Письма с границы между светом и тенью

«Проститься проще, чем простить; на рубеже добра и зла Вновь на полкорпуса вперед лошадка тёмная пошла. Всё получилось невпопад, но было, в общем-то, не зря… И то, что ты считал своим, вернётся на круги своя». (с) Хельга Эн-Кенти

Крылатая тень, слишком большая для самой крупной земной птицы, пикирует прямо на мою «Тойоту», и я едва успеваю нажать на педаль тормоза. Ремень безопасности врезается в живот так, что к горлу подступает рвота, и я захожусь в натужном кашле. Силой инерции демона снесло на крышу, но я уверена, что не обозналась. Других таких нет ни в Лэнге, ни где-либо еще, и это значит, что часть моих проблем сейчас будет решена. Попутчик, к счастью, не смотрит на мое расплывшееся в идиотской ухмылке лицо. Он, скотина такая, собирается продырявить мне еще и крышу, но вслушивается, чтобы стрелять наверняка. Не знаю, может ли Олег сейчас моментально регенерировать крылья, но лучше перестраховаться. До бардачка пистолетом мне не дотянуться, но между сиденьями стоит почти полный термос. С ударами по голове мне, кажется, не везет по жизни. Но хотя бы очередь ушла вбок и ушла удачно — осколки стекла посыпались не на меня. А разрезать металл и вскрыть череп для демона — дело пары секунд. Брр, совершенно неаппетитное зрелище. Мне немного жаль парня, но я отбрасываю эти мысли. В конце концов, он мне угрожал. Я вылезаю из машины, встряхиваю прилипшее к вспотевшему телу платье. Слава богу, ни нож, ни руки я об себя не вытирала, только немного повалялась по камням и земле, пока бежала от зиккурата, так что выгляжу я не так плохо, как могла бы. А Олег совсем не изменился и вроде бы не спешит меня сожрать, только все косится на скальпированного негра. Даже с распоротой крыши не слезает, так и сидит там на краю, укутавшись в крылья. — Ешь давай, — командую я. — Меня это уже не смутит, а искать для тебя еду нам, честное слово, некогда. Моральные устои самого светлого архидемона в Лэнге, похоже, слегка пошатнулись за этот год — если б он сам догадался пообедать, было бы совсем хорошо. Я огибаю чавкающего прямо посреди дороги Олега и вытаскиваю из бардачка пистолет. Сумку мне слегка забрызгало кровью, но это не сложно отчистить. — Какими судьбами в наше захолустье? — За тобой пришел, — бурчит архидемон. — Мне ребенка надо спасать, — вздыхаю я. — Ты ведь поможешь, правда? Я и забыла, как быстро Олег двигается — только что пожирал какие-то внутренности, нанизанные на когти, и в следующий миг вжимает меня в раскаленный металл машины. Торопливо поднимаю руки, пока не обожглись, но жар чувствуется спиной даже сквозь ткань. Длинный раздвоенный язык проходится по моему лицу, пытается раздвинуть сжатые губы, лапы со множеством пальцев тискают задницу и бедра. Бедное мое платье. Не думать о кишках спасшего меня парня не выходит, но я все равно приоткрываю рот. Вопреки ожиданиям, привкуса дерьма я не ощущаю — разве что легкий оттенок крови, и то не уверена, не показалось ли мне. Пожары все еще не закончились — собор развалился, деревья рядом примяты обломком купола со здоровенным крестом, многие здания рядом почернели, но огонь ушел дальше на запад. Там уже вода, правда, до нее далековато, но это лучше, чем горящие леса. — Тут может быть подземная хрень! — сплевываю несколько волосинок, выбившихся из хвоста на ветру. — От нее целые кварталы на воздух взлетают! — Это не подземная, — хрипит демон, — это духи пространств, комкающие реальность. Но они ушли, не бойся. Вот и пятиэтажка Эстер, после моих объяснений Олег находит нужное окно и врезается в него с размаху гребнем на башке, даже не подумав меня предупредить. Едва успеваю зажмуриться, когда стена приближается к моему лицу на невообразимой скорости. Бронированному демону, может, и нормально так заходить в квартиру, а я все-таки хрупкая девушка! Оглушенная, приземляюсь среди осколков, хорошо хоть, на ноги, и даже умудряюсь не порезаться. Кондиционер вырублен, наверно, электричество отказало по всему району. В квартире непривычно пусто, на кухонном столе брошены невымытые миски с прилипшими