Реки времён

В ходе последующей беседы Сириусу открылись многие тайны происходящего с ним. Он с замиранием сердца, как дитя слушает волшебную сказку, слушал повесть о том, что есть на свете люди, способные подчинить себе ход времени – вернее, человек такой один на всю Вселенную, зато всем сердцем и душой предан профессору Дамблдору. Директор Хогвартса поведал также, что Одиннадцатый, пожертвовав своей гордостью, добровольно выпил Оборотного зелья и перевоплотился в Беллатрису, в то время как настоящая Пожирательница Смерти лежала без сознания в машине времени. Затем, после «смерти» Сириуса, когда Лестрейдж начала пробуждаться, её сонный мозг легко было убедить в том, что его хозяйка раз и навсегда покончила с надоедливым кузеном – конечно же, не без помощи Червя памяти, который действием своей слизи очистил Беллатрису от воспоминаний о том, как оглушил её Дамблдор. -Удивительно… - произнёс ошеломлённый Сириус после того, как Альбус и Доктор завершили свой рассказ. Лицо мародёра сияло восторженной улыбкой, как будто эта история заставила помолодеть его душу лет на двадцать. – Повелитель времени на службе у профессора Дамблдора! Да уж, теперь меня в жизни мало кто сможет удивить! После такого!.. Но, профессор, - добавил он уже в не столь радостном настроении. – Почему же я не могу выйти наружу и объявить, что я жив? Не всем – но предупредить хотя бы Римуса, хотя бы Гарри!.. Последнее имя он произнёс с таким надрывом и с такой надеждой, что всем стало ясно: разлука с крестником была выше сил Блэка. Альбус с выражением глубокого сочувствия взглянул на Сириуса, но его ответ не смог развеять печаль храброго бойца из Ордена Феникса. -Больше я ничем не помогу тебе, Сириус, - тяжело вздохнул старый волшебник. – Все знают, что невозможно пройти сквозь Арку Смерти, оставшись при этом целым и невредимым. -Но я ведь не требую от Вас многого: всего лишь дать знать Гарри о том, что я не умер, что я всегда готов прийти на помощь!.. -Гарри тем более не нужно знать правду, - убеждающим тоном сказал директор. – Ещё не ослабла связь его разума с разумом Волан-де-Морта – нашему самому большому врагу доступны все мысли Гарри... Аргумент этот был слишком весомым, чтобы спорить с ним, но мародёр, подталкиваемым природным упрямством и страхом за судьбу своего крестника, в отчаянии воскликнул: -Но Вы не понимаете, профессор: ведь Гарри сойдёт с ума! Представьте только, какое это потрясение для него: он был одиноким в целом свете, без родителей, без отчего дома; неожиданно нашёлся человек, которого мальчик может назвать пусть не кровным, но родственником; нашёлся человек, способный заменить отца! Стать другом, соратником, защитником и советчиком! Какая эта радость для подростка, который никогда не ведал, что такое родительская забота, а особенно отцовская поддержка, которая так необходима для будущего мужчины. Но радость от обретения родственной души продлилась несчастных два года – затем он лишается её так же внезапно, как и обретает… Какое сердце способно выдержать такой удар? Особенно Гарри, который и до того пережил столько несчастий! Блэк замолчал, глядя на Дамблдора выразительным взглядом: он надеялся, что искренность его речи проникнет в самую душу Альбуса, и старик, проникнувшись его болью и несчастьем Гарри, разрешит Сириусу хоть изредка видеть сына его лучшего друга. Но Дамблдор, тяжело вздохнув и сочувственно покачав головой, ответил: -Сириус, ты напрасно думаешь, что у меня каменное сердце или что я хочу погубить Гарри; напротив, я желаю блага и ему, и тебе. Поверь: сейчас для всех нас, можно сказать, для всего волшебного мира выгодна видимость твоей смерти; она – второй шаг самого грандиозного плана, который когда-либо приходил в мою голову. Я сказал: «второй шаг»; о первом мы с Доктором расскажем тебе позже. Теперь настало время собраться с духом и ждать решительного часа, когда ты, Сириус, и ещё многие твои друзья нанесут злым силам решительный удар. Вперёд, в Хогвартс! Так началась новая жизнь Сириуса, поселившегося машине времени после своей «смерти».

