Синхронность

      Тихие шаги босых ног по холодным камням гулким эхом раздались в тёмном подземелье, освещаемом лишь редкими лучами солнца из выбитых в скале дыр. Старый дракон поднял голову и гулко зарычал, призывая вновь пришедшую поторапливаться.       Юная девушка, Дива дракона, которую звали Рин, не заставила себя долго ждать – и босые ноги быстрее зашагали по холодному каменному коридору, перезванивая колокольчиками, подвешенными на руках и ноге. Она думала о своей судьбе, судьбе всех Див и о том, что станет с миром, если она тут погибнет. В последнее время она размышляла об этом всё чаще и чаще.       Она была единственной, кого дракон подпускал к себе близко. Дива подошла к дракону и положила ладонь на чешуйчатый нос. Острые чешуйки больно царапали нежную кожу, но Рин давно перестала это замечать.       Рин ступила последний шаг к дракону и до боли сжала в руке амулет в форме скрипичного ключа. Это было единственным напоминанием о доме, которого она не помнила, о семье, которую не знала. Амулет придавал ей сил и смелости, которых так не хватало этому «фальшивому раю».        - Здравствуй, Великий дракон, – низкое рычание было ей ответом. Рин солнечно улыбнулась и нежно провела рукой дракона по носу. Хозяин подземелья шумно выдохнул, и закрыл глаза, - теперь ты не можешь даже подняться. Как ты себя чувствуешь?       Дива говорила с ним, и это успокаивало Великого бога. Он любил её, а она считала его близким другом. Конечно, она боялась его – как каждый хозяин боится свою цепную собаку – но, тем не менее, она продолжала каждый раз гладить его, чистить шкуру и обнимать, насколько позволяло её маленькое тело. Дракон отвечал ей тем же – он был абсолютно послушен. Пока Рин пела свою песню, и пока в подземелье не было чужаков.       Дракон зарычал от нетерпения - он хотел слышать Божественный Реквием из уст Дивы. Он начал подниматься, грозя вылететь из подземелья и разрушить империю, если Рин сейчас же не начнёт петь.       И Рин поняла, что пора. Она стала недалеко от дракона, в сияющем ореоле спокойствия и чистоты, так, что бы Великий Бог её видел, и начала петь.

В сердце забытого рая, Глубоко в недрах земли, Судьбы моей лучик мерцает, Мы с тобой в нашем мире одни. Прошлое полно Див голосами, Кружево песен тку я из них. История полна пустыми слезами. Так было всегда, как ты тут возник. Не зная о мире, я песни кричала. Спасу свою жизнь, утешив тебя, Песни о солнце, дожде я шептала, Реквием нежный пою я, любя Где-то вне рая, где люди плутают Тёплые руки тянулись ко мне Только вот, знаю, судьба не желает Что б Диву нашел он в этой тьме. Светом судьбы освещает пещеру Нежный и тихий, мой реквием. Знаю, должна я быть тем барьером Что не даёт тебе навредить им всем Мечта моя – дать этому миру, Что мчится в круговороте веков Спокойствие, счастье, мудрую веру Молюсь, что б очистить его от грехов. Молитвы мои – на защиту мира, Где б люди все улыбаться могли. Реквием Дивы – огромная сила Только у Дивы другие пути В песне надежда о завтрашнем дне В песне пусть ветер звучит, как всегда Пусть мир не исчезнет в драконьем огне Пусть же мой голос звучит до конца! Вместо грусти я радуюсь, могу улыбнуться. И теперь остаётся мне лишь помолиться.

      Дальше петь оказалось невозможно – было невыносимо больно. Во рту Дива почувствовала солоноватый металлический привкус. Это происходило очень часто в последнее время, изо рта Рин шла кровь и появлялась невыносимая усталость. Она не допела, она никогда не допевала колыбельную до конца. Дива не выдержала усталости, и, ступив пару шагов к дракону, потеряла сознание. Дракон же спал. Он вполуха слушал чудесную песню, и не сразу заметил, что голос исчез. Но когда заметил – вытянул в её направлении крыло, укрыл и притянул к себе. Потому что если Дива простынет, то ещё неделю не сможет петь ему чудесную песню.