The Power Of Love

      Холодно. Отвратительно холодно. Все тело ломит, торс перетянут теплой , но это обнуляется тем, что сидит мальчишка на холодном полу. Голова неприятно ноет от удара об пол пару секунд назад, а потому сознание возвращается с заметной задержкой. Он медленно открывает глаза, стараясь не дышать, и оглядывается заторможено, пугливо. Воспоминания носятся по черепной коробке, восстанавливаясь по очереди, медленно. Мафия, драка, враг, друзья…       В горле встает ком, а руки рефлекторно сжимаются в кулаки, когда он понимает, что находится в комнате, где раньше никогда не бывал. Высокий потолок, огромный деревянный шкаф, большая кровать с одеялом металлического оттенка и окна распахнуты, несмотря на начало зимы.       - Так быстро очнулся? Удивляешь. - Как-то раздраженно раздалось рядом. Савада подскочил скорее рефлекторно, чтобы успеть защититься, ведь еще пару секунд назад он был в Кокуе, дрался, а теперь где-то абсолютно в другом месте. Правда, этот маневр заставил старые раны “проснуться” и снова начать болеть, а картинка в глазах и вовсе - помутнела на несколько секунд. Однако, когда все вернулось на круги своя, лучше не стало.       Воспоминания к этому моменту уже окончательно восстановили свой хронологический порядок. Значит, он действительно позволил забрать свое тело, чтобы спасти остальных. Сейчас это казалось менее вменяемой идеей, пусть и, безусловно, кардинальной.       - П-почему я еще могу… управлять своим телом? - полушепотом интересуется Тсунаеши, после чего закашливается, потому что в горле пересохло спустя столько времени. - Где мы?       Рокудо не особо доволен его активностью, поэтому сначала потягивается и поднимается, чтобы чуть-чуть оставить интриги для ответа на вопросы. Трудно не отметить, что шатен все время старался отвести взгляд или оттянуть кофту вниз, поняв, как выглядит сам. И, если сам он стеснялся своего вида, то на иллюзиониста не смотрел скорее из-за того, что торс того был все так же покрыт шрамами, царапинами и прочим. А, к слову…       - Что с твоей шеей? - засовывает куда-подальше страхи Савада, быстро преодолевая небольшое расстояние и удивленно разглядывая абсолютно чистую, бледноватую кожу, едва ли день назад изничтоженную ожогами. Это так странно, что все остальное отходит на второй план. Он настолько не верит глазам, что подносит туда руку, игнорируя заинтересованный взгляд Мукуро, что старался даже не шевелиться, и неуверенно касается тех же мест, которые не так давно сжимал в перчатках, опаляя пламенем. Но ощущается не гладкость кожи, а шершавость ткани, бинтов.       Терять уже нечего, поэтому иллюзия мгновенно растворяется, показывая настоящую картину ранений. Под рукой шатена оказывается край бинтов, пропитанных кровью, из-под которых немного виднелась часть ожога.       - Все в порядке. Заживет. - Лаконично произносит иллюзионист, отводя взгляд в сторону и слегка поджимая губы. Болевой порог играет решающую роль - от любого прикосновения тело пронзают тысячи раскаленных игл.       Тсунаеши видит это, ощущает почти на инстинктивном уровне гипер-интуицией, поэтому смотрит в пол, отдергивая руку.       - Прости. - Слова растворяются в мертвой тишине, что нависла в комнате.       - Это был твой долг. Ты все сделал правильно. - Криво усмехается Рокудо, разряжая атмосферу неестественно-сожалеющим смехом. - Мы в Италии. Чуть дальше пригорода Рима.       Савада удивленно хлопает глазами, недоумевая.       - Почему мы здесь? И почему я еще жив? Разве ты не хотел закончить дела, а после… - слова не даются, но все понятно и так.       - Да, убить тебя. Все верно. - Улыбается парень, словно это что-то нормальное. - Но сначала тебе нужно будет пообщаться с одним человеком.       Дечимо ждет пояснений молча, стараясь вернуться в реальность и понять, что нужно вести себя более серьезно с… врагом ведь? Он, как бы, тело захватил и убить собирается, поэтому отрицать это уже глупо, несмотря на глупую привязанность. С чего она вообще появилась? А ну-ка взял себя в руки!       - Это будет Она. Ты слышал о Ней из дневника. - Объясняет иллюзионист, делая какой-то по-детски недовольный вид. Как рано выросший ребенок, которого раздражает общество взрослых. - Она приедет сюда в ближайшее время.       