Арго

- Да-да, - слова едва спрыгивали с моих губ. Гараж был пуст? Но кто мог взять машину? В шесть утра, когда прислуга уже вернулась домой, все автомобили были на своих местах! Что за чертовщина! - А вы не видели мистера Сарутоби? - Он пошел показывать мистеру Хатаке нашу коллекцию вин. - А где это? - На втором этаже есть подсобка, из которой можно спуститься в маленький погреб. Я живо вспомнил дверь, так удачно разукрасившую мое лицо. И Учиху Саске с бутылкой. - Спасибо, я знаю, где это. Девушка была так рада от меня избавиться, что не стала размениваться даже дежурной улыбкой. Пока я шел по коридору, стараясь удержать ноги от бега, в голове прыгали разрозненные мысли. Учиха Саске. Пустой гараж, в котором неожиданно поутру появляется третья машина, которую никто не брал. Полиция покинула дом буквально за пару часов до приезда слуг. Где мог быть спрятан автомобиль? Оставлен в городе? Если его брали, чтобы добраться до города и обеспечить себе алиби к девяти часам, то мы снова в тупике. Цунаде могла добраться до города на машине, Учиха Саске, чья свидетельница мисс Харуно так явно что-то скрывает, даже горничная или садовник могли вернуться в поместье, расправиться с хозяином и быстро добраться до своего пансиона. Что же мне делать? Если машину и правда брали, найдется хоть кто-нибудь в городе, кто обратил на нее внимание? Где она была брошена? А если убийца вовсе не такой дурак и предусмотрительно спрятал её? А может в этой истории есть двойное дно, машину брал не тот человек, который выстрелил в спину беспомощному мужчине? Мне нужно было поговорить с Саске! Но сначала я хотел задать вопрос Сарутоби Асуме, единственному человеку, в чьем распоряжении в ту ночь был автомобиль. - Вполне достойное зрелище, да, согласен. - Когда говорят, что на ловца сам бежит зверь, наверное и подразумевают вышедших мне навстречу мужчин, чьи показания мне были так необходимы. Нотариус и Асума удивленно приподняли брови, но мне было не до церемоний: - Помощник офицера? В чем дело? - Вы давали кому-нибудь в ту ночь ключи от машины? - Что? - Темные глаза Асумы вытаращились на меня. Он казался ребенком, которому у доски задали слишком сложную задачу: - Вы имеете в виду, ночь убийства? - Да! Расскажите мне про ваши перемещения на автомобиле! - Мы уехали на нем утром и вернулись вечером переодеться, потом поехали в город и вернулись с ужина. Вот и все... - В гараже была другая машина, когда вы приехали в первый раз? - Мы не парковали машину в гараж, зачем? Мы же просто зашли переодеться, да и опаздывали. Я оставил её на подъездной дорожке. - А когда вы вернулись? - Ну, был такой проливной дождь. Плащ был только у доктора, зонтик он любезно предоставил моей жене и Цунаде. Пока дамы заходили в дом, я открыл дверь гаража и... и просто оставил там машину. Там было пусто. Я, помню, еще обрадовался, что не придется мучиться, совершая маневр. - А потом? После допроса, когда мы с офицером Шино уехали, вы никому не давали ключи? - Зачем? Мы с женой незамедлительно отправились в постель. Все эти разговоры и подозрения порядком нас вымотали. Бедняга Цунаде, представляю, какого ей сейчас: подозреваемая в убийстве своего собственного мужа, пусть даже и не самого порядочного человека... Хатаке Какаши дипломатично промолчал. Было видно, что вся эта возня со следствием его забавляет, но не более. Наверное он, как и друг семьи Сарутоби Асума, считал, что убийство Орочимару не такой уж и большой грех. Я снова представил Саске, стреляющего в спину человека. Потом вспомнил вывалившийся посиневший язык трупа. В животе проснулась тошнота. - А кто-нибудь мог украсть у вас ключи, пока вы с супругой спали? Позаимствовать, а потом положить их обратно? Так, чтобы вы ничего не заметили? - Однозначно нет. В гостевых комнатах и спальнях есть задвижки, мы с женой всегда запираемся перед сном. - Спасибо вам за помощь. - Удачного вам расследования, молодой человек. - Переглянувшись с нотариусом, Сарутоби Асума повел его дальше по коридору. Прислушавшись, я услышал рассуждения о бургундском и кёльнских пивоварнях, а потом все слилось в добродушное жужжание. Я был в тупике. Пропавшая, а потом снова появившаяся машина была ключевым звеном этой цепи. Кто-то взял её, чтобы быстро добраться до города, или даже угнал в город заранее. Но это не была мадам Сенджу и Яманако Ино, потому что они обе добирались в город на автобусе. И если хозяйка поместья еще могла успеть вернуться в дом, застрелить мужа и уехать на встречу с друзьями, то секретарша была в кино и такой роскоши себе позволить не могла. Как изменится алиби доктора Якуши Кабуто теперь? Зачем он угрожал мисс Харуно? Он говорил с ней так, словно предлагал разделить добычу. Если подумать, наследником Орочимару