Закрыл глаза пред бесконечной мглой.* Томас Грей
Спайк сильно ударился о каменный пол – у него не осталось сил, даже чтобы попытаться смягчить падение. Конечно, вряд ли бы из этого что-то вышло: его левая рука была так обожжена святой водой, в которую её пришлось сунуть чуть раньше, что лёгкого дуновения воздуха было достаточно, чтобы воспламенить каждое нервное окончание. Что касается правой – её ладонь покрывали многочисленные крестообразные ожоги, такие же, как на спине, груди и ступнях. Из ран на ноге до сих пор текла кровь, и перед глазами начал расползаться серый туман. Медленно, но верно в его сознание просачивались случайные образы. Холодный камень. Спайк сообразил, что лежит на спине, на каменном полу. Его обнажённую грудь обдувает прохладный воздух, вызывая в ожогах новые вспышки боли. А ещё здесь был свет. Мечущиеся тени. Факелы, вот что это такое. Он вернулся в первую комнату, куда попал вместе с Истребительницей… Баффи. Его пронзил укол тревоги. Где она? Стиснув зубы, Спайк попробовал приподнять голову – и застонал. Даже малейшее движение оказалось почти невыносимым, и туман перед глазами сгустился. Спайк знал, что должен бы радоваться ему. Должен радоваться всему, что могло бы убрать боль, радоваться забытью, которое поджидало его… где-то там. Но – но не прямо сейчас. Сперва он должен найти Баффи. Хотя, наверное, у него нет на это никаких шансов, отстранённо понял Спайк. Тьма смыкалась вокруг него, все чувства смывало волной боли. «Проклятье», – мрачно подумал Спайк, когда его накрыло осознание. Он знал, что происходит. Он умирает. И от этого стало ещё больнее, чем во время последнего испытания.* * *
Сначала Баффи почувствовала запах крови, её металлический привкус, разлившийся в воздухе, – такой густой, что она почти ощущала его на языке. Много крови. И здесь, на полу… «Вампир», – подсказали ей инстинкты Истребительницы. «Спайк», – поправила она их. Баффи рванулась вперёд, через всю комнату, и упала на колени рядом со Спайком, совсем забыв про кол, зажатый в левой руке. – Спайк? – позвала она, неуверенно потянувшись к вампиру. Единственным ответом ей был тихий стон, когда её пальцы коснулись обнажённой кожи. Баффи сразу же отдёрнула руку, чтобы не причинить ещё больше страданий, и выпрямилась, не зная, что делать дальше. – Что с ним? – напряжённо бросила она через плечо. – Он умирает, – сейчас голос Прислужника был преисполнен холода и безразличия, лишившись даже намёка на прежние эмоции. Умирает? Как Спайк может умирать? Вампиры умирают совсем не так. Не медленно, страдая от боли и истекая кровью. Так как же?.. – Это Триал, мисс Саммерс. Здесь иные правила. Должно быть, человечек опять прочитал её мысли, но Баффи было уже наплевать. – Будь прокляты ваши правила, – жёстко сказала она. – И вы вместе с ними! Чего ещё вам надо? Если вы хотели его смерти, то почему таким способом? Или вы хотели моей смерти? Отлично, – продолжила она, вскакивая на ноги и делая угрожающий шаг сторону Прислужника. – Хотите меня – тогда подойдите и возьмите. Но если на самом деле вы не расположены иметь дело с одной очень злой Истребительницей, тогда, полагаю, вы прекратите цитировать какой-то там идиотский свод правил и поможете ему! Потому что иначе вам же хуже. – А как насчет вашего зрения, мисс Саммерс? И решения вашего чемпиона пожертвовать собой ради вас? – Это не было его решением, – категорично заявила Баффи. – Никогда не было. И знаете что? Мне уже не важно. Мне не нужно зрение, если кто-то должен умереть ради этого. – Вы уверены? – в голосе Прислужника прозвучал намёк на… напряжение? Или неприязнь? – Да. Уверена. Кроме того – какой смысл в том, чтобы вернуть