-...Ария, возьми Тсунаеши и бегите в город. Машина в километре отсюда. Отправишь его в Японию, к семье. Полагаю, они неплохо его примут. - Каждое слово Рокудо отдается болью в висках. Руки дрожат почти до конвульсий. - После вернись к своим. Вряд ли им придется тебя защищать, но так будет безопаснее.
Савада панически оглядывается в мелком помещении и сжимает руку иллюзиониста до побелевших костяшек. А ладонь у него холодная, как лед, но стоит только переплести пальцы - и становится странно тепло.
Но сидеть на полу все равно жестко. Да и в такой маленькой каморке не очень удобно ютиться трем людям. Однако, это было самое удобное по расположению место, куда они смогли убежать с приходом Виндиче.
- Что ты намерен делать? - по спине прошлись мурашки от такого голоса Аркобалено. Она уже догадывалась о планах подростка.
Мукуро усмехается то ли обреченно, то ли решительно.
- Им нужен я. И они свое получат. Не без боя, конечно. Зато у вас будет шанс.
Женщина хмурится и кусает нижнюю губу, сдерживая эмоции. Нет, она знает, что так нужно. Знает, что это самый рациональный выход. Это принесет меньше всего потерь. Но…
- Придурок. - Раньше, чем кто-либо что-либо понимает, выпаливает Савада, в следующую секунду залепляя Рокудо пощечину со всей своей силы. Громкий шлепок эхом раздается по маленькой комнате, а парень прижимает ладонь к щеке, пытаясь умерить боль.
Пока он отходит от легкого шока, Ария нервно смеется.
- Я согласна с Тсунаеши, Мукуро. - Заверила она, потрепав оного по волосам.
Но шатену сейчас нужна не поддержка Аркобалено, какой бы полезной она ни была. Ему нужно сделать то, чего он не хотел делать уже давно - ему нужно перечить иллюзионисту, встав против него. Потому что сейчас он не позволит ему умереть. Сам погибнуть лишь рад, но не Рокудо. Он не должен и не может погибнуть так просто - сдавшись Стражам Порядка. Не для этого они прошли такой длинный путь.
Савада хмурится и переползает на место прямо напротив подростка. Тот ждет оскорблений, обвинений и, возможно, еще пару ударов, опустив взгляд в пол.
- Засунь свои геройские замашки туда же, куда ты сейчас засовываешь чувства окружающих тебя людей! - выпаливает, как на духу, Тсунаеши. Он, однозначно, чертовски зол. - Ария-сан подставлялась ради того, чтоб помочь тебе отделаться от Виндиче; твои друзья умерли, чтобы ты продолжал жить; ты и сам вытерпел немало ради того, чтобы отомстить мафии! - в горле встал ком, но он замолчал лишь на секунду. Чтобы поднять ладонь иллюзиониста выше и поднести к своему лицу, прижимая тыльной стороной к своей щеке. Так тепло… но шрамы, покрывающие эту руку, безжалостно кромсают тело и душу. - Ты добился того, о чем мечтал - захватил тело Вонгола Дечимо. Ты можешь убить его… то есть, меня. В любой момент. - Голос начинал срываться, поэтому парень перешел на шепот. - Не смей идти на такие отчаянные меры, когда Фортуна тебе так улыбается! Не смей жертвовать собой!
Тсуна жмурится, а его тело ощутимо слабеет. Он почти падает сломанной на пол, когда Мукуро вырывает свою руку из его ладоней слишком резко.
- Ей, - он кивает в сторону Аркобалено, не поднимая взгляд, - остались считанные дни. Она и сама это знает. - Женщина встречается взглядом с карими глазами, так обреченно сияющими от наполняющих их слез, и кивает, подтверждая. - А, убив Дечимо, цель будет достигнута. И что дальше? Какой смысл будет жить, если никого не останется?
Такое ощущение, что все тело онемевает, а силы из него просто выкачиваются. Даже держать голову ровно, на шее, не очень-то легко. Кажется, вот-вот начинаются судороги.