был Саске, наследница мадам Сенджу — Харуно Сакура. Если допустить хоть на минуту, что они объединились, что договорились об алиби друг для друга... Саске убивает приемного отца, она подбрасывает пистолет своей тёте... они оба получают все деньги... Мне нужно поговорить с Саске. Нужно увидеть его и спросить еще раз о событиях рокового вечера. Но почему мне так страшно это делать? Почему я боюсь даже заикнуться о событиях той ночи? С каких это пор жизнь одного богатого бездельника стала для меня важнее справедливости и правды? Я поступил на службу в участок потому, что мечтал сделать мир чище. Хотел ловить жуликов и мерзавцев, чтобы такие, как мой отец, больше не пострадали от их обмана. Убивать человека из пистолета в спину — грех гораздо больший. Но если я докажу причастность Саске к преступлению, смогу ли я сообщить об этом Наре и Шино? Отдам ли его на растерзание толпе обвинителей? Позволю ли ему умереть? Мне стало так плохо, что я прислонился к стене и беспомощно сполз вниз. Я устал. Я уже не хотел решать загадки. Я даже не был уверен, что стоит распутывать этот клубок преступлений дальше. Сейчас у меня были улики и мотив, но все так явно указывало на Учиху, что я боялся вступать на тропу рассуждений. Может быть, дело не раскроют? Я посмотрел на свои трясущиеся ладони. Единственной слабой точкой в защите Учихи была мисс Харуно. Чем больше я говорил с ней, чем больше происходило событий, тем больше я понимал: она недоговаривает что-то очень важное. Если Нара надавит на нее, девушка сломается. Даже мне удалось сегодня выбить её из колеи всего лишь парой вопросов о брате Саске... брате, так неожиданно появившемся в этой истории, странном персонаже, исчезновение которого послужило спусковым крючком для всей заварушки. Тряхнув головой, я поднялся на ноги. Нельзя было так рассуждать и думать. Я принял на веру версию мисс Ино, что Саске убил своего приемного отца ради денег и из-за мести за нанесенную брату обиду. Мне вложили в уши какую-то чушь, а я уже поверил и заглотил наживку. Саске бы не убил его ради наследства. Не убил бы. Но вот ради любимого старшего брата... Меня снова скрутила тошнота. - Что ты тут делаешь? Конечно, это был он. Я даже не знал, радоваться мне или нет, но Учиха Саске стоял напротив и сверлил меня своим пристальным взглядом. Я сразу почувствовал стыд и смущение, особенно вспомнив свои глупые мечты: черное небо и наши пальцы на подстилке у костра, лежавшие так близко, что почти касались друг друга. От этих мыслей меня пробил пот и я нарочито грубо бросил ему: - Это что ты здесь делаешь? - Не слишком много вопросов за раз? Я встретил Сакуру у комнаты Куренай и спросил, уехали ли полицейские. Она сказала, что ты пошел к погребу искать Асуму. И мне стало любопытно, зачем. - Я не скажу тебе. Тайна следствия. - Давай прекратим играть в копа и подозреваемого. Ты же знаешь, я могу легко получить от тебя всю необходимую информацию. - Это как например? - Просто попросив тебя вежливо. Мне стало страшно, что сейчас он снова наклонится к моему лицу даже в шутку. А если я не выдержу и залпом признаюсь ему во всех тех глупостях, о которых мечтал? Он рассмеется, согнется в куль от хохота? - Ты знаком с вежливостью? Я вот этого за последние дни совсем не заметил. - Либо ты очень плохой полицейский, либо я очень хороший убийца, раз ты не замечаешь очевидного. Тошнота, которая как прилив периодично атаковала мой желудок, сейчас снова вздумала вернуться. Слышать такое было мучительно, пусть даже Саске и просто задирал меня. Сколько еще этот наглец будет играть с огнем, выдавая себя за преступника? Мне нужно понять, зачем он это делает. - Хватит так говорить о себе. - Но почему? - Если тебе настолько плевать, обвинят ли тебя в убийстве, то мне нет! Я выпалил эти слова и сразу жар удушливой стеной встал у меня в горле и груди. Зачем я это сказал, как мне вырулить из этой ситуации теперь? Вы видели когда-нибудь, чтобы приговоренный сам отдавал топор в руки палача? Так зачем тогда я постоянно прокалываюсь перед Саске! - Тебе небезразлична справедливость? Или тебе небезразличен я?