Еще не поздно

Краснодарский край, город Армавир 1987 год С офия Ример родилась в 1964 году в городе Армавире. Она никогда не знала своего отца, а ее мать на вопросы о родственниках всегда отмахивалась от ответов. Постепенно София привыкла к скрытности матери и перестала спрашивать. Да и зачем? Девушку особо не интересовало кто ее отец. Бросил он их или Ева сама ушла от него – наплевать. Софию скорее интересовали другие вопросы. И чем она становилась взрослее и красивее, эти вопросы приобретали иной характер. Когда ей исполнилось шестнадцать, ее мать умерла после тяжелых родов, так и не явив на свет малыша. Вынужденная как-то содержать себя, оставшись без семьи, София устраивалась на работу, правда всегда безуспешно. Ее несносный характер и грубость клиентам не знала границ. Именно по этой причине она и знакомится с Юрием Сабо. Она стояла у барной стойки, протирая полотенцем стакан из-под лобия наблюдая за этим грубым мужланом. Все в нем кричало о силе. И правда, - подумала София, рассматривая его с ног до головы, он похож на большую обезьяну. На большую неуправляемую обезьяну. - Кого ты высматриваешь? – слышит София голос своей напарницы. Не оборачиваясь, девушка пожала изящными плечами. - Да так. Мира не поверила этой глупой и наивной лжи. Она знает Софию, та не упустит момента позабавиться с мужчинами. Особенно с сильным мужчиной состоящий из сплошных мускулов. Мира вздохнула, облокотилась о стол и разглядела Сабо. Он поистине сексуален. Высокий, примерно метр восемьдесят семь с половиной ростом, с телосложением атлета, светлыми вьющимися волосами, подстриженными по последней моде и серыми глазами, заставлял представителей слабого пола таять от умиления. От него так и веяло тестостероном. Ох…как же она мечтала оказаться в постели такого экземплярчика. В этот момент предмет мечтаний и грез женщин пригубил бокал мартини и блажено расслабился. Давно он так не отдыхал. Его взгляд неожиданно остановился на девушек у барной стойки. Высокая не очень симпатичная девушка с воодушевлением рассматривала его. Как же Юра устал от подобных взглядов. Все равно что быть объектом насмешек в цирке уродов. Он поморщился и посмотрел на вторую девушку. И его сердце припустило несколько гулких ударов. Какая она красивая, - первое, о чем он подумал. Нежная белоснежная кожа, волосы словно золото и глаза, чудесные голубые глаза. Интересно, что таится в них. Юра решительно встал, осушил до дна бокал и направился в сторону белоснежной принцессы. Его принцессы. Вопрос лишь времени. *** Я ощутила его присутствие задолго, до того как он появился у стойки. Сильный, властный мужчина, от которого были без ума все мои напарницы. Не понимаю, что нашли они в нем. С виду обычный мужлан, каких у нас бывает сотни. Не подавая виду, что заметила его присутствие, я расставляла стаканы с раздражением видя в них его отражение. Позади себя я почувствовала движение. Мира не ушла, как я предполагала, надеясь получить внимание незнакомца. Очевидно. - Приветик, красавчик, - ее голос никогда не нравился, а приобретая сексуальные нотки, не нравился вдвойне. До тошноты. - Разомнемся? Я права. Не было и дня, чтобы она не искала партнера по сексу. Ужас. - Я влюблен. Я не подняла глаза. Влюблен? - Ооо…а ты шустрый! Тут недалеко, - послышалось движение. Уверена, Мира положила на мужчину моих грез, свои костлявые руки, и прижалась к его груди своей. Она гордилась большой грудью. Едва она не слагала он ней оды. Как же я хочу жить той жизнью, от которой все олигархи сходят с ума. - Моя комната… Надо приготовить дома еду. Макароны или плов? - Отвянь, - слышу неожиданно страшный баритон, наполненный невиданной злобой. Я так испугалась, что сердце пустилось в пляс, руки задрожали, от чего стакан из моих рук выпал и разбился на осколки. - О боже! – воскликнула я. Слезы потекли по щекам. Придется выплачивать из жалования. Его едва хватает на еду и одежду! Что же делать? Я вся без сил. Ненавижу тебя мама. Ненавижу! За стеной слез и мыслей я не заметила перед собой дорогие черные ботинки, которые в трудные времена страны сложно достать. Да что там! Мира куда-то убежала, наверное жаловаться шефу о разбитой посуде. - Черт, - мой голос похож на хрип. - Вы не ранены? Голос, казавшийся страшным и властным одновременно, сквозил радушием. Словно говорившему больно так же, как и мне. Бросив осколки, облокотившись