To the end

Йо-ка устало раскинулся на мягком пуфике и, маленькими глотками опустошая элегантный бокал с водой, апатично наблюдал за проплывающими мимо пьяными телами. Некоторых из них он знал и считал вполне себе приличными музыкантами, однако вот оно как все оказалось. Мужчина повертел головой, пытаясь найти хотя бы одного трезвого знакомого, но, видимо, сегодняшней ночью эта задача превратилась в нечто невыполнимое. Вокалист Diaura вздохнул и начал покачивать ногой в такт музыке, ощущая себя каким-то старым и скучным ханжой. Конечно, можно было выпить совсем немного и спокойно развлекаться с другими музыкантами, но Йо-ке сейчас было совсем не до этого. Во-первых, завтра предстояло отыграть действительно важный концерт, а, во-вторых, их с Татсуей отношения по-прежнему находились в какой-то странной стадии, дать определение которой у Йо-ки никак не получалось. Может… - Можно? Вокалист Diaura вздрогнул от удивления и растерянно поднял голову, столкнувшись взглядом с широко улыбающимся Тсузуку. Узнав обладателя голоса, Йо-ка сморщился и недовольно фыркнул: - Нет, нельзя. Улыбка вокалиста Mejibray стала только шире, и мужчина, ничуть не смущаясь из-за полученного отказа, плюхнулся на пуфик рядом с Йо-кой, заставив того подвинуться. Обняв скорчившегося вокалиста Diaura, Тсузуку посмотрел на бокал с его водой и ухмыльнулся. - Здоровый образ жизни? - У меня завтра концерт, - сквозь зубы процедил Йо-ка, не понимая, почему должен перед кем-то оправдываться. – Не хочу нажираться, как некоторые. - Но от одного бокала ведь ничего не будет? – вокалист Mejibray заговорчески подмигнул и схватил со стола первую попавшуюся бутылку. Йо-ка поджал губы и попытался отодвинуться от надоедливого мужчины, однако Тсузуку лишь сильнее вцепился в его плечо своими длинными пальцами. - Слушай, отстань, а? Что ты ко мне пристал? – вокалист Diaura устало вздохнул и по привычке поправил твердые от лака волосы. – У меня и без тебя проблем хватает. - Каких, если не секрет? – мигом заинтересовался Тсузуку, поставив наполовину опустошенную бутылку на место. - Секрет, - огрызнулся Йо-ка, не понимая, почему жертвой для издевательств вокалист Mejibray выбрал именно его. Тсузуку понимающе кивнул и на какое-то время отвлекся, разглядывая танцующих музыкантов, чьи движения все больше и больше начинали напоминать хаотичные припадки. Просидев в тишине минут пять, мужчина снова оживился и повернулся к вокалисту Diaura. - Вот скажи, ты можешь представить трагического персонажа из какой-нибудь драмы? – вдруг спросил Тсузуку, наклоняясь к самому уху сидящего рядом мужчины, чтобы перекричать ревущую музыку. - Допустим, - холодно кивнул Йо-ка, не понимая, почему все еще сидит здесь и продолжает эту странную беседу, когда можно уйти в другое место. Например, домой. - А шута этого самого персонажа представляешь? – продолжал допытываться вокалист Mejibray. – С бубенчиками такого, еще смеется всегда. Делает все, чтобы страдальцу тому было весело. - Допустим, - чуть менее уверенно повторил Йо-ка, окончательно переставая понимать, что здесь вообще происходит. – И к чему все это? - Как думаешь, кто из них более несчастен? – Тсузуку серьезно посмотрел на Йо-ку, будто бы спрашивая его о чем-то очень важном и значимом. – Шут или трагический персонаж? Вокалист Diaura растерянно пожал плечами, пытаясь понять, где в вопросе подвох и почему Тсузуку решил обсудить такие странные вещи сейчас, когда вокруг то и дело кто-то кричал или вытанцовывал очередные дикие движения, и обстановка явно не располагала к философским размышлениям. - Трагический персонаж, наверное, - почему-то не совсем уверенно ответил Йо-ка. – Он же трагический. - Не, - вокалист Mejibray покачал головой и залпом опустошил бокал с коньяком, обнаруженным на соседнем столике. – Трагический персонаж страдает, и все. А шуту еще и смеяться приходится. И веселить этого самого персонажа. Плохо тебе, хорошо, хочешь плакать или кричать – будь добр, выполняй свою роль. Так что, шут более несчастен. Йо-ка пожал плечами, понимая, что в словах Тсузуку есть доля правды, только вот, как она относится ко всему, происходящему здесь, было не совсем