Difficilis magis ad, et beatitudinem inveniat.

      Казалось, Элис гонит «порше» прочь от поднимающегося над горизонтом солнца. Оно было таким ярким, что у меня засосало под ложечкой: вдруг Эдвард не дождется полудня?       — Нам туда. - подруга показала на древний, притаившийся на вершине холма город.       Вглядевшись в него, я поежилась от страха. С прошлого утра, когда Элис впервые упомянула Вольтерру, я ежеминутно чувствовала леденящий холодок, но то чувство было совершенно иным. Сейчас, рассматривая светло-коричневые стены и венчающие крутой холм башни, я содрогнулась от другого, воплотившегося в конкретный образ ужаса. Вероятно, туристы считали город прекрасным, у меня же он вызывал трепет.       — Вольтерра! - мрачно объявила Эсми.       На узкой дороге у подножия холма образовалась пробка. Чем выше, тем плотнее стояли машины и тем сложнее было Элис между ними лавировать. В конце концов влившись в общий поток, мы поползли вслед за желтовато-коричневым «пежо».       — Элис! - взмолилась я.       — Другой дороги нет, и всё равно всё будет хорошо. - попыталась успокоить меня Эсми.       Автомобильный поток едва двигался, а солнце с каждой секундой приближалось к зениту.       Центральная улица была очень узкая, мощенная камнями в тон высоким светло-коричневым домам, которые отбрасывали густую тень, и вообще больше смахивала на переулок. На стенах красные флаги, полощущиеся на сильном ветру буквально в нескольких метрах друг от друга.       Огромное количество пешеходов не позволяло набрать приличную скорость.       — Уже близко, - успокоила Элис.       Передвигались мы рывками: то вырывались вперед, то останавливались, а прохожие грозили нам вслед кулаками и сыпали проклятиями, которые я, к счастью, не понимала. Подруга свернула на улочку, для машин явно не предназначенную, и, увидев ярко-желтый «порше», перепуганные горожане жались к дверям. Пришлось найти другую улочку: на ней дома были еще выше и, смыкаясь, загораживали свет, так что солнечные лучи на мостовую не падали, а развевающиеся на ветру флаги практически соприкасались. Здесь гуляющих было даже больше.       Элис затормозила, а я распахнула дверцу раньше, чем машина окончательно остановилась.       Подруга махнула рукой туда, где, расширяясь, улица выходила на открытый участок.       — Сейчас мы на южной оконечности площади, а тебе нужно её пересечь. Беги к башне с часами, а потом направо! Я попробую обойти… - она осеклась, а когда вновь обрела дар речи, голос превратился в шипение:       — Они повсюду!       Я будто приросла к месту, но Элис вытолкнула меня из машины.       — Забудь о них! У тебя всего две минуты. Скорее, Белла, скорее! - выбираясь из салона, кричала Элис.       — Удачи, Белла... - только и успела сказать Эсми.       Я побежала, даже дверцу не захлопнула. Пришлось оттолкнуть с дороги крупную женщину и бежать что есть мочи, не видя ничего, кроме мелких камешков под ногами. Вылетев из темного проулка на площадь, я чуть не ослепла от яркого, безжалостно жгущего солнца. Налетевший ветер растрепал волосы и залепил глаза.       Среди гуляющих неожиданно образовалась брешь — я увидела свободное пространство, бросилась вперед и, лишь больно ударившись голенью о плитку, поняла, что в центре площади находится большой фонтан. Чуть не рыдая от облегчения, я перелезла через бортик и вошла в воду. Глубина — примерно по колено, и мощные струи тотчас промочили меня насквозь. Даже на солнце ветер казался ледяным, а влажная одежда делала холод пренеприятным. Фонтан очень широкий, и центр площади удалось пересечь за считанные секунды: вот я у противоположного бортика и, как с трамплина, ныряю с него в толпу.       