***
Он вернулся в сухой и теплый дом. Бумажный пакет, доверху наполненный свечами, приятно хрустел в руках. Иккинг не торопясь поднимался наверх. Пока он предпринимал попытки разобраться с генератором (несмотря на отвратительную погоду Олуха, Иккинг ни разу не приходилось включать запасной генератор самому), позвонила Миссис Фэрра и спросила, отключилось ли электричество в доме Хэддоков так же, как у неё. А если и у соседей не было света, значит мелкая поломка превратилась в крупную проблему, которую всегда решали довольно быстро, за пару часов. К счастью, за это время дом не успеет остыть и генератор не понадобится. Тем более, в самом крайнем случае они с Астрид спустятся вниз и растопят камин. Иккинг замер перед дверью девушки. Наверное, стоило постучать. Из-за приоткрытой двери виднелась тоненькая полоска теплого света и доносились негромкие звуки вперемешку с музыкой, наверное, Астрид смотрела ютуб или листала инстаграм. Да, определенно стоит постучать. — Иккинг? — послышалось из комнаты, — ты чего так долго? Он толкнул дверь ногой, проходя в комнату и стараясь не смотреть на Астрид напрямую. Взгляд зацепился за разбросанную по полу спортивную одежду. Странные, чужие для Иккинга мысли о красоте длинных ног, начали возвращаться. — Как самочувствие? Не тошнит? — О, у нас здесь доктор Хэддок? — рассмеялась девушка и кинула телефон на кровать, — колени саднит, но я стараюсь не думать об этом. Давай быстрее закончим с этим, кажется, они начали покрываться корочкой. Иккинг тяжело вздохнул и поставил пакет на пол. — Что это? — Свечи. — А до этого было недостаточно романтично? — видимо, страх отступил на задний план, а может Хофферсон просто ударил в голову адреналин после падения, но вела она себя слишком расслаблено для человека, который боялся вида крови. Иккинг на мгновение задумался. — А ты точно боишься крови? — он не думал, что Астрид ему соврала, конечно же нет. Возможно, она просто преувеличила или у неё было какое-то ещё логичное объяснение такого веселого поведения. — Ты что обиделся? Извини, не думала, что такие шутки могут тебя задеть. Парень не смог правильно понять её тон, вроде это было сказано беззлобно, а вроде и с желанием его подколоть. Черт, почему за один лестничный пролет и снятие лосин все стало так сложно? — Просто тяжелый день. — Ты в порядке? — теперь в голосе Астрид не было ни намека на насмешку или веселье и кажется, прозвучала даже нотка беспокойства. — Меня тревожит непогода, — зато честно. Почти. Астрид ничего не сказала, она отвернулась от него к окну и замерла. Её пальцы впились в край стула. На скулах и волосах собранных в хвост, играли блики огня. — Это из-за той аварии? — тихо спросила она и Иккинг почувствовал какой-то невероятный прилив теплоты, смешанный с болью. Ему показалось, что он может больше ничего не говорить, не объяснять, вдаваясь в подробности. Астрид и так всё поймет. — Давай обработаем твои коленки, — после недолгого молчания сказал Хэддок и достал из пакета пару толстых свечей, — я принес свечи, чтобы было поярче. Стоять над тобой с телефонным фонариком было бы неудобно. — И ярко. Он поставил две свечи на комод у стены, туда где были уже зажжены свечи Астрид, забавные, в форме каких-то геометрических фигур вроде неправильного треугольника или ромба. И ещё две на пол, недалеко от кровати, там где не было тканей и ковра, не хватало еще дом спалить. — «Боги», — он вздохнул, стараясь скрыть свою тревожность в движениях рук. Небо за окном на мгновение озарилось вспышкой, а через пару секунд их накрыло звуком грома, эхом раздавшимся в соседней комнате, где жил Иккинг. Он, кажется, забыл закрыть окно. — Я тоже не люблю непогоду. Особенно грозу, — это признание Астрид немного смягчило