понятно. Впрочем, про вокалиста Mejibray ходили разные слухи, так что, любые странные фразы из его уст стали вполне привычны для музыкантов. Но Йо-ка все равно снова и снова прокручивал в голову слова Тсузуку, пытаясь найти в них какой-то скрытый смысл, незамеченный ранее подтекст. Вокалист Mejibray в это время спокойно рассматривал Йо-ку и, иногда едва заметно усмехаясь, тихонько подпевал знакомой песне. - И что ты хотел этим сказать? – в конце концов, устало спросил вокалист Diaura. – Причем здесь какие-то шуты? Тсузуку хотел что-то ответить, но не успел. Все внимание мужчин привлек громкий крик и оглушительный звон стекла, перекрывший на секунду даже грохочущую музыку. Словно по команде, Йо-ка и Тсузуку повернулись в сторону источника звука, куда уже медленно начали сползаться те заинтересованно перешептывающиеся гости вечеринки, что еще могли стоять на ногах. В центре образовавшегося круга, махая руками, уже бегал озабоченный Субару. Оказалось, что кто-то из подвыпивших гостей не справился с управлением собственного тела и влетел прямо в стол, на котором изящной пирамидкой были установлены стеклянные фужеры с шампанским. Конечно, сейчас и сам напиток, и то, что осталось от фужеров, довольно интересной композицией украшало пол клуба. - Ты и твой Татсуя – вылитые трагические персонажи. А Юуки – самый настоящий шут. Горячий шепот обжег ухо вокалиста Diaura, но когда тот обернулся, Тсузуку уже бесследно растаял в густой толпе, оставив после себя только легкий запах парфюма, смешанного с терпким ароматом выпитого вокалистом Mejibray коньяка. Йо-ка непонимающе повертел головой, пытаясь свыкнуться с тем, что его оставили одного. Последняя фраза Тсузуку повисла в воздухе и замерла там какой-то непонятной недосказанностью. Смысл слов вокалиста Mejibray доходил до Йо-ки медленно, словно сквозь туман. - Татсуя? Неприятно предчувствие затесалось где-то в самом уголке сознания мужчины и, быстро разрастаясь, вскоре заполнило все пространство в его душе. С самого начала вечеринки он, Йо-ка, ни разу не встретил нигде ни своих одногруппников, ни Юуки, а ведь зал был не слишком большим, и хоть раз пересечься с кем-нибудь он был просто обязан. Йо-ка залпом осушил свой бокал с водой и медленно поднялся с пуфика, внимательно разглядывая каждого музыканта. Ни участников Diaura, ни Юуки нигде видно не было. И если поверить в то, что маленький вокалист Lycaon еще мог раствориться в толпе, было можно, то потерять Шою с Кеем было довольно сложно. Но больше всего вокалиста волновало отсутствие Татсуи, ведь Йо-ка знал, что драммер не слишком любит подобные мероприятия. Огибая танцующие пары и бессознательные тела, мужчина принялся напряженно ходить по залу, вглядываясь в каждое лицо. Первым делом вокалист Diaura решил найти Юуки, а тот уже поможет ему с поисками остальных. Однако сколько бы Йо-ка ни пытался, обнаружить друга не удавалось. Неприятное волнение становилось все сильнее, и мужчина вскользь отметил, что даже столь заметная персона как Тсузуку сейчас куда-то исчезла. Вместе с напряжением внутри Йо-ки росла какая-то злость, и через десять минут, когда мужчине удалось-таки обнаружить Юуки, что сейчас, пьяно хихикая, нежился в объятьях какого-то ярко накрашенного парня с торчащими в разные стороны волосами не то розоватого, не то синеватого оттенка, мужчина раздраженно процедил: - Куда все делись? Юуки тут же испуганно вздрогнул и открыл глаза, растерянно глядя на Йо-ку. Все кокетство мигом исчезло из его поведения и, вокалист Lycaon, отпихнув несостоявшегося любовника, подскочил к другу. Растерявшийся парень, не понимая, что произошло, попытался вернуть Юуки на место, за что получил весьма ощутимый удар под дых. - Что произошло? – пьяные искорки за секунду исчезли из глаз вокалиста Lycaon. Йо-ка быстро рассказал другу о непонятном разговоре с Тсузуку и волнении, связанном с потерей всех одногруппников. Оказалось, что Татсую Юуки потерял из вида еще в самом начале вечеринки, а Кея с Шоей в последний раз он видел полчаса назад, у запасного выхода. Йо-ка поджал губы и сжал виски руками, ощущая, как в голову медленно закрадывается мерзкая, пульсирующая