***
— Ты не согласишься на это, — горьковато усмехнулся Иккинг и протянул Астрид мокрую тарелку. — Почему это? В этот вторник, очень некстати, сломалась посудомойка и Хельга не смогла придумать ничего лучше, чем поручить уборку Иккингу и Астрид. Стоик уехал до завтрашнего вечера на другой конец Олуха, а без него Хофферсон-старшая напрочь отказывалась вызывать мастера по ремонту. Поэтому теперь они, по локоть в мыльной пене, мыли тарелки, оставшиеся еще с завтрака. Как будто им было больше нечем заняться. — Это не то, что ты думаешь. — Не гадай о чем я думаю, Иккинг, просто скажи мне, — девушка вытерла тарелку полотенцем и поставила на полку. Хэддок больше не отводил от неё взгляд и, вроде как, его странное поведение во время вечера кино осталось в прошлом. — Я знаю, что обычно девушки хотят какой-то милый парный костюм, вроде Деймона и Елены из «Дневников Вампира», — Астрид заметила, как напряглись плечи Иккинга, и сразу поняла, что дальше речь пойдет о Хезер. Боги, ну вот опять. Астрид скривила губы. Её раздражало, что иногда, Иккинг воспринимал свои отношения с Хезер, пусть и не специально, как некий стандарт. Особенно неприятно это ощущалось, когда он пытался втиснуть Астрид в эти рамки, хотя их фальшивые отношения были совсем другими. А именно, не были отношениями. Все что они делали, было ради шоу и выгоды, так зачем идти на уступки, наступать себе на горло, если на самом деле это никому не было нужно? Зачем пытаться предугадать, понравится ей что-то или нет? Иккингу не нужно было производить на неё впечатление. Ему нужно было только спросить. — Мы идем на Хэллоуин не чтобы миловаться в костюмах парочки, мы идем туда, чтобы выбесить твою бывшую и ещё кое-кого, — последнюю часть фразы Астрид произнесла понизив голос, надеясь, что из-за шума воды Хэддок её не услышал. Она старалась не думать о том, что это будет первый раз, когда она столкнется с Эриком после того разговора. Как он поведет себя, предположить было невозможно. — Ладно, прости, — он отряхнул руки от воды и выключил кран, повернувшись к ней лицом, — просто Хезер никогда не соглашалась на этот костюм, поэтому я подумал… — Не думай, просто скажи. И перестань так переживать. Ты не делаешь мне предложение, это просто костюм на Хэллоуин, — Астрид мягко улыбнулась ему, надеясь, что Хэддок наконец-то перестанет думать о своей бывшей, соберется с мыслями и скажет в кого или во что он хочет одеться. Она уже поняла, что давить на Иккинга было нельзя, он сразу же тушевался и закрывался в себе. Поэтому ответ из него нужно было доставать постепенно, повторяя некоторые слова по два раза. Иккинг смущенно отвел взгляд и, уставившись на грязные тарелки около раковины, произнес: — Я просто… Никто не любит исторические костюмы. — Прозвучало это так, словно совсем не имело значения, но девушка уловила едва заметное изменение в голосе Хэддока. — Обычно их понимают неправильно и потом весь вечер называют тебя кем угодно, но только не миджаем времен Птолемея I. А если кто-то и понимает кто ты, то пытается придать этому какой-то сексуальный подтекст, как будто католические священники только и делают, что зажимают девушек в исповедальне. — Боги, я даже представить не могу, в какую историю ты влип, если ты так отзываешься об исторических костюмах, — Хофферсон с трудом сдержала смех. Теперь ей хотелось знать обо всех неудачных костюмах Иккинга на Хэллоуин. Он одевался священником? Каким-то меджаем? Кем-то, кого принято сексуализировать? — Может, мы выберем что-то попроще? Два приведения, например, или Бони и Клайд, что скажешь? Чтобы ни было на уме у Хэддока, Астрид уже хотела согласиться. Потому что, во-первых, ей было плевать в чем идти на вечеринку. Во-вторых, для разнообразия было бы классно одеться не в ведьму, чей наряд состоял из короткого платья и остроконечной шляпы. И раз уж на то