***
Астрид приезжает с опозданием на сорок три минуты, и эти цифры на часах приборной панели прожигают ей мозг. Она ненавидела опаздывать, в такие моменты ей всегда кажется, что время играет против неё и все, что она могла хоть немного контролировать до этого в миг начинает сыпаться из рук. — Просто выкинь из головы этого болвана и иди на ужин, — говорит сама себе Хофферсон, глядя в зеркало на солнцезащитном козырьке. Она глушит мотор и выходит из машины с настолько паршивым настроением, что на мгновение даже думает сбежать с этого ужина, запереться в своей комнате как много-много лет назад и снова взять на себя роль маленькой девочки. Но китайская еда на заднем сидении машины, которая еще не успела остыть, напоминает Астрид об ответственности и о том, почему она согласилась на всю эту авантюру. Не ради себя, а ради Хельги. Девушка забирает бумажный пакет, который доверху набит коробочками лапши, курицей в остром соусе и битыми огурцами. Придерживая пакет коленом, Хофферсон-младшая звонит в дверь. Открывают ей, на удивление не сразу. На пороге дома появляется Иккинг. — О, Астрид, — он отходит назад, пропуская девушку внутрь дома, — ты в этот раз припозднилась. — Да, небольшой форс-мажор, — как только Астрид переступает порог дома, то чувствует запах горелых овощей. На её лице сразу же появляется торжествующая улыбка, — так значит, моя мать пыталась приготовить ужин? — Ключевое слово «пыталась», — кивает Иккинг, закрывая за гостьей дверь, — что у тебя в пакете? Пахнет очень вкусно. Особенно на фоне тех угольков, что лежат в сковородке вместо овощей. — Это китайская еда из моего любимого ресторанчика. — Ты провидица? — удивляется парень, — давай я возьму пакет, куртку можешь повесить вот сюда. — Нет, просто после школы я получила смску в которой было написано «сегодня мы сами готовим ужин» или что-то в таком духе. А моя мать и готовка — это самая взрывоопасная смесь в мире. Поэтому, решение поехать за готовой едой было очевидным, — девушка отдает Хэддоку пакет и снимает куртку, убирая её в большой шкаф. — Боюсь спросить, что твоя мать давала тебе на завтраки в начальной школе, — усмехается парень. — Ничего, — пожала плечами Астрид. — Надеюсь, это было ради твоей безопасности, — Иккинг как-то странно хмыкает, а потом быстро тараторит, — в общем, ванная вон там, а где кухня ты уже знаешь. Я пойду, потому что в последний раз когда я оставил этих двоих одних, то Хельга попыталась спасти индейку чаем. — Что-о? — Не спрашивай, она сказала что это какой-то лайфхак из интернета, — качает головой парень, — видимо, сегодня нам с тобой предстоит быть взрослыми. — А что на счет твоего отца? — Астрид Стоик показался довольно адекватным, хоть и очень душным мужчиной. — Любовь свела его с ума, так что он в нокауте, — Иккинг произносит эту фразу таким тоном, словно это издевка. Хофферсон решает, не уточнять про метафору с нокаутом и разворачивается в сторону ванны. — Если потеряешься, позвони, — кричит ей парень и эхо его голоса отражается от высоких стен и потолков. — Лучше позвоню в 911, — не оборачиваясь отвечает ему девушка и улыбается самой себе. Астрид понимает, что не смотря на Эрика, который знатно подпортил ей настроение, этот день еще можно спасти. От части потому, что Иккинг не был полным болваном пытающимся вывести их отношения на новый уровень и не воспринимал её как ту, кого можно завоевать или завалить. Ну, по крайней мере она надеялась на это. Зайдя в большую ванную, пол и стены которой были выложены белой и серой плиткой. Девушка поняла, что у Хэддока-старшего, видимо, любовь ко всему, что может хоть как-то подчеркнуть его статус. Поэтому, она могла поклясться, что идет не по китайской подделке, а по-настоящему мрамору который, возможно, доставили на Олух с другого конца света. Эта ванная была явно для гостей, поэтому здесь не было душевой кабинки или еще чего-то в таком духе. Только две смежные большие раковины, туалет и биде. А еще большое зеркало во всю стену с толстой серебряной рамой. Около раковин был расстелен круглый мягкий ковер, который был самым белым, что Хофферсон только видела в своей жизни. Серьезно, этот