Теперь прохожие сами расступались, сторонясь ледяных брызг, слетающих с промокшей одежды.       Я снова взглянула на башню.       Гулкий удар часов эхом раскатился по площади.       Часы пробили снова. Я пронеслась мимо матери с ребенком на руках; на ослепительном солнце волосы у малыша казались почти белыми. Высокие итальянцы в красных блейзерах возмущенно закричали: я чуть с ног их не посшибала. За группой в красных блейзерах — очередная брешь между бесцельно бродящими по площади туристами. Я старательно пыталась высмотреть узкий проулок с правой стороны от широкого квадратного здания под башней. Мостовую не разглядеть: на пути слишком много людей.       Ещё один удар часов.       На открытом месте ветер хлестал по лицу, обжигая глаза. Не знаю, этим объяснялись неожиданно нахлынувшие слезы или поражением, которое с каждым ударом часов казалось все неотвратимее.       Наконец я увидела Эдварда; меня он, похоже, не замечал.       Это действительно Эдвард, а не игра воображения! Оказывается, галлюцинации были не так уж безупречны и не раскрывали его подлинного совершенства.       Неподвижный, словно статуя, он стоял буквально в метре от площади. Глаза закрыты, ладони разжаты, тонкие пальцы расслаблены. Лицо безмятежное, будто он спит и видит хороший сон. Грудь обнажена: белая футболка брошена на мостовую, и проникающий с площади свет дарит бледной коже неяркое сияние.       Может быть раньше мне показался он самым красивым на свете, но не сейчас, когда моё сердце принадлежит другому.       Часы пробили снова, и Эдвард шагнул к залитой солнцем площади.       — Нет! - из последних сил молила я. — Посмотри на меня!       Не слышит! На губах улыбка, нога уже поднялась, чтобы сделать шаг, который вынесет его на солнцепек.       Я врезалась в Эдварда с такой силой, что упала бы на мостовую, не поймай он меня. От удара из легких вышибло весь воздух.       Тёмные глаза медленно открылись.       — Ну надо же! - в серебряном баритоне сквозило замешательство. — Карлайл не ошибся.       — Эдвард!.. - я жадно глотала воздух, звуки не давались. — Скорее, нужно вернуться в тень!       Он был потрясен до глубины души и не замечал, что я толкаю его назад. Впрочем, с таким же успехом можно толкать каменные стены домов. Часы пробили снова, однако Эдвард никак не отреагировал.       — Удивительно, как быстро все прошло… Я совершенно ничего не почувствовал, они молодцы, - задумчиво похвалил Каллен и, снова закрыв глаза, коснулся губами моих волос. В то время площадь сотряс последний удар часов. — Ты пахнешь так же, как всегда. Если это ад, я принимаю его с удовольствием…       — Я не умерла! И ты тоже… Пожалуйста, нам нужно спешить, они совсем близко.       Эдвард удивленно нахмурил лоб:       — Что ты сказала?       — Мы ещё не умерли. Нужно поскорее отсюда выбираться, пока Вольтури…       На прекрасном лице мелькнуло понимание, и, не дав закончить, Эдвард оттащил меня прочь от клубящихся теней, без видимых усилий перекинул за спину — я оказалась плотно прижатой к стене — и широко расставил руки.       От кого он меня прячет? Выглянув из-за его плеча, я заметила две темные, выдвинувшиеся из мрака фигуры.       — Приветствую вас, господа! - вкрадчиво начал Эдвард. — Сегодня вряд ли понадобятся ваши услуги, однако буду очень признателен, если вы передадите хозяевам мою искреннюю благодарность.       — Может, продолжим разговор в более подходящем месте? - угрожающи зашипели из темноты.       — Готов следовать за вами, - сухо отозвался Эдвард. — Белла, возвращайся на площадь, праздник в самом разгаре!       — Нет! Я что по твоему, приехала сюда прохлаждаться, а не тебя спасать?! - Эдвард удивлённо на меня посмотрел.       — Ты изменилась...       — Да, я изменилась! После того, как ты бросил меня как свинья! Сказал, что не любишь, и бросил одну в лесу! - я задыхалась от злости, в то время как его лицо выглядело озадаченным.       — Белла, я думал ты поняла, что я соврал, просто иначе бы ты меня не отпустила...       — Всё, я пока ничего не хочу слышать! Оставим это в прошлом...       — Что за шум, а драки нет?! - весело спросил мелодичный, как звон серебряных колокольчиков, голос.       Пританцовывая, Элис подошла к брату. В каждом движении легкость, пластичность, ни малейшего напряжения. Рядом с мужчинами она выглядела маленькой и хрупкой, ручки тонкие, как у ребёнка…       После неё из тени тихо вышла Эсми.       — Эсми... - хрипло произнёс Эдвард. — Простите меня за то, что я сделал... - он просто не мог смотреть в печальные глаза приёмной матери, которые, казалось, видят тебя на сквозь.       — Ничего Эдвард. Я тебя прекрасно понимаю...       — Что вы там так долго? - из густого сумрака послышался высокий хрипловатый голос.       Это была миниатюрная девушка с коротко стриженными каштановыми волосами. Накидка почти черная — куда темнее, чем у Деметрия с Феликсом, а скрытое под ней тело — тонкое и как будто бесполое.       Элис с совершенно невозмутимым видом сложила руки на груди, а Эсми осталась стоять, где стояла.       — Следуйте за мной! - в детском голосе Джейн не было ни торжества, ни угроз. Отвернувшись, она беззвучно погрузилась во мрак.       «После вас!» — жестом показал Феликс и ухмыльнулся.       Не дожидаясь особого приглашения, Элис и Эсми пошли за миниатюрной Джейн; Эдвард, обняв за плечи, потащил меня следом. Постепенно сужаясь, улица чуть заметно шла под горку. Конвоиров наших слышно не было, но я не сомневалась: они идут следом.       — Ну, Элис, - как ни в чем не бывало начал Каллен, — Наверное, не стоит удивляться нашей встрече.       — А ты как считаешь? - ехидно ответила Элис.       — Что случилось? - подчеркнуто вежливо поинтересовался Эдвард, будто ему было совершенно неинтересно. Наверное, опасался внимательных, ловящих каждое слово ушей.       — Долго рассказывать. - тёмные глаза Элис метнулись в мою сторону. — Может как нибудь позже узнаешь...       Каменная тропка спускалась все ниже и ниже под землю, и у меня появилась клаустрофобия. Если бы не прохладная ладонь Эдварда на моей щеке, точно бы закричала!       Меня колотило, и я сначала решила, что от страха, и, лишь когда застучали зубы, поняла: от холода. Одежда еще не просохла, а под землей температура была по-настоящему зимней. Равно как и у рук Эдварда.       В конце туннеля решетка: прутья ржавые, зато толщиной с мою руку. Маленькую, из металла потоньше дверцу предусмотрительно оставили открытой. Ловко протащив меня, Эдвард поспешил в следующий, чуть ярче освещенный зал. С громким «Вам!» дверца захлопнулась, и сухо щелкнул замок.       Оглянуться я не решилась.       По другую сторону длинного зала — массивная деревянная дверь. Массивная и толстая, я увидела это потому, что она тоже оказалась открытой. Мы вместе перешагнули через каменный порог, и, изумленно оглядевшись по сторонам, я непроизвольно расслабилась, а вот Эдвард, наоборот, судорожно стиснул зубы.       Через некоторое время мы вошли в залу, на поминавшую шикарную приёмную средневековья. И как оказалось нас там уже ждали...       — Джейн, тебя послали за одним, а ты привела троих...с половиной! Ты не перестаёшь меня удивлять сестрица.       — Алек, нас наверное уже заждались?...       — Да, Аро не любит ждать... Пойдёмте.