Савада поджимает губы, изредка их покусывая, и пытается тщетно придумать, как его переубедить, но слов не остается. Он просто не может переварить все услышанное.
- У тебя же были планы… захватить всех влиятельных людей в мире, тем самым заполучив весь мир… - бессвязно бормочет, всхлипывая. - Ты можешь заняться этим, когда спасешься…
Иллюзионист срывается, резко поднимая взгляд на - и без того напуганного - мальчишку, и криво усмехается. Словно признает собственный проигрыш в этой жизни.
- На какой черт мне весь мир, если в нем не будет тебя?
- Сделав шаг в пропасть, уже не остановиться. - Как-то философски произносит женщина, грустно усмехаясь. Её голос заставляет обоих вздрогнуть, впервые за долгое время моргнув и отведя взгляд от глаз друг друга. Довольно красивое зрелище, но такое драматичное, что плакать хочется. Однако, ей сейчас нельзя.
Она присаживается рядом с ними и улыбается так добродушно, будто это не их сейчас вот-вот могут поймать Джагер и его приспешники. И только в уголках её глаз, где собираются первые морщинки, можно заметить последствие этого смертного приговора.
- Двигайтесь в сторону Салерно. Там сейчас более-менее безопасно. - Шепотом произносит она, осторожно приобняв каждого. И в таком положении было наиболее уютно. От Аркобалено Неба веяло заботой и любовью. - Моя семья вам поможет. Просто расскажите им правду. - Она начинает улыбаться чуть шире от упоминания семьи, но заметно, что это скорее нервное. - Через несколько лет, если сможете, передайте Юни, что я была бы рада быть сейчас с ней.
Савада слушает, но смысл слов доходит до него с определенной заминкой. Словно через толщу воды.
- Ария-сан…
Женщина вздрагивает и лишь сильнее обнимает их обоих.
- Мукуро был прав, что мне осталось совсем немного. Может, я так смогу сделать что-то полезное и правильное. - Улыбается, впервые за долгое время, естественно. После этого она поворачивается к Тсуне. - Мне жаль, что мы общались так мало. Ты очень хороший мальчик, но судьба и предназначение иногда решает чуть больше. Мне жаль, что так случилось, но моя жалость ничего не меняет. - Вздыхает, прикрывая глаза. - Я знаю, что у тебя впереди еще немало кошмаров, и не буду говорить что-то вроде “Но выживи, несмотря ни на что!”. Это действительно тяжело. И это необязательно. “Старайся делать лишь то, в чем уверен”, - вот, что я могу тебе сказать.
Шатен хотел бы ответить ей, но не может. Стальные тиски сжимают грудную клетку, едва ли не раздавливая кости и плоть в кровавое месиво. А тело все так же слабо.
Аркобалено поворачивается к иллюзионисту с каким-то обреченным вздохом, и тот недовольно прищуривается, услышав его.
- Сказать нечего? - грубо фыркает и отводит взгляд.
Но все настолько привычно, что Ария расплывается в улыбке.
- Есть что. Очень много хотелось бы, знаешь ведь. - Почти мурлыкает на его манер, но более дружелюбно. - Боюсь, мне не хватит и вечности, чтобы рассказать, передать или объяснить все, что хотелось бы.
- Тогда начинай скорее, а то не успеешь.
И она снова смеется от его наигранно-недовольного выражения лица, заражая своей аурой все вокруг.
- Можно было бы прочитать много лекций тебе, посоветовать, как жить дальше, или промыть мозги, как это любят делать остальные взрослые… но это было бы нелепицей, потому что тебе ничего из этого не нужно. Ты и сам знаешь, как жить лучше. - Уверенно заявляет. И снова у Савады появляется ощущение, что он находится рядом с матерью и сыном. Странное ощущение, но приятное. - Знаешь, Мукуро, я никогда не встречала таких же людей, как ты. Наверно, поэтому мне и захотелось помочь тебе тогда, подле тюрьмы. Преступники умирали, защищая тебя, но ты не сбегал, а стоял там и смотрел. Даже не помогал, когда Стражи сносили им головы, а те наивно пытались найти тебя взглядом и улыбнуться последний раз. Просто стоял и смотрел. - От такого тона голоса по спине бегали мурашки. - Но в этом взгляде было что-то благодарное и обреченное. Поэтому я помогла тогда. И не ошиблась, как видишь.
