Страсти ресторана "Вонгола"

«В праздники вы будете отдыхать» — это была самая жестокая ложь за всю историю ресторана. Умирающее доверие к Лар было уничтожено. Подарки были куплены. Скуало щедро снабдил всех алкоголем, все уже представляли, как сядут за вечерний накрытый стол… И с самого утра все казалось, шло так, как и было запланировано. Взявший выходной в этот день Леви лежал в своей пенной ванне, намыливая волосатый брутальный живот маленькой мочалкой в виде кудрявого барашка, напевал какую-то рождественскую песенку себе под нос, уже думая с блаженством о том, как будет чистить свои усы… Как достанет свой очаровательный и красивый подарок для Ее высочества Лар Милч и преподнесет ей его… Где-то в далеком от дома Леви ресторана с счастливыми улыбками ходили официанты, предвкушая сегодняшний банкет и что, по обещанию начальства, они закроются раньше, чтобы отметить дружным коллективом; на кухне, казалось, тоже царила идиллия, повара уже видели, как они через какие-то несколько часов уже подарят друг другу подарки, поставят на стол вкусный панеттоне*, вонзят безжалостными руками вилки в жареного угря… Это всеобщее оживление и счастье смущал только Бел, который все пихал Франу какие-то безобразные красные трусы, уверяя его, что по традиции в сочельник это цвет счастья. Шеф-повара поддержал только Луссурия, который с радостью влетел на кухню и в подробностях сообщил, что сегодня он «везде будет красный» и всем демонстрировал свой, страшно сексуальный по его словам, алый плащ. И тут, на вершине счастья и упоенья, прозвучали жестокие слова Лар, которая зашла важной походкой на кухню, воткнула грозно кухонный нож в разделочную доску и произнесла три тех самых важных слова… — Сегодня будет банкет, — она посмотрела на поваров и прибавила: — но не для вас, а для очень важных гостей. Банкет на двадцать персон. Может больше. — Какой еще банкет?! Вы же обещали, что сегодня отдыхаем мы! — возмутился Бел, который оттаскивал Франа за шкирку от шоколадного фонтана Бьякурана. Услышав такое, он резко выпустил его из рук, и тот упал прямо лицом в миску с сахарной пудрой. — Врой! Что за подстава! — уже видимо, узнавший новость, Скуало влетел на кухню. — Я, наконец, надеялся выпить за чужой счет! — Ну не расстраивайся, милый, — Лусс встревоженно подбежал к бармену, — мы найдем тебе богатого парня! — Что ж такое, — расстроился Бьякуран, — я уже пообещал Мукуро… — Не переживайте, Бьякуран-сан, у стариков, говорят, память недолгая, он, наверное, уже забыл про ваше приглашение, — Фран чуть не захлебнулся фонтаном от взгляда, которым его одарил кондитер. Шоколад налип на сахарную пудру, и горе-помощник тщетно пытался отмыться от нее, руки липли ко всему, за что он брался. Лар закатила глаза, наблюдая за этой жуткой картиной. — Все отменяется, — сказала она, брезгливо обходя Франа. — Работаем до последнего гостя. Точнее работаете, потому что я сегодня ухожу раньше. — Вроой, — снова подал голос Скуало, который, наконец, послал Луссурию с его алым и невероятно чудесным плащом, — а не соизволите разъяснить какого такого вы уходите раньше? — А тебя никто не спрашивал! И хватит оставлять барную стойку, — Милч гордо взмахнула волосами и вышла из кухни, чтобы позвонить остальному персоналу, которые взяли сегодня выходной и сообщить им «радостную новость». — Чертово начальство! — ругаясь, бармен вышел из кухни, пытаясь сбросить со своей руки Луссурию, который бежал за ним на каблуках и убеждал его видеть во всем хорошее. Леви, наконец, забывший про весь этот ад, намыливал чудесный гель с ароматом хвои, наслаждаясь своим выходным, когда на тумбочке зазвонил телефон. Он неохотно приподнял голову из моря пены и, увидев на экране вызов от «богини», резко вскочил во весь рост, поскользнулся на мыле, которое было на дне ванны, и глухим звуком падающего шкафа упал на пол, оставляя