Crazy About You.

Глава 8 Гавайи действительно оказались раем: так приятно было окунуться в тепло после промозглой токийской зимы. Океан манил своей близостью, и Киёнобу почти сразу после приезда помчался на пляж. Чуть позже к нему присоединились неугомонные братья Бергмайстер, немногословный Тсузуки и ещё несколько человек из тех, кто помоложе. Старшее поколение предпочло занять шезлонги у бассейна и на забавы молодых смотрело снисходительно. - Когда мы впервые сюда приехали отдыхать, то поняли, что не прогадали с выбором команды, – смеялся Йорг, растягиваясь прямо на песке. – Кавамура-сан знает, как расположить к себе людей. Да, Акихиро? Тсузуки рассеянно кивнул – видимо, к болтовне младшего Бергмайстера он привык и особо даже не вслушивался. - А где Кавамура-сан? – спросил Иноуэ, ища взглядом Рюичи. Йорг неопределённо махнул рукой куда-то в сторону. - Вроде бы хотел взять доску в прокате. - Какую доску? – не понял Киёнобу. - Ну, он же сюда приезжает сёрфингом заниматься, – принялся объяснять Йорг. – Я так понял, он этим серьёзно увлекается. Расспрашивать дальше Иноуэ постеснялся – мало ли что о нём подумают. Скажут ещё, что он хвостом за Рюичи таскается, а это неприятно ни ему, ни самому Рюичи. С пляжа он ушёл последним, когда совсем стемнело. За ужином он чувствовал себя совершенно разбитым, а спина и плечи горели огнём. Каждое движение причиняло боль, и Киёнобу мечтал только об одном: поскорее добраться до своего номера и уснуть, найдя положение, в котором было бы не так больно. Когда Йорг, пожелав ему спокойной ночи, похлопал его по плечу, Киёнобу едва сдержал болезненное шипение. - Иноуэ-сан, пойдёмте со мной, – от внимательного взгляда Кавамуры не укрылось ничего, и Иноуэ поплёлся за Рюичи. И только, оказавшись в его номере, хотел спросить, зачем он здесь, как Рюичи скомандовал: – Раздевайтесь. Немедленно. - Но… - Или я раздену Вас сам, – в голосе Кавамуры было столько металла, что Иноуэ покорно потянул вверх футболку. – Джинсы тоже снимайте. Стоять в одних трусах перед Рюичи было откровенно стыдно, и Киёнобу не знал куда девать глаза. - Иноуэ-сан, Вы когда-нибудь слышали о солнцезащитных средствах? – спросил Рюичи. Иноуэ тяжело вздохнул и попытался сгореть со стыда. - Простите, Кавамура-сан… - Ложитесь, – Рюичи махнул рукой в сторону кровати. – На живот. Будем Вас лечить. Я, конечно, не планировал ролевые игры в ближайшее время, но, видимо, мне придётся пересмотреть свои планы. Но сначала выпейте вот это, – Кавамура растворил в стакане воды таблетку аспирина и протянул его Киёнобу. - Я не думал… – возвращая пустой стакан, забормотал Иноуэ и лёг, утыкаясь пылающим лицом в скрещённые руки. - То, что Вы не думали, сейчас отчётливо видно по Вашей спине, – Кавамура, держа в руках какой-то флакон, присел рядом. – Впрочем, это моё упущение. Нужно было провести с Вами инструктаж по технике безопасности. Спины коснулась приятная прохлада, – Кавамура сосредоточенно обрабатывал его спину спреем, – и Киёнобу расслабился. Но когда пальцы Рюичи скользнули по внутренней стороне бёдер, Иноуэ не сдержался, едва слышно застонал и тут же, опомнившись, прикусил губу. - Больно? – встревожился Кавамура и убрал руки. – Простите, Иноуэ-сан. А теперь спите. - Но… - Вы останетесь здесь. Это не обсуждается. Спрей нужно наносить несколько раз, и я просто не смогу бегать к Вам в номер в течение всей ночи. Иноуэ думал, что уснуть не получится – по крайней мере, рядом с Рюичи, – но усталость взяла своё, и уже через несколько минут он спал, обняв подушку. Кавамура, оставив зажжённой только настольную лампу, устроился на другой половине кровати, подложив подушку под спину, достал книгу и погрузился в чтение. Весь следующий день Иноуэ провёл в номере, ибо ему категорически запретили выходить на улицу, и занимал себя просмотром на ноутбуке лайвов Кавамуры. Сам Кавамура отправился покорять волну, но пообещал, что завтра они непременно поедут на экскурсию по острову. Последний вечер перед возвращением в Токио ознаменовался праздником: команда гуляла так, что Иноуэ предпочёл сбежать на пляж. Перспектива