пошло, то она не собиралась брать приз за самый оригинальный костюм или собирать восторженные взгляды. В третьих, показать Вереск, что она принимает Иккинга со всеми его странными идеями и поэтому больше подходит на роль его «девушки» всегда было приятным бонусом. Ох, а ещё, кажется, она собиралась поцеловать Иккинга, но не знала, как сказать ему об этом. Поэтому, возможно, пыталась его задобрить. — Перестань, — Астрид повесила ему на плече полотенце и встала к раковине, поменявшись местами, — это я тащу тебя на эту вечеринку, где будет море алкоголя. Ты имеешь полное право выбрать нам костюмы, так будет честно. — Ладно, — Иккинг вздохнул так, словно собирался предложить Астрид идти на эту вечеринку в чем мать родила. Он смотрел на неё некоторое время, пока наконец, не произнес: — Чума и чумной доктор. — То есть? — она отвернулась и сосредоточила внимание на кране с водой, выстраивая нужную температуру, — что ты имеешь ввиду? — Во времена средневековья, в Англии и Европе была… — Я знаю, что такое чума и кто такие чумные доктора, — хмыкнула Астрид, — у меня гуманитарное направление и часов по истории больше, чем у тебя, — она раздраженно откинула с лица челку, — я не совсем понимаю как в это можно одеться. Конечно, Астрид понимала, что испытывала раздражение не из-за костюмов или Иккинга. Дело было в ней самой, ведь она то и дело думала о предстоящей вечеринке и не понимала, как справиться с растущим волнением. Её бесила потеря самообладания, которое было верным спутником последние пару лет. — Я оденусь доктором, у меня будет кожаная маска с клювом и черная мантия. А ты наденешь серое платье с корсетом и мы у подола окропим его красной краской как кровью, нарисуем тебе под глазами темные круги и размажем туш. На голову можно будет надеть парик с длинными белыми волосами, — выпалил на одном дыхании, Иккинг, вцепившись в кухонное полотенце. К собственному облегчению, Хофферсон поняла, что была не единственной, кто нервничал на этой кухне. — А ты подготовился, — улыбнулась Астрид, — продумал образы от и до. — У меня есть практически готовые костюмы, — парень криво улыбнулся, — нужно только будет найти тебе платье и корсет. — И белый парик есть? — Есть. — Почему ты так переживал? Звучит отлично и даже оригинально. Я не разу не видела, чтобы к Игерманам приходили чумные доктора и уж тем более, там не было чумы. — Тебе правда понравилось эта идея? — чуть сведя брови к переносице спросил Хэддок. — Ты серьезно? Это же так круто! У тебя есть почти костюмы, а значит, нам не нужно об этом париться. Серое платье я найду, это не проблема. Хочешь, подберу что-то близкое к шестнадцатому веку? Иккинг замер, смотря на Астрид сверху вниз и вглядываясь в её лицо так, как будто искал какой-то подвох. Она так и застыла с тарелкой в руках, пытаясь понять, что именно Иккинг хочет в ней отыскать. — О, это было бы… — Хэддок сглотнул и Астрид почувствовала какое-то странное напряжение между ними, — было бы просто потрясающе.***
Астрид отложила тушь и посмотрела на себя в зеркало. Глаза теперь казались больше из-за количества теней и белого карандаша, которым она прокрасила слизистую. Довольно выдохнув, она достала черную помаду, которую специально купила к Хэллоуину. Ей нравилось то, каким этот макияж выходил, в меру пугающим и бледным, но в тоже время и аккуратным, подчеркивающим её скулы и глаза. Чертовски радовало, что хоть что-то сегодня она могла контролировать. Открыв футляр, она провела темным наконечником по губам. Цвет получился насыщенно бордовым, на гране с черным. То, что нужно. Со вчерашнего дня Астрид запретила себе думать о поцелуе ровно до того момента, пока не сможет набраться достаточной смелости. Но вчера, одна из мыслей все-таки прокралась к ней и впервые, Хофферсон подумала не о собственной уязвимости или страхах. На мгновение, Астрид задумалась о том, какого это будет, поцеловать Иккинга. И теперь, этот вопрос снова и снова всплывал в её голове. Она не будет нервничать. Она докрасит губы, выдохнет и спустится вниз, натянув равнодушие, как еще один тон. И возможно, если она добавит больше светлого тональника на кожу, то сможет спрятать горящие щеки, а с ними и свои эмоции.***