за собой дорожку пены. Мокрыми руками схватил выскальзывающий телефон и прижал к уху трубку: — Леви, выходной окончен, у нас банкет. Через двадцать минут ты должен быть в ресторане, — коротко сообщила «богиня» и сразу же сбросила звонок. Праздничное и счастливое настроение испарились, как пена, растекшаяся по плитке. С трудом поднявшись, Леви обреченно стал собираться. Двери ресторана печально отворились. Люди в черных плащах под траурные завывания решившего напеть рождественский гимн Луссурии, стали заносить так же печально длинные коробки с обреченными лицами. За всеми ними вышагивал Мармон, монотонно бубня что-то про совершенно ненужные и бесполезные траты. — Врой, что, уже успели отравить кого-то? — поинтересовался бармен, глядя на эту похоронную процессию. Он был крайне недоволен, как, впрочем, остальной персонал, который уже заочно ненавидел будущих гостей, решивших испортить им их праздник. К тому же Суперби сильно взбесило требование Лар, чтобы в колонках играли нудные и бесящие его мелодии «Jingle bells» и прочем вместо его любимого металла. На специи к глинтвейну у Скуало началась нежданная аллергия, и он стоял донельзя злой, чихая на Луссурию, который умолял взять его розовые платки с вышитыми блестками на них, уверяя, что это очень стильно. Лусс тоже что-то стал нервный, — ему никак не перезванивал насчет свидания его парень, которого он выцепил в клубе. Хоть он и не знал его имени, Луссурия клялся всем, что это была любовь с первого взгляда, а уж какая по счету разве ж это важно… — Очень смешно, — из-под капюшона ответил Скуало Мармон. Он самолично стал распаковывать коробки ножницами, извлекая помятые и несчастные искусственные елки, которые выглядели так, как будто они проработали в этом ресторане двести лет бок о бок с Лар. Мармон, бормоча о том, сколько можно выгодно денег сэкономить, закупая оптом, принялся собирать елки, заставив Дино ему помогать. Неловкий Каваллоне путался в гирляндах, смеялся и чуть не раздавил пакет с елочными игрушками. На некоторых гирляндах не горела добрая половина лампочек, а елочные игрушки выглядели под стать несчастным елкам. Мармон до конца надеялся, что праздника не будет, и ему пришлось всем заниматься в последний момент, но однако Вайпер был счастлив, что почти не потратился на такие ненужные никому вещи и, решив, что справился с задачей, гордо удалился в закат. — Эта мишура на елках выглядит как Луссурия, — прокомментировал Фран, который зачем-то вышел в зал, чтобы полюбоваться на происходящее. — Такая же безвкусица… В зале было полупусто, — половина столов, а то и больше, были забронированы на вечер, а сейчас на часах было только двенадцать. Гости сначала с интересом, который плавно перешел в ужас, наблюдали за тем, как украшают ресторан рождественской атмосферой. Поскольку на кухне, взбешенные и злые повара, Франа выдерживали еще хуже, чем всегда, они его выпнули в зал, и здесь его перехватил Дино, попросив помочь с украшением. — Конечно, я же в этом мастер, — многообещающе протянул Фран, таща за собой полу гирлянду и попадая под ноги официантам с тарелками. — Знаете что, никто и ничто не испортит нам праздник, друзья! — раздался голос Бьякурана, которого осенила гениальная идея, и он застыл в руках с кулинарным шприцом. Повара вяло на него обернулись. — И что ты предлагаешь, сбежать? — пробубнил Леви. Он так спешил на вызов Лар, что не смыл до конца мыльную пену с усов, и Фран тихо хихикал, сбежав из зала после того, как перебил несколько игрушек и получил по шапке от Мармона. На его спасение прибежал Бел, который утащил лягушонка на кухню в своих маньячих объятиях. — Нет, есть идея лучше, дорогой Леви! Мы накроем все, что хотели, на нашем чудесном складе, и соберемся там! Можно ведь и работать, и праздновать? Все задумались, глядя на Джессо. Идеи лучше ни у кого не возникало, а