Тсуна едва удерживается от смеха, потому что театрально раздраженный Рокудо выглядит крайне комично, но уголки губ все равно ползут вверх, несмотря на протест. Кстати, насчет дневника…       - Му-укуро, а можно спросить, раз уж я еще не умер? - чуть раскрепощеннее интересуется Савада, почти привыкнув к такому обществу. Даже позволяет себе пройти к кровати и сесть туда, потому что тело чертовски болело.       Подросток наблюдает за этим с интересом, после чего повторяет это действие, садясь рядом. Всегда весело поиграть в “игру” мафиози.       - Хорошо, спрашивай.       Так, теперь нужно собраться с мыслями и сформулировать вопрос. Главное, не ляпнуть лишнего.       - Когда я читал твой дневник… - Все-таки, начал не с того. Пришлось исправляться. - Там было немало пропусков места между записями. Конечно, это не мое дело, но это заинтриговало… конечно, если хочешь - то можешь не отвечать! - поспешно выпалил, понимая, что лезет не в свое дело.       А тишина прибавляла еще больше страха мальчишке.       Но Мукуро лишь поднялся с места, ничего не ответив. Он быстро прошел к ближайшей прикроватной тумбочке и достал оттуда черную тетрадку, которая принесла столько неприятностей им обоим. Вернувшись на место, парень бросил эту вещь на колени опешившему Саваде, после чего аккуратно провел по ней рукой.       - Смотри.       По обложке прошлась рябь, будто круги на воде. Черный цвет стал расплываться, “втягиваясь” в края тетради, впитываясь в нее до той поры, пока обложка не стала белой. Тсуна вопросительно посмотрел на Рокудо, а тот перевернул пару страниц, открывая первый такой “пропуск места”. На нем сейчас красовалось пятно этой самой черной краски, но вело оно себя, словно живое - вытягивалось в тонкие линии, создавало замысловатые очертания, а то, что было не нужно, меняло цвет и раскрашивало картинку.       За считанные секунды кусок белой бумаги расцвел всеми цветами радуги, а в этих очертаниях легко можно было узнать телевизионную башню в Токио.       - Это иллюзия, но не для того, чтобы нарисовать рисунок, а для того, чтобы скрыть его от любых посторонних глаз. - Спокойно пояснил иллюзионист, улыбаясь уголком губ от созданного эффекта - Дечимо и вовсе сиял от восторга. - Приходилось много путешествовать и было скучно. Чем не способ убить время?       А Тсунаеши уже почти не слушал, листая страницы дневника и все шире улыбаясь.       Вот - пригород Намимори, который Мукуро, скорее всего, видел из окна поезда, когда остановился на станции. Уже был конец второго месяца осени, поэтому выполнено все в рыжеватых и коричневых тонах, а небо затянуло тучами - в тот день было пасмурно, но это ведь лишь последствие иллюзии.       На следующем рисунке Савада заалел до самых кончиков ушей, быстро вспоминая, когда это было подобное, а потом - краснея еще сильнее. На изображении он сложил голову на руки и уместился возле дивана, когда так и не смог дождаться пробуждения “гостя”. А тот, похоже, проснувшись, воспользовался этим моментом. Не самый удачный кадр, конечно, - и волосы взъерошены больше обычного, и одежда перекосилась, и на щеке след от долгого сна в одном положении, но не стал же иллюзионист просто так это запечатлеть?       На дальнейших страницах раскинулся очередной пейзаж Намимори, но теперь не откуда-то со стороны, а возле речки. Той самой, в которой, в последующие недели, Тсуне еще не раз пришлось искупаться, несмотря на холод, поэтому картина не вызвала восторга, пусть и была довольно красива.       Еще три страницы полностью покрывал текст, после чего промелькнул незаконченный набросок спортзала школы Намимори. Судя по контексту - это было в тот день, когда они играли в волейбол. Вот уж точно не до этого было!       Сразу со следующей страницы картинок было всего три последние, и все они были исполнены в теплых, летних, тонах, пусть и не закончены - времени так же не было, чтобы запомнить все происходящее досконально и изобразить на бумаге.       Сначала со страницы смотрела Нана, которая улыбалась так же тепло, как и всегда, когда разговаривала с “гостем” в их доме. От следующего наброска Савада едва не поперхнулся воздухом, потому что там - в готовой к бою позе - грозно сверкал глазами Хибари Кёя. Знал бы он, что будет нарисован в дневнике иллюзиониста - пришлось бы его откачивать в больнице.       А последняя, после слов об убийстве Вонгола Дечимо, изображала самого Тсуну. Но в этот раз не так добродушно и нелепо, как раньше, а после первого использования Пули Посмертной Воли.       - Но, откуда? Ты ведь уже ушел, когда я первый раз использовал Пулю! - едва не подскакивает Тсунаеши, хмурясь. - Ты следил?!       