— Атти, так мило, что вы идете на Хэллоуинскую вечеринку вместе! — Как только Астрид зашла на кухню, то сразу же услышала восторженный голос своей матери, — милая, тебе так идет этот серый цвет, даже и не скажешь, что ты оделась в мертвеца. — Мам, я чума, — поправила Хельгу, готовясь к тому, что ей придется делать так весь вечер. Возможно, Хэддок все-таки был прав насчёт костюмов. — Где Иккинг? — Он пошел пригнать машину из гаража. — Ладно, увидимся утром, — Астрид схватила бутылку воды, стоящую у холодильника, и уже направилась к выходу, но мать остановила её. — Стоп! Никто не покинет этот дом, пока я не сфотографирую вас с Иккингом вместе! — притворно строгим тоном приказала Хельга. Астрид прикрыла глаза, считая про себя до десяти. Нервы были накалены до предела. — О, сравню потом это фото с фотографией с твоего первого Хэллоуина! — Хельга взяла телефон со стола и начала тыкать на экран пальцами сильнее, чем сенсор того требовал, — я нарядила тебя тогда в ангелочка, ты была такая хорошенькая в том костюме. — Боги, — Хофферсон сжала губы, но тут же вспомнила, что накрасилась их помадой, которой ещё нужно было время чтобы подсохнуть. Дверь в коридоре хлопнула. — А вот и Иккинг, встаньте рядом. Через пару секунд на кухню действительно зашел Иккинг. Он был одет в черную мантию с капюшоном, которая, на удивление, хорошо на нём смотрелась; на поясе были четки с крестами, а в руках он нес черную кожаную маску с красными стекляшками в тех местах где должны были быть отверстия для глаз. — Я готов, — сначала его взгляд остановился на Астрид, а уже через мгновение скользнул по длинным белым волосам и серому платью, с туго завязанным корсетом, — ты действительно нашла платье, — восхищенно прошептал он. — Я смогла найти только нижнее платье, — девушка развела руками, — но корсет вроде смотрится неплохо. — Ээ, да-да, отлично, — Хэддок вдруг засуетился, — ты же взяла воду, да? А то нам пора ехать… Ты хотела ещё близнецов захватить. Так что нам надо поторопиться. Да-да-да. — Погодите, а фото? — крикнула Хельга, но Иккинг уже быстрым шагом вышел из кухни, — милая, ну хоть ты меня не расстраивай. — Ладно, мам, только быстро, — сдалась девушка, натягивая улыбку и надеясь, что предстоящий вечер не будет похож на последние десять минут.***
— Ребя-я-та, — растягивая гласные, к Иккингу и Астрид сквозь толпу танцующих людей двинулся высокий, накаченный блондин. Хофферсон не сразу узнала в нём Райна, он был разукрашен как зомби, и кровоподтеки на его лбу выглядели слишком реалистично, — рад видеть вас на вечеринке! Видели костюмы Тростов? С ума сойти, да? Зоуи вышла очень горячей мумией. — Она Клеопатра, — поправила Райна Астрид. — Будете? — парень зачем-то протянул Хоффресон свой стаканчик. — Я предпочту пить из нового, — немного прикрикнув, сказала девушка чтобы её голос можно было слышно среди музыки. — А вы у нас кто? — Позвольте представиться, чумной доктор, — Иккинг стянул маску, оставив её болтаться на шее, — и миледи чума, — он указал на Астрид. — Круто! Думаю, глядя на вас, можно сказать в прямом смысле о-чу-меть! — Райн разразился хохотом, довольный своей шуткой. В доме было полно народу, все были разодеты в демонов, вампиров, монашек и ведьм. Некоторые из танцующих уже успели прилично напиться. Кто-то из них кинул заинтересованные взгляды на ребят, после того, как Райн проорал «очуметь». Но всего на секунду. Астрид невольно сморщила нос, пытаясь представить, как ей наработаться смелость поцеловать Иккинга при