вкусно поесть и выпить хотелось каждому, поэтому, подумав, они приняли его идею и занялись подготовкой. Это был целый разработанный план. Пустив Франа под огонь, то есть, заставив его отвлекать Лар, они стали перетаскивать некоторые блюда на склад, пока несчастный лягушонок получал жестокие удары скалкой. Бел очень сильно переживал из-за этого, и, спеша ему на помощь, споткнулся о табуретку, на которой сидел Тсуна и резал кольцами оливки, впечатал его в стену под громкие аплодисменты Франа. Пока Лар разбиралась с провинившимися и махала веником на Саваду, которого обвинили во всем, повара протащили на склад стол из зала, нечаянно уронив в кастрюлю с минестроне табличку «бронь». — Мы молодцы, дорогие! Осталось донести алкоголь, подождать пока «прораб» свалит и можно отмечать! — Джессо улыбнулся. — А не рискованная ли идея пить на рабочем месте? — осторожно заметил Ямамото и сразу получил от Бела холодной рыбой, которая только едва оттаяла. — Гости сами будут пьяные, они ничего не заметят, — гениально высказал Леви, которому не терпелось утопить в вине все свои любовные разочарования. — А вы вообще, Леви-сан, пить не умеете…. Прошлый раз вы танцевали голый вместе с Луссурией, и это было отвратительно… А танцевать-то вы не умеете… — Хватить врать, тупой жаб! — Леви поднял угрожающе ногу сырой баранины, но Бельфегор оттащил своего лягуха от этого удара. — Какая же ложь, чистая правда! — с наделанным испугом поднимая руки, отозвался Фран. — Ши-ши, Фран, я тебя уже столько раз спас за сегодня, ты обязан надеть это, — кинулся он к нему с красными трусами с зелеными лягушатами на них. — Неет, даже не думайте, семпай, — Фран увернулся от летящего на него с возбужденными глазами шеф-повара. — Какой же вы принц с таким дурным вкусом… — Ши, что ты сказал? Повтори! — Бел кинулся за Франом, а Бьякуран завел глаза. — Скорее бы уже этот день кончился, — сказал он, обреченно украшая пандоро** кремом. *** Наконец, настал вечер. Злые и усталые повара, готовили, поглядывая на счастливую дверь склада. Лар что-то никак не торопилась уходить и нервировала несчастных, которые уже так желали, наконец, сесть и поднять тост, получить подарки… Горестные вздохи тонули в торттелини и лазанье, а атмосфера все становилась все напряженнее и напряженнее. В самый разгар, когда те самые «гости без сердца», как окрестил их Луссурия, появились на пороге, в ресторане завис один-единственный стараниями Мармона R-keeper***. — И как, позвольте узнать, пробивать чеки без него? — возмутились хором официанты и повара, требуя альтернативы. — Без него мы работать не будем! — Еще чего! Будете как миленькие! — осадила всех Лар. — От руки пишите, или вы разучились?! Дино застенчиво рассмеялся. — Есть небольшая проблема, — начал было он, но его никто не стал слушать. Милч нервничала. Она заказывала шоумена на этот вечер по просьбе компании, а он опаздывал. Луссурия добавлял масла в огонь, он ходил и ныл по поводу своей пассии и незаметно опустошал припрятанный на складе алкоголь, пользуясь «запарой». Наконец, подъехала машина к ресторану, из нее вылез веселый мужчина и, зайдя, представился как «ведущий этого вечера». Выдохнув с облегчением, Лар повела его к гостям. — Здравствуйте, здравствуйте, счастлив вас видеть, — раскланивался шоумен. Он подошел к какому-то парню в костюме схватил за руку его друга и с улыбкой произнес: — Счастлив поздравить вас с вашей свадьбой! Вы прекрасная пара! — Что? — удивленно переглянулись гости, а Лар с самой наимилейший улыбкой, за рубашку притянула к себе несчастного шоумена. — Ты что несешь такое? Ты кто вообще? — отведя его в сторону, грозно вопрошала Милч, пока изумленные гости обсуждали этот инцидент. — Как кто? Я — тамада, мне сказали, что я буду вести на нестандартной свадьбе! — Не в этой жизни, — смахивая слезу, проговорил Луссурия, который