Страсти ресторана "Вонгола"

Мукуро сквозь сон услышал доносившийся с кухни грохот посуды. Он открыл глаза, потянулся и сразу учуял запах готовящейся еды. Кажется, овощи, сыр… Он встал с кровати, огляделся и подошёл босиком к балкону. Плитка приятно холодила ноги. Мукуро прищурился, глядя на блестящее в первых лучах солнца море. С балкона Бьякурана открывался захватывающий вид на горы, море и соседние дома, выглядывающие из-за кипарисов. Дорога, ведущая от дома Бьякурана до дикого пляжа, была пустая. В воздухе пахло солью и хвоей. Мукуро навалился руками на ограду балкона и с улыбкой посмотрел вдаль. Давно у него не было такого спокойного воскресного утра. Вскоре в комнате послышались шаги, и к нему вышел Бьякуран. Он был в легкой пижамной футболке, в фартуке и в подозрительных пушистых тапочках с разноцветными круглыми леденцами. Мукуро усмехнулся и не упустил случая пошутить над любовью повара к его работе. — Я не повар, я кондитер, недорезанный ананас, — с через чур милой улыбкой ответил Бьякуран, хватая парня за растрепанные волосы, потерявшие за ночь ананасовую форму. Сейчас это был просто пучок лохматых синих волос. — Отсюда прекрасный вид, — самодовольно улыбнулся он, увидев, что Мукуро внимательно смотрит на море. — Не могу не согласиться. Бьякуран приобнял его за плечи, немного помолчал и шепнул ему на ухо: — Ой, у меня, кажется, горит. — Уже? — вскинул брови Мукуро, разворачиваясь к нему. — Моя фритатта, — воскликнул кондитер и убежал. Вскоре Мукуро ленивой походкой пришёл к нему на кухню, и благословил свой выбор, когда увидел форму с яркой овощной яичницей с подрумяненным сверху сыром. В тостере жарились тосты, а Бьякуран варил кофе в небольшой (розовой!) турке. Увидев Мукуро, он отпустил ручку турки и подошёл к нему. — Как спалось, кстати? — спросил он, хватая Мукуро за руки и распрямляя нервно согнутые пальцы. — Сойдёт. Бьякуран поцеловал его, прижимая собой к холодильнику и не давая вырваться. -Мукуро… — Да? — парень поднял глаза. — Ты мне очень нравишься, ананасоголовый. — Я сочту это за признание. А когда завтрак будет готов? Мукуро вырвался из рук разгневанного Бьякурана и побежал от него, смеясь. Кондитер устремился за ним. Пока они дурачились, со стороны плиты послышалось шипение, и по чистой стеклянной поверхности стали растекаться бурлящие ручьи кофе. — Черт! — Бьякуран вернулся к плите и сорвал с огня турку, из которой пенящейся лавой валило кофе. Мукуро забрался на высокий стул, взял с доски кусок сыра и стал есть, наблюдая за хлопочущим над залитой кофеем плитой Джессо. — Встречаться с поваром довольно-таки выгодно, — отметил Мукуро. Бьякуран закатил глаза. — Я кондитер, сколько раз говорить? Раз уж тебе так выгодна моя профессия, может и мне твоя будет выгодна? Например, сегодня вечером, когда ты станцуешь для меня. — Я бесплатно не танцую. — А я тогда бесплатно не готовлю. Заплатишь мне танцем. Мукуро озадаченно посмотрел на него. Бьякуран завершил варку кофе, разлил в чашки и украсил взбитыми сливками, затем стал раскладывать еду по тарелкам. — Что, Мукуро, удивлён и растерян? Накинь что-нибудь и иди сюда. Мукуро был в одних трусах, как встал с кровати… Но его это не смущало. Он махнул рукой и сел за стол. — Ты испортишь мне впечатление от еды. Я буду отвлекаться, — улыбнулся Бьякуран. — Ну мне то что за дело до этого… — Мукуро жадно посмотрел на поставленную перед