спиной о ножки стола, я глубоко выдохнула. - Белоснежная принцесса? Большие сильные пальцы прикоснулись к моей щеке, боясь малейшим прикосновением причинить боль. От теплоты и беспокойства в голосе я приоткрыла веки и столкнулась с серыми, словно серебро, глазами. Мужчина напротив излучал силу и опору. Странно или нет, но я его не боялась. С ним я чувствовала себя в безопасности. Я точно спятила. - Леди? Леди? Он назвал меня леди? Меня-то? - Вы против леди? Извините…я…эм… - Вот она! – раздался над нами писклявый голос Миры. Неожиданно теплота карих глаз исчезла, заменяя ее пламенем ярости. Господи. Сердить этого мужчину никогда не посмею. Никогда? Черты его лица заострились. Он так посмотрел на Миру, что я испугалась. Настоящий взгляд убийцы. - А-А-А…вот и Софи, моя милая Софи. Вот черт. - Семнадцатый бокал за месяц, - Сергей Мирославович встал надо мной, не решаясь подойти ближе под взглядом убийственных глаз. – Глупая шлюшка, я предупреждал, чтоб не смела бить мою посуду! – И замахивается на меня огромным кулаком. Честно я привыкла к его периодическим избиениям, но то что произошло дальше, заставило меня благоговейно вздыхать. Незнакомец мгновенно перехватил огромный кулак и коленом нанес сильнейший удар в корпус. Не успев прийти в себя, шеф получает огромным кулаком в лицо. Из обеих ноздрей хлынула кровь. Шеф потерял сознание едва коснувшись пола. Мира истерически закричала и убежала куда-то в клуб. Ее крик потонул в какафонии музыки. Я же стояла и разинула рот. Вот это да. Одним ударом отправить человека в нокаут. Мужчина фыркнул, хладнокровно пнул обмякшее тело в бок и поднял на меня глаза. Господи. Он сумасшедший. Тряхнув головой от наваждения, я бросилась наутек, но не успев добежать и сантиметра, была пригвождена к стене. Из глаз брызнули слезы. Сейчас я умру. Я еще столько не познала в жизни и не переносила одежды. - Скккооолько раааз, - сбивчиво начал мужчина, зажав мне шею локтем. Я с трудом хватала воздух. Почему никто не придет на помощь? – Он…биил тебя? Я попыталась пнуть его в промежность, но гад ловко ушел от удара. - Не стоит этого делать принцесса, - качает он головой, приблизив свое лицо. – Сколько? - Пошел ты, - плюю ему в лицо. Тут он замахнулся и впечатал кулак в стену. Я заплакала. Он может убить меня одним ударом! - СКОЛЬКО???!!! - Отвали! Он как-то странно улыбается. - Неверный ответ. Неожиданно он впивается в меня губами. Тут я поняла три вещи. Во-первых: я должна испугаться, попытаться оттолкнуть его. Во-вторых: мне должно быть противно. Но черт меня возьми, мне не противно. Наоборот. Тело охватывает неистовый жар. Я отвечаю на поцелуй, обхватываю незнакомца за шею и целую. Целую. Целую. О да… Неожидавший напора от меня, мужчина слегка ослабевает натиск. Но тут же набирает темп. Сильные пальцы шарят по моему телу, вызывая томление. Я сейчас кончу… - Нежная, - слышу его шепот и трепещу от восторга. Тянусь к его ремню, освобождая его член. Он огромен!.. Мужчина, слыша мой восторженный возглас, улыбается, быстрыми движениями освобождает меня от одежды и одним резким движением входит в меня. - О да… - стону я. То что мне нужно. Быстрый, жесткий трах. Его толчки ускоряются, наполняя меня до основания. Как же хорошо… - Я Юра. Юра Сабо… Слышу его голос и впадаю в блаженный сон. Девять месяцев спустя - Я беременна, - заявляю я мужчине напротив. Он опустил глаза на мой округлившейся живот, долго не отрывал от него взгляд. Когда все же соизволил посмотреть на меня, я испугалась. В его глазах стояла ярость. Ну и пусть. Терять мне уже нечего. Храбро посмотрев на Юрия в ответ, я продолжила: - Беременна и в ближайшее время должна родить. Нет сомнений, это твой ребенок… - Да что ты, - прерывает меня на полуслове Юра. Он поднимается с дивана, опускается ко мне на корточки. – Помнится, ты была не пай девочкой, любой мог обрюхатить тебя. - Сволочь. Ублюдок! Он смеется, потрепал по голове, словно маленького ребенка. - Черт бы тебя побрал. Это твоя дочь! – яростно кричу я, замахнулась и отвесила ему увесистую пощечину. Юра удивился реакцией не меньше меня. Парни в комнате как-то замолчали, потом и вовсе скрылись за дверью. Теперь в комнате мы одни и былая уверенность таяла на глазах. Я видела его довольство. Юра всегда отличался цинизмом. - Дочь? – спросил он через чур ласково. - Я осталась одна. Ты ее отец, дай ей свою фамилию. Большего