***
Дорога до моего дома прошла в невыносимом напряжении. Я кожей ощущала его. Мои отношения с Алексом были натянуты до предела, и, казалось, отдались мы друг от друга еще хотя бы на шаг, они просто лопнут. Громко, красочно и неожиданно, оставив после себя никчемные рваные ниточки от когда-то связывавших нас уз. Он шагал со мной рядом, угрюмо молча и, вероятно, обдумывая все произошедшее. Его руки были намертво спрятаны в карманы. Он не позволял больше прикасаться к нему и сам не дотрагивался до меня. Но у меня и не возникало желания. Не то, что смотреть на него, я боялась даже заговорить. Никогда дорога до дома не казалась мне такой долгой и невыносимой, хотя по привычке мы оба держали весьма бодрый темп. Я нервничала, и руки отказывались меня слушаться. Я тщетно пыталась попасть ключом в замочную скважину, кусая губу и мысленно проклиная все на свете. Алекс продолжал молчаливо дышать мне в спину. Его присутствие давило на меня. Он словно бы заполнил собой все, разом выкачав весь воздух. Наконец, отворив дверь, мы вошли в беспорядок. Уезжая на выходные с Ави, я закрывала окна, и теперь маленькая квартирка встречала нас духотой. В проникающим сюда ярком дневном свете кружились пылинки, лишний раз давай понять, что хозяйка не появлялась здесь довольно давно. — Значит, ты живешь здесь, — будто бы не спрашивая, а утверждая, произнес Алекс. Я кивнула, думая, что куда проще бы было, если бы он накричал на меня или ударил. Но он молчал, вероятно, тоже не зная, как после всего вести себя. Внутри него что-то росло, закипало, словно подступающая к жерлу вулкана лава, и наконец взорвалось… — Как ты могла, Василиса?! — Его цепкие пальцы намертво сомкнулись на моем запястье. Он дернул меня к себе, заставляя смотреть в его пылающие глаза. — Как ты посмела?! Шлюха! А как же наши чувства? Ты забыла? Ведь я, идиот, ждал тебя, беспокоился, как ты тут, звонил, писал. А ты… Ты как последняя сука легла под первого встречного! Его слова, словно плеть, ударили меня, вызвав позорную порцию слез. И обиднее всего было то, что Алекс был прав. Я попыталась вывернуться из его хватки, но он лишь сжал пальцы сильнее. — Как тебе совести хватило? — продолжал парень. — Я думал, ты не такая. Думал, тебе можно верить. Три года, Василиса — три года! — тряс он пальцами у меня перед лицом, нависая все угрожающе и ближе. — Мы провели вместе столько времени и ради чего? Ради того, чтобы в итоге ты мне изменила?! Который он у тебя по счету?! Я отчаянно пыталась разжать его пальцы, упираясь изо всех сил ногами, но его последние слова заставили меня просто задохнуться от возмущения. — Так ты думаешь, — дрожа от негодования, выговорила я, — я регулярно от тебя гуляю? — Откуда мне знать, перед сколькими ты уже раздвигала ноги? — крикнул он. Я хотела влепить ему еще одну пощечину, но парень ловко перехватил мою вторую руку. Завязалась борьба. — Хам! — Потаскуха! — Ненавижу! Он скрутил меня, прижимая спиной к себе и обхватывая меня руками так, что я и дернуться толком не могла. Единственное, что все еще оставалось для меня возможным — повиснуть. Саша покачнулся, расставляя шире ноги — для устойчивости. — Пусти меня! — потребовала я, брыкаясь. — Чтобы ты убежала к своему благоверному? — язвительно раздалось у меня над ухом. Однако он разжал свои «объятия», и я рухнула на пол. Алекс отступил от меня на пару шагов, я же метнулась в противоположную ему сторону. Находиться с ним рядом было страшно. — Зачем ты так? — не имея сил больше сдерживать слез, протянула я. — Хочешь, чтобы я тебя по головке гладил? — тут же окрысился парень. Я помотала головой. — Зачем ты говоришь все эти слова? Я не хочу запомнить тебя таким. Раз мы всё равно должны расстаться, к чему все это? Он вздрогнул и посмотрел на меня как-то странно, словно только что понял, что расставание неизбежно. Прочитав это в его глазах, я тоже ощутила тянущую боль в душе. Мы так хорошо знали друг друга, так были близки — потерять его непростительная ошибка. — Хочешь, чтобы я ушел? Снова покачала головой, выдыхая: — Нет. Он нахмурился. — Я не могу тебя прогнать, — пояснила я. — Куда ты пойдешь один в незнакомом городе? — Не маленький, разберусь. — Алекс, прошу тебя, успокойся и дай мне все объяснить тебе. Мой полный мольбы взгляд нашел его. — С каких пор ты стала называть меня на американский манер? По его интонации я поняла, что подобное обращение ему противно. Я вздохнула, опуская голову. Ну и кашу же я заварила. — Может, чаю?***