- Этот подлец-таки раскусил слабые места одного застенчивого молодого помощника офицера и наклонился к моему лицу. Мы стояли в коридоре второго этажа, недалеко от места преступления, где чей-то холодный расчет отнял у человека жизнь. Черные глаза Саске были прямо напротив моих, я даже мог учуять запах его волос, от которого моя голова закружилась еще больше. Зачем я вообще это все вспоминаю теперь? Да, я влюбился в него, как самый последний осел, и был жестоко за это наказан. Черты его лица смазывались, но казались мне самым прекрасным зрелищем на свете. Что я мог запомнить, кроме черноты его взгляда и легкой насмешки в уголках губ? Я беззастенчиво пытался наглядеться всласть, но это была попытка выпить море одним глотком. У меня ничего не получилось. Даже вразумительного ответа: - Я просто выполняю свою работу. - Хорошо. Пусть так. Мне нужно перекинуться парой слов с Цунаде, но и с тобой тоже. Подождешь меня в моей комнате? Если хочешь поразвлечься, можешь её еще раз обыскать. - Офицер и Шино, наверное, уже скоро уедут... - Мы быстро. Я попрошу Шизуне угостить их чем-нибудь. Меня оставили в покое, и я был благодарен за это. Близость Саске причиняла мне почти боль. Хотелось видеть его постоянно, говорить с ним, но больше всего я хотел помочь ему выпутаться из этого змеиного клубка. Ведь только так у меня рождался призрачный шанс завоевать его симпатию. Я поднялся на третий этаж, едва переставляя ноги. Ну, подружились бы мы с ним, что дальше? Излечило бы это от меня от глупых мыслей и удушливой красноты? Нет. Смог бы я объяснить ему, сколько непроизнесенных слов томится в клетке моего сердца? Нет, конечно. Узумаки Наруто, сказал я себе, ты просто глупец, если думаешь, что он хоть однажды посмотрит на тебя с такой стороны. Комната не изменилась с последнего моего визита. Казалось, у Саске нет ни малейшего намерения оставлять в этом прямоугольнике стен хоть каплю своей индивидуальности. Ни одного личного предмета: книги со стихами, плаката, возможно, фотографии или даже наклейки, - не было ничего. Я ощущал себя как в студенческом общежитии. Окно было чуть приоткрыто, я подошел ближе - убедиться, что мой напарник и начальник еще не смотались отсюда. Полицейский автомобиль сиротливо жался в уголке огромного двора, был виден злополучный куст бегоний, в который вчера Саске попал мячом. Я снова осмотрел гладкие стены. Должно же в этой комнате быть хоть что-то его? Что-то личное, важное. Имеющее значение. Раскрывающее его характер и мысли. Где мне искать ответы? - Я закончил. - Саске вошел в комнату и плотно прикрыл дверь. - У тебя было достаточно времени убедиться, что в этой комнате нет еще одного пистолета. - А куда же ты его дел? - Если уж я не мог заставить его прекратить говорить о себе как о убийце, оставалось подыграть. Может хоть так я пойму, чего он добивается. - Я бросил его в лесу в тот вечер. Уже начинался дождь и у меня тряслись руки. Это был худший бросок в моей жизни, но до кустов он долетел. - Саске отвечал как-то устало и равнодушно. Это не было похоже на его обычную браваду о корыстном наследнике. На небольшой промежуток времени я даже оцепенел, потому что звучало это как самая настоящая правда. Заметив выражение моего лица, Учиха натянуто засмеялся: - Ну разумеется это были лишь мои фантазии. Куда я мог бросить пистолет в зале кинотеатра? Разве что в какого-нибудь толстяка на первом ряду. - Зачем ты все время убеждаешь меня в своей виновности? - Потому что не люблю притворяться кем-то. Например, невиновным. - Черт тебя подери, если ты так хочешь подставиться, иди в участок и напиши заявление! Признайся во всем и проси о снисхождении у суда! Но тебе это не поможет, потому что ни один присяжный в мире не оправдает парня, убившего приемного отца ради денег! Мне было страшно и меня порядком злила его равнодушная невозмутимость. Почему он так безразличен к этому убийству? Кого он пытается выгородить? Мисс Харуно? Это на самом деле она покинула кинозал и вернулась в поместье? И какого черта тогда мне делать? - Может быть я хочу, чтобы это преступление распутал ты. Я даю тебе по одной карте за каждый ход и жду, пока ты соберешь всю колоду. А потом, когда ты с удивленным возгласом покажешь на меня пальцем, мне придется застрелить в упор и тебя... - Саске, твои шутки совсем не смешные. Не знаю, кто хвалил твое чувство юмора, но оно явно не на высоте. - Хорошо. Давай поговорим. - О чем ты хочешь поговорить? - О Цунаде. - Её алиби еще не до конца проверили. Шино занимается этим. Саске хотел спросить что-то еще, но во дворе засигналила машина. Я сразу узнал голос нашей полицейской развалюхи, на которой Шино иногда гонял в магазин за пончиками для шефа. - Мне пора, наши уже уезжают. Если... - Мне в голову пришла отличная и глупейшая идея. - Если ты хочешь еще что-то обсудить, приходи сегодня вечером в участок к девяти часам. Шино и Нара уже закончат работу, а я немного задержусь. Мы сможем поговорить без лишних ушей. И ты заявление сможешь написать, ну, если совесть загрызет. - Предлагаешь придти к тебе в то время, когда было совершено убийство? И остаться наедине? Хорошо, договорились. Я возьму с собой удавку и склянку яда. Должно же быть хоть какое-то разнообразие в этой скучной жизни. - Вот теперь Саске улыбался так же, как и вчера в подсобке с инвентарем. Я понимал, что он просто поддразнивает меня, и облегченно расслабил