Зыбкость твоей души

Привокзальная кофейня

Весенняя жара и терпкий аромат кофе. Мейсон всегда берет самый крепкий, черный: он неплохо так взбадривает, учитывая, что она не выспалась и жутко устала с дороги. Путешествовать все-таки дело не из легких. Сбегать от чего-то — тем более. Она невольно буравит взглядом пустующий напротив стул. На автомате подставляет руку под щеку и принимает якобы задумчивый вид. Многое пронеслось перед ее глазами за последние дни — далеко не новое. Наводящее тоску. Одно за другим. Джоанна не может толком объяснить, почему именно этот дистрикт. Не то, что бы она не в курсе, что это его дом. Не то, что бы думает о нем слишком часто… Черт, да ее голова только и забита глупыми мыслями об этом зануде Феликсе Хейзе. И ей становится смешно от самой себя при воображении, что он по счастливой случайности вдруг окажется здесь. Не то, что бы она не знает, что это его дом. Наоборот, дело в том, что ей известно о его нежелании сюда возвращаться. Из-за вероятности того, что он не станет искать ее здесь, если вообще ищет. Джоанне хочется верить, что он выбрал бы свое будущее, а не ее — покалеченную, озлобленную, застрявшую где-то на середине. Или она просто обманывает себя, потому что стыдно и страшно находить в своей душе подобные чувства. Она старается подавлять их в зародыше. Поэтому, когда колокольчик на входной двери приветствует очередного посетителя, Мейсон даже не оборачивается… Огромная станция дистрикта, заваленного железом, с темными выхлопами в небо. Ничего приглядного, но в груди у Феликса восстает какой-то волнительный трепет, когда он ступает на платформу. На мгновение его одолевает ступор. Он давно здесь не был. Он здесь почти чужак. Он не знает, стоит ли ему вообще сдвигаться с места. Все же приходится, иначе он рискует быть раздавленным потоком людей. Положив дорожную сумку на свободную скамейку, поправляет на себе одежду. Странное чувство выброшенности в открытое море. Дорога выжала из него все соки, но при приближении он чувствовал все большее волнение. Или даже ожидание. Будут ли ему рады дома? Появляться ли там вообще? Шестой для него — чистое воплощение нежелания возвращаться к чему-то. Стимул идти вперед как сам процесс. Как его вообще сюда занесло? Ах да, призрачные надежды. Рецепторы невольно улавливают притягательный запах, в глаза ему бросается ближайшая кофейня. Хоть где-то скоротать время. Перед тем, как войти, Феликс заглядывает в окна, но в них наполовину отражается суета сегодняшнего дня. Он колеблется, прежде чем оттолкнуть дверь от себя. Кажется, что все, что за ней, озарит его прекрасным ослепительным светом. Так и случается. Она — первое, что он замечает. Джоанна Мейсон, собственной персоной, сидит где-то в Шестом дистрикте, в самом, казалось бы, неприглядном месте, за все это время выпив лишь чашку кофе. Она увлеченно разглядывает текстурную поверхность столика, думая, как бы показать свою занятость. А под рукой даже какой-нибудь вшивой газетенки нет. — Что-нибудь еще желаете? Она ощущает чье-то присутствие еще до того, как звучат слова. Назойливый официант. — Нет, спасибо, — отвечает, стараясь не поднимать взгляда. Следует тишина; должно быть, он-таки удалился… Какого черта сел напротив? От возмущения ей не сразу удается понять, что это не официант вовсе. Интересно, у кого-нибудь еще на свете бывают такие глаза? — Ты. — Да, я, — самодовольно кивает Феликс. Джоанна никогда не убегала и не исчезала так, чтобы ее нашли. Но в этот раз все пошло не по совсем привычному плану, и она почему-то этому рада. — Что ты здесь делаешь? — спрашивает она таким тоном, словно они не виделись лишь несколько дней. — Думал тут тебя найти. Не ошибся. — Врет. Он мечтал, но даже не надеялся. Неужели судьба все-таки существует? — Когда там выбирают мэра? — Ее это совсем не волнует. — Сегодня. — Прости. — Она даже не думает искренне извиняться. Они сидят так долго, хотя прошло всего несколько минут. Наверное, даже могут остаться здесь навсегда, в небольшой привокзальной кофейне, где постоянно снует народ и подают, на самом деле, не самые лучшие напитки. Просто время здесь вполне себе может застыть, и данный момент — явное тому подтверждение. Феликс понимал, что ему нужно. Джоанна умела любить. По крайней мере, могла бы заново научиться. И пока другие в это не верили, поверил он.