не прошу. Юра, беря сигарету, уселся рядом со мной и вздыхает. - Прошло много времени с того вечера. Ты должна понимать, я не чувствую былой связи. - Да какая разница, - у самой в груди открылась колотая рана. На самом деле я хочу быть для него единственной. Чтобы помнил о том дне и сгорал от страсти как сгораю я. Сабо неуверенно улыбается одними губами. - Разница есть, раз ты просишь выйти за меня. - Что? Я не просила! - А как же дать фамилию этой… - Тамаре. Он странно посмотрел на меня. - Уже и имя придумала. - Времени было предостаточно. - Ты будешь хорошей матерью. Я тоже так думала. Моя ладонь неосознанно легла на округлившейся живот, ощущая легкие толчки. Я была счастлива родить на свет маленького ангела. И в тоже время было страшно. Что если Сабо откажется от предложения и заберет девочку? Я ни за что не расстанусь с ней. Никогда. Расплавленное серебро смотрело на меня, не отрываясь. Юра словно размышлял, взвешивал все за и против. Стоять рядом с ним, настолько близко, что это невольно вызывало во мне томление, больно. Я жаждала его прикосновений. Его всего. Испытывает ли он тоже самое? Хотелось бы. - Меня интересует одно, - начал он, убирая прилипшую непослушную прядь волос с моих губ. – Почему ты исчезла сразу после траха? В голове туман. Его руки, сильные пальцы… - Ответь. Захваченная властью баритона, я искренне произнесла: - Испугалась. Юра удивлен. - Кого? Меня? Я киваю. - Про тебя множество слухов. Говоря ты жесток и коварен. Не знаешь жалости и доброты. Не… - Женщина. Если ты пришла сюда читать мне мораль… - … знаешь любви и страсти. Горя и одиночества… - … то убирайся из моего дома. - …и какой бы ты ни был, знай одно: я люблю тебя. Мне наплевать на сплетни, наплевать на все законы этого мира. Я хочу одного – быть с тобой не взирая ни на что. Я была одна долгие годы и устала. Устала просыпаться в пустой кровати и знать – тот, кому отдано мое сердце не станет моим. Я поднимаю к совершенному лицу мокрые от слез глаза. - Пожалуйста, не прогоняй меня. Я буду твоей любовницей, рабыней… Женой. Но я не сказала этого. Опустив голову на сжатые кулаки, я ждала приговора. Тишина длилась слишком долго. Надежда постепенно угасала, потом потонула и вовсе. Не собираюсь оставаться здесь. Поднимаясь, я почувствовала мягкое прикосновение. Юра с нежностью положил ладонь на мой живот, в его глазах что-то шевельнулось, но я не поняла что. Затем: - Она будет прекрасной… - И доброй. Она будет всем. Он неторопливо опустился на одно колено, и опершись на него локтем, клятвенно провозгласил: - Обещаю любить и почитать тебя, София. Будь моей женой. На следующий день Юрий Сабо, главный среди бандитских группировок, мужчина, которому отдала свое сердце. Мужчина, поклявшийся мне в любви из-за предательства своего лучшего друга лишается всех своих сбережений. он потерял все. Самого себя. Я не могла ничего сделать, вернуть время назад и предотвратить неизбежное. Постепенно он замыкался в себе. Я желала вернуть ему уверенность, силу, веру. Сколько всего желала. На самом деле становилось хуже. Желания никогда не исполняются, вера постепенно исчезает. Я родила Тамару в воскресенье, тринадцатого марта тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года в три часа дня. Такие совпадение казались не случайными. По некоторым поверьям, дети родившись с цифрами три считались несчастливыми. Я не верила в это. Малышка родилась здоровой. Ее пухлые щечки и едва заметные светлые волосы напоминали меня. Тамара очень похожа на меня. По мере взросления моя красота передалась ей. Когда Тамаре исполнилось три года, Юра попал в страшную аварию. Из-за нее пришлось прибегнуть к пластической операции. Заняв нужную сумму у знакомых, Юру прооперировали, но он стал другим. После выписки из больницы, его словно подменили. Я познала истинный ад… Восемь лет спустя Повседневная жизнь шла своим ходом. Набравшись смелости и накопив на небольшой дом, мы наконец-то нашли свое пристанище. Я устала от переездов. Юра жаловался на плохие условия в коммунальных комнатах и общежитий. Я как преданная жена пыталась всеми силами угодить ему, но от этого скандалы лишь усиливались. Юра был вспыльчивым. На прошедшие годы он не возвращался к спорту и его тело стало бесформенным, как у поросенка. Я не жаловалась. Мне не важно каков он внешне. Будь он хоть калекой или совсем без ног и рук, я бы