боль. - Разделимся, - легко сориентировался в этой ситуации Юуки. – Тебе одна часть зала, мне другая. Встречаемся здесь же через десять минут. Йо-ка благодарно кивнул, и вокалист Lycaon сразу же исчез в толпе. Мужчина решил последовать примеру друга, однако не успел сделать и шага, как его голова закружилась, а картинка перед глазами поползла куда-то в сторону. Йо-ка привалился к стене, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, а на висках выступает пот. Что с ним происходит? Вокалист Diaura покачал головой, пытаясь сфокусировать взгляд, и кое-как дополз до светлого туалета, где, стоя напротив широкого зеркала, всполоснул лицо ледяной водой. Стало чуть лучше, и Йо-ка решил продолжить поиски, когда услышал знакомое кряхтение. Пинком ноги распахнув одну из кабинок в туалете, мужчина лицезрел басиста собственной группы, на четвереньках стоящего перед туалетом. Склонившись над фаянсовым другом, Шоя вздрагивал, извергая из себя то, что еще час назад располагалось на столах с закусками. Одним рывком подняв с блестящего кафельного пола одногруппника, Йо-ка, придерживаясь за дверь кабинки, прорычал: - До какого состояния нужно было напиться, чтобы устроить такое? - Сам-то не лучше, - язык Шои заплетался, и вокалисту Diaura не сразу удалось понять смысл сказанной другом фразы. Йо-ка открыл рот, чтобы ответить что-нибудь язвительное, но внезапно понял, что на самом деле с трудом стоит на ногах, а очертания предметов предательски расплываются перед глазами, и в какой-то степени Шоя оказался прав. Вокалист Diaura устало привалился к стене, ощущая, как на висках выступают капельки пота. Что же происходит? Он ведь совсем не пил? - Ты Татсую видел? – щурясь от яркого и раздражающего света лампы, с трудом произнес Йо-ка. Шоя отрицательно покачал головой, и вокалист Diaura, схватив басиста за локоть, вытащил его обратно в зал, где у назначенного места уже стоял Юуки с Кеем, что оказался в чуть более вменяемом состоянии, чем бледный, кое-как сохраняющий вертикальное положение Шоя. Выяснив, что гитарист также не видел Татсую, Йо-ка раздраженно махнул рукой и, постоянно заваливаясь в сторону, кинулся к выходу. Юуки тут же метнулся за другом, но затем, чуть замявшись, остановился, решив, что за Кеем и Шоей тоже придется последить. В это время вокалист Diaura уже вывалился на душную улицу, пытаясь сориентироваться, что делать дальше. Вокруг не было ни души, и только доносившаяся со стороны клуба музыка доказывала, что все происходящее не сон. Словно в прострации, сам не зная, что хочет найти, Йо-ка принялся медленно обходить здание, казавшееся совсем черным в ночной темноте. Пространство вокруг в этом районе освещали только яркие, разноцветные огни вывески клуба, но стоило мужчине завернуть за угол, как дорогу мигом поглотила полная темнота. В этот же момент Йо-ка услышал пьяный хохот и приглушенный стон. Липкое, как и тошнотворная духота, царящая сейчас на улице, предчувствие чего-то неприятного только усилилось, и мужчина, придерживаясь за бетонный забор, что отделял территорию клуба от какой-то стройки, поспешил вперед. Ноги постоянно заплетались, и несколько раз вокалист Diaura чуть было не падал на землю. За это время Йо-ка не встретил ни одного человека и даже начал подумывать, что, наверное, смех ему лишь послышался и надо бы ехать домой, ведь, скорее всего, Татсуя именно так и поступил. Но, оказавшись на заднем дворе клуба, мужчина понял, что все обстоит гораздо хуже. Перед глазами вокалиста Diaura предстал сидящий на асфальте Татсуя, отплевывающийся кровью, а вокруг него столпились трое довольно крупных парней, похожих друг на друга так, что в какой-то момент Йо-ка решил, что картинка перед его глазами просто предательски троится. Заметив друга, Татсуя замычал и начал мотать головой, за что тут же получил удар тяжелым ботинком в грудную клетку. Один из мужчин, тот, что стоял посередине, поднял голову, и их с Йо-кой взгляды столкнулись. - Отпустите его немедленно, - вокалист Diaura говорил спокойно, хотя внутри него уже давно полыхал огромный пожар. Нападавшие с усмешкой переглянулись и окинули едва стоящего на ногах Йо-ку оценивающим