нетрезвой рукой пытался подлить себе вина. — И тамада хороший, и конкурсы веселые, как говорится… — снова прокомментировал Фран, который все лез в зал, будучи не в силах пропустить такое зрелище. — Это ресторан «Вонгола», а не бордель! И мы заказывали шоумена! Здесь празднуют Рождество, а не свадьбу! — Я думал «Вонгола» и бордель давно стали синонимами, — протянул задумчиво Фран и тотчас получил хороший пинок. Ни угрозами, ни пытками в виде объятий Луссурии, Лар не заставила тамаду изменить программу. Он уехал восвояси, а раздосадованные гости потребовали Лар объясниться. Повара и официанты тоже зря время не теряли. «Небольшая проблема» Дино в виде ужасного почерка стала большой проблемой. Блюда перепутали, как и номера столов, злые повара жарко спорили друг с другом, что написано на чеке, сам Каваллоне с трудом мог объяснить написанное, а относить еду вызвался Луссурия, который еле стоял на ногах из-за выпитого со склада вина. Путаясь в каблуках и сбивая украшения с елок, помятый, в своем ужасном алом плаще, он показался гостям с подносами в руках. — Я прошу прощения, это недоразумение, сейчас ваш шоумен вернется… — в этот момент за спиной Лар произошло явление Луссурии народу. — Это он? — нетерпеливо проговорил один из гостей. Милч, стреляя взглядом, обернулась. Луссурия, укутанный в свои разноцветные перья, выглядел вполне себе похожим на шоумена. — Да, это он… Ваш сегодняшний шоумен! — Лар наклонилась к Луссу: — Только попробуй сделать что-то не так… — Нет, нет! Я не смогу, у меня совсем нет настроения, — запротестовал визгливо Луссурия, но сзади его схватил Скуало и, улыбнувшись (а скорее оскалившись) гостям утащил его в уборную. — Ты что делаешь, Скуало… — протестовал вяло Лусс, пьяно глядя на Скуало. — Как это романтично, Ску, только я останусь верен тому самому, хотя он и оказался предателем… Суперби затолкал «недошоумена» в кабинку, достал из-за пазухи бутылку самбуки и протянул Луссурии. Лар последовала за ним и теперь тарабанила кулаками по двери: — Чем вы там занимаетесь?! — Спасаем наше любимое начальство, — съязвил Скуало. Он по опыту знал, что пьяный Луссурия — веселый Луссурия. Вливая ему насильно самбуку, Суперби уже предвкушал это грандиозное шоу уходящего года. В итоге Луссурия вышел из туалета преобразившемся человеком, и никакой жгучий румянец на щеках не мог испортить обаятельный и веселый вид этого человека. Заплетающийся язык придавал Луссурии ту самую непередаваемую харизму, по крайней мере, путающийся в проводах микрофона и шатающейся на сцене шоумен в глазах гостей, которые уже были под градусом, был именно таким. — Вы знаете, нам очень нравится манера вашего шоумена недоговаривать слова… — поделились впечатлениями с Лар гости, которая в ужасе смотрела на происходящее. — Дорогие гости, сидящие за этими премилыми столиками, я хочу всех вас поздравить чудесным праздничком, день, который мы все так ждали, день освобождения нашей любимой Италии! Она стала сегодня свободна, свободна как и я… — Извините, а разве сегодня этот праздник? — поинтересовалась непьющая на беду ресторана часть гостей. — Сегодня Рождество, — мимоходом прошипела на ухо Луссурии Лар. — И также спешу вас поздравить с Рождеством… — Уберись отсюда, — зашипела на Франа Милч, который стоял и снимал происходящее. — Ну вот, потом меня снова обвинят во лжи, — сетовал Фран, пока Милч тащила его за шапку на кухню. Она вошла и опешила. Поваров на кухне не было, они все чудесным образом испарились, только на плите печально сгорали овощи, и выкипал бульон. — Куда делись все эти… — Лар Милч умолкла, прислушавшись. Со склада неслись веселые голоса, звон приборов. Она стремительно кинулась туда и, войдя увидела, празднующих поваров и официантов, которые поднимали тосты среди конфетти от хлопушки. — Вы что, совсем с ума посходили?! — громогласно произнесла Лар. — А