Рокудо отворачивается, тихо посмеиваясь.       - Трудно было не заметить носящегося по улице в трусах мальчишку. Особенно, если он так кричит.       Цвет лица шатена стал напоминать цвет спелого томата.       - Не говори таких вещей, придурок! Это было из-за Реборна!.. - уже начал было оправдываться он, но, вспомнив имя репетитора, как-то побледнел, утихая и снова чувствуя, что делает что-то не то. Его семья там, ждут, а он развлекается, забыв о них. Это неправильно.       Его заминку легко заметил Мукуро. Было не трудно понять, почему столько не уверен в действиях Дечимо. И это раздражает просто невыносимо.       - Тсунаеши-кун.       Савада вздрагивает, услышав это обращение впервые за долгое время, и медленно поворачивается к иллюзионисту, пусть и чувствует, что не стоит. Интуиция разрывает голову от предчувствия чего-то нехорошего.       И это оправдывается. Почти сразу же ему залепляют довольно сильную пощечину до искр в глазах, после чего опрокидывают на кровать спиной.       - Не смей опять сомневаться в том, что ты делаешь. - Мягкий голос становится почти рычащим от какой-то обреченности. - Не издевайся. Ты опять пытаешься изменить себя, подогнать под стандарты “боссов”. Хватит. Прекращай с этим, достало.       Мальчишка смотрит удивленно, даже шокировано, потому что он чувствует, что Рокудо показывает настоящие эмоции - они находятся достаточно близко.       - ...тебе не нужна Вонгола, ты и сам это знаешь. - Заявляет с такой уверенностью, что от нее зубы сводит. - Не нужно третий раз наступать на “те же грабли”.       “Я не выдержу третьего раза”, - мысленно добавляет, но произносить не рискнет ни за что. Потому что это - слабость. Личная, глупая, мелкая слабость, которая портит все планы на будущее. Как же можно так сломать жизнь “демону”?       Тсунаеши чувствует озноб; у него начинает кружиться голова от ощущения вины и осознания собственных желаний. Вот же - все у тебя в руках, только успей удержать!..       Но руки не желают двигаться, настолько тяжело воспринять происходящее. Зачем он вообще во все это полез? Не общался бы с незнакомцем - проблем бы не было. Было бы так хорошо и спокойно, если бы он вообще не знал его никогда… ложь.       - Мукуро, - произносит лишь имя, но умоляющая интонация голоса помогает понять, что он хочет большего, чем просто привлечь внимание. Посмотреть в его глаза и не увидеть там обреченности, скованности в действиях, превращенных в хрустальные слезы. Вернуть себе способность сказать “нет” и уйти. Снова стать… кем? Боссом? А оно тебе надо?       Вопросы, что никогда не получат вменяемого ответа.       - Мукуро, пожалуйста. - Просит чуть громче, выговаривая слова четче, будто надеясь, что тот просто не понял. А иллюзионист смотрит в сторону, его лицо завешано волосами, что не позволяет разглядеть его выражение.       Черт возьми, пусть он ответит. Пусть хотя бы пошевельнется. Сейчас больше ничего не надо. Пусть хотя бы подаст признак того, что слышит шатена. Грудную клетку стягивают раскаленные цепи, в горле встает ком, а глаза слезятся.       Сейчас бы поднять руку и дотронуться до замершего, словно мраморная статуя, Рокудо, но сил нет ни на что.       - Мукуро, - повторяет, едва двигая губами. - Мукуро, пожалуйста, ответь мне.       В ответ лишь гнетущая тишина.       - Ответь, пожалуйста. - Едва не хнычет, но ничего не помогает в такой ситуации.       О чем же он думает? Что такое может увлечь его настолько, что он не слышит слов Савады? Неужели, он действительно…       - Мукуро! - внезапный порыв придает сил на вскрик. Тсунаеши резко садиться, заставляя иллюзиониста так же подняться, но тот делает это лишь под давлением, все так же смотря вниз и не позволяя разглядеть свое лицо.       Руки дрожат так, что это уже походит на судороги.       Парень перебирается на колени, чтобы было удобнее сидеть, и неуверенно тянется к иллюзионисту. Просто проверить, что тот еще живой. Странное ощущение одиночества ноет под диафрагмой. Становится страшно. Тихо-тихо, ничего не движется, даже, кажется, дышит только Тсуна. Это неплохо давит на психику.       Он заминается еще на секунду, после чего резко поддается вперед и касается кончиками пальцев холодной скулы Мукуро. В то же мгновение тот резко поднимает голову и хватает шатена за руку, дергая на себя.       Увы, за спиной у иллюзиониста была далеко не кровать, а пол, поэтому оба летят туда.       