Я рассказала ему все, скрывать уже не было смысла. Он слушал молча, за все время так и не притронувшись к чаю, только напряженно сжимал и разжимал чашку в руках. Я боялась представить, что он думал обо мне в эти минуты. Паршивое чувство не покидало меня ни на мгновение. Устало приземлившись на стул напротив, я запустила пальцы в волосы, подпирая голову, и с сожалением взглянула на парня. — Почему ты здесь? Зачем ты приехал? Он глубоко вдохнул, поджал губы и пристально посмотрел мне в глаза. — Сама-то как думаешь? — с неохотой произнес он. — Ты пропала, игнорировала мои звонки, не отвечала на сообщения, я не на шутку испугался за тебя. А поймать тебя в больнице не составило труда: ты сама говорила мне адрес, — он усмехнулся, как-то черство. — Думал, сделаю тебе сюрприз. Я опустила голову. — Прости, я не хотела, чтобы все получилось так… Парень фыркнул. — Конечно, ты ведь хотела, чтобы я ничего не знал. Изменила по-тихому и дело с концом. О чем ты думала, скажи? — Но я промолчала, сама не зная ответа на его вопрос, и тогда он продолжил: — Почему? Разве я недостаточно тебя любил? Мало уделял внимания? Ведь все было хорошо. Мы мечтали создать семью, воспитывать детей. Мы были счастливы, разве нет? Я проглотила ком в горле. — Какие дети, Алекс? Мне двадцать три. Я… Я хочу свободы, хочу прожить необыкновенную жизнь, полную новых впечатлений и событий. — Я никогда не торопил тебя. Ты же знаешь, я для тебя все готов сделать. Зачем ты так со мной? Что? Что он хочет услышать от меня? Для него у меня осталось только «прости». — Я только не могу понять, где поступил не так. Из-за чего ты вдруг охладела. — Может, это была не любовь вовсе? — осмелилась озвучить свои мысли я. — А что же? — в его взгляде читалась грусть. Я пожала плечами, предполагая: — Привязанность? Он хмыкнул, отвернувшись. — Для меня это была любовь, — ответил парень. У меня завибрировал телефон, разрезав повисшее между нами напряжение. Я напряглась, не решаясь взять его в руку. Неловко при Алексе. — Это он? — спросил парень. Я опасливо взглянула на него и робко кивнула. Я была уверена, что это Ави. — Ну ответить уж своему благоверному. — На лице Алекса появилась ухмылочка. Стоило ему это произнести, я тут же схватила телефон, снимая блокировку и с жадностью пробегаясь глазами по пришедшему сообщению: «Нам нужно поговорить. Жду тебя возле дома». Я перевела взгляд на Алекса. — Мне нужно отойти, — неловко известила я. — Мм, — протянул парень, слабо покивав, словно говоря тем самым «хорошо». Помявшись еще немного, я порывисто выскочила из-за стола, радуясь возможности увидеть Каплана и сбежать от столь неуютной обстановки. Но меня остановил четкий холодный вопрос: — Ты его любишь? Я замерла в проходе, отделяющем кухню от коридора. Внутри меня все сжалось. Я не сомневалась в своем ответе, но так не хотела причинять им Алексу еще большую боль. Обернувшись к парню и окинув его сожалеющим взглядом, я тихо промолвила: — Да. Он сидел ко мне спиной, отнимая у меня привилегию видеть его лицо и тем самым хоть самую малость понимать, что творится у него в голове. — А меня ты любишь? — словно через пелену, глухо спросил он. Мои губы искривились в горькой улыбке, и я совершила очередную глупость: — Да. — Короткое слово прозвучало мягко, что сильно удивило меня. Я добавила: — Ты дорог мне. Алекс снова кивнул: — Я понял тебя.***