таком количестве народа. — Нашли что выпить? На кухне и в конце зала есть холодильники с напитками на любой вкус. Так что угощайтесь! А мне пора! — Райн наклонился, пародируя средневековые реверансы и исчез в толпе. — Ты в порядке? — чуть наклонившись, спросил Иккинг, заглядывая девушке в глаза. Хофферсон почувствовала на секунду облегчение. — Да, — отмахнулась она, — все в порядке. — Ты ничего не выпила за сегодняшний вечер кроме газировки. — Да как-то нет настроения. Конечно же, настоящая причина крылась в другом. Алкоголь — сильно расслаблял, а Астрид сегодня нужно было быть начеку, все контролировать. Хоть близнецы и обещали прикрыть её, но терять голову было нельзя. — Если что, святой не против, — Иккинг подмигнул ей. — Я учту, но может лучше потанцуем? — Хорошо, — кивнул парень и повел её ближе к окну, туда где было не так людно. Астрид почувствовала, как ладонь Иккинга легла ей на поясницу, чуть толкая вперед. Это действие показалось ей смутно знакомым и ощущалось чем-то большим, чем простое касание. — О, ты больше не извиняешься за каждое прикосновение? — усмехнулась она, но так, чтобы только Хэддок мог её расслышать. Иккинг развернулся к ней лицом и протянул руку, чуть кланяясь, как будто приглашал на танец в средневековье. Хофферсон сделала шуточный реверанс и вложила свою ладонь в его. Она не ощутила тепло его пальцев, а только холод кожаных перчаток. — Я подумал, что будет странно постоянно извиняться, когда мы окружены кучей народа и все такое, — Иккинг положил руку ей на талию и притянул к себе. — Да что ты, — притворно удивилась Хофферсон, стараясь скрыть накатывающее волнами волнение. Они не первый раз танцуют, но почему сейчас её начало от этого бросать в пот? Наверное, проблема в ткани платья, чистая синтетика, что с неё взять. — Но не переживай, завтра с утра я напишу тебе письмо с тысячей извинений, — продолжил Хэддок, смотря прямо на неё, вглядываясь в черты лица сквозь полумрак. — Ты точно в порядке? Может выпьешь хотя бы сидр? — Почему ты спрашиваешь? — Ты весь вечер какая-то дерганая и нервная. Я сделал что-то не так? «Милый и внимательный Иккинг», — подумала Астрид, — «не всегда проблема в тебе». Но вслух она ничего из этого, конечно же, не сказала. Возможно, от одной бутылки сидра ничего плохого не случится, зато это поможет ей взять себя в руки. — Я все-таки схожу за выпивкой.***
— Астрид! — в неё вцепляется Зои, из-за чего Хоферсон чуть не роняет свой стаканчик, — он здесь. — Кто? — Эрик. — Боги, — нервно выдохнула Астрид и сразу же попыталась отыскать взглядом в толпе Иккинга. Её живот резко скрутило, а сладковатый сидр, кажется, начал проситься обратно, — я передумала. Давай найдем другое доказательство моей верности тебе. — Нет, уже поздно менять коней, Ас, — Зоуи встряхивает подругу, — соберись, все будет нормально. Горло начала сжимать паника. Господи, откуда в ней столько эмоций? Она же не эмоциональный человек. Мысли спутались, стараясь не выглядеть напуганной, она попыталась сосредоточиться на музыке вокруг себя. — Нет, я передумала, я уеду домой, я… — Все. Будет. Хорошо, — Трост сжала плечи Астрид сильнее, — я буду рядом, в толпе. Зейн сказал, что возьмет Эрика на себя. Он пришлет тебе смс, так что будь начеку, ладно? И помни, это просто поцелуй. Хэддок душка, он все поймет. — И как ты себе это представляешь? «Иккинг, можно я поцелую тебя в каком-нибудь углу, чтобы отомстить парню, с которым спала, но в которого была влюблена моя подруга»? — Звучит неплохо на самом деле. — Твою мать, — она заметила в толпе черный кожаный клюв, желудок снова сжался, — ненавижу тебя, Трост. Если что-то пойдет не так… — Все будет хорошо! — Зоуи впихнула ей в руку еще один пластиковый стаканчик, — это мартини, для храбрости.***