Грохот перебивает вскрик, а тело начинает болеть еще сильнее, несмотря на то, что приземлился шатен неплохо так - было на кого падать. Но по голове ударяет осознание того, что Рокудо практически не двигается до сих пор.       Страха уже не остается, только быстро колотится сердце.       Тсунаеши перебирается на четвереньки, умудряясь как-то удержаться, не упав, хотя вестибулярный аппарат подводил, и пододвигается ближе. Иллюзионист держит глаза закрытыми, просто лежит на полу. Интуиция уже не так надрывается, как пару секунд назад, но еще намекает, что все не так чисто, как кажется.       Наверняка Мукуро просто не думает, что шатен это заметит, когда улыбается уголком губ непроизвольно, тут же возвращая на лицо безэмоциональность. Значит, играть вздумали?.. что ж, игры - это весело.       - И не страшно оставаться рядом с тем, кто пытался тебя убить?       Ответа не следует.       - Это самоуверенность или желание умереть по-скорее?       И снова - лишь тишина.       - Совсем-совсем сопротивляться не будешь? - удивленно изгибает бровь Тсунаеши, даже руку на шею Рокудо положив, чтобы показать намерения. Наверняка, ему было больно даже от этого прикосновения.       Но, так или иначе, он не ответил, твердо решив терпеть до конца.       - А если я сделаю что-то странное?       Уже не дожидаясь ответа, шатен прищуривается и нависает над иллюзионистом. Тот не движется, полностью доверяя действиям “врага”. Единственное, что нарушает молчание - тяжелое дыхание. Не сказать, что Савада был так же спокоен. Ему все время казалось, что он делает что-то неправильное, да и такое доверие для него - непозволительная роскошь.       Но слова Мукуро вселяли какую-то надежду. Ведь, если бы не было привязанности к семье, то он бы… что он бы? Общался с преступником? Так же спокойно гулял с тем, кто убивал пару часов назад? Не боялся бы того, в ком не осталось ничего человеческого?       Глупый Тсуна, совсем не понимаешь, что у такого общения нет будущего. Вам просто невозможно дружить.       Не-воз-мож-но!       - Тогда я не хочу просто дружить! - выпаливает раньше, чем понимает, что выглядит это странно. Рокудо удивляется, поэтому сдает позиции и вздрагивает, приоткрывая один глаз, чтобы понять, что там делает этот мальчишка. Но все равно - поздно, потому что тот уже сокращает оставшееся расстояние, повторяя свое действие, которым в прошлый раз не хило так удивил иллюзиониста.       Правда, в этот раз ему гораздо удобнее, да и уверенности в своем действии больше. К тому же, нет никакой паники и стрессовой ситуации, как было в Кокуе. Он твердо осознает, что делает. Или не совсем.       Савада делает все так же - просто слегка касается других губ своими, абсолютно не зная, как делать это правильно, но считая, что этого достаточно. Однако, для Мукуро этого мало. Мальчишка удивленно распахивает глаза, когда ему на затылок ложиться рука и слегка надавливает, заставляя приблизиться еще.       Иллюзионист резко садиться на полу и тем самым вынуждает переместиться к себе на колени, чтобы было удобнее.       - Открой ротик, Тсунаеши-кун, - приказывает, слегка отстраняясь от губ и в наглую ухмыляясь.       Шатен бы наверняка стал возмущаться, но его моментально снова заткнули. По пухлой нижней губе прошелся влажный язык подростка, настаивая на исполнении данного указания. Савада неуверенно разомкнул зубы, жутко краснея и уже жалея о своем поступке. Язык сразу проскользнул туда, исследуя все внутри и играясь с мальчишкой, что действительно пытался как-то отвечать и даже учился на действиях Рокудо. Заметив это, тот лишь распалился, начиная покусывать губы почти до крови, оттягивать и слегка посасывать, наслаждаясь каждой каждой секундой.       Рука с затылка спустилась по спине на поясницу, прижимая ближе. Тсунаеши выгнулся, чтобы было легче сидеть, и, все-таки, придумал, куда деть собственные руки, положив их на плечи Мукуро.       Запоздало он вспомнил, что нужно хоть немного дышать. Мысли превращались в кашу, не позволяя соображать.       Что тут вообще происходит? Какого черта они творят? Почему не останавливаются? Это не ненормально! Это абсолютно ненормально, потому что один из них - босс Вонголы, а другой - преступник, поклявшийся его убить! Почему они все еще делают столь противоестественные вещи?! Это же прямой путь в никуда!       Если сейчас Рокудо не отстраниться, то уже будет просто не остановиться…       Но это уже и не нужно.