Дурацкая жизнь

Когда у Даррена начинает болеть желудок, то он не придает этому особого значения. Отмахивается, фырчит что-то об обезболивающих и забивает. Потому что ему некогда об этом париться, у него репетиции, песни и миллион других проблем, которые куда важнее всяких животов. Первый раз его рвет за кулисами, перед выходом на сцену. Всего лишь репетиция, но коллеги косятся и отодвигают свои порции с едой из ближайшей забегаловки. Даррену немного стыдно и он отводит глаза. Спустя две недели, Майкл смотрит на Даррена поджав губы и интересуется, все ли с ним в порядке. Крисс флегматично пожимает плечами и клянется всеми фибрами души, что здоров. Он предпочитает умолчать о том, что приходится сгонять в магазин и немного обновить гардероб. Потому что штаны неожиданно стали сваливаться, а футболки и рубашки казались слишком растянутыми и весели тряпками. Найти время на врача Даррен не смог. *** В конце месяца, Джоуи радостной ракетой влетает в квартиру Даррена. Он идет на кухню, что-то бормоча себе под нос. - Чувак, ты где? – Не в меру веселый голос Рихтера лениво валится по всей квартире, оседая плесенью в углах. Но никто не отвечает. Поэтому Джо недовольно морщит нос и тащится в гостиную, подозрительно озираясь по сторонам. Даррен лежит на диване, закрыв глаза и закусив губу. Руки в нервозном спазме сжимают ткань футболки, а ноги согнуты в коленях. - Чувак, - Джоуи тычет Крисса пальцем куда-то под ребра. - Чего? - Если ты еще хоть немного здесь проваляешься, то превратишься в зомбака, - Назидательно сообщает Рихтер, замечая нездоровый цвет лица и круги под глазами Даррена. Но ничего не говорит. Зовет лишь на вечеринку, развеяться, отдохнуть от нервозных будней и ужраться вхлам, чтоб полегчало. Даррен соглашается. *** На вечеринке у Джоуи душно, воняет потом, алкоголем и лишь немного травкой. Музыка рвет перепонки, а на языке мерзко оседает привкус чипсов. Люди валяются на полу и диванах, кто-то танцует, а другие свалили обжиматься в ближайшие комнаты. Потому что Даррен непроизвольно слышит чужие стоны и давит в себя ухмылки. Живот начинает скручивать спустя час. То ли водка паленая досталась, то ли еда паршивая. Но Крисс об этом не думает, он блюет в раковину на кухне, заторможено понимая, что из его желудка выходит далеко не кетчуп. Удивление и страх быстро сжевываются, стоит лишь очередному бро подлить еще чего-то жутко вонючего и веселого в стакан. *** Паника начинает подступать к глотке, когда приступ рвоты с кровью повторяется. Даррен сидит в собственном туалете и истерично трет лицо руками, пытаясь подавить очередное скукоживание желудка. Перед глазами пляшут цветастые пятна, а где-то в районе живота взрываются бомбы. Крисс обнимает себя руками, хватая ртом воздух. На какой-то момент ему кажется, что он сейчас сдохнет. На полу. В собственном доме. Его отпускает спустя полчаса. Желудок побаливает, но остроты не чувствуется. Силясь, Даррен встает и идет на слабых ногах в комнату. Валится на диван и тяжело вздыхает. Завтра у Даррена репетиция, и он обязан быть на ней. *** Утром следующего дня у Крисса слегка приподнятое настроение, круги под глазами замазаны тоналкой, а во рту мятная жвачка. Даррен не может не радоваться. Лишь через час желудок дает о себе знать. Резкая боль, от которой подкашиваются ноги, и сознание уплывает в черную дыру. Крисса рвет на сцене. Он сжимается на полу эмбрионом, когда в глазах неестественно взрываются звезды, а в голове слишком громко звучат визги коллег. Даррен в беззвучном крике старается глотнуть воздуха. Получается паршиво, из