остатками хлопьев. — Они собрались и куда-то ушли, — озвучивает Олег очевидное. — Ни крови, ни следов борьбы, пожара тоже не было. С поиском Антошки магическим Направлением возникают сложности — я даже демонстрирую фото на своем телефоне, который чудом не разрядился, но все бесполезно. Сколько ни слушала про это загадочное Направление, так и не поняла, как оно работает, и не было ли оно вообще подарком Инанны, исчезнувшим безвозвратно после проявления мощи архидемона в полном объеме. Хорошо, я вовремя вспоминаю, что на ребенке амулет, и никакой магией его не найти в принципе. Теперь перед нами стоит задача поинтереснее — нужно найти саму Эстер, которая могла и не брать моего сына с собой! К счастью, достаточно личной вещи, чтобы Олег смог понять, где находится ее хозяйка. Она не успела еще покинуть город, и мы снова взлетаем. — Слушай, почему Йог-Сотхотх решил меня кинуть? — неудобно разговаривать в полете, но очень уж хочется узнать ответ. — Ты о чем? — У меня отобрали амулет, защищающий от демонов, тот самый! И прислали Шаб-Ниггурата! И он устроил гребаную резню среди наших союзников! А они ждали защиты от Лэнга! — жалуюсь я, перекрикивая ветер. — Идиоты, что с них взять! — фыркает Олег. — А тебя, значит, не предупредили? — Вообще нет! Сорвали амулет, сказали, Джтлфрен, эг-мумия, что все это организовывала, так распорядился! — Очень странно, очень… — договорить Олег не успевает, потому что мы приближаемся к зданию аэропорта. Господи, кажется, здесь кто-то жрал. Кто-то большой и очень неаккуратный — все помещение усеяно телами разной степени целостности. А может, много средних демонов, ведь те же утукку могли такое устроить, сколько раз я это видела! Олег цокает по окровавленному мрамору пола целеустремленно и быстро. Я иду медленнее, но Эстер замечаю с нескольких метров — нам очень повезло, что она еще жива, но нужно поторопиться: из-под располосованной майки, ставшей грязно-бурой, вываливаются наружу обрывки кишок. С такими ранами даже регенерин не поможет. — Будь ты проклята! — выплевывает эта милая девушка, и я невольно отступаю на шаг. А глаза у нее карие, значит, сын не в нее пошел. — Ты… ты не монстр, ты хуже! Ты убила моего Эрика, чтобы устроить это… если б я могла подняться… А вот резко шевелиться с такими ранами не рекомендуется, но Эстер этому явно не учили — она садится, опираясь на руку, и с искаженным лицом криво заваливается на бок. — Где мой сын? — наклоняюсь я, но она молчит. — Где он?! Да отвечай же, сука! Трясу рыхлые плечи, проверяю пульс и, наконец, с остервенением пинаю безразличное тело снова и снова. Нашла время сдохнуть, идиотка, сердце не выдержало, видите ли! — Твой сын умер, — Олег оттаскивает меня подальше от мертвецов, и я не сопротивляюсь. Три красных выпуклых глаза смотрят на меня внимательно и холодно. — Зачем ты это сделала? — «Это» — это, черт возьми, что?! — я обмякаю, прислонившись спиной к прохладной стене. — Может быть, для открытия портала нужна была человеческая жертва, — хрипит Олег. — Но зачем ты обманом забрала ребенка у этой женщины?! — Потому что иначе это был бы мой ребенок! — А чужого, значит, убить тебе проще?! Какого черта ты вообще в это полезла?! — Как будто у меня был выбор! — мои лицевые мышцы сводит, как будто я сейчас зарыдаю, но слез нет. — Ты в принципе не можешь понять, что это значит для женщины! Чего это мне стоило! И как ты смеешь осуждать меня, если это ты во всем виноват! Если бы не ты, я бы спокойно растила сына в Москве, с живым папой! — Вообще-то я узнал о твоей экспедиции в Африку задним числом! — рычит Олег. — И тебя никто не просил открывать порталы на Землю! Да даже у глистов есть понятие Родины! — Это нихрена не моя родина, — огрызаюсь я. — И я действительно думала, что этим людям помогут. У них война тут шла, вообще-то! — надо бы заплакать, повиниться, признать, что я глупа и наивна… но гребаная аура архидемона вновь будто бы окутывает мое сознание туманом, притупляя все эмоции. Мне действительно жаль — себя, Антошку, всех ни в чем неповинных жителей, погибших сегодня, но я не могу