воздух между ними, — в нашем с Хельгой доме были старые окна. Они плохо закрывались и когда начиналась гроза или ветер, все двери в доме начинали скрипеть из-за сквозняка. Особенно неприятно это звучало зимними вечерами. Иккинг посмотрел на неё, стараясь представить, каково ей было жить в таком доме. Он с детства жил в больших и хороших домах и сквозняк точно не был частью привычных проблем Хэддоков. Через секунду ему на ум пришло только одно слово. И оно вертелось у него на языке каждый раз, когда парень встречался с непогодой. С чем-то таким, что на первый взгляд кажется просто снегом, но на деле меняет твою жизнь и выворачивает её наизнанку, ломая кости. Опасность. — Ты, наверное… звучит не очень. Представляю, как тяжело было спать в такие дни. Астрид кивнула. Он присел на пол перед девушкой, пристально всматриваясь в содранную кожу. Теперь, благодаря свечам, Иккинг мог лучше разглядеть ее ноги. На левой коленке было содрано несколько верхних слоев кожи, не более. Это быстро заживет. Кожа уже начала покрываться легкой корочкой. Но на правой он увидел довольно сильный порез, возможно, край ступени из-за силы удара рассек кожу. — Да уж… — пробормотал парень, надеясь, что Астрид не услышит его. — Что там? — Глубокий порез. Не знаю, с чего начать. — Начни с того, что выглядит больнее. Он ничего не ответил. Достал ватный диск, который до этого кинул в коробку и открыл зубами баночку с обеззараживающим средством. Наверное, это было не очень гигиенично. В седьмом классе им на выбор дали несколько дополнительных факультативов. Иккинг выбрал класс первой помощи, потому что его выбрала Хезер, а он в то время был её хвостиком, повсюду следовавшим за ней. — Будет жечь, — предупредил Хэддок и обильно смочил спонж жидкостью. Нужно было хорошенько обеззаразить рану. Он аккуратно коснулся колена, протирая его и в ту же секунду у Астрид вырвался резкий вздох. Иккинг поднял взгляд на девушку и увидел, что она сидела с закрытыми глазами. Наверное, было бы глупо спросить как она, учитывая что он только что провел средством со спиртом по довольно глубокой ране. — Мне нужно будет придержать твою ногу, тогда я смогу быстрее… — Просто делай, что нужно, — протараторила Хофферсон так и не открыв глаза. Иккинг коснулся мягкой кожи ноги, на секунду задержав пальцы на икре, а потом обхватил рукой ногу Астрид под коленом, чтобы лучше удерживать её, если она дернется и чтобы ощущать силу нажима на рану. — «Сосредоточься!» — приказал он себе, снова проводя белым кусочком спонджика по коже и смотря на то, как быстро этот кусочек окрашивается в красный. — Возможно, нам понадобиться больше ватных дисков…***
Если бы он сейчас был настоящим врачом, а Астрид настоящим пациентом, то Иккинг бы сказал, что Хофферсон была довольно терпелива на протяжении всего времени, пока он обрабатывал ссадины. Но он не был врачом, впервые в жизни он обрабатывал колени девушке после падения, поэтому был просто впечатлен. Она ничего не сказала. Совсем. Только несколько «да» и «нет», когда он что-то спрашивал у неё. Всё что делала Астрид — это только резко вдыхала воздух через сжатые зубы или шумно выдыхала его. И больше ничего. Иккинг был действительно впечатлен её умением терпеть боль. Не то, чтобы он встречался с большим количеством девушек, которые рассекали бы так колени, но в любом случае он этого не ожидал. Хотя, наверное, если учитывать то, какой была Астрид — холодной, иногда скупой на эмоции — такая реакция была вполне логичной. Но все перечисленные качества относятся к «Астрид из школы». Дома же она как будто чуть больше расслаблялась и позволяла эмоциям вытекать из неё в виде улыбок, искренних извинений или разочарованных криков, когда Хофферсон в очередной раз проигрывала