Иллюзионист отводит взгляд, стараясь не показывать никаких эмоций. Он на удивление неразговорчив последние минуты, что ему несвойственно по определению.
- Я бы повторяла это чаще, если бы проклятье не забирало годы моей жизни, но, похоже, это последний раз. - Аркобалено приподнимается, касаясь губами лба Рокудо. - Ты гораздо лучше, чем ты думаешь.
***
Почти сутки спустя.
Где-то в пригороде Салерно.
Как же, черт возьми, холодно. Такое ощущение, что пальцы уже заледенели, потому что чувствовать их было так же сложно, как и двигать ими. Но судорожно сжимать ладонь другого человека было просто, как дышать.
Однако, сил на то, чтобы шагать, уже не было. Сугробы почти по пояс изрядно мешали побегу. А ведь дыхание Стражей в спину было почти материально. Лай собак доводил до сумасшествия, но Тсунаеши лишь старался поспевать за Рокудо, не отставая. Иллюзия не поможет им против Джагера, поэтому оставалось лишь надеяться на чудо.
Или на то, что Виндиче здесь, но Ария еще жива. Как бы ни так.
Где-то к полночи впереди виднеются первые здания. Выбор падает на какой-то сомнительный, но более-менее теплый ангар. Кажется, тут хранили продовольствие, но сейчас, зимой, он пустует, ибо продовольствие уже развезли по магазинам.
Или же это мафия ввязалась из-за революции?.. трудно сказать точно.
Савада садится в самый угол, прижимаясь спиной к какому-то железному контейнеру, и стягивает ботинки, начиная растирать ноги. Как же он замерз! Даже вообразить трудно. Такое ощущение, что это не естественные холода, а подстава Судьбы, которая не хочет, чтобы они сбежали от Стражей.
Но пальцы лишь начинают болеть от вынужденных движений, и вскоре парень взвывает от боли.
- Что-то не так? - Рокудо, наконец, оборачивается, прекращая обследовать с помощью иллюзий территорию вокруг. Под его глазами пролегли глубокие темно-синие мешки. Двое суток без сна, а он еще умудряется использовать иллюзии.
Тсунаеши действительно восхищается его самоотдачей, но не способен сделать того же. Сдвинуться с места не способен уже.
- Мукуро, я… я больше не могу. - Выдыхает, судорожно сжимая руки в кулаки. - Мы попадемся уже завтра, если тебе придется притормаживать из-за меня.
Подросток бросает дела и подходит, присаживаясь совсем рядом. От него несет легким раздражением и усталостью. Появляется чувство, что он вот-вот упадет в обморок от истощения, но такого не происходит.
Это ведь просто галлюцинации Савады.
- Что ты предлагаешь? Я тебя тут не оставлю.
Шатен утыкается взглядом в собственные колени и поддается вперед, упираясь лбом в ключицу Рокудо. Они даже не успели толком одеться, когда убегали, поэтому пришлось двигаться так же, как было холодно еще в помещении.
А на душе, пожалуй, было еще холоднее.
- Умрем оба, если не оставишь.
Чужая рука скользит по волосам на плечи, а оттуда - на талию, прижимая к себе. Хочется рыдать навзрыд от такой нежности, но нельзя. Кажется, Мукуро беззвучно смеется.
- Тогда я выберу смерть от твоих рук, а не Джагера.
Что-то весомое материализуется на коленях у Тсунаеши, и тот переводит взгляд, почти тут же давясь собственным шумным выдохом. А иллюзионист довольно поднимает один из двух серебряных револьверов, разглядывая его.
- Т-ты в-ведь это не серьез-зно?.. - пугливо бормочет шатен, стараясь не смотреть туда.
Но его ожидания не оправдываются.
- Похоже, что я шучу? - в этот же момент он спускает курок с мерзким щелчком, проверяя заряженность, хотя и сам знает, что все идеально. Он же создал оружие настоящей иллюзией.