глотки доносятся лишь надрывные хрипы, вперемешку с хлюпающей кровью. Даррен отрубается на сцене, в луже из собственной рвоты и крови. *** В сознание Даррен приходит лишь на вторые сутки. Под звуки пиликающих приборов и трубок с капельницами, что понапиханы, кажется, всюду. Глаза заволакивает туман, а голова немного побаливает, но сил приподняться и оглядеться хватает. В белой комнате, чем-то похожей на дурку, только что без мягких стен, стоят журнальный столик и кресло. Напротив одиноко весит телевизор, и лишь пищание машин скрашивает адскую тишину, что давящей пленкой заволокла уши. Рядом с кроватью стоит стул, на тумбе цветы и какие-то открыточки. Наверное, от друзей. Даррен хреново соображает, поэтому откидывается на спину и закрывает глаза. Он хочет еще немного поспать. Но не получается. За стеной слышан чей-то надрывный голос, который возмущенно вещает о том, чтобы его немедленно куда-то впустили. Крис врывается в больничную палату Даррена вихрем. С лихорадочно блестящими глазами и дрожащими губами. На голове у него гнездом топорщатся волосы, а сбивчивое дыхание выдает подступающую к горлу истерику. Даррен пытается улыбнуться. *** Доктор умудряется успокоить Криса двумя стаканчиками дерьмового кофе из автомата и какой-то дофига полезной витаминкой. -Мистер Колфер, - Голос у врача грубоватый и низкий, но он старается как можно корректнее и понятнее изложить суть проблемы, - С мистером Криссом все будет в порядке. Обострение язвы желудка, его вовремя доставили в больницу. Крис совершенно не слушает мужчину в белом халате. Он вцепился пальцами в руку Даррена и смотрит, смотрит, смотрит, калейдоскопом эмоций изменяясь в лице. Потому что волновался, потому что узнал позже всех, от Лии, что в слезах забылась и не позвонила ему, и потому что, кажется, чуть сам не загремел в больницу, выбежав на проезжую часть ловить такси до гребаного аэропорта. Когда доктор уходит, оставляя Даррена наедине с Крисом, то первый буравит взглядом собственные ноги, укрытые одеялом. Ему чертовски стыдно. От того, что напивался вдрызг, спал с кем попало и воздвиг собственные стены из отчаяния и боли, попросив Колфера съебаться куда подальше. - Даррен, - хрипит Крис, болезненно всматриваясь в лицо напротив, но Даррен уперто отворачивается, не решаясь поднять голову. У него груз из несобранности, инфантильности и страха, что отказывается пускать Криса к себе. А еще у них пиар-менеджеры, Уилл, Мия и другие проблемы, что собаками вьются под ногами, не давая смело шагать вперед. - Я останусь с тобой, в этом чертовом Нью-Йорке, - Колфер кусает губу и чуть сильнее сжимает запястье Крисса, - пока ты не поправишься. *** Когда Даррена выписывают из больницы, то он лишь сумбурно бормочет под нос благодарности врачам и всему персоналу в целом. Через пятнадцать минут он ловит такси до дома. В квартире Крисса пахнет виски и сигаретным дымом, на кровати кучей свалено постельное белье, а на полу одежда и разноцветные носки. Ноты вихрем раскинулись по столу, как и старые исписанные тетрадки. Даррен приходит домой немного уставшим, но пальцы нервно сжимаются в кулаки до белых костяшек, когда он замечает в прихожей чемодан с вещами, на котором красуется бирка «Лос-Анджелес – Нью-Йорк». Застряв в дверях, Крисс стаскивает ботинки нарочито медленно, боясь вновь свалиться в обморок или очнуться где-нибудь на полу, в луже собственной блевоты. А еще боится поверить в происходящее, пока по ушам не режет голос, от которого коленки трясутся, а на губы тянется тупая улыбка. - Привет, Даррен. Сердце Даррена пропускает удар.