***

На следующий день после того, как Доктор отчитал Сириуса за его ночные прогулки по спальням Гриффиндора, профессор Снейп вёл урок Защиты от Тёмных искусств у шестого курса Слизерина. Половина урока уже прошла; прошла спокойно, «заурядно», как любят выражаться англичане: Северус рассказывал своим подопечным о том, как можно защититься от заклятия Империус, но тут… Дверь распахнулась, да с таким грохотом и с такой силой, что чуть не слетела с петель; испуганно ахнули девушки, но ни они, ни дверь, ни вообще какое-либо препятствие не могло остановить Доктора, несущегося быстрее скорости звука, с горшком в руках, а в горшке – корень Мандрагоры. Одиннадцатый, опьянённый какой-то невыразимой страстью, которая заставляла его буквально летать, заставляла сиять счастливой улыбкой его лицо, заставляла глаза искриться радостью, рухнул на колено перед Снейпом, который стоял, до появления Доктора невозмутимый, около учительского стола, спрятав руки за спину. -Северус, друг мой! – поглощённый безумной бурей чувств, вещал преподаватель Истории магии; после такой пробежки дыхание его стало частым и глубоким, а голос дрожал и срывался на фальцет ещё и потому, что к физической усталости прибавлялось всё непреодолимое волнение души. – Простите, простите меня, что врываюсь к Вам так внезапно, но озарение, которое привело меня сюда, не терпит и минуты промедления! Как я был слеп всё это время, Северус! -Доктор, что за цирк Вы устраиваете? – Снейп, как никто другой умевший держать себя в руках, сохранял невозмутимый, строгий вид – лишь лёгкое изумление выражало его лицо. – Поднимитесь немедленно! Он попытался поднять своего боевого товарища с колен, но тот упорствовал в своём унижении и продолжал, отвергнув помощь бывшего зельевара: -Нет, Северус, я буду стоять перед Вами вот так, на колене, потому что я недостоин стоять перед Вами в полный рост и смотреть на Вас, как на равного! Потому что Вы – самый благородный, самый отважный и самый мудрый человек, которого я когда-либо знал! Раньше я смотрел на Вас, как на друга, Северус, но буквально мгновение назад я понял, что меня ещё никогда не тянуло с такой непреодолимой страстью к мужчинам – я люблю Вас, Северус! Тут публика, которую представляли слизеринцы и которая до этого всеми силами сдерживала свои эмоции, не вытерпела: класс взорвался смехом. От первого до последнего юного волшебника все гоготали так, что стены Хогвартса рисковали затрястись, и среди общего смеха раздавались такие едкие, такие пошлые комментарии Малфоя и его товарищей, что Снейп непременно «наградил» бы нахальных студентов каким-нибудь унизительным наказанием, которые так мастерски умел изобретать, если бы не был поглощён Доктором, состояние которого вызывало у Северуса не смех и не злость, но тревогу. «Его околдовали», - твёрдо решил Северус. -Давайте, Доктор, Вы будете объясняться мне в любви не при всех – ведь Вы не из тех людей, для которых не существует сердечных тайн? Бывший зельевар говорил с ним почти как с душевнобольным – он надеялся, что такой тон успокоит разбушевавшегося Одиннадцатого. -Нет, Северус; я намерен кричать о своей любви! О любви к Вам, к человеку, которого так несправедливо оскорбляют, которого не ценят, которого считают исчадьем ада! Посмотрите вот на это, - повелитель времени улыбнулся любовно и протянул одну руку к стеблям Мандрагоры, напоминавшим человеческие волосы, и второй рукой держал дно горшка. – Один добрый человек сказал мне, что это растение сладко поёт, если оторвать его от почвы. Оно лучше меня споёт о моей любви! -НЕТ! Но одновременно с полным ужаса криком Снейпа Доктор одним резким движением вырвал с корнем несчастную Мандрагору, которая завизжала с оглушительной мощью так, что затряслись парты и стулья и лопнуло оконное стекло; слизеринцы разом стихли, не успев закрыть ладонями уши, и рухнули в обморок – вот вам за насмешки! Повелитель времени, спешно закрыв уши, выронил и мандрагору, и горшок, который чуть было ни разбился, но его вовремя подхватил Снейп. Каким-то чудом бывший зельевар не упал в обморок от этого пронзительного писка, подобрал, собственно, источник звука, усадил растение в горшок и, как мог, присыпал его землёй – бушующая Мандрагора затихла, почувствовав, как её корни снова соприкасаются с такой тёплой и питательной землёй. -Боже мой… - шептал Доктор, лёжа на спине и блуждая глазами по потолку, как безумец. – Что я только что слышал… Не могу понять… -Плачь юной