плечи. Хоть по чуть-чуть, но у меня получалось отличать его настоящую улыбку от нагромождения фальши и лицемерия, в которые он иногда заворачивался. А еще говорит, что не любит притворяться кем-то! Да он прирожденный актер! И только выйдя из комнаты и сделав три бодрых шага, я понял. Если Саске так хорошо владеет эмоциями и голосом, может ли быть, что он просто дурит мне голову с самого начала? Пытается повернуть все так, чтобы я и вовек не распутал это дело? Я же хотел узнать побольше об автомобиле, который исчез из гаража к полуночи и снова появился в шесть утра. Нужно было найти и расспросить доктора Кабуто, вытрясти правду из мисс Харуно. Но я боялся. Боялся узнать хоть что-то, не поговорив с Саске. Любая улика теперь могла обернуться против него, любое слово или показание свидетеля могло разрушить хлипкое алиби. Мисс Харуно, как долго она сможет держать себя в руках? Что на самом деле произошло в кинотеатре? Мисс Яманако не помнит там эту парочку. Шино нашел хоть кого-нибудь, видевшего этих двоих вместе? Тошнота снова обняла мой живот. Похоже, все начинало оборачиваться скверно. *** Сегодня вечером опять шел дождь. Я не обмолвился ни словечком начальнику про исчезновение автомашины, боялся, что это может навредить Саске еще больше, чем его постоянные язвительные шуточки и намеки. Ни Шино, ни Нара не горели желанием поработать подольше, ознакомившись с отчетами криминалиста и выслушав свидетельницу, молодую девушку с пригоршней веснушек на курносом носу, которая видела мадам Сенджу в половине девятого у магазина с ювелирными изделиями, они отправились восвояси. А я остался ждать под перестук капель в стекло и грохот собственного сердцебиения. Думаю, я уже в тот момент догадывался, как плохо все обернется для меня. И то, что мой интерес к Учихе Саске далеко выходит за рамки расследования, и то, что у меня не было никаких шансов даже просто привлечь его внимание. Надеюсь, никто даже не предполагает, что я мечтал о чем-то большем? О том, что у меня не было шансов на него самого я даже не говорю — зачем повторять очевидное? Все, что я мог, это раздавить ботинком свои новорожденные чувства и помочь Учихе выпутаться из передряги. Я не был уверен в правильности своих решений, я уже утаил показание свидетельницы от начальника и я собирался обсудить все с подозреваемым с глазу на глаз. Достаточно, чтобы вышвырнуть меня с должности и повесить клеймо предателя, так ведь? Но тогда я еще даже не представлял, как далеко зайду ради Саске. - Полиция на своем посту? - Дверь приоткрылась и все мое спокойствие полетело к чертям. Саске стоял на пороге, в насквозь промокшем сером плаще, с которого на пол стекали ручейки. Зонта у него не было, он широко ухмылялся, наслаждаясь моим смущением. - Ты не ждал меня в гости? Неужели слуга закона мог обмануть простого обывателя? - Я попросил тебя придти не как следователь или полицейский. Я просто хочу поговорить с тобой. Давай хоть раз пообщаемся нормально. - Прозвучало как приглашение на свидание, если бы хоть одна девушка хоть раз согласилась пойти с тобой куда-нибудь. Я стойко это проглотил: - Шино еще много тебе рассказал? - Похоже, твоя профессия мало популярна в этом захолустье. Или тебе платят такие гроши, что ты даже не можешь пригласить красотку насладиться коктейлем? - А вы с мисс Харуно много выпили? В каких барах вы были в тот вечер? - Ты же сказал, это будет не допрос, а обычная беседа. Может, тогда поговорим на отвлеченные темы? Что ты думаешь о работах Кьеркегора, Эмиля Золя? Как относишься к неизбежности обстоятельств, ломающих человека и его волю? К ситуациям, в которых любой выбор лишает тебя ощущения собственной человечности? - Где вы были в тот вечер с мисс Харуно? - Смотрю, допросы ты любишь больше, чем свидания. - Он расстегнул плащ и повесил его у входа. Проливной дождь за окном казался занавесом, ограждающим эту комнату от остального мира. Существовали ли другие люди и имели ли они значение, когда мы с Саске были наедине? - Так ты нескоро найдешь себе девушку. - Она мне и не нужна. - Я ответил так легко и непринужденно лишь потому, что знал: любой взгляд Саске поставит меня на колени быстрее, чем улыбка Мисс Мира. - А, так ты по другой части. - Саске устало закрыл глаза, словно воспоминание в его голове весило, по меньшей мере, тонну. - По какой другой части? - Я захлопал ресницами, не понимая его. Я был уверен, что Саске никогда не захочет запачкаться в моих чувствах, а кроме него меня никто больше не интересовал. Я родился дураком, влюбившимся в заносчивого денди, какие у меня были шансы? А раз никаких, то не стоило и пробовать. - Не уходи от вопроса. Где вы провели вечер с мисс Харуно? Ты не можешь не помнить ни одного бара, Саске! - Чего ты хочешь