Стоику в монополии. Только в остальном она действительно была довольно закрытой и холодной. Абсолютно точно не его типажом. А, ну и конечно же, Астрид была блондинкой. А Иккингу с раннего детства нравились брюнетки. Точнее, одна конкретная брюнетка. Которая потом обжималась с каким-то странным парнем на августовской вечеринке у Сэма. Иккинг вернулся из своих мыслей как раз в тот момент, когда его руки, механически действовавшие последние несколько секунд, закончили обрабатывать ссадины на левой ноге. — Пластырь или бинт? — А нельзя как-то без этого? — голос у Астрид прозвучал устало, — я мечтаю о горячем душе с тех пор как пересекла порог дома и не хочу потом отдирать что-то ещё от своих коленей. — Но мы только намазали тебе ссадины. Ты действительно хочешь пойти и всё это смыть сейчас? — он удивленно приподнял брови. Конечно, это решение Хофферсон, но жалко будет, если вся работа пойдет насмарку. Ну или почти вся. — Я думала подождать час или два и тогда пойти. — Хорошо, но только не мойся в слишком горячей воде. Может снова пойти кровь, — предупредил её парень, поднимаясь с пола и разминая затекшие мышцы ног, — ты голодная? Можем что-нибудь приготовить, пока холодильник в край не разморозился. Тем более внизу есть ещё свечи, так что темно не будет. — Предлагаешь мне поужинать при свечах? — усмехнулась Астрид. — Э-эм, — Иккинг на мгновение замер. Хотя, что в этом такого? У его действия нет никакого подтекста, — да? — Только я ужасно готовлю, максимум, что мне можно доверить, это нарезать овощи. — Неужели это семейное у Хофферсонов? — Иккинг протянул девушке руку, чтобы помочь подняться. Астрид приняла его помощь, и он потянул её чуть на себя, помогая подняться со стула. — Возможно, — она поправила толстовку, — но в отличии от Хельги, я знаю свои слабые стороны, умею их признавать и не пытаюсь подать гостям горелую индейку на день благодарения. — Что? — усмехнулся парень. — Не спрашивай, это слишком странная история. — Можешь идти? — Немного ноют колени, но в целом я в порядке. Нужно потушить свечи, — неторопливыми шагами, Хофферсон прошла к тумбочке у кровати, Иккинг заметил, что в этом теплом свете, ноги Астрид как будто бы казались длиннее, чем обычно. Она наклонилась, чтобы задуть свечу и в этот момент толстовка немного поднялась, открывая больше светлой кожи. Иккинг резко отвернулся. Он уставился на тумбочку, стоящую около стены, а потом резким выдохом задул разом три свечи. Когда теплый свет исчез, погружая комнату в полумрак, парень наконец почувствовал себя спокойнее. Да что с ним такое? — Ты идешь? — он обернулся и увидел, что Астрид стоит около двери и освещает коридор фонариком на телефоне. — А? Да, конечно, — Хэддок кинул взгляд на потушенные свечи и последовал за ней. — Судя по твоему надменному взгляду на мамину стряпню, ты наверное, вкусно готовишь? — казалось, что Астрид чувствовала себя совершенно комфортно в этой дурацкой толстовке, надетой на голое тело. С чего он взял, что она была только в ней? Что ж, он видел какая одежда валялась на полу у кровати. — Ну, наверное этот вопрос надо задавать тем, кто пробовал мою еду, — попытался отшутиться парень. — Кстати, на счет того дракона, — они подошли к лестнице, — было бы круто, если бы в темноте звезды могли светиться, тогда дракон выглядел бы еще эффектнее. Иккинг соврал, если бы сказал, что это не вызвало в нем бурю неоднозначных эмоций; то, что она смогла рассмотреть дракона на фоне звездного неба. Хезер, почему-то, его не увидела. Он отчаянно тыкал в полотно, в надежде, что та заметит хотя бы темный контур, но все было бесполезно. Может быть, в прошлом уже был другой Иккинг которому в свое время была предначертана другая Астрид? Так, ладно, это уже перебор.