взглядом, после чего оглушительно расхохотались. Тот, что был выше всех и, несмотря на позднее время суток, носил темные очки, подошел к вокалисту Diaura и толкнул его в сторону. От удара спиной об бетонную стену Йо-ка прокусил губу, но равновесие удержал. Вытерев кровь тыльной стороной руки, мужчина мотнул головой, откидывая с лица выбившиеся из прически пряди волос, и презрительно повторил: - Оставьте его. - А что нам за это будет? – видимо, самый высокий, как это обычно бывает, и оказался лидером в этой компании. – Отпустим твоего друга, а ты останешься с нами на ночь? Идет? Йо-ка сглотнул. Сердце давно забыло о своем предназначении и упало куда-то вниз, а дыхание перехватило. Вокалист прекрасно понимал, чего от него требует мужчина, усмехающийся совсем рядом. Ситуация казалась безвыходной. Секунды идут, нужно что-то решать, а мысли в голове проносятся с бешеной скоростью, но не задерживаются там надолго. Главное – спасти Татсую, а все остальное пусть идет так, как пойдет. - Сначала отпустите его, - ничего в голосе Йо-ки не выдало его сумасшедшего волнения. – А потом делайте, что хотите. Лидер пьяной компании довольно улыбнулся, обнажая кривоватые желтые зубы, и сделал шаг навстречу вокалисту Diaura, протягивая к нему руку с обломленными ногтями. - Не смей! То, что произошло в следующий момент, перечеркнуло все планы мужчины. Подскочив с земли, Татсуя за секунду подлетел к Йо-ке и отпихнул от него скалящегося главаря компании. Мужчина недовольно поправил съехавшие набок темные очки, и сразу же после этого один из его друзей со всего размаху ударил драммера по лицу. Татсуя тут же свалился на землю, как сломанная кукла, закинутая в самый дальний угол чулана уставшим кукловодом, и глухо застонал. - Татсуя! – Йо-ка мигом упал к другу, пытаясь закрыть его своим телом и придумать хоть какой-нибудь план действий. Вокалист Diaura уже почти смирился с тем, что сейчас придется драться, и приготовился принимать побои, понимая, что противостоять троим не сможет точно. Но неожиданно где-то вдалеке завыла полицейская сирена. Нападавшие мужчины переглянулись и неуверенно посмотрели на своего лидера. - Черт с ними, - тот раздраженно сплюнул на землю и поправил очки. – Убираемся отсюда, сегодня проблемы нам не нужны. Только когда топот трех пар ног совсем стих, Йо-ка облегченно вздохнул и склонился над драммером, под чьим глазом уже начинал разрастаться огромный фингал. - Ты как? – устало спросил вокалист, нежно вытирая кровь со щек друга. – Идти сможешь? Татсуя вздрогнул и, с трудом подняв руку, перехватил пальцы Йо-ки. Драммер попытался слабо улыбнуться, но тут же сморщился от боли. - Завтра на выступлении буду красавцем, - даже в таких ситуациях он продолжал отшучиваться. - Дурак, это же совсем не важно, - вокалист вздохнул и с жалостью посмотрел в глаза одногруппника, только сейчас понимая, как сильно от того пахнет алкоголем. - Прости, я ведь обещал тебе… - Забудь, - Йо-ка покачал головой и чуть улыбнулся, продолжая гладить драммера по щеке. – Я чуть не умер от страха, когда увидел тебя с ними. Татсуя хотел сказать что-то еще и даже открыл рот, чтобы это сделать, но почему-то с губ мужчины не сорвалось ни слова. Йо-ка понимающе кивнул. На улице душно и темно, даже звезд на небе не видно, и единственным источником света является тусклый фонарь, установленный где-то на стройке, далеко за забором. Вокруг тишина, и, кажется, что в этом месте даже времени не существует. - Йо-ка, я… Вокалист Diaura снова покачал головой и еще сильнее наклонился к другу. Теперь между их лицами было не более пары сантиметров, и мужчина ощутил на себе тяжелое дыхание Татсуи. Еще секунды – и их губы соприкоснулись. Сначала Йо-ка целовал друга неуверенно, словно не доверяя всему происходящему, но затем его язык раздвинул чужие влажные от солоноватой крови губы и переплелся с языком Татсуи. Саднящая боль в скулах отошла на второй план, и драммер плотнее прильнул к Йо-ке, жадно отвечая на его поцелуй. Чувства, что давно пытались вырваться на свободу, оказались, наконец, на воле, но обоим мужчинам было уже все равно. Ведь там, где нет времени, нет места и никаким правилам.