Двумя неделями позже…
— Я так и не понял, — Эрик посмотрел на Астрид, а потом отвернулся, перенося вес тела на локти, опирающиеся на перила балкона, — вам придется теперь жить вместе или типа того? — он поднёс тлеющую сигарету к губам, через мгновение выдохнув облачко едкого дыма в воздух. Хофферсон стояла позади него, опираясь на дверной косяк плечом, и чувствовала, как холодный ветер щипал босые пятки. Её адски бесило, когда Джонс разговаривал с ней и курил одновременно. Иногда у Астрид создавалось ощущение, что он совершенно не умел делать два дела сразу; хотя безошибочные заказы, которые он приносил в ресторане говорили об обратном. Хофферсон скользнула взглядом по обнажённым плечам Эрика, стараясь не выдать своё раздражение. — Боги, — выдохнула она, сильнее кутаясь в одеяло, — ты закончил? Здесь холодно. Эрик снова повернулся к ней, выкидывая окурок в небольшое блюдце, стоявшее на тумбочке в углу балкона. Астрид закатила глаза, когда он попал в импровизированную пепельницу не глядя. Выпендрёжник хренов. — Девиц тут нет, заканчивай представление. Парень проигнорировал комментарий Хофферсон, которая в свою очередь продолжала натягивать на себя одеяло: — Пошли, не хватало ещё, чтобы ты замерзла, — он наклонился, проходя мимо неё, и чмокнул в нос. — Фу, блин, Эрик! — девушка сморщила нос, — воняет же. Джонс рассмеялся. Он знал, что Астрид до трясучки бесит, когда он целует её, не прополоскав рот или не съев жвачку после курения. А ещё знал, что Астрид бесится в принципе от всех этих поцелуев в нос и щеки, как будто это действительно может превратить их в пару. Каждое такое действие сопровождалось со стороны девушки эмоцией «меня-сейчас-стошнит» и резкой фразой «Брось эти телячьи нежности!». Хофферсон двинулась за ним в тёплую комнату, где она наконец могла скинуть одеяло с голых плеч. — Ты так и не ответила, — Эрик оглянул комнату в поисках своей футболки, — что с этими Хэддоками. Вы теперь вместе живете? — Ещё нет, — девушка села на кровать, откинув одеяло и подняв лежащие у её ног штаны, — переезжаем на следующих выходных. — И что ты думаешь обо всём этом? — парень заворожено смотрел за тем, как Астрид натягивает на свои длинные ноги голубые джинсы. — Ну, это странно, — задумавшись на секунду, ответила она, — но не настолько, чтобы лишить мою мать возможности выйти замуж. Дом у них большой и, надеюсь, для нас четверых не будет проблемой ужиться на ближайший год. — Слишком по-взрослому это звучит, мисс Хофферсон, не находите? — парень поймал футболку, которой кинула в него девушка. — А что, по-твоему, я должна сказать? — Астрид посмотрела вокруг себя, — где лифчик? — Вон, — Эрик указал на стул около письменного стола, где лежала оставшаяся одежда. — Мне не обидно из-за того, что у мамы кто-то появился. Потому что, во-первых, Стоик не пытается стать мне отцом, а во-вторых, она вроде как счастлива с ним. А мне хочется уехать в колледж и не переживать о том, что в один из вечеров она спалит кухню, готовя запеканку из макарон. — Запеканку из макарон? — приподнял бровь парень. — Не спрашивай, — покачала в ответ головой Хофферсон, — поэтому, мне кажется, это отличный расклад. И до школы оттуда ближе, — как бы невзначай добавила она. — А этот парень?.. — Какой? — не поняла Астрид. Она уже оделась и ушла на другой конец комнаты, где висело зеркало. — Который был в ресторане в тот день. — А, Иккинг что ли? — Он мне не нравится, — хмуро выдает Эрик, — что-то с ним не так. Девушка оторвалась от созерцания чуть размазанной туши и несколько секунд непонимающе смотрела на друга, пока, наконец, громко не рассмеялась, закинув голову. — Тор милостивый, ты что, ревнуешь? — она улыбнулась так, словно Джонс сказал ей самую нелепую вещь на свете. — Нет, — осторожно ответил парень, стараясь, что бы его голос звучал равнодушно, — я не могу тебя ревновать, мы же не в отношениях. — Умница, — Астрид послала ему воздушный поцелуй, — я пришла с хвостом или с распущенными волосами? К черту, все равно мыть голову перед вечером. — Ты куда-то собираешься? — Эрик подошел к кровати и неторопливо стал поправлять подушки, время от времени посматривая на