это выплеснуть слезами или криком, словно моя боль отделена от меня толстым стеклом. Я знаю, что она есть, я осознаю ее, но не могу ощутить так, чтобы это было очевидно для Олега, а иначе мне до него не достучаться. Так же спокойно я смотрю, как он уходит, и даже не пытаюсь съехидничать вслед о том, как высоконравственно оставлять девушку в разоренном городе посреди кучи трупов. Что удивительно, способность ясно соображать остается при мне даже тогда, когда демоническая аура никак не может на меня влиять. Мое сознание заполнено пронзительной ясностью — так бывает, если очень долго не спать. «После бессонной ночи слабеют руки и глубоко равнодушен и враг, и друг»… И в самом деле, уцелевшее табло аэропорта показывает, что через пару часов совсем стемнеет, а ночевать здесь я не хочу. Покойники привлекают много мух и на жаре начинают пованивать, так что имеет смысл перебраться в другое место. Тело явно устало, и я подозреваю, что очень скоро хрустальная ваза моего разума треснет, поэтому торопливо обыскиваю помещение аэропорта. Здесь всего один этаж, из кранов в туалете течет вполне чистая вода, так что я с удовольствием вымываю грязь из-под ногтей и привожу себя в порядок. В конце концов, теперь у меня есть шанс начать жизнь на Земле заново — а что, язык я знаю, даже три языка, если быть честной… Вряд ли меня объявили в розыск Интерпола, не того полета я птица, и в личных вещах мертвецов наверняка найдутся подходящие мне документы. Обыскивать трупы не слишком приятно, в первую очередь, из-за крови, но я преодолеваю брезгливость — а вот одежду снимать не обязательно: в рюкзаке полненькой негритянки находится удобная рубашка, в чьей-то спортивной сумке я беру джинсовые бриджи и кроссовки. Хорошо иметь стандартный размер обуви, обновка почти не жмет… кстати, рюкзак мне тоже пригодится. Девушка, видимо, ползла в сторону выхода, даже когда ей оторвали ноги — кровавые потеки остались позади нее, ткань рюкзака почти не запачкана. Широко распахнутые карие глаза смотрят сквозь меня, когда я приседаю рядом и высвобождаю безвольные руки из лямок рюкзака. Брр, ну и рожу она скорчила перед смертью! Оружия у охранников я не нахожу. Точнее, пистолеты у них есть, но все патроны расстреляны в бессмысленной попытке защититься от демонов. Осталось распотрошить автомат, продающий напитки, и прихватить в дорогу пару бутылочек воды… о, так электричество здесь не отрубилось, все холодненькое! С наслаждением съедаю пару сэндвичей и чувствую в себе достаточно сил, чтобы добраться до какой-нибудь из гостиниц. Может быть, там никого нет, и удастся без проблем занять номер и наконец-то выспаться. А если появились какие-нибудь спасатели, тоже неплохо, пусть спасают. Сборы, вопреки ожиданиям, заняли меньше часа, документы я нашла довольно быстро, и девушка на фото даже похожа на меня. И уже не отложить последнее, самое важное дело, если я хочу выйти отсюда до темноты. Отыскиваю скорчившееся в неестественной позе тело Эстер, аккуратно переступая через чьи-то руки и ноги, осматриваю тела вокруг нее… Пока не натыкаюсь взглядом на побуревший от крови амулет. Вот он, мой Антошка. Я присаживаюсь на корточки, тяну к нему руки, но не могу заставить себя прикоснуться. Маленькое тельце никто не жрал — да и сколько там мяса, не стоит усилий, право — похоже, его просто раздавили в сумятице, но прощупывать тонкие ребра я не рискую. Мне и так почти невыносимо смотреть на это личико, искаженное в плаче. Слезки давно засохли солеными белыми хлопьями, серые глазки закрыты… Из моей груди рвется хриплый вой, горло сводит от подступающих рыданий, но, когда я пытаюсь выдохнуть и облегчить эту боль, с губ срывается то ли кашель, то ли хохот. Я поспешно зажимаю рот похолодевшей ладонью, нервно озираюсь в наступившей тишине — только мухи жужжат, неспешно выбирая новое лакомство для личинок, толстые черные мухи. Стаскиваю амулет с шейки сына, не удержавшись, прикасаюсь к волосам, удивительно чистым и нежным в этом кровавом хаосе, и ухожу, не оглядываясь. Я бы побежала, если б не опасалась споткнуться о кого-нибудь.