stolen moments

На самом деле все не так уж и плохо. – Прекрати истерику, – фыркает Юнги, пока Чимин театрально долбится головой об стол. – Зачет через три дня. Ты миллион раз успеешь все выучить. – У меня ничего не готово. Ни-че-го, – тянет плаксиво Чимин по слогам и в последний раз роняет голову на сложенные ладони, да так и замирает. – У меня тоже, но я же не парюсь, – Юнги равнодушно заправляет за ухо прядь выкрашенных в красный волос и спрыгивает с подоконника, на котором перед этим читала Бредбери. – Курить хочешь? – Нет, – бурчит Чимин, провожая завистливым взглядом подругу. Чимин – первокурсница. Юнги пережила на две сессии больше, она на втором курсе. Но это не дает ей права быть такой спокойной, когда сессия наступит через гребанных три дня. А у них ничего не готово. Юнги говорит, что у Чимин комплекс отличницы. Быть может, это так. Чимин – хорошая и правильная девочка. Она любит приталенные рубашки с глубоким вырезом и клетчатые юбки в складку, как у японских школьниц. Ее белые гольфы всегда идеально чистые – ни пятнышка даже в дождь и слякоть. У Чимин все должно быть сделано идеально – только на высшую отметку. Чимин любит называть себя перфекционисткой. Но это не помешало ей прогулять весь семестр с Юнги, свалив все на последний момент. Просто Юнги слишком классная. Старше, опытнее, беззаботней. Это даже неправильно как-то, что Чимин нравится в Юнги абсолютно все – ее длинные, жесткие от краски волосы, короткие джинсовые юбки, вечный сарказм, напускное недовольство и тонкий шлейф вишневых духов. А еще Юнги курит – редко, но зато очень красиво. Чимин подолгу залипает на сигарету, зажатую в длинных тонких пальцах, на облачка выпускаемого дыма, на то, как Юнги чуть щурится, когда затягивается. Richmond Cherry – звучит как название дорогой туалетной воды. Чимин нравится. – Никак не успокоишься? – весело спрашивает Юнги, когда возвращается с улицы. В помещениях общежития курить запрещено, поэтому от Юнги пахнет морозом и вишневым дымом. Она быстрым движением пробирается под чиминову футболку и гладит бока ледяными пальцами. Чимин визжит и отбрыкивается, но Юнги просто так не отпустит. – Покажешь преподу сиськи – и дело в шляпе, – комментирует Юнги и на секунду опускает ладони на чашечки бюстгальтера. – У тебя тут все в ажуре, – Юнги легонько сжимает ладони и тут же отстраняется как ни в чем не бывало. Она обратно усаживается на подоконник, оставляя девушку за ноутбуком, и Чимин даже рада, что та не видит ее покрасневших щек. – У нас преподша вообще-то, – тихонько возражает Чимин, пытаясь настроиться на следующий реферат. – С тобой любая в лесбиянки запишется, – откликается Юнги и погружается в очередную игру на смартфоне. Чимин прячет за длинными волосами смущенную улыбку. Такие своеобразные комплименты от Юнги – это очень приятно. Почти так же, как и постоянные внезапные касания и объятия, переходящие за грань целомудренных. Они даже как-то целовались – по пьяни и неумело, как дети, но было здорово. Чимин питается зефирками и кофе. Готовить что-то времени нет совсем, а зефир – это же святое. Чимин ставит тарелку со сладостями рядом с ноутбуком и клепает рефераты, готовит доклады, ищет ответы, пока Юнги заботливо варит ей кофе. К концу первого дня Чимин на исходе. Голова гудит от обилия информации и постоянного сидения за компьютером. Даты, персоны, указы, войны – все смешивается в голове в невообразимый хаос. Буквы перед глазами скачут как огромные черные жуки, становятся больше и назойливее – у Чимин темнеет в глазах. Она встает из-за стола пошатываясь, и чуть не падает – Юнги ловит ее за руку в последний момент. – Дурища, – сварливо ворчит Юнги, обнимая девушку и поглаживая по голове. Подушечки еле заметно массируют кожу головы, и Чимин хочется заурчать как котенку под приятной лаской. – Чем я могу тебе помочь? – тихо спрашивает Юнги, и в ее голосе ни капли привычной насмешки или сарказма – только серьезность. – Сделай за меня презентацию, – фыркает Чимин и сама же смеется. Юнги и учеба – нереально. Этой девчонке удается сдать все, не открыв ни одной книги. Господи, да Юнги на парах появляется раз в пятилетку, но тем не менее проблем с сессией у нее никогда не было. Не идеально, с тройки на четверку, зато не парилась. – Буду я еще фигней страдать, – пытается отшутиться Юнги, но Чимин заглядывает ей глаза и смотрит жалобно-жалобно. Она знает, что обычно ее щенячьи глазки на Юнги не действуют, но сегодня Юнги хмурится как-то по особенному, чересчур нежно поглаживает Чимин по бедру, так что кажется – сделает. Все, что Чимин попросит. – Поцелуй меня, – выдыхает Чимин, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Она пытается сфокусироваться на губах Юнги – красивых, зализаных до блеска и вечно искусанных. Никаких бальзамов или помад – Юнги ненавидит косметику. Чимин считает, что Юнги без нее намного красивее, хотя вслух никогда не говорит. Юнги пальцами приподнимает подбородок девушки и смотрит слишком серьезно и прямо – Чимин хочется спрятаться от этого взгляда, свернуться в клубочек и тихонько заурчать. Но она не успевает, даже если бы и могла пошевелить хоть пальцем. Юнги неловко как-то прижимает Чимин к себе – и целует. Задыхаться в вишневом дыму – приходит на ум Чимин красивая строчка, когда Юнги настойчиво раздвигает ее губы своим языком. А потом Юнги забирается ладонью под пояс домашних чиминовых шорт, и становится совсем не до мыслей. Сессия – это ужасное время экзаменов, кофе и нервов, но у Чимин в арсенале – тысяча и один поцелуй от Юнги, и с этим как-то становится легче.