовой броне и с секирой за плечами умудрился войти в клуб совершенно бесшумно…       – Тебе жаль его? – полюбопытствовал он, присаживаясь на стул напротив и ставя секиру к стене, и снял шлем. На вид – обычный данмер-воин с длинными белоснежными волосами… Но по следу силы узнать его было легко.       – Боэта, – я повёл плечами.       – Я, – легко согласился даэдрот, усмехнувшись. – Так что же с ответом на мой вопрос?       – Нет, вряд ли. Ещё один человек, ещё один норд-националист, ещё одна устранённая проблема…– я покачал головой.       – Тогда что же не так? – Принц Воинов очень внимательно посмотрел мне в глаза.       – Это не моя война. И я, кажется, просто… жалею, что меня связывают теперь с ней. Не стоило мне участвовать, – я поморщился.       – С другой стороны… Если ты планируешь взять здесь всё в свои руки, определённая добрая слава тебе не помешает, – он подмигнул. – Да, Мефала мне рассказала. Говорит, я, как Принц Интриг, не мог сделать лучший выбор хранителя своего Сигила… И тебе ведь предстоит ещё один великий поход, приличествующий всякому герою людского эпоса… Надрать хвостатую задницу одной чёрной ящерице!       – Это меня тоже несколько нервирует, – признался я.       – Ты справишься. Одолел Мираака, обвёл вокруг пальца Харкона, заглянул в иные вероятности, стал другом могущественных Принцев Даэдра… Да ты этих ящериц уже должен бы не глядя разделывать, при этом читая книжку, – Боэта хмыкнул, склонившись ко мне. – Я не из тех, кто часто подбадривает смертных, но… Эй, великий алинорец! Ты невовремя приуныл. Тебя ещё много славных дел ждёт. Давай договоримся так… Примерно через пару дней прибудет папаша нашего Мэла. Сдадим мелкого «братца» с рук на руки ему. Позовём твоего знаменитого сыночка. А как он прибудет, по коням, по коням – и цок-цок-цок в Айварстед. А там ножками, ножками, и на самую высокую гору в этой дыре. Мысль понятна?       – Да, а там я спрашиваю у Седобородых, какой же Крик нужен, чтобы победить Алдуина, – я согласно кивнул, невольно улыбнувшись – подобную манеру общения я часто встречал среди данмеров…       – А там по обстоятельствам! – заключил Принц Интриг. – А в это время Мелас наверняка получает от родителя за долгое отсутствие без записок и приветов, а Ремил хватает Ворина в охапку и тащит по Скайриму… Во всяком случае, он проявлял местами даже нездоровый энтузиазм, когда речь зашла об исследовании местности, руин и пещер Скайрима. Ворин же относится к затее несколько настороженно, но… Хех, когда он мог противостоять уговорам Неревара! Я фыркнул, представив, как Ремил тащит старого друга по заваленным снегом дорогам, а тот ворчит и опасливо оглядывается по сторонам…       – Вот я и развеселил тебя, – Боэта смотрел на меня, улыбаясь. – Значит, ты не имеешь ничего против моей компании… Опасная позиция, знаешь ли. По нескольким пунктам…– его взгляд стал задумчивым. – Кхм, впрочем, тебе я их не буду разъяснять. Хотя ты и такой мер, что тебе-то двусмысленности надо разъяснять максимально подробно…       – Из-за того, что ты – Изменчивый Лорд, Принц Интриг и коварная даэдрическая сущность? – я хмыкнул. – К этому я уже привык…       – Ну, а ещё покровитель разврата, а в остальном всё точно, – подтвердил мой собеседник.       – Это также не новость для меня, – я пожал плечами. Принц Воинов устало вздохнул и откинулся на спинку кресла.       – Подумать только… Никогда раньше не встречал такого сочетания. Полуторатысячелетний мер, в разуме которого не приходится сомневаться. Отец без малого восьмисотлетнего сына. Но при этом так невинен и наивен… Или же это принято называть доверием? Не испытывать ни малейшего беспокойства от присутствия рядом вот прямо жутко коварного существа с совершенно ужасной репутацией в отношении разврата… Несчастный Телдрин. Никогда мне не было настолько жаль ни одного из моих последователей. Видно, надо будет подстроить ему сюрприз…       – Сюрприз? – я вопросительно глянул на него.       – Да, сюрприз. Ему точно понравится, – даэдрот мечтательно прищурился и улыбнулся. – Но тебе я о нём не скажу…       Таков был весьма странный разговор вскоре после конца битвы… Да, к сожалению, подобные намёки я до недавнего времени не умел распознавать…