с утра в самолёте маяться похмельем его как-то не прельщала. Солнце тонуло в океане, окрашивая его в оранжевые цвета заката. Прибой шуршал почти у самых ног, и Киёнобу, как заворожённый, следил за ним. Сзади послышались шаги, и не совсем трезвый Йорг окликнул его: - Эй, Ино, пошли к нам! Чего ты тут сидишь в одиночестве? У нас весело и девочки. - Спешу Вам напомнить, Бергмайстер-сан, – раздался спокойный голос Кавамуры, – что удовольствие и его последствия команда оплачивать не будет. - Так точно, Кавамура-сан! – отрапортовал Йорг. – Я аккуратно! - Надеюсь на Ваше благоразумие, – вежливо ответил Рюичи и опустился на песок рядом с Иноуэ. Йорг ещё немного потоптался на месте, но, почувствовав себя лишним, тактично удалился. - Красиво здесь, правда? – Киёнобу повернулся к Кавамуре, улыбаясь. – А почему Вы не на празднике? - Я побыл там немного, но дальше обычно ребята веселятся уже без меня. Сами понимаете, присутствие начальства несколько охлаждает пыл. Минео-сан не в счёт – вне трассы они его не очень-то и слушаются, – засмеялся Рюичи. – Да он и сам не прочь расслабиться – в пределах разумного, конечно. Кстати, Иноуэ-сан, как Вам команда? - Отличные ребята, дружные такие, – Киёнобу смутился под пристальным взглядом Кавамуры. - А Вы не хотите влиться в наш коллектив? - Простите? – не понял Иноуэ. Рюичи явно что-то задумал. - Мы заключили весьма удачный контракт, и в следующем сезоне сможем выставить одну машину в Азиатской серии Ле-Ман. И нам нужен хороший механик. Очень нужен, – Кавамура глаз с него не сводил, а Киёнобу не мог поверить своим ушам. Рюичи предлагает ему место механика в своей команде? - Но… - Бросайте Вы Джуна и переходите к нам. Зачем Вам хоронить себя заживо в этом чёртовом «Хаммере», когда Ваш опыт и способности нужны здесь? Я же видел, какими глазами Вы смотрели на моих ребят там, в Мотеги. - У меня не было выбора, когда я пришёл к Оносэ-сану, – попытка оправдаться провалилась с треском, потому что Рюичи придвинулся ближе, и самообладание разлетелось вдребезги под его взглядом. - Я предоставляю Вам этот выбор. Иноуэ-сан, Вы нужны нам. Подумайте. Желающих занять это место достаточно, но мне хотелось бы видеть в своей команде именно Вас, – о да, Кавамура умел быть убедительным. Подумайте… Если бы всё было так просто… А может, Джун и сам будет рад, если он уйдёт? Выгнать он не может из-за сестры, а тут собственное желание… Но не будет ли это предательством по отношению к Джуну? Иноуэ запрокинул голову, словно искал ответы там, среди низко висящих созвездий. Возле бассейна продолжалось веселье, но малопьющего Тсузуки больше интересовало происходящее на пляже, чем загорелые красотки и алкоголь. Пилотировать ле-мановский болид предстояло ему, так что в механике он был заинтересован как никто другой. - Да целуй ты его уже – он сразу на всё согласится, – в сердцах выдал Тсузуки, глядя на парочку у кромки океана. - Как тебе не стыдно, Тсузуки-кун, – покачал головой инженер. – Зачем ты демонстрируешь такое неуважение к Кавамуре-сану? - Мне механик нужен, – вздохнул Акихиро и сцапал с подноса какой-то коктейль. – Тут уж не до уважения... Ну же, ну! Ну блииииин… – разочарованно протянул он. - Это тебе не сказка, тут поцелуем не обойдёшься, – рассудил Минео-сан, внимательно наблюдая за процессом сманивания Иноуэ в команду. – Сейчас Кавамура-сан погадает Иноуэ-сану на звёздах, и те лягут так, как ему нужно. И всё, судьба Иноуэ-сана будет решена. Но подглядывать нехорошо, Тсузуки-кун. - Я не подглядываю, – возмутился Акихиро. – Я беспокоюсь за судьбу команды. - Так давайте расставим шезлонги как в театре и будем все вместе беспокоиться, – хмыкнул главный инженер и поднялся. – Всё, ребята, пора заканчивать. Завтра вставать рано. Когда Иноуэ обернулся к отелю, там было тихо и пусто – все разошлись. Наверное, им тоже пора, но Рюичи, похоже, никуда не собирался – сидел на песке, обхватив руками колени, и думал о чём-то. Немедленного принятия решения он не потребовал, конечно, но Иноуэ чувствовал, что ему хотелось бы услышать на своё предложение положительный ответ. Но