добиться этими расспросами? Спросишь, какого цвета было платье обслуживающей меня официантки? В какие бокалы наливали коктейли? Какая музыка играла из приёмника? А потом скажешь, что все это неправда? - Я скажу, что ты роешь могилу своими же руками. У нас есть показания, которые доказывают невиновность Цунаде Сенджу. Её видела прогуливающаяся девушка, два продавца запомнили её... лицо. И фигуру. Она гуляла по окрестностям, приценивалась. Да, еще остались белые пятна, но в целом уже сейчас можно сказать, что она невиновна. Кабуто тоже видели. А вот вас с мисс Харуно не видел никто! Мисс Ино уверена, что вас не было в том зале! Никто в толпе не вспомнил тебя, а ведь в тот вечер было столько девушек на сеансе! И что, ни одна не обратила внимание на такого красавчика как ты? - Это кинозал. Туда приходят не искать пару или знакомиться, а на свидание или смотреть фильм. Всем плевать на других. Все заботятся лишь о себе, пекутся о наживе, шагают по головам. Нас никто не заметил? Такое случается. - Такое случается только в детективах. В жизни всегда находятся люди, обращающие внимание на окружающих. И что это за детский лепет о жестокости мира? Пытался опять меня надурить? Как мне вытащить тебя, если ты ничего не говоришь! - А что это за жалкие попытки мне помочь? - Саске подошел ближе и наклонился над моим столом. Ведь знал же, что он не умеет играть честно, а все равно купился как в первый раз. Я едва мог дышать от того, что его лицо было так близко с моим. - Отодвинься. - Теперь ты лепечешь как ребенок. Зачем мне отодвигаться? - Он не хотел понимать двусмысленности этих сантиметров между нашими лицами или он специально играл в несознанку? - Ты боишься близости других людей? - Нет, но ты придвигаешься слишком близко. Это уже неприлично, Саске. - Называть по имени почти незнакомого тебе человека тоже неприлично. Приглашать подозреваемого для личной беседы — верх неприличия. Почему ты так смотришь на меня? Я думал, что был готов к любому вопросу. Подсознательно, я понимал свои чувства к нему и мирился с тем, что им не суждено быть принятыми. Но мог ли он догадаться обо всем сам?! И если да, то почему меня еще не избили до потери пульса? - Как... смотрю? Тебе кажется. - Ты странный. Любой нормальный человек, когда ему не нравится близость другого человека, пускает в ход кулаки. Но ты лишь лепечешь что-то невразумительное, уставившись на меня своими глазищами. - Я не говорил, что ты мне не нравишься... - Я и правда этого не говорил. Ты еще и не слушаешь. Что у тебя вообще в голове творится? Ладно. - Он отстранился так легко, словно ему это ничего не стоило. А у меня сердце ушло и пятки, когда его чуть приоткрытые сухие губы растянулись в усмешке. Честно ли было с его стороны так поступать со мной? Если бы я знал, что кто-то испытывает ко мне чувства столь сильные, что это причиняет ему боль, был бы я к этому человеку так жесток? Дразнил бы его своей близостью? - Ты меня презираешь, да? - Что? - Черные глаза смотрели с легким удивлением: - А есть за что? Или это такой способ воззвать к совести преступников? - Я просто пытаюсь помочь тебе. Доказывать твою невиновность. Ты ведь не понимаешь, чем рискуешь. - А если нечего доказывать? Я все время говорю тебе правду, Наруто. Он произнес мое имя. Да какая теперь была разница, что еще за чепуху он сказал до этого? Мы молчали, за окном шел дождь. Черные глаза Саске разрушали все мои мысли до основания. Значение имела только его жизнь и только его безопасность. И мое имя, которое было на его губах. - Тогда скажи, где ты был в тот вечер. Ты не мог убивать своего приемного отца и сидеть в зале с мисс Харуно. Кто из вас лжет — она или ты? - Покажи мне участок. - Саске оглянулся, разглядывая столы и старые скрипящие стулья. - Где тут у вас что. Я не был раньше дальше приемной. Если ты можешь, конечно. - Показать могу. - Передышка для нас обоих была весьма кстати. - Но не проси меня дать тебе подержать улики или прочитать показания. - Именно это я и собираюсь сделать. Это стол вашего начальника? - Да. Мы неспешно ходили по маленькому одноэтажному зданию. Саске не делал попытки растопить меня взглядом, не хватал за рукав. Я пытался придумать, как мне убедить его говорить правду. - А это что за каморка? - Это архив. Ну, то что мы называем архивом. - Две полки и пустой стеллаж? Негусто. А где цепи и наручники? - Тут. Я привел его к крохотной камере, которая представляла из себя несколько метров, огороженных решеткой. Маленькое оконце под потолком было предусмотрительно зарешечено, хотя даже моя рука не пролезла бы в него. На моей памяти тут находилось два человека — мадам Сенджу и пьяный забулдыга с Зеленой улицы, которого мы с Шино приволокли сюда за мелкий разбой. Он всю ночь