Я вышла на улицу со странным чувством внутри. Разговор с Алексом все еще стоял в голове. Мое сознание словно не успевало уложить все события этого дня. В груди как-то болезненно защемило, когда я увидела стоящего на другой стороне улицы Ави. Он, облокотившись на машину, напряженно наблюдал за мной. Улыбнуться ему не хватало сил. Бросив взгляд сначала в одну сторону дороги, потом в другую, я перебежала ее. — Привет, — робко произнесла я, останавливаясь напротив парня. Он кивнул. — Привет. Я поняла, что за эти несколько часов безумно соскучилась по его родному низкому голосу. — Как ты? — спросила я, имея в виду последствия драки. — Все в порядке. — Он пожал плечами, помолчал, а потом продолжил: — Сконфужен немного, но, в целом, все нормально. Ты то как? Он внимательно оглядел меня с ног до головы, словно ожидая увидеть следы побоев, синяки или что-то в этом роде. — Паршиво, — не стала скрывать я, не зная, куда в разговоре с ним деть свои руки. Ави поймал мой взгляд, и я увидела на дне его зеленых глаз такую растерянность, обреченность и в противовес ко всему надежду, что мне стал противен сам факт моего нахождения здесь. Он был достоин лучшей девушки, нежели я. Каплан подался вперед, ловя меня за плечи и утыкаясь лбом в мой лоб. Его дыхание опалило мою кожу, когда он заговорил: — Лисенок, я не знаю, что и думать. Объясни мне. — Его жалостливый взгляд был слишком близко, чтобы делать вид, будто я не замечаю его отчаянья. Он не хотел верить в очевидное. — Как я должен себя вести? Ведь то, что я здесь, неправильно, да? — Тшшш… Мои руки сами потянулись к нему, притягивая за голову еще ближе и не давая разорвать столь нужный мне сейчас контакт. Я прикрыла глаза на мгновение, чтобы унять норовящие проступить слезы. Я бы хотела утешить его, хотела бы заставить забыть сегодняшний день, сказать, что все неправда. Мне невыносима его боль. — Он ведь солгал, правда? Скажи, что это так, — просил Ави, крепче сжимая мои плечи. — Я поверю тебе. Я так хочу тебе верить. Боясь открыть глаза, я слепо нашла губами его щеку. Внутри меня все сжалось от боли, когда я с дрожью в голосе произнесла: — Нет, Ави, нет. Прости. Я действительно его девушка. Я почувствовала, что теряю опору. Парень мягко отстранился, продолжая всё так же сжимать мои плечи, но теперь уже на расстоянии вытянутой руки. Его недоумевающий взгляд уперся в мои глаза. Такое впечатление, что он все еще надеялся найти хоть малейшие намеки на ложь на моем лице. Я облизала пересохшие губы. — Прошу, давай уедем отсюда. Куда-нибудь подальше, посидим, поговорим, я все тебе объясню, — попросила я. — Почему мы не можем говорить здесь? Я помялась, но всё же сказала: — Эта сторона улицы хорошо видна из окна на кухне. Алекс там. Парень поднял взгляд вверх, скорее автоматически, — он вряд ли бы смог точно определить, которое окно мое. — Мы останемся здесь, — между тем произнес Каплан, отстраняясь от меня окончательно. Почему он упрямится? Я с досадой сжала подол платья, но всё же набралась смелости и начала: — Помнишь, я говорила, что до тебя у меня были длительные отношения с другим парнем? Он кивнул, хмуря брови. Боже, не делай так. Мне хотелось захныкать от отчаянья, прикинуться совсем малышкой, лишь бы на его лице никогда не появлялось это выражение. — Я пыталась тебе сказать, — простонала я, смотря на него с мольбой во взгляде, — ты не хотел слышать. — А что-нибудь сделать ты не пыталась? — Пыталась! Иначе наши отношения начались бы гораздо раньше. Как ты не понимаешь? В его глазах отразилась мрачная догадка. — Значит, вот к кому ты так спешила, — глухо произнес Ави. — Нет… — Нет? — То есть… Да! — Я сжала пальцами переносицу, заставляя себя заткнуться и обдумать хорошенько свои дальнейшие слова. Парень терпеливо ждал. — Все не так. Я запуталась. Ави, все это в прошлом: мой отъезд, Саша. Пойми же, я хочу быть с тобой… Его замешательство не укрылось от меня, что придало мне сил продолжать. — Я