себе зрение… если я не смогу спокойно смотреть на себя в зеркало? Так что давайте… давайте просто покончим с этим. Сейчас. Повисло молчание. А затем: – Боюсь, лишь вы можете это сделать. Что? Баффи нахмурилась и повернулась обратно к Спайку. Как? Что она должна сделать? Что она может сделать? Ему было так больно, и здесь так много крови… Кровь затекла ей в туфли, её запах был таким сильным, что Баффи казалось, что его можно пить. Кровь. О. Баффи содрогнулась. Она не могла. Не могла. – Должен быть другой путь, – прошептала она – скорее, себе самой, – едва ли не с мольбой… – Ох, ты можешь просто нахрен заткнуться и уже распылить меня? Баффи подпрыгнула. Это был голос Спайка, слабый от боли и прозвучавший едва ли громче шёпота – но Спайк был в сознании. На грани обморока, но в сознании. Это означало, что он слышал всё, что она говорила. Баффи сглотнула и вновь опустилась на колени рядом с ним. – Что ты сказал? – Ты слышала, блондинка… Покончи с этим. Она яростно замотала головой: – С ума сошёл? Я не собираюсь убивать тебя. Ну, по крайней мере, не сегодня. – Чёртова… упрямица. Год назад ты бы не колебалась. Проткнула бы меня, едва завидев. И ты знаешь, что до сих пор хочешь… Спайк с усилием приподнялся, протянув к ней дрожащие пальцы. Баффи не отодвинулась, даже не сжалась, когда рука вампира сомкнулась на её левом запястье и потянула его вперёд, пока кол, про который она совсем забыла, не упёрся Спайку в грудь, прямо напротив сердца. – Ты уже говорила прежде, златовласка. Миру нужна Истребительница. А из-за чипа в голове я всего лишь пустое место. Ты действительно окажешь мне услугу. Так что… чёрт побери, просто сделай это! – Спайк сжал руку на её запястье. Баффи закрыла глаза и на миг – лишь на миг – на самом деле взвесила все за и против. Одним движением она могла бы все восстановить, могла вернуть всё, чего лишилась, когда впервые ощутила кислоту демона, выжигающую ей глаза. Зрение. Жизнь. Будущее… Но и потеряла бы. Самоуважение. Душевное равновесие. И Спайка. Она потеряла бы Спайка. – Тупой вампир, – грубо сказала Баффи, вырвав руку из его пальцев и отбрасывая кол прочь. – Как бы сильно мне ни нравилась мысль о том, чтобы распылить тебя прямо сейчас, я не собираюсь этого делать. – Истребительница… – голос Спайка слабел. – Вот только не начинай. Кто из нас кому орал совсем недавно насчёт выбора? Тебе прекрасно удалось испортить мне жизнь, Спайк, но можешь ли ты сам поверить в свои слова? Жить тяжело. Я знаю. Умереть легко, но жить… жить день за днём труднее и больнее. И никогда не станет легче. Страдания, потери и боль никуда не деваются, будь тебе двадцать или сто двадцать. Но если тебе очень, очень повезёт, помимо всей этой боли ты получишь несколько минут счастья. И знаешь что, Спайк? Эти несколько минут стоят всей жизни. – Ты не понимаешь… – его речь стала невнятной. – Не понимаю? Ты думаешь, я не знаю, что такое быть беспомощной? Бесполезной? Больной? Зависимой? Дальше продолжать? Ты очень удивишься, Клыкастый Парень, но я знаю. Я точно знаю, каково это. Да, у тебя в голове чип, который не позволяет тебе убивать людей. Ну извини, что не сочувствую. Ты всё ещё жив, Спайк. И не говори мне, что в твоей жизни нет удовольствий, пускай и небольших… – Баффи сделала паузу и продолжила уже мягче: – Потому что иногда маленькие удовольствия – это всё, что нам остаётся. – Чудная речь, Саммерс, – голос Спайка по-прежнему был пугающе слабым, но каким-то образом он умудрился добавить в него нотку пренебрежения. – Хотя и не вполне склоняющая к переменам в жизни. Потому что, нравится это тебе или нет, но я всё ещё умираю. И это продлится лишь немногим дольше, если