Но лучше бы это была глупая шутка.
Сердце колотится в грудной клетке, как бешеное, норовя раздробить в пыль ребра.
- Мукуро, ты идиот. Неужели тебе так хочется умереть?! - выпаливает, как на духу, отстраняясь от подростка и недоверчиво смотря в его глаза. - Это просто нелепо. Ты ведь еще не все сделал!
За стенами ангара бушует ветер, а Рокудо фыркает, продолжая пристраивать револьвер под свою руку, словно собирается годами стрелять из него и нужно удобство.
- Это была твоя идея - умереть. - Напоминает он, усмехаясь. Да так, как всегда усмехался раньше. Так, что дар речи у мальчишки рядом просто теряется. - А смерть - это еще не конец.
Он так уверен в этом, словно это действительно его план, а не Савады. Словно всегда искал для этого повод и теперь не откажется.
Хочется кричать во все горло. Драть глотку напрасно, потому что никто и не услышит. Или никому до этого не будет дела. Даже, если нужный человек сидит рядом. Даже, если умирать уже не страшно. Даже, если терять нечего. Даже, если это хороший выход.
Черт возьми, как же быстро они оба на это согласились. Разве ситуация настолько роковая?..
- Мукуро, может,.. - Тсунаеши встречается взглядом с разноцветными, раскосыми глазами, что сейчас лишь сияют уверенностью, поэтому договорить просто не может.
Он дрожащей рукой сжимает револьвер. Тот кажется непосильно тяжелым для него, но все же поднять его выходит.
- Не бойся. - Запястье руки, что держит оружие, аккуратно обхватывают длинные пальцы и поднимают на нужный уровень. Слезы подкатывают к глазам, когда дуло касается ровно середины бледного лба. В горле встает ком. - Вот так вот. - Иллюзионист улыбается уже не так насмешливо, но с долей нежности. Гребанной нежности, от которой сейчас хочется отмахнуться и убежать. Эта “нежность” довела до такой ситуации. Ненависть к ней просыпается с каждой секундой. - Просто спусти курок, а потом - надави на спусковой крючок.
В объяснениях это все не требовалось, потому что система данная была известна из фильмов, но голос успокаивал и расслаблял.
Все спокойствие полетело в тартарары, когда и к голове Савады приставили оружие. Дышать получалось через раз, а сердце и вовсе просило уйти в отставку, недоброкачественно косяча и пропуская удары, а то и - два-три.
- Тебе следовало убить меня, когда была возможность. - Мямлит Тсунаеши, закрывая глаза и кусая нижнюю губу в кровь. - Тогда бы мы не… и мы бы не дошли до такого.
Его скулу очерчивают холодные пальцы Рокудо, и от этого лишь больше хочется рыдать. Но ни за что не смотреть на то, как к его лбу приставлен револьвер. Собственный револьвер.
- На счет три - стреляем. - Вместо ответа отрезает иллюзионист. -
Раз.
Дрожь переходит просто в судороги. Рука с оружием слабеет с каждой секундой.
- Но, знаешь, я не жалею, - вопреки всему, продолжает бубнить Савада, чувствуя, что рыдания подступают сами собой. По щеке скатываются первые слезы.
Мукуро улыбается. Опять. Это можно почувствовать на уровне интуиции.
- Я тоже. - Шепчет, после чего громче произносит: -
Два.
Всхлипы становятся только громче. Слезы текут так обильно, что, даже если бы он открыл глаза, то шатен бы просто ничегошеньки не увидел.
- С-спаси-ибо за вс-сё…
На секунду воцаряется мертвая тишина. Рокудо глубоко вздыхает, что заставляет скорее рефлекторно сильнее сжать револьвер, спуская курок. Всё, теперь отступать некуда.
Сердцебиение отдается эхом в голове.
Тук-тук.
- И тебе, Савада Тсунаеши.
Тук-тук.
На губах непроизвольно растягивается улыбка.
-
Три.
Тук-тук.
Палец надавливает на спусковой крючок со всей силы.
В ангаре раздаются два поочередных выстрела. 