ворс мог посоревноваться в чистоте с горными снегами. Вымыв руки и вытерев их полотенцем (которое было, кстати, тоже идеально белого цвета), она осмотрела себя в зеркало, надеясь, что на ней не отразилась ни ссора, ни секс который был перед этим. Подправив немного стрелки, Астрид покинула ванную, направляясь на кухню, (хотя по размеру она больше напоминала столовую). На кухне пахло горелыми овощами и такой же горелой индейкой. Хельга была в фартуке, на котором красовались свежие пятна от какого-то соуса и томатной пасты, (по крайней мере, Астрид надеялась, что это томатная паста, а не кровь от пореза). Стоика нигде не было видно, возможно, Иккинг был прав и он был в нокауте из-за любви. Хофферсон мысленно усмехнулась этой глупой шутке. Иккинг стоял за барной стойкой и раскладывал по тарелками еду на вынос. — Астрид, милая, привет! — женщина подлетела к дочери и сжала её в объятиях, — ты опоздала, у тебя все хорошо? — Да, все хорошо, мам. Просто пришлось заехать за китайской едой, — соврала Хофферсон-младшая. — Какая ты у меня предусмотрительная, — Хельга привстала на мысочки, потому что Астрид была выше её и чмокнула дочь в щеку. — Мам, перестань, — цедит сквозь зубы тоном, не терпящем возражений. Краем глаза девушка замечает как Иккинг усмехается, — где ты жениха потеряла? — понизив голос просила она. — Ему позвонили по работе и он вышел поговорить. — У вас осталось что-то не горелое? — спрашивает Астрид попутно рассматривая кухню. — Да, картошка, — кивает женщина. — Вау! — искренне восхищается Хофферсон-младшая, — ты сумела сделать картошку? Ты её запекла или пожарила? — Это не она, — слышится голос Иккинга, — это наш повар, миссис Грубер, запекла вчера картошку с сыром. А то, что сегодня готовили миссис Хофферсон с отцом не уцелело, все превратилось в угли. Зато теперь, мы можем сделать шашлык во дворе. — Иккинг, милый, прошу тебя, зови меня Хельга, — поправляет юношу мать Астрид. — Может, мы сойдемся на «мисс Хельга»? — предлагает компромис Хэддок-младший. Девушке он кажется каким-то чересчур веселым, там в коридоре, она почувствовала небольшое напряжение. Но здесь, это чувствовалось намного сильнее, особенно на фоне напускной легкости, которую пытался изобразить Иккинг. — Договорились, — вытирая руки о фартук соглашается женщина. — Я в дурдоме, — хмыкает себе под нос Астрид. — Так-так-так! — из коридора слышится громогласный голос хозяина дома. Через мгновение, Стоик Хэддок собственной персоной появляется на пороге кухни, — а вот и Астрид! Мы тебя уже заждались. Хофферсон почему-то захотелось спросить, зачем они её ждали, если ужин был сгоревшим, а атмосфера явно напряженной. Но она промолчала, ответив Хэддоку старшему только улыбкой. — Что это? — спросил он, заметив, как Иккинг раскладывает на стол тарелки. Парень ничего не ответил, только хмуро сдвинул брови к переносице. — Я привезла немного китайской еды, — пояснила Астрид. Трудно было не заметить, что между отцом и сыном явно что-то произошло. «М-м, семейные разборки, — догадалась девушка, — обожаю». — О, это очень кстати! Как ты догадалась, что нам нужна будет еда? — Если честно, мы уже хотели заказывать пиццу, — призналась Хельга. — Я просто слишком хорошо знаю свою мать, — улыбнулась девушка, пожав плечами, — «и знаю, что хозяйка из неё отвратительная». Иккинг громко отодвинул стул от стола, все сразу же повернулись к нему: — Может, мы уже сядем есть? Я бы целого дракона сейчас съел.***
Когда Стоик отодвигает от себя пустую тарелку, Астрид думает, что это знак окончания самого странного и неловкого ужина в её жизни. А она, на минуточку, пережила тот самый ужин, когда её мать устроила отцу скандал за измену. Но, возможно, из-за того, что это была её семья, пройти через это было легче. В конце-концов она знала своих родителей и ей не нужно было чувствовать странное напряжение чужих людей. Весь вечер был пронизан напряжением, в основном, оно исходило от Иккинга и Стоика. Нельзя было исключить и странный флирт который был между мистером Хэддоком и её матерью. Хофферсон-младшая хотела забыть не только неоднозначные намеки, но и весь ужин в целом. — Что