ты не прекратишь валять дурака и не сделаешь это, чёрт побери! Баффи вздрогнула и резко сомкнула веки. Но решение уже было принято. Она снова открыла глаза. – Слушай, – ласково сказала она, придвинувшись ближе к Спайку. – Тебе нужна кровь. У меня она есть. Так что… так что просто возьми её. Выпей у Баффи. Только… постарайся не взять очень много, ладно? Истребительские резервы в данный момент вроде как не особо велики. И это было правдой. На самом деле, если задуматься – по-настоящему задуматься – Баффи по-прежнему была слишком слаба, чтобы даже рассматривать этот вариант. Кровь, которую она потеряла чуть раньше, в сочетании с ранами… да, ей не следовало бы этого делать. Это может её убить. Но если не сделает, это может убить его. Кроме того, теперь было поздновато отступать. Слишком поздно. Лучше просто покончить с этим, пока она не начала слишком много думать… и пока Спайк не умер и не сделал всё это бессмысленным. Облизав внезапно пересохшие губы, Баффи склонилась над вампиром, приблизив шею к его рту. – Сделай это, Спайк, – прошептала она. – Ты наконец-то получишь то, чего всегда хотел… а сегодня, наверное, даже не твой день рождения. Ничего. Ни ответа, ни движения. Баффи нахмурилась. Чего он ждёт? Отрубился? Или?.. Она помрачнела ещё сильнее. Нет, Спайк пока ещё был в сознании. Тогда почему тянет? Её снова пронзила дрожь. Если у неё будет время осмыслить то, что она творит, время, чтобы позволить скрутившему живот страху одержать верх… она не сможет пойти на это. У неё и так уже начали трястись руки при мысли о… о… Как будто раньше ты этого не делала, твёрдо сказала себе Баффи. Делала. Мастер, Ангел, Дракула… Для Истребительницы она проводила даже слишком много времени с клыками в собственном горле. Но всегда, так или иначе, не позволяла довести дело до конца. А в этот раз… в этот раз Баффи не была уверена, что справится. Потому что была уже очень слаба. И потому что это был Спайк. Бывший смертельный враг номер один, занимавший верхнюю строчку в списке тех, с кем Истребительнице следует бороться в первую очередь… Только сейчас всё зашло гораздо дальше, да? И может быть – может быть – это пугало сильнее, чем все прошлые разы… потому что Спайк теперь возглавил не только список врагов… Баффи судорожно сглотнула и отбросила опасные мысли. – Сделай это, Спайк, – снова попросила она. – С удовольствием бы, лапушка, – едва слышно прошептал тот. – Но – чип. Ах, да. Баффи замерла, удерживая корпус над распростёртым телом вампира. Чип. Затем она чуть покачала головой, чувствуя, как её волосы касаются его груди. Спайк даже не дёрнулся, явно с огромным трудом оставаясь в сознании. – Не имеет значения, – ласково ответила она. – Помнишь? Ты говорил, что чип реагирует на намерение. Если ты не собираешься навредить мне, он не навредит тебе. Спайк не ответил. Баффи слабо вздохнула, не желая говорить то, что придётся сказать, желая, чтобы был другой путь. Любой другой. Но его не было. И у неё не осталось времени. И выбора. Поэтому… настал момент обнажить не только шею, но и душу. Она склонилась ещё ниже, пока её губы не замерли прямо у уха вампира. – Меня уже кусали прежде, Спайк. И мы оба знаем, что… – её голос сорвался, но она упрямо продолжила: – что если я хочу, чтобы ты сделал это, что если я хочу тебя, то… это не причинит мне боли. То есть – причинит, но я буду наслаждаться этим. – Пауза. – И знаешь что, Спайк? Я собираюсь насладиться этим. А потом остались лишь ощущение клыков, проткнувших кожу и глубоко вонзившихся в неё, стройное прохладное тело под ней и рука, обвившаяся вокруг её талии, чтобы притянуть ещё ближе… И Баффи оказалась права. Она наслаждалась этим.