***

      — Джейн, милая, ты вернулась!       Голос мягкий, бархатный. Мужчина двинулся… нет, поплыл вперед с такой невероятной грацией, что я раскрыла рот в немом восторге. С ним не сравнится даже Элис, каждый шаг которой напоминает балетное па.       Подплыв к Джейн, брюнет коснулся ее щеки полупрозрачной ладонью, легонько чмокнул в пухлые губы и отступил на шаг.       — Да, господин. - улыбка осветила лицо девушки, сделав его ангельски прекрасным. — Я привела его обратно, как вы пожелали.       — Ах, Джейн, - расплылся в улыбке брюнет, — У тебя всегда только хорошие новости!       Затуманенные глаза повернулись к нам, и улыбка стала еще шире — почти восторженной.       — Как, Элис с Беллой тоже тут? И даже Эсми?!? - Ликуя, мужчина даже в ладоши захлопал. — Вот так сюрприз! Чудесно!       Надо же, он говорит о нас, как о старых друзьях, которые неожиданно нагрянули в гости. Брюнет повернулся к конвоирам:       — Феликс, будь добр, скажи моим братьям, что у нас гости.       — Да, господин, - кивнул Феликс и исчез.       — Вот видишь, Эдвард! - тоном любящего, но строгого дедушки воскликнул необычный вампир. — Кто из нас прав? Разве ты не рад, что я вчера не выполнил твою просьбу?       — Да, Аро, рад, - признал Каллен, ещё крепче обнимая меня за плечи.       Интересно, а почему это меня никто не спросил!?       — Обожаю счастливые развязки! - вздохнул Аро.       Затем Аро оглянулся, а за ним и все присутствующие, включая Джейн, Алека и Деметрия, молча стоящего в полушаге от нас.       Я отреагировала последней.       Оказывается, вернулся Феликс, а с ним еще двое облаченных в черные накидки мужчин. Оба очень похожи на Аро, у одного даже волосы точно такого же цвета и длины, у второго — благородная седина. Лица одинаковые, а кожа тонкая, как пергамент.       Троица с картины Карлайла присутствовала в полном составе, нисколько не изменившись за триста лет, что прошли с момента ее создания.       — Марк, Кай, только взгляните! - воскликнул Аро. — Оказывается, Белла жива, и с ней пришли Эсми и Элис! Разве не чудесно?       Судя по виду, братья Вольтури «чудесным» происходящее не считали. На лице брюнета застыла бесконечная скука, будто за три тысячелетия неиссякаемый энтузиазм Аро успел ему надоесть. Седой равнодушно поджал губы.       Седовласый вампир неспешно поплыл к одному из деревянных тронов, а второй на секунду остановился возле Аро и протянул руку, как сначала мне показалось, для рукопожатия. Нет, цель другая: он лишь коснулся ладони брата и тут же отпрянул. Аро изогнул смоляную бровь. Как ни странно, пергаментная кожа даже не сморщилась!       Эдвард чуть слышно фыркнул, и Элис с любопытством на него посмотрела.       — Спасибо, Марк, очень интересно, - сказал Аро, и лишь тогда я догадалась: братья поделились мыслями.       — Как же теперь с вами быть? - вздохнул Аро.       Элис с Эсми заметно напряглись: именно этого момента они ждали.       — На то, что ты передумаешь, надеяться, очевидно, не стоит? - поинтересовался Вольтури у Эдварда. — Твой талант украсил бы нашу маленькую компанию.       Каллен колебался. Феликс и Джейн скривились. Похоже, прежде чем ответить, Эдвард взвесил каждое слово.       — Скорее всего… Нет.       — А ты, Элис? - не унимался вампир. — Не желаешь к нам присоединиться?       — Нет, спасибо, - отозвалась моя подруга.       — Ну, а ты, Белла? - вопросительно поднял брови Аро.       Эдвард чуть слышно зашипел, а я непонимающе уставилась на Вольтури. Он что, шутит? Или и правда приглашает остаться на ужин?       — Нет. Я воздержусь. - твёрдо произнесла я.       — Эсми?       Эсми опустила голову, потом посмотрела на Элис будто ведя молчаливый разговор. Та кивнула ей. Затем Эсми посмотрела в глаза Маркусу, и потом снова посмотрела на Аро, получив от первого едва заметный кивок.       — Я согласна... - тихо произнесла она.       Сказать, что я была в шоке, значит ничего ни сказать. Аро даже в ладоши захлопал от счастья. А Эдвард находился в состоянии ни лучше моего.       — Эсми... - хрипло произнёс тот.       Но его прервала Элис, она тихо зашипела нам:       — Нас иначе не отпустят. Это её решение.       — Простите меня... Просто так надо... Вы поймёте это потом...       Больше я ничего не помнила, всё было как в тумане. Как мы вышли из замка, как мы садились в самолёт, я не могла поверить в то, что сейчас происходит. Мне хотелось плакать от отчаяния. Эсми, милая Эсми... Надеюсь, с тобой всё будет хорошо...       Я закрыла глаза, откинулась на спинку кресла и погрузилась в объятия Морфея.