на счет настольных игр этим вечером? — энтузиазму Хельги можно было позавидовать, — может, мы поделимся на команды мальчиков и девочек и сыграем в шарады или… — Нет! — одновременно ответили Стоик, Иккинг и Астрид. — Вы против настольных игр или команд? — растерялась женщина. — Я против всего, — резко хмыкает Иккинг. — А разве ужин еще не закончен? — удивляется девушка, чувствуя как неловкость между всеми буквально искрит. — Я буду не против сыграть в шарады, дорогая, если тебе очень хочется, — Стоик накрывает своей рукой руку Хофферсон-старшей. — Может сделаем небольшой перерыв? Пусть еда перевариться, а потом соберемся снова здесь и сыграем во что-нибудь. Не обязательно шарады, монополия или уно, тоже подойдет, — Хельга встает из-за стола забирая свою тарелку и тарелку дочери, — думаю, Иккингу и Астрид будет полезно тоже пообщаться вдвоем. Тем более, что завтра мы уже будем перевозить сюда вещи и такие ужины станут традицией. — Я помогу убрать тебе со стола, милая, — мужчина поднимется вслед за Хельгой и берет в руки пустые бокалы из-под сока. — Пристрели меня, пожалуйста, — стонет Астрид и поворачивается к Иккингу, как только родители уходят. — Только после того как ты пустишь мне пулю вот сюда, — парень указательным пальцем показывает на место между своих бровей. — Двойное самоубийство, мне нравится, — кивает девушка. — Не хочешь выйти проветриться? — Хэддок показывает рукой на выход во внутренней двор. — Сейчас, только возьму куртку. — Не нужно, во дворе есть корзинка с пледами. — Астрид закатывает глаза и следует за парнем, который направляется к стеклянной двери. Во дворе было довольно уютно, много кустов, часть из которых уже начала отцветать, сбрасывая лепестки на землю. Газон был идеально выстрижен, а в паре метров от них была небольшая беседка скрытая между елей. По всему двору была выложена каменная тропинка, проходящая то тут, то там. На улице было уже прохладно и Астрид надеялась, что пледы где-то не далеко, потому что даже из-за легкого ветерка её кожа покрывалась мурашками. — Я удивлена что у вас нет бассейна. Думала, что у таких мажоров как вы, он обязательно должен быть. — Он вон там, за углом, — Иккинг указывает рукой в том направлении, где должен быть бассейн, — но он уже закрыт, листья падают, приходится его чаще чистить, да и купальный сезон подошел к концу. — Что ж, мое чутье меня не обмануло, — усмехается девушка. — Пледы в беседке, пойдем, — они направляются к небольшому строению, столбики которого были выкрашены в бежевый, а черепица на крыше была светло-коричневого цвета. — Столько роз, — обращает внимание Хофферсон, как только видит кусты ближе. — Мама очень любила их. Отец нанял даже специального садовника который специализировался только на розах. Он посадил эти кусты как только мы переехали сюда. — Что случилось с твоей матерью? — спрашивает Астрид, понимая, что настолько устала после ужина, что любопытство опять берет верх. — Она погибла в аварии. — Соболезную… — она знала, что мать Иккинга погибла, но Хельга не говорила ей как, возможно, она сама не знала. Замечая, как помрачнело лицо парня, Хофферсон тут же жалеет, что решила задать этот вопрос. Когда они подходят к беседке, солнце уже склонилось к закату, окрашивая безоблачное небо в ярко рыжий и розовые цвета. Здесь была длинная прямоугольная лавочка, на которую Астрид тут же плюхается. Иккинг садится на корточки и достает плетеную корзинку с пледами, а потом протягивает Хофферсон серый плед. — Спасибо, — девушка накидывает на плечи мягкую ткань. Хэддок ничего не отвечает, только пожимает плечами и засовывает руки в карманы джинс. Здесь было очень тихо, ели приглушали звуки проезжающих за забором машин. Ветер к вечеру был уже довольно прохладным, он шумел в верхушках деревьев, теряясь между иголками и листвой. — Слушай… — начинает Иккинг, — я хотел с тобой кое о чём поговорить. Хофферсон поднимает взгляд на возвышающегося над ней парня. — На счет школы. Астрид удивленно приподнимает брови. — Наша с тобой ситуация, я имею ввиду родителей, она довольно сложная. И я бы хотел, что бы пока мы живем вместе этот год, и тебе и мне