вопил песни и прыгал по узкой деревянной койке. Запах из помещения чувствовался еще месяц. - Ты поступил на службу в полицию, потому что тебя заводят такие вещи? - Саске протянул руку к решетке, его белые пальцы ласкающе коснулись холодного металла прутьев. Я сглотнул, пытаясь удержать разбег своих мыслей: - Я хотел ловить мошенников и убийц. Вот и все. - Благородно. Я почти поверил в это. - А какой еще резон может быть за такую зарплату? - Убедил. Это здесь вы держали Цунаде? - Да. Она, кстати, ни на что не жаловалась и крепко спала всю ночь. - А есть шанс сбежать из этой клетушки? - Ну, не знаю, я не пробовал. Ключи висят вот там, - я показал пальцем на крючок, вбитый у входной двери, - замок прочный. - Мне кажется, или там на полу лежит золотая серьга? - Где? - Я попытался вспомнить, были ли у Цунаде Сенджу серьги в тот вечер, но не получалось. Если серьга осталась в участке, мадам может сильно злиться. - Вот черт, ладно, где ты её заметил? - Вон же, в углу. Под кроватью. Тут был еще кто-то, кроме Цунаде? - Только местный пьяница. - Я потянул на себя решетку, проходя внутрь. Уборщиков у нас не было, поэтому мы с Шино по очереди мыли эту камеру. За спасибо, конечно. Наклонившись, я заглянул под койку. Ничего не было видно. Я вспомнил, как орудовал тут щеткой на второй же свой день. Тогда это место внушало мне трепет и уважение, но год спустя я относился к нему так же безразлично, как и к любой урне на перекрестке. - Тут ничего нет, где ты ее видел? - Видимо, я ошибся. - Выпрямившись, я увидел Саске, буднично запирающего ключом замок на решетке. - Что-то блеснуло, мне показалось. С кем не бывает. У меня пересохло в горле, когда Саске положил худую связку ключей к себе в карман. - Что ты делаешь? - Собираюсь хорошенько осмотреться в участке. Почитать показания, ознакомиться с твоими докладами и отчетами. Просто порыться в вещах твоего начальника. Я неверяще тряхнул прутья. Не поддавалось. Заперто. Он меня запер?! - Саске! Немедленно отопри дверь! Ты с ума сошел? Ты что знаешь, что с тобой будет! Я не пытался напугать его, нет, я сам был испуган до дрожи. Если хоть кто-нибудь узнает о его поступке, Саске точно обвинят в убийстве! - Мне кажется, или в твоем голосе звучит едва ли не паника? - Учиха Саске подошел ближе и я понял, что ему весело. Не знаю как, но даже сквозь его равнодушное лицо мне удалось прочесть это. - Это не смешно! Выпусти меня! - Хочешь узнать, что я планирую делать? - Ну и?! - Я принес канистру с бензином. Взял у нас в гараже запасную. Оставил снаружи, в такую погоду никто не обратит внимания. Сейчас я просто вылью её содержимое на все предметы, которые могут гореть. Бумаги, пакеты, мебель. А потом чиркну спичкой. Все это дело, все улики, все показания и вещдоки превратятся в пепел прежде, чем хоть кто-нибудь догадается позвонить в пожарную службу. Все мои неприятности станут лишь трухой и углями. И ты тоже. - Ты это несерьезно. Ты шутишь! У тебя, ублюдка, с рождения такое кривое чувство юмора?! - Давай поспорим, что мне это сойдет с рук? Никто не знает, что я здесь. И что ты здесь не подозревает никто. Я могу делать все, что мне захочется. В том числе и поджог. Я уже убил одного человека, что мне стоит убить второго? Знаешь как это происходит: ты не можешь остановиться, убийство становится самым простым решением любой проблемы, ты уже не пытаешься искать другого решения, тебе просто нравится убивать. Как саранча, это чувство плодится внутри тебя. А потом прожирает твои мускулы и тебя обнимает безумие. - Хватит нести чушь, Саске! - Я протянул руку сквозь решетку и подтащил его к себе таким рывком, что его рубашка треснула. Черные волосы Саске смешались с моими, когда мы едва не стукнулись лбами. Я был так зол, что даже его глаза не имели надо мной власти в ту минуту: - Выпусти меня! - Нет. - Саске свободной рукой достал ключи из кармана и бросил их к двери. - Ты останешься тут, пока мы со всем не разберемся. Вот так вот. У меня не было сил даже закричать, я злился и на себя, и на него, и на мертвого Орочимару, которого никогда не видел. Учиха мягко вырвался из моего захвата, усмехнулся и вышел прочь, даже не дав мне шанса прокричать его имя. Я едва мог стоять, колени тряслись. В такую передрягу я не попадал еще никогда в жизни. Мой подозреваемый вернулся только минут через тридцать и, как назло, я так и не сумел заготовить речь, которая убедила бы его выпустить меня. Саске втащил потертый стул, удобно устроился прямо напротив меня, небрежно кинул на пол коричневую папку. Это были отчеты, которые мы с Шино подготовили после ночных допросов. Там были аккуратно запротоколированные показания всех обитателей усадьбы старика Уилкерсона. - Ты прочел? - Мне хотелось реветь от досады. Клянусь, я