Conceiving

      Время тянулось поразительно долго. Когда Данте был рядом, Вергилий ощущал себя значительно легче. Брат давал какую-то надежную опору и спокойствие, несмотря на то, что почти все время молчал или кидал едкие замечания. Вергилий прекрасно научился не обижаться на Данте.       Данте ушел из дома, когда ему только исполнилось семнадцать. Но Вергилий едва ли обратил на это внимание. Общество младшего брата сильно тяготило его, да и репутация Данте отбрасывала длинную тень на его собственную. Шло время, Вергилий окончил школу, поступил в престижный университет, имел безукоризненную репутацию среди себе подобных. У него была та самая жизнь, о которой он мечтал, к которой стремился, но в ней не было место счастью. Холодному расчету - может быть, но точно не счастью.       Перед самым апокалипсисом, отец близнецов умер, оставив завещание, в котором говорилось, что все его имущество будет поделено между двумя сыновьями поровну. Вергилий не считал это решение верным, но и оспаривать его не намеревался. Встреча с Данте после почти трех лет неведения была странной. Младший брат был совсем не похож на того глупого мальчишку, живущего одним днем. Зато Вергилий остался все таким же неизменно холодным и бесстрастным. А потом начался конец света, и Данте почему-то решил спасти Вергилия и остаться с ним.       Вещи, разбросанные Данте, все так же продолжали лежать возле входной двери. Перевернутая тумбочка, разбитые фоторамки, из которых выглядывали улыбчивые лица взрослых и детей. Вергилий присел на корточки и взял одну рамку в руки, бессознательно проводя пальцами по расколовшемуся стеклу. Несколько капель крови растеклись бесформенным пятном по треснутому стеклу. Отдернув руку, Вергилий отбросил рамку в угол. Бессмысленный хлам.       Ночью стало ужасно холодно, и разведенный в камине костерок никак этому не помогал. Завернувшись в теплое одеяло, принесенное из хозяйской спальни, Вергилий повернулся лицом к спинке дивана и попытался уснуть. Но назойливые мысли, как только почувствовали, что эмоциональный барьер ослаб, тут же оккупировали голову парня. Воспоминания о детстве перестали мелькать яркими картинками перед взором и сменились новыми лицами: пленные девушки, сатанисты, их вождь. В заточении он пытался абстрагироваться, сделать вид, что ему все равно. Но это было не так. Внешняя невозмутимость скрывала истинные чувства. Сидя там ночами и днями, ему хотелось кричать, ломать прутья и проявлять такую же жестокость, какую видел вокруг. С этими мыслями он провалился в тревожный сон.

***

      Вергилий проснулся от повторяющихся громких ударов. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, откуда они доносятся. Резко поднявшись на ноги, Вергилий подошел к входной двери и прислушался, оглядываясь по сторонам в поисках оружия, которое не додумался взять в самом начале. Удары повторились:       - Верг, не заставляй меня ломать эту чертову дверь!       Раздраженный голос Данте заставил Вергилия выдохнуть и убрать ограждения, которые были возведены рядом с дверью. Брат вихрем ворвался внутрь, принося вместе с собой снег и холод. Захлопнув дверь ногой, Данте стащил со спины рюкзак.       - Все хорошо? – Вергилий отошел в сторону, давая брату полную свободу действий.       Данте поднял серо-голубые глаза, налитые кровью и вопросительно выгнул бровь.       - Я здесь, что должно быть плохого?       Веригилий пожал плечами, внешне оставаясь бесстрастным. Но было невозможно не заметить бледную кожу брата и глубокие черные круги под глазами, а также бегающий взгляд.       - Все смог найти? – перевел тему старший брат, все еще наблюдая за младшим.       - Все, что поможет нам продержаться ближайшие несколько дней, - кивнул Данте, старательно избегая взгляда. – Я хочу отдохнуть. Ночь выдалась нервной.

***

Данте сказал это лишь для того, чтобы скрыться от проницательного взгляда Вергилия. Пускай старший брат считал себя умнее других, но Данте неплохо понял, что конспирироваться у него выходит просто ужасно. Скрывшись в перевернутой спальне наверху, Данте заперся, приставив к двери уцелевший стул. Стянув верхнюю одежду, он прошелся пальцами по месту укусу, в надежде, что это был кошмарный сон, но подобные иллюзии были невозможны в новом мире. Натянув футболку на прежнее место, парень сел на стул и зажал голову руками, пытаясь тем самым придумывать хоть что-то, но в голове был лишь белый шум. Он не мог даже ответить себе на простой вопрос: зачем он вернулся? Данте с легкостью мог оправдать себя: его брат не выживет без него, надо было донести провизию. Но это не было правдивым ответом на вопрос. В правду Данте просто отказывался верить.

***

      - И какова же правда? – я вопросительно подняла взгляд на Данте, который все так же держал меня в своих руках. – Об иммунитете ты не знал, никто не знал…       - Ты хочешь видеть во мне лишь хорошее, - Данте смотрел на огонь.       - Уверен? Я тебя видела больше в неприглядном виде, чем в образе героя, уж прости.       Он неопределенно хмыкнул. И замолчал.       - Ты не скажешь мне?       - Я испугался, струсил, повел себя как эгоистичный кретин. Это настоящая причина. Мне было плевать на брата, плевать, что смогу его убить, как только обращусь. Мне хотелось жить. Я, тот, кто прекрасно знал жизнь, умел выживать, вот так глупо заразился! Я был глупым мальчишкой, который не понимал, что можно потерять гораздо больше, чем собственную жизнь. К сожалению, это я понял слишком поздно.       Я не стала ничего говорить. Лишь безмолвно прижалась к нему еще плотнее и закрыла глаза. В его голосе была боль и сожаление. Он потерял множество людей, но одна потеря значила гораздо больше. Данте не мог простить себе смерть Вергилия.