девушку, которая все еще стояла возле зеркала. — Стоик с матерью устраивают прием в честь помолвки. — Звучит как-то старомодно. — Это не просто развлечение. По словам мамы, это очень важное событие для бизнеса Хэддоков. На таких мероприятиях много партнеров и инвесторов. Короче, что-то вроде повода собрать важных дядек и тётек с деньгами. — И ты туда идешь? — Боги, Эрик, почему ты сегодня такой тормоз? — Астрид завязала волосы в пучок и подошла к своей сумке, доставая оттуда маленькую косметичку, — моя мать часть этого праздника, как я могу не идти туда? Тем более, это что-то вроде вхождения в семью или типа того. Нас представят как будущих Хэддоков, ну, точнее мою мать. Я, хоть мой отец и поступил как мудак, пожалуй, оставлю его фамилию, — последней фразе девушка усмехнулась. — Знаешь, — Джонс закончил заправлять кровать и облокотился о комод, рядом с которым Хофферсон поправляла свой макияж, — можешь считать меня ханжой или даже глупым ревнивцем, но, на мой взгляд, сожительство с кем-то твоего возраста, но противоположного пола не может кончиться хорошо. — Ты сейчас на что намекаешь? — сузив глаза, спросила девушка, — что я влюблюсь в кого-то только потому, что живу с ним через стенку? — Не обязательно ты… просто, — он постарался подобрать правильные слова, — ты красивая и сексуальная девушка, и тот парень будет слепым идиотом, если не влюбится в тебя. — А еще я хороший человек и очень ответственная для своих лет. Но это ты не упомянул. В красоту и сексуальность не влюбляются, это называется похоть. Влюбляются не в то, во что человек одет, а в то, кем он является. — Астрид, да ты у нас оказывается — романтик? — ухмыльнулся Эрик, — вот чего не знал, так не знал. Хофферсон закатила глаза и с раздражением убрала тушь в косметичку. — Я же не из камня сделана! Я тоже влюблялась, когда-то. — Ты так говоришь, как будто живешь не семнадцать лет, а все сто семнадцать. — Святая Хэль, — Астрид сложила руки на груди и повернулась к парню, — зачем мы вообще это обсуждаем? Ты боишься, что я перестану с тобой спать? — Возможно. — Даже если так случится, я имею в виду, что мы перестанем заниматься сексом друг с другом, а не то, что я влюблюсь в Иккинга. То ты всегда сможешь найти себе хорошенькую старшеклассницу или девушку из колледжа, куда ты решил поступать, — по дерганым движениям Астрид было понятно, что ей этот разговор не нравился, — я не единственная девушка на земле, а ты не единственный парень. Если тебе нужно что-то, эм… более стабильное, ты всегда можешь сказать мне об этом.***
Астрид зашла домой и с раздражением кинула сумку на пуфик. Боги. Усталость накрыла её сразу же, стоило ей пересечь порог их маленького дома. Повсюду стояли коробки, собранная мебель в пленке и большие сумки, доверху набитые одеждой и обувью. Девушка скинула с себя кожаную куртку, оставив ту на какой-то из многочисленных коробок. Дома было тихо, её мать, видимо, ещё не вернулась из салона, куда отправилась с самого утра делать маникюр, прическу и макияж. Кухня, из всех комнат, была заставлена меньше всего. Астрид нажала на кнопку электрического чайника, окидывая взглядом пустые шкафы, полки и пустеющую барную стойку. От чего-то, девушку вдруг накрыла грусть. Чтобы она не говорила Эрику, матери или друзьям, но ей не хотелось менять свою жизнь. Здесь, в этом доме, было все идеально, каждый уголок был ей знаком, и здесь она чувствовала, что может хотя бы отчасти контролировать свою жизнь. В чужом доме будут свои правила и свои углы, которые ей, безусловно, придется, сжав зубы, сглаживать. — Это только на год, — напомнила себе Хофферсон, стараясь, что бы её собственный голос звучал бодро, а не отчаянно. Чайник запищал, оповещая её о том, что вода достигла нужной температуры. Астрид кинула туда пакетик с чаем и, взяв из вазочки, которая стояла на пустом подоконнике, яблоко, пошла наверх. Комната встретила её коробками и беспорядком. Она прошла вглубь, туда, где стояла кровать и пустой письменный стол, доверху заваленный учебниками. В заднем кармане джинсов завибрировал телефон. — Приветик, — послышался звонки голос Зоуи на другом конце трубки. Ответом ей был громкий