не был так беспомощен с восьми лет, когда один верзила из старших классов загнал меня в угол со своей бандой. Они не стали меня бить, а притащили огромного ротвейлера и стали натравливать его на меня. Собака исходила слюной и лаяла прямо мне в лицо, а эти придурки держали пса за поводок и повизгивали от хохота. Я мог бы умереть, если бы хоть один из тех ублюдков разжал бы пальцы. Какой-то взрослый мужчина заметил и разогнал нас. Но перед этим я успел перепугаться так, что нелюбовь к большим собакам и верзилам осталась со мной на всю жизнь. И вот теперь Учиха Саске загнал меня в угол и готов был спустить с поводка все мои страхи. - Прочел. - Он смотрел на меня устало и даже вполне благожелательно. - Ты запер меня сюда, чтобы просто прочитать бумаги? - Да. Я хотел понять, что говорили другие свидетели в ту ночь. - Зачем тебе это? - Я хочу раскрыть преступление. - Саске прикрыл глаза и чуть откинул голову. Даже в такой момент у меня пересохло горло от восторга: я находил его прекрасным. В его лице и движениях я не видел изъяна. Все это сбивало с толку, пугало и заставляло мой голос дрожать: - Ты же сам... сам говоришь постоянно, что убийца. А теперь хочешь раскрыть это дело? - Ты не понимаешь. - Саске как-то беспомощно пожал плечами. - Я убийца, который хочет раскрыть свое же преступление. Если бы я поверил ему тогда! Если бы прислушался к его словам! Если бы, если бы, если бы! - Ты не убийца. - Я не мог принять это как истину. Если Саске убийца, его самого убьют. А я не могу этого допустить. - У тебя же алиби. - Алиби, да? Наруто, ты хочешь добраться до правды? - Я не знаю. - Я и правда не знал. - Я боюсь, что правда навредит тебе. Я не умел читать его мысли по глазам. Мне показалось, что он посмотрел на меня с теплотой, но такого не могло быть. Обманываться и тешить себя невозможными надеждами — этого я не хотел. Лучше убить в себе все чувства и разучиться влюбляться, чем мечтать о невозможном. - С чего такая забота обо мне? Мы никто друг другу. - Я не могу ответить на этот вопрос. - Хочешь, сыграем в игру? - Саске вдруг подался вперед, призывно мне улыбаясь. По моей напряженной спине промаршировали мурашки. - В к-какую? - На вопросы. Придумаем правила. Например, ты спрашиваешь — я отвечаю, потом меняемся. Есть право не отвечать на три любых вопроса - по желанию. - Зачем тебе это? - Мне нужно еще многое узнать, чего нет в этой папке. - А зачем это мне? - Ты можешь узнать меня получше. - Я согласен. - Выпалив, не задумываясь, я понял, что краснею. Саске не скрывал усмешки, было видно, что на этот ответ он и рассчитывал. - Не так быстро. Мы провозимся тут всю ночь, если будем просто сыпать вопросами. Давай ограничим их количество. - И как же? - Одежда. Вещи. Играл в карты на раздевание? - Весь колледж. А при чем здесь это? - Все просто. Хочешь спросить — сними с себя что-нибудь. Когда пользуешься тремя вето, снимать ничего не нужно. - Что за бред! - Ну почему же. Стыд или любопытство — что победит? - Тогда начинай первый! - Хорошо. - Саске расслабленно откинулся на стул, расстегивая ремешок часов на запястье. Я следил за ним взглядом загнанного в угол зверя. Безделушка соскользнула на пол с негромким стуком: - Чье алиби уже неопровержимо доказано? - Кабуто. - Я прижался лбом к решетке, чувствуя, как кровь бежит по телу. - Его видели во время убийства. У него просто не было времени оказаться в поместье. Цунаде тоже видели, но время еще оставалось. Мы не проверили все до конца. - Понятно. Тогда спрашивай. - Ты... ты серьезно хочешь распутать преступление? - Сними что-нибудь, иначе я не буду отвечать. Я смутился. Зачем Саске предложил именно такие условия? Чем все закончится? Что мы голые будем сидеть напротив друг друга одни, разделенные лишь прутьями решетки? За этот миг я испытал столько стыда, смешанного со страхом и предвкушением, сколько хватило бы на две заурядные жизни. Саске усмехнулся мне в лицо и я понял, что он меня раскусил. Эти глупые правила были придуманы им специально, чтобы довести меня! Грубо рванув шнуровку ботинка, я избавился от него. Учиха утвердительно кивнул: - Да, я хочу его распутать. Очень хочу. Это правда. Теперь мой вопрос. - Последовав моему примеру, он небрежно стянул с себя ботинок из дорогой мягкой кожи: - Нашли ли вы мотивы для убийства у Асумы и Куренай Сарутоби? - Это могла быть ревность, только это. Больше ничего. У Куренай не было причин убивать. - Расшнуровывая второй ботинок, я спросил: - Кто был твоим лучшим школьным другом? - Парень по имени Суйгецу. Мы отлично проводили время, дразня девчонок и устраивая стычки со старшеклассниками. Я рос нормальным ребенком, если ты об этом. Теперь скажи мне, - он, как и я, закончил с обувью, - проверяли ли вы алиби слуг на эту