что он мог сказать сейчас? Согласиться? А если Оносэ его не отпустит? Побежать жаловаться Кавамуре и спровоцировать ссору? - Если Вы переживаете за реакцию Джуна, то я сам с ним поговорю, – Рюичи, похоже, всё-таки обладал даром читать мысли. – Мне интересно Ваше мнение, Иноуэ-сан. Вы сами что думаете? - Я бы хотел работать у Вас, Кавамура-сан, – честно ответил Киёнобу. – Вы правы: работа водителя совершенно меня не привлекает. Я скучаю по своей мастерской. Скажите, Кавамура-сан, – Иноуэ замялся, – а Вы поэтому… ну… ухаживали за мной? Рюичи мгновенно обернулся и внимательно посмотрел на него. - Нет, – ответил он, помедлив, – это просто совпадение. А почему Йорг назвал Вас «Ино»? - Он мне признался, что ему тяжело запомнить моё имя, поэтому я предложил своё школьное прозвище. Ему понравилось, и он теперь так меня и зовёт, – объяснил Киёнобу. - А я могу Вас так называть? – спросил Кавамура. Иноуэ смутился. - Д-да… - Просто я устал от дистанции между нами, – тихо заговорил Рюичи. Киёнобу ошеломлённо замер. – Я понимаю, что на людях не позволю себе никакой фамильярности по отношению к Вам, но когда мы остаёмся вдвоём, почему бы нам не отказаться от всех этих официальных обращений? Ты согласен, Ино-чан? Иноуэ растерялся. Что происходит? И как он осмелится обратиться к Кавамуре на «ты»? Это же немыслимо! - Ино-чан… – к его губам прижались горячие губы, и Киёнобу, опомнившись, оттолкнул Рюичи и вскочил на ноги. - Зачем это, Кавамура-сан? Рюичи поднялся, оказываясь с ним лицом к лицу, и Киёнобу испугался, что Рюичи его сейчас ударит. - Прошу меня простить, Иноуэ-сан, – Кавамура склонил голову. – Я полагаю, нам лучше вернуться в отель и лечь спать. Завтра будет тяжёлый день. Спокойной ночи, Иноуэ-сан. Рюичи ушёл, оставляя Киёнобу беспомощно глядеть ему вслед и прижимать к губам дрожащие пальцы. В отель этой ночью Иноуэ не вернулся, просидев до самого рассвета на пляже. А на следующий день, уже в аэропорту Нарита, когда Киёнобу, стоя на тротуаре, пересчитывал наличность, прикидывая, хватит ли ему на такси, возле него притормозил знакомый «Мерседес». Распахнулась задняя дверца. - Иноуэ-сан, садитесь, – прозвучал голос Кавамуры. – Мы довезём Вас до дома. Сопротивляться не было сил. Киёнобу не спал вторые сутки, изводя себя мыслями о том, что сам – сам! – оттолкнул, отказался, потерял, и сейчас был благодарен Рюичи за помощь. Когда машина остановилась у подъезда, Кавамура аккуратно придержал Киёнобу за локоть. - Иноуэ-сан, ничего не изменилось. Место механика в команде ждёт Вас. Измученный бессонницей и тяжёлыми раздумьями Киёнобу только кивнул в ответ. Он уже ни во что не верил. * * * * * Между Киёнобу и Кавамурой явно что-то произошло. Это Джун понял сразу же, когда Киёнобу после возвращения приехал в офис с опозданием, в кои-то веки сидел в приёмной почти неотлучно и совершенно не обращал внимания на окружающую действительность. А когда в ответ на очередную вспышку ярости, сопровождавшуюся целой тирадой оскорблений, Иноуэ ответил согласием, Джун опешил. Такого он не ожидал. Стало даже немного стыдно за своё поведение. В конце концов, мало ли какие проблемы были у самого Киёнобу. - Иди. Иди, сходи в курилку, проветри мозги. Если будешь нужен, я позвоню. Ещё не хватало ему ко всем радостям жизни добавлять страдающего водителя. Спрашивать у Иноуэ, что произошло, было неловко, у Рюичи – бесполезно. Друг в ответ будет мило улыбаться и делать вид, что вообще не понимает, о чём речь. Можно, конечно, заслать на разведку Нишикаву, но прикинув, куда его пошлёт заместитель за предложение побыть первой сплетницей на деревне, Оносэ отказался от этой идеи. Февраль набирал обороты, а вместе с ним и суета по подготовке к релизу альбома Сугизо. И хотя они виделись почти каждый день, не удавалось даже на минуту остаться наедине, без прицела камер или посторонних взглядов. Джун медленно сатанел, запас виски в кабинете стремительно сокращался, вызывая полные недовольства взгляды Нишикавы. Но поделать с собой Оносэ не мог уже ничего. Видеть Сугизо постоянно и не иметь возможности даже заговорить с