глоток чая, — ты что, только пришла домой? — Да, — снова глоток. — Опять была у мистера Х? — в голосе подруги послышалась заинтересованность. — Откуда ты знаешь? — Астрид села на кровать, прижимая телефон к уху плечом, — следишь за мной? — О, милая, — послышался смех, — я знаю тебя слишком хорошо, мне даже не нужна слежка. А если серьезно… Зейн, отвали! — на мгновение повисла тишина, но потом голос Зоуи снова вернулся, — если серьезно, то в последнее время ты какая-то напряженная после встречи со своим загадочным парнем. — Он мне не парень! — Да-да, прости, как ты это называешь? — Никак, это просто секс, и ты это знаешь. Если бы он стал моим парнем, ты бы узнала об этом, и мне не было бы смысла скрывать его личность от тебя, — Астрид поставила кружку на пол перед кроватью и взяла телефон в освободившуюся руку. — Так что случилось? — Это все его разговоры. — Разговоры? — Ну, — Хофферсон на мгновение задумалась, — он меня ревнует, кажется. — К кому? — Астрид очень хорошо знала этот удивленный тон, она практически увидела лицо Зоуи, светлые брови которой забавно взлетели вверх. — К Иккингу. — Который Хэддок? Боги… — Я была так же удивлена… — Не то чтобы он не был симпатичным, — перебила Астрид подруга, — он вполне себе милашка и может, даже в нем есть что-то такое, м-м… особое очарование хорошего мальчика. — Да, я поняла, Зоуи. Но Трост уже нельзя было остановить, ей нужно было закончить свою мысль. — Возможно, он даже то, что тебе нужно… — Что?! — …из хорошей семьи, с вполне подтянутым телом, умный, насколько я знаю. Будет идти по стопам отца, а значит, в свое время «Берк» перейдет в его руки. И, мне кажется, что вы хорошо смотрелись бы. — Откуда ты столько о нем знаешь? Я вообще, кроме имени и того, что он в нашей школе учится, ничего о нем не знаю. А мне с ним жить! — Мне про него Сем рассказывал. — А это еще кто такой, — удивилась Хофферсон. — Друг Зейна с другого потока. Он как раз учится вместе с Иккингом и они, вроде как, хорошо дружат. — Боги, — выдохнула Астрид, сама не зная, что было в этом: раздражение, усталость или удивление. — Так что, вернемся к мистеру Х? — энтузиазму Зоуи можно было позавидовать, хотя-я, у неё это был обычный выходной, а не тяжелый и важный день как у Астрид. Сегодня ей нужно было постараться проявить себя нужным образом ради Хэльги. — Не знаю, с каждым разом как будто все становится сложнее. Я надеялась, что то, что мы спим друг с другом, не начнет перерастать во что-то серьезное. — Хофферсон, ты серьезно надеялась, что секс просто останется сексом? — в трубке послышался мужской голос. Как же без Зейна в её разговоре с Зоуи? — Да? — это прозвучало скорее как вопрос, а не утверждение, и Астрид вдруг стало стыдно за то, что она не была уверена в собственных словах. — Милая-милая, Атти, — голос Зейна был снисходительным, — это не порно и не извращенная романтичная комедия. Занимаясь с кем-то постоянным сексом, рано или поздно кто-то влюбится. Это то же самое, что дружба между парнем и девушкой. — Но мы же дружим! — возразила Хофферсон. — Ты видела, как я какал на красном горшке в цветочек, я бы удивился, если бы после этого кто-то из нас влюбился, — раздраженно хмыкнул Трост. — Зоуи, а ты что думаешь? — с надеждой, что подруга выскажется против слов брата, спросила девушка. — Если честно, то я согласна и с тобой, и ним. Не осознано Астрид пожала плечами. В чем-то Зейн был прав. На удивление из них троих у него были самые здоровые и продолжительные отношения. Он встречался с девочкой на класс младше себя, её звали Мала, но Зейн ласково называл её Ципа. Почему, никто не знал, а главное, как после такого прозвища Мала продолжала с ним встречаться долгие два года тоже никто не знал. Внизу хлопнула входная дверь и через мгновение, Астрид услышала громкий голос своей матери: — Котенок, я дома! — Мама пришла, мне нужно идти готовиться к вечеру, — недовольно протянула девушка, — я позвоню вам завтра. — Если там будет какой-нибудь особо горячий парень, расскажи мне обязательно! — Еще чего, — рассмеялась Хофферсон, — если там будет действительно горячий парень, то я сделаю его своим следующим мистером Х.