ним тарелку, вдохнув дурманящий запах плавленого сыра. Ещё бы… Он сто лет нормально не ел. Бьякуран с болью смотрел, как Мукуро небрежно разминает вилкой аккуратный треугольник овощного омлета. — Как грубо, — наконец прокомментировал он. Мукуро продолжил крошить яичницу, посылая в рот большие неаккуратные куски. В целом они были достаточно аккуратные, да и манеры у Мукуро присутствовали, просто Бьякурану всё казалось несколько иным. Во-первых, Мукуро ел без ножа, во-вторых, слишком быстро и таких мелочей, не устраивающих эстета-кондитера было достаточно много. — У тебя есть огромный недостаток, уважаемый кондитер: ты перфекционист. Терпение Бьякурана лопнуло, и он стал помогать Мукуро резать омлет. Наколов ровный кусок на вилку, он протянул её парню, который от шока впал в ступор. — Ещё и романтик… Сплошные недостатки, — Мукуро вырвал вилку из рук разочарованного кондитера и продолжил есть, с улыбкой поглядывая на немного растерянного партнера. За кофе Мукуро буквально проглотил бутерброд с маслом. Бьякуран удивлённо наблюдал за ним. — Никогда бы не подумал по твоим заказам в ресторане, что ты… — испуганно сказал он, когда Мукуро выхватил у него из рук тост с шоколадной пастой, на которой кондитер старательно создавал «гравюру» зубчиками тупого ножа. — Вообще я редко бываю голодным. — Это эффект от твоей ананасовой диеты или наоборот? — улыбнулся Бьякуран, цивилизованно намазывая себе маленький кусочек масла на хлеб. — Всё неверно. Я съел половину твоего рисунка, да? Сердцам было суждено остаться дольками, — нагло улыбнулся он. — Наверное, это из-за тебя. Кто откажется от бесплатной еды ручного кондитера… — Ты ошибаешься насчет бесплатной, Мукуро. С тебя танец. — Даже можешь не надеяться. Бьякуран тяжело вздохнул. — Мы можем пойти на пляж или в аквапарк… — предложил он. С самого утра кондитер думал над тем, где им провести этот замечательный выходной день, но на ум приходило мало вариантов. — У тебя всегда первое предложение — это пляж. Фантазия у тебя, кондитер, ниже среднего. Бьякуран сжал нож для масла в кулаке. Наглый ананас всё время задевал его честь кондитера! — Я не хочу на пляж. Там шумно, жарко и скучно. Почему бы нам просто не остаться в твоей кровати? — На весь день? — Бьякуран чуть не поперхнулся кофе. Он, конечно, слышал, что ананас является афродизиаком, но чтобы настолько… — Я живу в некомфортных условиях, там всегда нечего есть, громкая музыка и смертная скука. А тут апартаменты у моря, огромная мягкая постель и бонусом личный повар. Угадай, использую ли я эту возможность? Бьякуран зачерпнул рукой розовый мелкий маршмэллоу, утопил в чашке и без того приторного кофе и с улыбкой кивнул. — Иногда хочется покоя, — сказал Мукуро, взял одну штучку зефира: — Боже, как сладко… Если бы Мукуро попробовал кофе Бьякурана, перевалившего себе сахара, потому что засмотрелся в этот момент на него, его бы точно перекосило. Впрочем, даже Бьякурану было не суждено допить этот сироп: Мукуро потребовал мороженого, Бьякуран вызвался помочь ему съесть его, и они незаметно перешли в комнату пачкать одеяла и простыни липким сладким соком. Чашка с кофе осталась на столе, маршмэллоу разбухли и вспенились. Розовый малиновый сироп стекал по спине Мукуро, по ногам, и Бьякурану совсем не было дела до своих слипшихся рук, ног и волос, не говоря уже о пересахаренном кофе и о грязной посуде, разбросанной по кухне.