Мандрагоры не щадит никого, кроме Вас. Видимо, на повелителе времени она не действует, - бросил ему Снейп, молниеносно выдвинул ящик своего стола и стал быстро перебирать всё лежавшее в нём, бормоча. – Сколько здесь бумаги! Где же оно… Я помню, что положил его сюда однажды и больше не доставал… -Что Вы ищете, Северус? – растерянно спросил Доктор. -Лекарство от Вашего недуга! – почти рявкнул он и всё-таки нашёл пузырёк с густой тёмно-фиолетовой жидкостью. – Вот оно… -О, Северус, - глаза Доктора наполнились слезами. – Вы ищите лекарство для меня – Вы так добры ко мне, так заботливы!.. Не каждая женщина умеет так заботиться! -Ради Бога, молчите! – шикнул Снейп и дал повелителю времени выпить зелья. По мере того, как пустел пузырёк, прояснялся ум Доктора; он глотал эту жидкость, как живительную влагу, и, когда выпил всё до последней капли, вернул маленький сосуд Снейпу с таким лицом, будто очнулся от тяжкого, кошмарного сна. В голове его не было никаких мыслей – одна звенящая пустота. Не отрывая глаз от лица Одиннадцатого, бывший зельевар понял, что разрушительное действие того, другого зелья, прошло, и вздохнул с облегчением, еле заметно подняв глаза к небу, благодаря его за то, что всё обошлось именно таким, не самым худшим образом. -Да, именно так проходит действие Амортенции, - сказал Северус будто бы самому себе, и протянул Доктору руку для того, чтобы тот поднялся. И он взял его за руку, но неосознанно, и так же неосознанно поднялся на ноги – его разум будто заволокло туманом, и он, не понимая, что нужно делать, слепо повиновался Снейпу. -Что было со мной?.. – единственное, что сумел произнести не помнящий себя повелитель времени, обращаясь будто бы к какому-то незримому существу. -Вас напоили приворотным зельем, и под его действием Вы сильно скомпрометировали себя, - ответил бывший зельевар, поддерживая своего друга за плечи, поскольку чувствовал, что тот вот-вот рухнет, обессилев. -Что делал я? – вновь спросил Одиннадцатый, но взгляд теперь его стал смотреть не куда-то в пространство, а в глаза Снейпа. – Северус… Вы пугаете меня своими словами! Кто мог напоить меня? -Ответ на второй вопрос я не знаю, поэтому отвечу лишь на первый. И Северус от начала до конца рассказал Доктору всё происходившее за последние полчаса в этом кабинете. Ужас, охвативший преподавателя Истории магии во время этого повествования, невозможно было передать словами. -Но… Северус… Я не верю, что этот человек мог совершить такую подлость! – в отчаянии воскликнул Доктор, нервно ломая себе руки; тревожные мысли мучительным ураганом вскружили его мозг. – Ведь напоить меня мог только тот, с кем я пил тыквенный сок незадолго до того, как отправился к Вам… -Кто это был? – тревожно спросил Снейп. -Вы не поверите… - прошептал повелитель времени, отворачиваясь и до крови кусая себе губы. -Я поверю всему, что Вы скажите; говорите! -Рон Уизли! -Уизли? – неподдельно изумился Северус. – Но… Зачем ему Ваш позор? -Ох, ему он нужен в последнюю очередь! Да, точно, это был Рон… Будто сквозь сон я начинаю вспоминать его слова: «Пойдите в теплицу и возьмите корень Мандрагоры, эти создания поют о любви так сладко, что профессор Снейп не останется к Вам равнодушен». А я, под действием зелья не понимающий, что творю, спокойно взял из пустой теплицы один из цветочных горшков и пошёл в сторону Вашего кабинета… -Негодяй! – Снейп усмехнулся от мысли, что такой, казалось бы, слабый и неуверенный в себе юноша способен на такую дерзкую выходку. – И Вы совсем не знаете, за что он мог так наказать Вас? -Наказать? – робко повторил Одиннадцатый. – Но ведь я не сделал ему ничего дурного… -Не мог же он просто так взять и опозорить Вас ни за что! Вы явно перешли ему дорогу в чём-то: но в чём Вы можете соперничать с простым подростком? -Не знаю, Северус… Но я не прощу себе, если не найду ответа на этот вопрос! Но в этом классе, где все ученики, казалось бы, лежали без сознания и не имели возможности слушать разговор двух боевых товарищей, всё же нашёлся человек, подслушавший их, но подслушавший невольно. За дверью стояла Гермиона Грейнджер, которая, проходя мимо кабинета Защиты от Тёмных искусств, услышала голос Доктора и, невольно заинтересовавшись, чем он может там заниматься, подошла к двери и услышала всё, начиная с того момента, как Снейп рассказал повелителю времени о его «славных» делах, и заканчивая торжественным обещанием Одиннадцатого выяснить, где он успел насолить Рону Уизли.