мы думали, что вы уже ушли, — проговорил Бел, которому ударил алкоголь в голову от двух бокалов вина. — Мой лягушонок вернулся, — спотыкаясь, он кинулся к Франу и потащил его за стол. — Не сердитесь, лучше присоединяйтесь к нам, — осмелев от коньяка, проговорил Леви. Шокированная предложением Леви, Лар вдруг поняла, что хочет присоединиться к ним, — здесь было даже как-то уютно, несмотря на то, что на фоне всего этого были грязные овощи и мешки с картошкой и морковью в земле. — Мы работаем до последнего гостя, а сейчас марш работать! — Милч отогнала эту дурную идею, снова стала самой собой и вышла. А ведь тогда повара бы узрели рождественское чудо. Леви ринулся за Милч, все остальные нехотя выползли в зал, путая его с кухней. Обрадованная тем, что среди пирующих не было Дино, Лар шла, в душе поощряя и хваля «единственного и ответственного», когда, выйдя, увидела, как он сидит за столом с Хибари в обнимку, а гость с другого стола сам разливает им свое же шампанское, пошатываясь. — Это еще что такое?! — Ну раз ему можно с гостями пить, то и нам можно, — первым решил Скуало и смелым шагом направился к столам гостей. Обрадованные повара пошли за Суперби как за Моисеем, а подвыпившие гости стали пожимать им руки и предлагать разделить с ними трапезу. Так они и разместились, кто на полу, кто на столе, счастливые на стульях, Хибари Дино усадил себе на колени, и среди них разместились Бел и Фран, самозабвенно целуясь и принимая комплименты о том, что Фран очень красивая невеста. — Мы от нашего стола к вашему, — пожимая руки гостям, смеялись повара. К Бьякурану приехал теперь Мукуро, дополняя происходящее в ресторане. Лар махнула рукой на все это, уселась во главу стола и предложила тост за счастливое Рождество. — С Рождеством, — стараясь сдержать икоту, благоговейно поднял бокал Леви, склоняясь через весь стол к своей богине и попадая головой в тортеллини с тыквой. — А что, сегодня Рождество, — пробормотал лежа под столом Луссурия, возле которого сидел какой-то пьяный веселый гость, говоря о том, что он очень красивый. Лусс смотрел на него во все глаза, держа за руки. — А вы говорите, что это «Вонгола», а не бордель, — отвечая Белу на поцелуй, проговорил Фран, глядя на Лар. — Такое чувство, как будто я все еще на работе, — удрученно проговорил Мукуро, прижимаясь к Джессо. — Зато работаешь ты здесь только на меня, — жарко прошептал Бьякуран, прижимая его к себе. — Мой ананас… — Какие извращения, — прошишикал Бел, они с Франом сидели рядом с Джессо и Рокудо. Ямамото, глубоко верующий в рождественские чудеса, рассказывал Тсуне о своей преданности, с любовью поддерживая ему изящный зеленый таз, в который изливался Савада аккомпанементом Луссурии, которого потянуло к микрофону. За окнами ресторана наступала уже глубокая ночь. Все небо было усеяно звездами, а матовый, ласковый месяц, казалось, с одобрением, смотрел на то, как за несколькими столами, сидела самая дружная компания на свете, поливая все вокруг шампанским, вином и от души смеясь. Казалось, что и впрямь внутри заведения случилось чудо. Никто не ссорился, все говорили друг другу только приятные вещи, и даже Луссурии кто-то признавался в любви, а Лар терпела пьяные признания Леви. И елки уже казались даже не такими ужасными, — голубые огоньки загадочно переливались. Так, поначалу сорванный выходной, превратился в теплый и необычный праздник. _____________________ *Панетонне — лёгкий, сладкий итальянский пирог с засахаренными фруктами, выпекаемый на Рождество.(очень вкусный! его еще часто поливают кремом) **то же самое) ***R-Keeper™ – это современная полнофункциональная компьютерная программа автоматизации и система для организации высокотехнологичного кассового обслуживания для предприятий сфер обслуживания различной формы (классический ресторан, кафе, фаст–фуд, развлекательный центр и т.п.)