было комфортно. Раз уж родителям плевать на наш комфорт. Я предлагаю придумать какие-то правила которые облегчат нам жизнь. — То есть? — Ну, обсудить, что мы говорим в школе. Потому что мой друг, увидев, что ты говоришь со мной, решил… — Хэддок запинается, — короче, надо обсудить что мы говорим, если вдруг будут вопросы. И как мы себя ведем. — К чему ты клонишь, я не совсем понимаю. — Ладно, — Иккинг нервно облизывает губы, — мы с тобой с разных потоков и в жизни не общались и, возможно, никогда бы и не стали. Согласна? — Ну, предположим, что так, и что? — А то, Астрид. Видимо, ты не совсем понимаешь, как для моих друзей выглядит когда такая популярная девушка как ты, здоровается со мной. — Боги, Иккинг, что за драма? — хмыкает девушка, — ты же не изгой. — Да, но они подумали, что мы с тобой спим или что-то в таком духе, — слегка краснея поясняет Иккинг. — О, серьезно? — улыбается Астрид, почему-то её веселит эта ситуация. Особенно то, как смущается Хэддок поясняя ей что имеет ввиду. Просто очаровательно. — Да, и чем больше я буду отрицать это, тем больше они будут мне не верить, — объясняет ей парень. — Ну, в таком случае, ты должен сказать мне спасибо, — Хофферсон откидывается к перилам беседки. — Почему это? — Потому что, судя по тому, что ты говоришь, Иккинг, я поднимаю тебе репутацию. — Нет, стой, — снова смущается Хэддок, отрицательно мотая головой, — это не совсем то, что я хотел сказать. — А что ты хотел сказать? — Астрид не перестает улыбаться. Иккинг на мгновение задумывается, а может, он действительно может это использовать для своей выгоды. Хезер точно взбеситься, если решит, что он спит с Астрид Хофферсон. Тем более, сама Астрид вроде как не против этих слухов. — Обдумываешь свою выгоду? — Почти. А это не странно? Мы, вроде как, скоро станем братом и сестрой, — задумывается парень. — Начнем с того, что у нас же абсолютно разные родители. И я не говорю тебе о том, что мы должны действительно встречаться. Суть в том, что ты не обязательно должен это отрицать, если такой слух тебе, конечно, нужен. Я в свою очередь могу просто хитро улыбнуться если вдруг меня кто спросит об этом и двусмысленно уйти от темы. — Ну, возможно, я мог бы побесить этим свою бывшую, — задумчиво говорит Иккинг, а потом складывает руки на груди и хитро улыбается, задумываясь. — О, это ту с фотографии? Скажу тебе честно, она выглядит как сучка. — Так и есть, — кивает Хэддок, — я подумаю над всем тем, что ты сказала. Может, это и правда будет мне на руку. — Как скажешь, — пожимает плечами Хофферсон, — кстати, в понедельник мы можем приехать на одной машине. Нам все равно по пути. Это не будет ничего особо значить для нас с тобой, разве что, я смогу выпить свой кофе не расплескав его на руль. Но слу-ухи… Астрид думает о том, что это будет идеальная месть Эрику. Если ему так нравиться ревновать её, то она даст ему несколько причин, а потом докажет, какой он идиот. Зоуи точно не удержаться от сплетен и при первой же возможности когда они встретятся все вместе расскажет ему об этом. Она как раз подгадает момент и с полным удовлетворением будет наблюдать со стороны как изменится лицо Джонса в момент, когда Зоуи скажет ему что-нибудь в духе — «ты знал, что Астрид ездит теперь в школу с Иккингом?». — Только не пойми меня не правильно, — парень садиться рядом с ней и перекидывает одну ногу через скамейку, — но какая выгода для тебя от этих слухов? Я думал ты поддерживаешь статус снежной королевы с неприступным сердцем. — Что? — удивляется Хофферсон, — почему это снежной королевы? — Не знаю, в школе так говорят. — Трост… — раздраженно шипит себе под нос девушка, понимая, что прозвище которое в шутку дала ей Зоуи теперь приклеилось к ней. — Ну, вот мы и сломаем этот глупый стереотип обо мне. Иккинг ловит взгляд Астрид и смотрит ей в глаза так, словно пытается прочесть её мысли: — Ты не хочешь говорить мне настоящую причину, да? — Поздравляю, Иккинг, теперь провидица это ты. — Дети! — слышится голос Хельги, — мы нашли монополию! — Вот тебе предсказание — вечер будет отстойным, — заявляет Иккинг. — Хотела бы я, чтобы это предсказание не сбылось.