благотворила его с той же преданностью. Но сама того не желая обрушила ярость на близких. Юра не доверял мне. Называл шлюхой, продажной тварью. Избивал, если задержусь допоздна на работе, лишая еды. Иногда, доставалось и Тамаре. Иногда она просила меня переехать к моему брату. Я врала ей про родню, про счастливое будущее. Пусть она помечтает о счастливой жизни за нас обеих. Сумерки сгущались. Зашторив грязные шторы, я присела на кроватку рядом с Тамарой. Она крепко спала, ее губы медленно растягивались в улыбке снам. Безмятежное лицо ангела видевшего счастливые сны. Когда-то я хотела для нее всего. Какая же я эгоистка. Тамара должна была стать ключом к семейному благополучию. Ключом к любви Юрия, но она не была ни тем не другим. Руки неосознанно потянулись ко второй подушке. Кладу на маленькую головку, перекрывая дыхание девочки. Малышка не просыпается, и это еще больше злит меня. Лучше бы ее не было. Она ошибка. - Лучше бы ты никогда не рождалась! НИКОГДА! – кричу я, сгорая ненавистью. Еще чуть-чуть, совсем немножко и Юра снова будет моим! Неожиданно меня отрывают от девочки, больно бьют по лицу. Кулаком? Я упала на пол от силы удара, ощущая во рту вкус крови. Кто посмел помешать мне? Кто? Я плачу. В груди боль. - Я была так близко…Зачем? Ничего не вижу за стеной слез. Вдруг меня поднимают за ворот платья, перед собой вижу тигровые глаза. Павел Сабо. Младший брат моего мужа. Заступник этой девчонки. Он опекал ее от всего. Но к счастью он не всегда у нас останавливался. Не получилось сейчас, получиться в будущем. Светлые волосы щекотали щеку. В четырнадцать лет Паша был очень умен и силен. Подобные качества по сути не дополняли друг друга. Он тоже ошибка. Как и Тамара. - Как ты посмела! – трясет он меня, брызгая слюной. Моя голова болталась в разные стороны, волосы разметались по спине. Павел впервые в таком бешенстве. – Ты ее чуть не убила! А жаль… - И не смей жалеть! – снова пощечина. На этот раз не такая сильная. Я падаю на пол, ползаю по полу на четвереньках. Младший Сабо переключил внимание на Тамару. Ну и пусть. Поднимаюсь, стираю с губы кровь. Жаль. Теперь платье застирывать. На окраине Армавира, в небольшом селе, где людей насчитывалось не больше ста, знали о соседях все. Порой задавалась вопросом: а о себе они знают? Сплетни распространяются быстро, возможно потому что это народное достояние. Обо мне шли слухи: падшая женщина, переспавшая со всеми мужчинами. Любовница. На самом деле я не была женой Юрия по паспорту. У нас гражданский брак. И то что это факт говорил обо мне как о проститутке, злило Сабо сильнее. Он входил в ярость по малейшему слову. Я считалась с побоями, так как считала себя виноватой в его несчастьях. Виноватой Тамару. Я шла из магазина с полными пакетами продуктов. Сегодня я хотела побаловать мужа и приготовить для него сочных голубцов. Мужчины улыбались в след, я не оставалась в долгу. Что плохого в том, чтобы улыбнутся? В доме стояла неестественная тишина. Надев на ноги тапочки, я прошла в кухню, поставив тяжелые пакеты на стол. Я вся вспотела, жара в это время года стояла ужасающая. Подумав о уличном душе, я распаковывала содержимое пакетов. Вдруг за платье кто-то потянул, да так, что я невольно присела на корточки. Перед собой увидела бездонные голубые глазки. Девочка с лицом белее мела, обсохшими губами подняла палец и указала на дверь своей спальни. Ее вид был обычный, лишь на платье красное пятно. Я мигом озверела: - Чем измазалась? Снова лазила куда не следует? Марш в ванную стирать! Ни один мускул на ее лице не дрогнул. Ни слез, ни злости. Словно в ней выключили все эмоции. И снова тычет пальцем в сторону спальни. Тут я обратила внимание, что ее волосы сильно спутались. Я тут же пожелала их состричь. Устала от постоянных причесок. - Мамочка, - позвала она и я вздрогнула. В ее голосе молитва, спасение, вера. Я не понимала, что с ней, даже когда повела в сторону комнаты и едва слышно прошептала: - Папа сделал что-то очень плохое. - С кем? Я так и не услышала ответ. Из комнаты выбегает не менее мрачный Паша. Он с такой скоростью хватает Тамару и несет в веранду, что не смогла разглядеть его глаза. Не понимая происходящего, я переступила порог. Юра стоял ко мне спиной, ссутулившись. Неожиданно он поворачивает голову, удивился моему приходу и неожиданно для нас обоих хватается за грудь, задыхается и падает на пол.