— Астрид, вот ты где, — Иккинг снял маску и тепло улыбнулся ей. На его лице играли разноцветные блики от прожекторов, — Великий Тор, ты в порядке? Выглядишь бледнее чем пятнадцать минут назад. Или так и должно быть? — Тебе не понравится то, что я скажу, — сердце сбилось с ритма, когда Хофферсон поняла, что должна сказать вслух то, что вертелось у неё на языке последнюю неделю, — я должна тебя поцеловать. — Эм, — Иккинг выглядел ошарашенным, растерянным и смущенным одновременно, чуть сдвинув брови он немного наклонился к девушке, — ч-что? Я правильно услышал тебя? Ты должна поцеловать меня? — Это очень долгая история и я знаю, что мы с тобой не договаривались об этом и если ты откажешься, то я все пойму, правда, — она тараторит слова, не поспевая за ходом собственных мыслей, — Зоуи была влюблена в одного парня на протяжении последнего года, если не двух. А этот парень, как оказалось, влюблен в меня и он довольно по-мудацки её отверг. В глубине души Астрид надеялась, что Иккинг сейчас скажет, что не будет её целовать, а потом развернется и уйдет без всяких объяснений. Что он не окажется настолько хорошим, чтобы согласиться помочь ей в этой дурацкой затее. — Погоди-погоди, так у неё не было никакого парня? Тогда почему ты к ней ездила? — Боги, — резко выдохнула Астрид, чувствуя, как кончики пальцев на стаканчике начали подрагивать от волнения, — сейчас о другом. У нас мало времени. — Мало времени? — Этот парень никак не хочет отстать от меня, и Зоуи умоляет меня помочь отомстить ему, потому что он был одной из причин, почему мы поссорились с ней. Она говорит, что тогда все сможет встать на свои места и мы сможем дружить как раньше. Хотя я понимаю, что это все звучит как сущий бред и… — Хорошо. Астрид удивленно моргнула. Кажется, теперь её начала бить уже крупная дрожь. Он согласился? Это хорошо и плохо одновременно. — Но мы с тобой… — Потом разберемся, не переживай, — она не может рассмотреть лицо Хэддока в деталях, потому что основной свет тухнет, словно по команде. Но Астрид замечает, что его губы сжаты, а взгляд сосредоточен на чем-то, что находилось за её спиной. — Ты не обязан. Астрид почувствовала, как часы завибрировали от смс. Теперь у неё не было времени обдумать, почему Иккинг так спокойно отреагировал на эту странную, от части ненормальную просьбу, учитывая их «отношения» и дружбу. — Я знаю, просто позволь мне помочь вернуть тебе подругу, — только сейчас она заметила, как близко они стояли. Позади Иккинга была толпа, поэтому Астрид оказалась между ним и стеной. Все вдруг стало выглядит иначе. Хэддок был намного выше её, поэтому Астрид пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом и осознать, что сейчас произойдет. — Ладно, — сдается Хофферсон, продолжая чувствовать вибрацию на запястье. Как завороженная, она смотрит на язык Иккинга, которым он проходиться по своим губам, облизывая их. Сглатывает, осознавая что не должна так реагировать на это. Почему её сердце бьется так быстро, как будто она на самом деле этого хочет? Астрид винит во всем алкоголь, бушующий в крови. Да, абсолютно точно, дело только в этом. Это все мартини, смешанный с сидром, нервами и средневековьем. Вдохнув побольше воздуха, как будто у неё не будет больше возможности дышать, Астрид стягивает капюшон с головы Иккинга. Взгляд Хэддока темнеет, а руки находят её корсет. Она смотрит на него несколько долгих мгновений, прежде чем решиться на прыжок с обрыва. Хофферсон протягивает руку, сжимает в кулак ткань костюма парня, и привлекает его к себе. На мгновение ей кажется, что Хэддок собирается сопротивляться. Но вместо этого Иккинг приподнимает её подбородок, и это прикосновение обжигает кожу несмотря на то, что его руки все ещё в перчатках. — Я очень переживаю, — это признание слетает с её губ само собой, против воли. — Я тоже, — шепчет Иккинг, а в следующее мгновение притягивает лицо Астрид к себе и целует, выбивая из неё все сомнения.