люблю тебя. — Заветные слова я постаралась произнести как можно вкрадчивее и чувственнее, что-то подсказывало, что вот так просто, с глазу на глаз, я говорю ему их в последний раз. — Я останусь здесь, я решила. Только скажи, что простишь меня… Я попыталась взять его за руку — он одернул ее. Сердце болезненно сжалось. Мой любимый человек отвергал меня — эта мысль не давала покоя, доводя практически до отчаянья в один миг. — Ави… скажи хоть что-нибудь! Зеленые глаза обратились ко мне, и я наткнулась на каменную стену за ними. — Я не прощаю измен, — медленно и тихо проговорил Каплан. — Я не изменяла тебе… — Да, не мне, но ему. Мне же ты просто солгала. Он сложил руки на груди, словно возводя еще один ментальный барьер от меня. Было горячо обидно. Я не знала, как подступиться к нему. — Я просто не сказала всей правды. — Слабое оправдание, но придумать что-то получше я уже не могла. — Моей ошибкой было лишь то, что я побоялась сказать Алексу о расставании раньше… — Ты до последней минуты надеялась вернуться к нему, — перебил меня Ави, повышая голос. — Ты… Ты легла в постель со мной, заранее зная, что это не перерастет в нечто большее, нежели парочка совместно проведенных ночей. — Он развел руками. — Я совершила множество ошибок, ты прав. Так позволь мне все исправить. — Как после всего я могу тебе верить? Я скривилась, словно от боли. Слова Каплана задевали сильнее, чем все проклятия Алекса. Дрожащим голосом я выговорила: — Дай мне шанс… Мы смотрели друг на друга в течении долгих минут. Я видела его плотно сжатые губы, напряженную челюсть и напускную холодность, и в эти мгновения мне было действительно страшно. Все завис до от него. — Через неделю я с группой уезжаю в тур, — зачем-то известил Каплан. — Ты ничего не говорил о туре. — Боялся, что это тебя спугнет, и тогда ты точно уедешь в… к своему парню. В любом случае, это уже не важно. Меня пробрало холодом изнутри. — Что ты имеешь ввиду? Кажется, он заставлял себя смотреть мне в глаза. Противно, понимаю. — Мы расстаемся. — На секунду мне показалось, что его голос дрогнул, но парень нахмурился и продолжил, отступая назад: — Надеюсь, твой молодой человек найдет в себе силы простить тебя. Не завидую я ему с такой девушкой. Его губы сжались в одну линию, Каплан не сказал больше ни слова. Я что-то кричала ему вслед, просила одуматься, остановиться… Он сел в машину и нарочито неспешно отъехал от моего дома. Задыхаясь от слез и немой боли, сковавшей горло, я не помнила, как зашла в дом, как поднялась на свой этаж и как открыла дверь. В моей голове было настолько пусто, что даже страшно. Единственным, что заставляло слезы литься, была тупая, ноющая боль в душе. — Выходит, он тебя всё же бросил? — С кухни ко мне вышел Алекс. Раньше бы он обнял меня, утешил, постарался бы поднять настроение — сейчас же невозмутимо принялся надевать ботинки, подчеркивая тем самым, что не желает больше находиться со мной рядом. — Ты уходишь? — тем не менее спросила я, спешно утирая слезы. Парень кивнул, натягивая второй ботинок и не обращая на меня особого внимания. — Но куда? — У меня номер в отеле. Раз уж оказался в Лос-Анджелесе, нужно провести время с пользой. — А что же будет с нами?.. Он вздохнул так, словно в сотый раз повторял мне одну и ту же вещь, понять которую я по определенным причинам была неспособна. Подошел ко мне, с долью грусти и деланного безразличия заглядывая в заплаканные глаза, и сказал: — Я так понял, от меня мало что зависит. Твой поступок отвратителен, и я вряд ли смогу доверять тебе так же, как прежде. — Ну же, просто скажи: мы расстаемся, Вась, — в бессильной злобе передразнила я. Парень покачал головой, напряженно растянувшись губы в ухмылке. — Реши это сама. — Я? Но почему? Он пожал плечами, отходя к двери, и произнес: — Близкие люди все друг другу прощают. После этого он ушел, оставив меня наедине со всеми теми проблемами, которые я сама себе создала.