ночь? - Нет, еще не проверяли. У них не было мотива и... - Или вы просто ничего о нем не знали, да. Понятно. Я пожертвовал носком: - Твоя первая школьная любовь? - Я не влюблялся. - Саске зеркально повторял мои движения. - Почему ты пытаешься помочь мне? - Ты мне небезразличен. - Я выпалил это на одном дыхании, стягивая второй носок. Стоять босиком на полу было холодно. - Почему ты играешь сейчас со мной? - Потому что мне так хочется. - Это не ответ! - Почему нет? Вы нашли того, кто подкинул оружие Цунаде? - Теперь он тоже был с босыми ногами. - Мы не знаем кто это. - А кто мог? - Кто угодно. Мы даже не знаем, когда именно это произошло. - Я растерянно положил руки на ворот рубашки. Саске, не отрываясь, смотрел на меня. В последнюю секунду я вспомнил о ремне и потянулся к застежке: - Твое алиби правда? Ты был с Харуно Сакурой в кино? - Я отказываюсь отвечать на этот вопрос. - Тогда... тогда ответь, когда вы приехали вечером, в гараже была машина? - Нет, гараж был пуст. - Ремень Саске упал рядом с часами. - Почему ты спрашиваешь про машину? - Её не было, когда вы приехали с мисс Харуно, но когда в дом вернулись слуги, она уже стояла в гараже. Саске замер, его губы чуть приоткрылись. Было видно, что он растерян. - Этого не было в папке. - Это новые данные. Получается, кто-то отогнал машину, а потом приехал на ней обратно. Если удастся узнать, кто это... - Понимаю. Так что ты хочешь спросить? Мне пришлось расстегивать рубашку. Саске улыбался все шире, когда я стянул ее с себя. Мне было страшно продолжать, но я не мог сдержать себя: - Почему ты постоянно наклоняешься ко мне? - Потому что ты, как кролик перед удавом, не можешь даже пошевелиться. Я чувствую, что могу делать с тобой все, что угодно. Что ты проглотишь любую мерзость, которую я скажу и сделаю, а потом попросишь еще. Я чувствую, что имею над тобой власть. Его слова еще звенели в моей голове, когда Саске принялся расстегивать свои пуговицы: - Ты хочешь меня, помощник офицера Узумаки Наруто? - Я отказываюсь отвечать! - Кажется, от моего крика даже заложило уши. Что он несет?! В смысле хочу его? Как он мог такое даже предположить... - Ты когда-нибудь встречался с парнем? Спал с парнем? Целовался с парнем? - Нет! Нет! Тысячу раз нет! Рубашка упала на пол. Я мог только смотреть на него и дрожать. Нужно было спросить у него. Нужно было. Чего бы это не стоило. - Ты... почему ты играешься со мной? Ты ненавидишь меня? Я представлял, как это выглядит со стороны. Смущенный вихрастый парень с дрожащим голосом спрашивает, снимая с себя штаны, не ненавидит ли его другой парень. - Неплохо. - Саске встал со стула, подойдя к решетке вплотную. Мне казалось, что каждый его взгляд на мое тело причинял мне боль как от удара кнутом. - Я отвечу. Я хочу использовать тебя и твою похоть себе на пользу. - Похоть? О чем ты говоришь? - О себе, конечно же. Смотри. - Саске принялся расстегивать штаны, бросая на меня издевательские взгляды. - Я же нравлюсь тебе, так? Ты постоянно смотришь на меня, ходишь за мной, краснеешь хуже первоклассницы. Я видел такое раньше и не раз. Так вот, Наруто, мой вопрос...- Он наклонился к самой решетке. - На что ты готов, чтобы я взял тебя к себе в постель? Меня как ударило в живот кувалдой. Я больше не мог этого выносить: - Я отказываюсь отвечать! Что это вообще за вопрос! Почему я должен... - Неправильный ответ. - Саске протянул руку сквозь прутья решетки и коснулся моего лица. Моей щеки. Моих губ. - Ну и мразь же ты. - Я едва мог говорить. - Это не по правилам. - Нет никаких правил, Наруто. - Он зарылся пальцами в мои волосы. - Есть только я и то, что я хочу. Мои желания. Подойди ближе. Я подчинился. Да, черт побери, я подчинился, а что еще я мог сделать! Руки Саске мягко легли на мои бедра. Мы стояли, прижавшись друг к другу, лед прутьев и жар его кожи сводили меня с ума. Для меня в ту ночь все было кончено. Наши животы соприкасались и я был готов выстрелить себе в голову, если он попросит. - Это я его убил. - Горячий язык Саске коснулся моего уха. Я до крови вцепился зубами в свой язык, чтобы не застонать в голос. - Я выстрелил в него. Не было никакого алиби, Харуно просто прикрытие. Что ты будешь делать теперь, а? - Я не верю, что ты убийца. Саске отстранился, разрывая наше прикосновение. Принялся обратно натягивать на себя одежду. Долго шнуровал ботинки и застегивал часы. Потом небрежно кинул мне в камеру ключи: - Мы разговаривали с тобой сегодня как частные лица. Это был неофициальный разговор. Все, что я тут говорил, не имеет веса. Надеюсь, завтра ты порадуешь меня новостями. Он вышел из комнаты. Я услышал, как хлопнула входная дверь. Он спросил, что я буду делать теперь? У меня был готов ответ. Я буду любить его до конца своих дней.