ним – слишком суровое испытание. Да ещё и Киёнобу со своей вселенской скорбью во взгляде… Что толку на нём отрываться, если Иноуэ в ответ может огорошить очередным откровением о том, каким ничтожным себя считает? Вот из таких и получаются тихие самоубийцы, которых находят после в Аокигахара. А становиться причиной, подтолкнувшей даже такого чудика, как Киёнобу, к самоубийству, Джуну не хотелось совершенно. Он, может, и не самый лучший начальник, да и характер у него не ангельский, но такого Оносэ сам себе не простил бы ни за что. Оставалось только огрызаться на Нишикаву и пить, стараясь заглушить глухую тоску. И жадно ловить каждое движение, каждое слово Ясухиро, когда он был рядом. Иногда, встречаясь с ним взглядом, Оносэ словно бы видел отражение собственных чувств. А может, это просто студийный свет, причудливо преломлённый в цветных линзах, создавал такое впечатление. Или Джун просто принимал желаемое за действительное. Он бы многое отдал сейчас за один-единственный знак того, что ему вообще есть на что надеяться. И почему он не согласился тогда на предложение Рюичи? Пусть бы Кавамура предложил Сугихаре контракт после первого сингла, и сейчас Джун не сходил бы с ума от одиночества и неизвестности, топя свои страхи и тоску в алкоголе. Но нет, тогда он был слишком озабочен тем, чтобы не показать Сугизо свою привязанность. А теперь, когда привязанность превратилась уже в зависимость, Рюичи и думать забыл об их небольшом уговоре. Да и вообще – до Оносэ ли ему сейчас? Собственное будущее виделось в самых мрачных красках, и Джун уже не надеялся на то, что вся эта история с Сугихарой закончится счастливо. К концу недели Таканори окончательно надоели одинаково постные физиономии Оносэ и Киёнобу. Уже на подходах к приёмной в воздухе ощущалась атмосфера неизбывной тоски, от которой сводило челюсть. Но если с упрямцем Джеем Таканори, при всех своих дипломатических талантах, поделать ничего не мог – идиоты уговорами не лечатся, то с Иноуэ дело обстояло иначе. В курилке было на удивление пусто без постоянно торчащего на подоконнике Киёнобу, но именно сейчас его отсутствие было очень кстати. Таканори закурил и набрал номер. - Слушаю, – голос Рюичи раздался после второго гудка. - Доброго утра Вам, о блистательный Кавамура-сама. Вас беспокоит служба помощи влюблённым идиотам. Один из наших клиентов, думаю, заинтересует Вас. - Что-то с Джуном? – несмотря на вопрос, голос Рюичи звенел весельем. - Нет, что Вы, Оносэ-сама ведёт себя сообразно своему званию рыцаря печального образа, разве что к содержимому бара пылает несколько большей любовью, чем обычно. Речь идёт о скромном юноше, который после возвращения из тропического рая что-то совсем затосковал… - Таканори, прекрати паясничать, что с Иноуэ? – надо же, как Рюичи, оказывается, беспокоится за Киёнобу-куна. - Я не буду спрашивать, что между вами произошло на Гавайях, – уже без театрального пафоса продолжил Нишикава. – Но после того, как вы вернулись, Киёнобу-кун наводит тоску даже на Джуна. Такое ощущение, что он себя в чём-то обвиняет. Я прошу тебя, если дело касается вас двоих или даже если не касается, поговори с ним, сделай хоть что-нибудь, иначе, клянусь, я возьму на себя ответственность за увольнение Иноуэ-куна, лишь бы только проредить количество скорбных физиономий на квадратный метр офиса. - Я тебя понял. Спасибо, что позвонил, Таканори. - Служба спасения влюблённых идиотов благодарит Вас за понимание и напоминает, что вообще-то является заместителем главы крупного лейбла, а не штатным психологом. Кавамура рассмеялся в трубку. - Таканори, тебе бы в актёры… - И оставить Джуна одного? – возмутился Нишикава. – Нет уж, я слишком много сил вложил в этот лейбл, чтобы вот так всё бросать. - И всё же спасибо тебе… Таканори повесил трубку, со вкусом затянулся и подумал о том, что Киёнобу просто несказанно повезло. Жаль, что он сам, по-видимому, ещё не понял, как это прекрасно, когда в тебя влюблён такой мужчина, как Кавамура Рюичи. А в том, что Рюи-чан влюбился, Нишикава не сомневался – всё-таки он знал его уже больше четверти века.